Онлайн чтение книги Выжить в качестве жены главного героя Survive As The Hero’s Wife
Глава 13 - Письмо на войну

— Ты что, злишься сейчас? Потому что я заговорил о другой девушке?

— …Эээ? — с моих губ невольно сорвался глупый звук. Что это вообще за глупости посреди бела дня?

— Но это ведь было неизбежно. Что мне, танцевать светский танец с плотно сжатыми губами? А вдруг потом поползут слухи? Ты ведь тоже, когда танцуешь с другими молодыми людьми, хоть пару слов-то обмениваешься, правда?

Кажется, я поняла, в чём он заблуждается. Просто не верится.

Неужели он подумал, что я, как ревнивая жена, злюсь, потому что муж заговорил с другой женщиной?

Я-то думала, он реалист, а у него, оказывается, богатое воображение. Я настолько ошеломлена, что даже слов не нахожу.

А он, видимо, принял моё молчание за согласие — и, похоже, даже рад. Вот же сумасшедший.

— Не стой здесь, давай сначала зайдём внутрь. — Он взял меня за руку и, как ни в чём не бывало, повёл обратно на террасу.

Пока я садилась на стул, горничная поставила передо мной тарелку с закусками и тут же исчезла.

Слава богу, что он не стал докапываться с расспросами о своих домыслах.

Я взяла одно из печений и, закусив, спросила:

— Так зачем ты меня позвал?

— …Я тут подумал… — Он облокотился на перила и на мгновение замолчал.

Я тем временем закинула в рот ещё одно печенье. Хруст-хруст.

— То есть, я… — начал он.

Я пропустила обед из-за корсета, поэтому печенье казалось особенно вкусным.

Оно было чуть твёрже обычного, но всё равно съедобное. Единственный минус — слишком громкий хруст.

Похоже, это его раздражало. Он вдруг резко сморщил лицо.

— Нет, ну я тут всерьёз пытаюсь сказать что-то важное, а ты… не могла бы хоть сейчас не есть?

— Но я голодная… — протянула я с невинным видом.

— Когда ты рядом, о каком вообще настроении можно говорить…

— Не уловил?! —

— Говорит он про настроение! — я фыркнула. — Так в чём, чёрт побери, дело?

Когда я так резко спросила, Цезарь смущённо отвернулся.

Лишь спустя какое-то время он наконец заговорил — взгляд по-прежнему избегал моего.

— Я… ни за что не сдохну в каком-нибудь захолустье, как ей бы того хотелось. Даже из одной только обиды не могу умереть вот так просто. Я выживу.

— Я… обязательно выживу.

— Ну, само собой! — отрезала я. — Кто вообще идёт на войну с мыслью о смерти?

— …Знаешь, я всегда думаю — ты такая... беззаветно позитивная, — пробормотал он.

Это я уже вроде от кого-то слышала. Кто же это был?

— И вообще, если я погибну, кто знает, что случится с моей матерью? Я, конечно, всё объяснил Ноа, но и у него возможности ограничены.

— Не переживай. Всё будет хорошо.

— Нет, ну а ты вообще волнуешься хоть о чём-то?..

— Надо бы иногда включать голову. Порой кажется, будто ты вообще из какого-нибудь герцогского рода. А если тебя завтра выгонят из дворца — как жить-то будешь? Даже повторно выйти замуж не сможешь. Что, правда в монастырь уйдёшь?

Если баронесса без гроша за душой, да ещё и с клеймом вдовы, не может снова выйти замуж — её жизнь точно станет не сахар.

В этом мире вдова без сына имела весьма ограниченные возможности.

Но так как я знала оригинал истории, особо не переживала.

Даже если я пальцем не пошевелю, герой войны всё равно сам вернётся. Конечно, Цезарь-то об этом не знал, так что, возможно, из-за этого и бесится.

Подожди… а он, случаем, не меня сейчас жалеет?

Типа — "если я погибну, что же станет с моей женой?" — такие мысли?

Это и смешно, и трогательно, я даже хихикнула.

Когда я хихикнула, Цезарь посмотрел на меня так, будто я безмозглая, наивная жена.

Эй! Я не настолько бездумная, как ты думаешь…

Но и объяснить ему, что он — главный герой ванильного фэнтези и по-любому выживет, я не могу.

Пока я молча металась в голове, не зная, что сказать, Цезарь неожиданно подошёл ближе.

А потом… резко обнял меня.

Эмм?

Простите, Ваше Высочество, но мы же вроде не на таких отношениях?

— Я ни за что, ни за что не умру, — тихо сказал он.

Я уже хотела смущённо пошутить и вырваться, но… не смогла.

Во-первых, потому что он, как и положено "крутому", оказался чертовски сильным.

А во-вторых… потому что голос у него дрожал.

Он что, плачет?..

Это ж не милый ребёнок вроде Ноа, а здоровенный семнадцатилетний парень — я не умею уговаривать таких не плакать!

— Я обязательно вернусь…

…Ну, у него и правда, видимо, сейчас душа не на месте.

Я не стала кричать, чтобы он отстранился, а просто молча похлопала Цезарья по спине.

Он же продолжал снова и снова бормотать одно и то же. Было непонятно — говорит ли он это мне или самому себе.

— Что бы ни случилось, я ни за что…

Поскольку он так и не отпустил меня, мне пришлось ещё долго стоять вот так в его объятиях.

