Онлайн чтение книги Великая Принцесса The Grand Princess
Глава 65.2 - Баталии при дворе. Часть 2

Ли Жун продолжала говорить, а от ее слов лица чиновников из Министерства наказаний искажались все сильнее.

Опустившись на колени, принцесса добавила:
- Поскольку Эрчень вмешалась в дело семьи Цинь, я не могу оставить все как есть. Прошу отца-императора дать этой принцессе еще двадцать дней…

- Недопустимо…

- Нельзя…

Придворные чиновники заходились криком, но, не дав им закончить, Ли Жун сказала:
- Через двадцать дней, если эта принцесса ничего не сможет выяснить, станет очевидным, что за делом семьи Цинь ничего не скрывается. Тогда это всё станет лишь глупыми выдумками Эрчень. В таком случае, эта принцесса готова понести наказание: покинув Хуацзин, отправиться в свою вотчину и больше никогда не возвращаться в столицу.
Уехав в свою вотчину, она никогда не сможет вернуться назад.

Для принцессы такой поворот событий равноценен полному отстранению от борьбы за власть. Пути назад уже не будет. По сути, такой отъезд являлся ничем иным, как замаскированным изгнанием.

В зале воцарилась тишина, Шангуань Сюэ, нахмурившись, не выдержал:
- Ваше Высочество…

- Я умоляю отца-императора!

Ли Жун громко кричала, стоя на коленях. Император смотрел на свою коленопреклоненную дочь с совершенно нечитаемым выражением лица. Спустя некоторое время он хриплым голосом сказал:
- Раз уж принцесса готова поставить на кон свое изгнание из столицы, Чжэнь даст ей шанс искупить свои грехи. Поскольку принцесса оскорбила Министерство наказаний, дабы избежать неприятностей, до окончания расследования она будет заключена в пагоде Бейян. Все свое время принцесса уделит переписыванию Священных писаний и самосовершенствованию. Наказание палками Чжэнь отменяет. В конце концов, принцесса – женщина, тридцать ударов палками ее убьют.

После этих слов император поднял усталый взгляд на Се Ланьцина:
- Министр Се, что Вы думаете?

Се Ланьцин нахмурился, а Ли Мин напомнил ему:
- На самом деле, слова Пинле не лишены оснований. На протяжении стольких лет Министерство наказаний остается очень консервативным.

В словах Ли Мина таилась угроза. Если Се Ланьцин продолжит возражать, то император найдет возможность вмешаться в дела Министерства наказаний.

Се Ланьцин, правильно оценив обстановку, почтительно сказал:
- Этот министр – всего лишь придворный. Такой вопрос должен обсуждаться всем двором, а решение, конечно, может принять только Ваше Величество.

Кивнув, Ли Мин посмотрел на толпу чиновников:
— А что об этом думают остальные?

Никто не произнес ни слова, Ли Жун, продолжая стоять на коленях, опустила голову. Спустя долгое время, с задних рядов раздался веселый голос:
— Ваше Величество, этот чиновник считает, что это лучшее решение.

Эти слова заставили всех присутствующих оглянуться, даже Ли Жун тайком искоса взглянула на говорившего.

Она увидела, что слова произнес юный чиновник невысокого ранга, стоящий в конце зала. Он был еще очень молод, а на лице юноши играла непринужденная улыбка. Это придавало ему некий романтический оттенок и совершенно не сочеталось с официальным чиновничьим одеянием.

Ли Жун узнала его с первого взгляда. Затем услышала, как министр обрядов, Гу Цзыдао, крикнул:
- Цуй Юйлан, ты с ума сошел?

Юноша, держащий в руках церемониальную табличку, лишь улыбнулся:
- Господин Гу, этот чиновник говорит от всего сердца. Видите ли, Ее Высочество принимает заслуженное наказание, и казнь семьи Цинь не будет отложена. Почему Ее Высочество, будучи принцессой, не может использовать свой статус для защиты семьи генерала? Если семья Цинь виновна, их просто казнят, как и планировалось. Если же их обвинили напрасно, Ее Высочество совершит благое дело. Разве такая полезная и безобидная идея не превосходна?

Договорив, Цуй Юйлан улыбнулся и встал на колени. Поклонившись, он сказал:
- Ваше Величество, этот чиновник считает, что Ее Высочество права. Умоляю Вас подумать и прислушаться к словам принцессы.

Вскоре после слов Цуй Юйлана вперед вышел еще один молодой чиновник. Преклонив колени, он произнес:
- Смилуйтесь, Ваше Величество. Прислушайтесь к словам принцессы.

Затем, по двое, по трое, вперед стали выходить и остальные чиновники. Пусть их было немного, но, казалось, за ними стоит какая-то невидимая сила.

Посмотрев на этих людей, император перевел взгляд на Ли Чуаня, стоящего рядом с ним.

- Что об этом думает наследный принц?

- Этот принц… - Ли Чуань выглядел озадаченным. Спустя некоторое время он добавил: - Этот принц последует воле отца-императора.

- В таком случае сделаем так, как сказала принцесса.

Ли Мин повелел:
- С сегодняшнего дня принцесса Пинле будет заключена в пагоде[1] Бэйянь, переписывая священные писания и молясь за вдовствующую императрицу, тем самым выражая дочернее почтение. Она отправится туда сразу же после заседания двора, слуги доставят принцессе все необходимое. Дата казни семьи Цинь останется прежней. Семья Цинь останется под присмотром Ее Высочества. Министерство наказаний реформирует и упростит процесс расследования. Все изменения предоставить мне на рассмотрение.

[1] Пагода – буддийская культовая постройка. Многоярусная башня.

- Да, - почтительно ответил Се Ланьцин.

Разобравшись с этим вопросом, Ли Мин обсудил еще несколько моментов с придворными, после чего объявил об окончании заседания двора.

После того как заседание двора закончилось, Ли Жун сосредоточила свое внимание на Цуй Юйлане, который шел в толпе, смеясь и весело переговариваясь с людьми рядом.

На мгновение замешкавшись, принцесса не пошла вперед. Вместо этого она обернулась, посмотрев на Ли Чуаня, который направлялся к ней.

Выражение лица наследного принца не предвещало ничего хорошего. Взглянув на Шангуань Сюя позади него, Ли Жун поняла, что именно тот велел Ли Чуаню подойти к ней.
Ли Чуань все еще был тесно связан с аристократическими семьями. И теперь, когда Ли Жун восстала против всего мира, наследному принцу пришлось очень многое этому всему миру объяснять.

Поэтому, как только Ли Чуань предстал перед ней, Ли Жун, нахмурившись, сказала прямо:
- Если ты со мной не согласен, нам не стоит разговаривать. Просто забудь.

- Сестра, - нахмурился Ли Чуань, - ты перегибаешь палку.

Разговор брата и сестры привлек внимание еще не успевших уйти придворных. Ли Жун усмехнулась:
- Я перегибаю или они? Виновные должны понести наказание. Я ухожу. Наследный принц волен поступать, как ему вздумается.

Закончив говорить, Ли Жун тут же ушла. Ли Чуань хмурился, будто намереваясь что-то сказать, но так ничего и не произнес.

Как только Ли Жун вышла за дверь, вокруг наследного принца с кислым видом столпились придворные.

- Ваше Высочество, принцесса так вспыльчива. Что она собирается делать?

- Я постараюсь ее переубедить, она, все-таки моя сестра, - смущенно сказал Ли Чуань. - Я слишком ее избаловал. Как только представится возможность, я как следует поговорю с ней наедине. В конце концов, - наследный принц заговорил тише, - она принцесса из клана Шангуань.

Услышав такие слова, чиновники немного успокоились.

— Надеемся, что Её высочество передумает. Если дело дойдет до высылки из столицы…

С этими словами чиновники, покачав головами, разошлись.
Ли Жун не нужно было слушать разговор Ли Чуаня и старых министров, она и без того прекрасно знала, о чем они говорят.

Она стала наилучшей кандидатурой для учреждения Надзорного ведомства не столько из-за своих способностей, сколько потому, что она принцесса из клана Шангуань и сестра наследного принца. Это и стало ее оберегом, сделай кто-то другой то, что она учинила сегодня, разве знатные семьи пощадили бы этого человека так легко?

Вот почему Ли Мин решил использовать ее. Но по этой же причине император не оказывал дочери всестороннюю поддержку, постоянно проверяя ее и не спуская с Ли Жун глаз.

Направляясь к пагоде Бэйянь, Ли Жун раздумывала обо всем, произошедшем сегодня во дворце.

Пагода Бэйянь служила местом для наблюдения за звездами, которое Ли Мин построил в молодости специально для матери Ли Жун. Позже императорская чета редко приходила туда, и некоторое время спустя пагода оказалась заброшенной. В итоге, из-за своей удаленности и безлюдности, она стала одним из забытых мест дворца.

Велев Цзин Мэй принести вещи, Ли Жун немного поболтала со служанкой перед входом в пагоду. Пагода Бэйянь была самым высоким зданием дворцового комплекса. Многоярусная башня с медными колокольчиками, свисающими с карнизов. Окинув пагоду быстрым взором, принцесса зашла внутрь.

Поднявшись по высокой лестнице на самый верх, Ли Жун подошла к комнате, в которой ей предстояло жить. Слуга распахнул перед ней двери. Как только принцесса вошла внутрь, сразу же увидела Ли Мина, который задумчиво пил чай за столом.

Выдержав драматическую паузу, Ли Жун сделала удивленное лицо.

— Отец-император?