Хотя вообще-то… он, наверное, потом, вспоминая сегодняшний вечер, будет кататься по постели от стыда. Видимо, ночь делает людей слишком чувствительными.

Так ночь бала постепенно подходила к концу.

А Цезарь покинул столицу через неделю после этого.

***

Прошёл ровно год с тех пор, как Цезарь отправился на фронт. И чем чаще приходили вести о победах, тем более раздражительной становилась императрица.

Она пыталась всячески вставлять палки в колёса — например, задерживала поставки припасов, — но, конечно, всё это было бесполезно.

В императорской канцелярии тем временем аккуратно скапливались победные рапорты.

Хотя раньше император будто и знать не хотел, теперь, говорят, он не может удержаться и то и дело хвастается своим старшим сыном.

Этот человек был всегда холоден, расчётлив, не ведал ни жалости, ни сострадания.

Он не стал защищать Цезаря, потому что когда-то решил: для будущего империи выгоднее, чтобы на трон взошёл Ноа.

Без поддержки влиятельных родственников Цезарь стал бы просто марионеткой — по крайней мере, именно так он думал.

Но всё же… отправить собственного сына на верную смерть из-за таких соображений?

Даже та, Евгения, свою родную кровь безумно любила. Этот человек… разве он вообще человек?

Так или иначе, в последнее время я всеми силами старалась держаться подальше от взвинченной императрицы.

Сослалась на плохое самочувствие и заперлась у себя во дворце. Вряд ли она припрётся сюда просто чтобы сорваться на мне?

— Сестра… что ты сейчас делаешь?..

Вошедший ко мне во дворец Ноа ошарашенно смотрел на меня.

— Учусь вышивать.

— Эм… с каких это пор у тебя…

— У тебя всегда были такие… странные хобби? — спросил Ноа, с сомнением глядя на меня.

В последнее время я почти не выходила из дворца — вдруг случайно наткнусь на императрицу, а этого бы совсем не хотелось.

Но всё время торчать внутри тоже невозможно — скука съедала изнутри. Читать книги, гулять по саду — это хорошо, но только первый день-два.

Поэтому я решила попробовать то, чем никогда раньше не занималась.

Шитьё! Для жены принца, у которой за спиной целый штат горничных из покоев швеи, это, конечно, совершенно ненужное умение.

— Просто… захотелось попробовать.

На самом деле, главная причина — я пообещала Цезарю сшить для него пурпурный плащ.

Но Ноа об этом знать не обязательно — он точно начал бы брюзжать, мол, чего это я так заранее радуюсь.

Ах да, важная деталь: Цезарю в итоге так и не позволят устроить парад победы. Императрица категорически воспротивится.

Пурпурный цвет — цвет императора.

Старший принц, одержавший решающую победу над варварами — многолетней болью империи — и вернувшийся с парадом, облачённый в цвет императора.

Как это воспримет народ? Ответ очевиден. Именно этого и боялась императрица.

Однако она не учла одного: Цезарь может использовать это как повод для ответного удара.

Императрица, которая даже ради воинов, сражавшихся насмерть долгие годы, отказывает в параде по политическим причинам — в этой ситуации всё было ясно, как день.

Цезарь воспользовался этим очень умело.

На его сторону встали не только солдаты и их семьи, но и простые граждане.

Слово не воробей — разлетелось по всей империи в мгновение ока.

Но с её позиции — она просто не могла позволить, чтобы этот парад состоялся у неё на глазах.

С того самого момента, как она беспечно решила, что Цезарь погибнет на войне, поражение Эвгении было предопределено.

— Ай! — вскрикнула я, очнувшись от мыслей.

Из-за рассеянности я уколола палец иглой, и на нём выступила ярко-красная кровь…

Кровь слегка выступила на пальце.

Это было не особо серьёзное ранение, но горничные, увидев, начали суетиться и немедленно намазали палец лечебной мазью.

— Вам тоже руку повредили. Может быть, на сегодня достаточно? — предложила одна из них.

— Мм, пожалуй, да, — ответила я.

Честно говоря, шитьё было совсем не моё занятие.

Тем не менее, я решила заняться им, потому что, хотя парад победы и не состоится, я всё равно практиковалась в шитье. Всё это было результатом того, что я неосторожно что-то сказала в порыве эмоций.

Да, признаю, что в тот день, когда я заговорила о пурпурном плаще, всё это было просто из-за настроения.

Вот почему нужно всегда следить за тем, что говоришь.

Я передала отрез ткани горничной и перевела взгляд на Ноа.

— А ты что здесь делаешь?

— Я собирался отправить письмо брату, думал, может, напишем его вместе.

— А, — пробормотала я.

Точно, последнее письмо я отправляла два месяца назад. Пора было навестить брата.

— Хочешь, я принесу ручку? — спросил Ноа.

— Да, пожалуйста, — ответила я.

Как всегда, Энни была очень внимательна и быстро догадалась, что мне нужно, даже не спрашивая. Это было очень удобно.

Мы с Ноа сели рядом за стол в гостиной. Перед нами лежали бумага и письменные принадлежности, которые принесла Энни.

Я первой взяла в руки перьевую ручку.

«Дорогому Цезарю.»

Ох… как же это банально.

Если бы я писала ему как обычно, то начала бы с вопроса: «Ну, как ты, еду нормально получаешь?» Но писать такое на войне — это было бы совсем неуместно.

Я заставила себя не показать смущения и продолжила писать дальше.