Ли Мин, который был занят завариванием чая, коротко сказал:
— Садись.

Ничего не ответив, Ли Жун, подернув юбку, почтительно опустилась на колени рядом с императором. Ли Мин собственноручно налил ей чаю и медленно произнес:
— Я уже несколько лет не был в пагоде Бэйянь.

Ли Жун не решилась ответить. В голосе императора зазвучала легкая ностальгия:
— В год, когда построили эту пагоду, императрица была беременна тобой. Я был так счастлив, что скоро стану отцом. В то время у нас с твоей матерью связывали очень хорошие отношения. В день ее рождения я не знал, что же мне подарить. Вспомнив, что она любит смотреть в ночное небо, в первый год своего правления я велел построить эту пагоду для наблюдения за звездами.

Вода, кипевшая в маленьком чайнике, что стоял на огне, начала бурлить. Казалось, что она вот-вот прольется.

 Ли Мин поднял голову, посмотрев на дальнее окно. Все окна в комнате были широко распахнуты. Небо виднелось в них подобно прекрасной картине. Ли Мин неспеша продолжил:
- Иногда я мечтаю вновь стать таким, как в те годы: не думающим ни о чем, ничего не понимающим. Быть может, тогда моя жизнь стала бы намного счастливее. По крайней мере, у меня была бы любимая жена. И ты с Чуань'эром, - Ли Мин посмотрел на дочь, - мы могли стать прекрасной семьей. Думаю, из меня мог получиться хороший отец.

- Отец-император всегда был добр к нам.

Ли Жун уже раскрыла рот, чтобы утешить его, но Ли Мин, махнув рукой, продолжил:
- Никто лучше меня не знает, что я за человек. Нет нужды говорить об этом.

Помолчав немного, император сказал:
- Ты очень умное дитя. Гораздо умнее, чем Чуань'эр.

- Отец-император, Чуань'эр еще слишком молод.

- Ты тоже молода, - усмехнулся Ли Мин, - но видишь суть вещей намного яснее его. Если бы ты родилась мужчиной.

Ли Жун ничего не ответила.

На самом деле, ненамного-то она и умнее Ли Чуаня. Просто один раз уже прожив жизнь, Ли Жун знала, чем все должно закончиться не понаслышке.

В прошлой жизни они с Ли Чуанем выбрали, как им тогда казалось, наилучший путь, положившись на других. Вот только, став старше, Ли Чуань превратился во второго Ли Мина, и всё вернулось на круги своя.

- Раньше я думал, что хоть тебе и дано немного ума, но в остальном ты ничем не отличаешься от своей матери. Считал, что хоть ты и помогла мне разобраться с семьей Ян, но сделала это лишь ради собственного брака. Учреждение Надзорного ведомства тоже виделось мне лишь наущением Пэй Вэньсюаня. Только сегодня я понял, что эта дочь намного способнее, чем мог представить твой отец. Жун'эр, - вздохнул Ли Мин, - есть слишком много вещей, которые я вынужден делать, не имея иного выбора. Я не прошу не винить меня, но однажды, когда я покину эту бренную землю, знай, что в моем сердце всегда будет теплиться надежда на то, что вы с Чуань'эром проживете хорошую жизнь.

Ли Жун спокойно смотрела на Ли Мина, на самом деле сейчас ее отцу еще даже не было сорока лет. Но мужчина выглядел стариком, давно разменявшим пятый десяток.
Его дни были сочтены.

Ли Жун помнила, что в прошлой жизни император умер зимой, спустя два года.

Ранее она всегда думала, что ее чувства к отцу давно угасли. Но сейчас, слушая его извинения, хоть Ли Жун и знала, что в сердце этого человека власть всегда будет намного превыше детей, ощутила горечь в душе.

- Зачем отец-император говорит со мной об этом сейчас?

Ли Жун горько улыбнулась.

- Почему Вы не говорили таких слов раньше?

- Я не говорил этого раньше, опасаясь, что вы только расстроитесь. – спокойно ответил Ли Мин. - В прошлом Чжэнь не знал, как ты решишь поступить. Что, если в конце концов вы с Чуаньэ'ром свергнете меня? Такие слова вы бы запомнили в своем сердце и несли груз вины всю оставшуюся жизнь. Зачем это вам? Сегодня все по-другому, - улыбнулся Ли Мин, глядя на Ли Жун. - Чжэнь очень счастлив.

- Отец-император может быть честным с Эрчень, - ответила принцесса. - Ваша дочь тоже очень счастлива.

- Очень хорошо, что ты не держишь обиду в своем сердце, - вздохнул Ли Мин, - сегодня при дворе Чжэнь не мог быть слишком благосклонен к тебе. Если знатные семьи поймут, что я решительно настроен разобраться с ними, боюсь, что они пойдут на крайние меры.

- Я все понимаю, - медленно проговорила Ли Жун, - знатные семьи тесно связаны. Эту проблему не решить за один раз. Нам следует действовать постепенно, шаг за шагом. А Эрчень и вправду действовала безрассудно и должна быть наказана.

- И почему ты не родилась мальчиком? – с сожалением сказал Ли Мин.

Принцесса ответила, не сдержав смеха:

- Отец-император, на самом деле Чуаньэр очень хороший, Вы сами это поймете, когда узнаете его получше.

- Он хороший ребенок, - немного равнодушно отметил Ли Мин. - Просто он слишком похож на Чжэня. Если все так и продолжится, я опасаюсь, что принц станет следующим мной, или даже хуже.

Ли Мин улыбнулся и, словно вспомнив о чем-то, махнул рукой:
- Впрочем, он еще очень молод. Посмотрим. В конце концов, он наследный принц. Если он не совершит большой ошибки, Чжэнь не станет чинить ему проблемы.

- Эрчень знает, – Ли Жун знала, что, если она будет слишком осторожной, Ли Мин начнет опасаться, - что отец-император просто хочет, чтобы Чуань'эр стал лучше.

Ли Мин кивнул. Помолчав некоторое время, он продолжил:
- Ты видишь, что происходит при императорском дворе. Ты также должна понимать причину, по которой Чжэнь спорит с твоей матерью. В дальнейшем, - после недолгих сомнений Ли Мин сказал, - мы, отец и дочь, должны действовать заодно. Не держи на меня обиду.

- Отец-император, будьте уверены, - уверенно ответила Ли Жун, - Великая Ся в сердце этой принцессы.

Улыбнувшись, Ли Мин потрепал дочь по плечу. А затем, вспомнив кое-что, спросил:
- Пэй Вэньсюань уехал из столицы?

- Да, - спокойно сказала принцесса. - Отец-император, он скоро вернется.

Договорив, Ли Жун подняла глаза, осторожно намекнув:
- И привезет с собой то, чего хочет отец-император.

- Хорошо, - Ли Мин рассмеялся, хлопнув руками. Сделав глоток чаю, он радостно произнес: - Чжэнь очень доволен.

- Хорошо, - император встал и огляделся. – Отдохни здесь хорошенько. Если тебе что-то понадобится, просто скажи об этом мне. Мы с тобой дождемся возвращения Пэй Вэньсюаня.

Поднявшись, Ли Жун почтительно склонилась:
- Дочь прощается с отцом-императором.

После того, как Ли Мин удалился, принцесса села, чтобы выпить чаю.

Словам императора она не верила.
Ли Жун слишком хорошо знала своего отца. Конечно, у него есть определенные чувства к ней и Ли Чуаню, вот только перед лицом власти эти чувства не стоят даже упоминания.

Его сегодняшняя любовь к детям объяснялась двумя вещами: во-первых, император был очень рад, что Ли Жун пришлось положиться на него, а во-вторых, он понял, что она может стать ему по-настоящему полезной. Потому-то и старался взрастить привязанность.

Ли Жун держала чашку, на душе у нее было холодно и пусто.
Сама не ведая почему, она неожиданно подумала о Пэй Вэньсюане. Ей показалось, будто он сидит напротив и, с легкой улыбкой на красивом лице, сейчас спросит: «Высочество, что тебя так беспокоит?»

Подумав о том, каким тоном должны быть сказаны эти слова, принцесса рассмеялась. Она едва успела допить чай, как дверь, открываясь, скрипнула.

Ли Жун увидела Шангуань Юэ, стоящую на пороге комнаты в придворном одеянии.

Опешив на мгновение, принцесса поклонилась:
- Матушка – императрица.

Шангуань Юэ выглядела уставшей. Не двигаясь, она стояла в дверях и смотрела на Ли Жун.

На мгновение задумавшись, Ли Жун сказала:
- Разве матушка императрица не войдет и не присядет?

- Жун Жун, - тихим хриплым голосом спросила Шангуань Юэ, - ты понимаешь, какую ошибку совершила?

- Что же я сделала не так?

Голос Ли Жун звучал спокойно:
- Я преградила тебе путь? Или лишила тебя власти?

Шангуань Юэ ничего не ответила. Увидев, что она продолжает молчать, принцесса напомнила:
- Матушка-императрица не хочет войти?

- Нет, - сдавленным голосом продолжила императрица, - я здесь, чтобы передать послание от твоего дяди. Пэй Вэньсюань мертв.

Ли Жун застыла, птицы с чириканьем вылетели в окно, она медленно подняла голову, недоуменно уставившись на женщину в дверях.

Шангуань Юэ пыталась выглядеть спокойной, будто ничего особенного не произошло.
- Каждое действие, идущее против потока, имеет свою цену. Жунэр, в будущем, - с трудом выговорила императрица, - не будь такой опрометчивой.