Онлайн чтение книги Выжить в качестве жены главного героя Survive As The Hero’s Wife
Глава 17 - Она не может меня предать

Поздней ночью белоснежный почтовый голубь рассекал темноту.

Не часто увидишь такую птицу в этих южных землях с их буйными тропическими лесами. Белая птица кружила над болотом, затем внезапно спикировала вниз.

К голубю, поправляющему перья клювом, приблизилась огромная тень.

— Тсс-тсс...

Хозяин тени, Брэмс Смиэр, осторожно подошёл ближе, боясь спугнуть птицу.

Голубь, занятый чисткой оперения, резко поднял голову на звук шагов. Но это был тренированный почтовый голубь — он не испугался.

Дрожащими руками мужчина схватил птицу, прикрепил письмо к кожаной полоске на её лапке.

Он делал это уже много раз, но каждый раз его мучила совесть. Однако он лишь покачал головой, отгоняя чувство вины. У него была больная дочь.

Чтобы вылечить её... нет, чтобы продлить ей жизнь — требовались огромные деньги.

Разве у него был выбор? Не было у него выбора...

Он выпустил голубя в небо, бормоча себе под нос:

— Это был единственный выход. У меня не было другого пути.

Брэмс нервно наблюдал, как белая птица растворяется в ночи.

И вдруг...

Голубь, почти слившийся с темнотой, внезапно камнем рухнул вниз. Пронзённый стрелой.

— ?..

Но понять, что произошло, он не успел. В следующее мгновение стрела вонзилась в его собственную спину.

— Аааргх!

С криком он повалился на землю.

Нападение дикарей?

Нет. Не дикарей.

— Видишь? Я же говорил, что можно нам доверять.

－Гхм...

Рядом с распростёртым на земле мужчиной раздались тяжёлые шаги — их было несколько.

Пойман. Лицо Брэмса побелело.

— Миллер. Принеси птицу и письмо.

— Слушаюсь.

Холодный голос принадлежал человеку, которого он знал слишком хорошо.

Первый принц Цезарь. Как же он был потрясён, узнав в детстве, что его товарищ по играм — шпион императорской семьи!

А потом... сколько мук совести он испытал, предавая его?

Тук.

Окровавленный голубь упал рядом с его лицом, втёртым в грязь. Письмо, привязанное к лапке, уже было в руках Цезаря.

— О чём пишет, Ваше Высочество?

— Я же говорил тебе заняться грамотой.

— Эх, если вернёмся живыми — обязательно выучусь!

Над головой Брэмса перешёптывались бывшие сослуживцы.

— Здесь говорится о ранении на моём плече.

— Что-что? Вы ранены, Ваше Высочество?!

— Умоляю, не ори так.

Голоса Цезаря, Миллера и Рая звучали по очереди. Брэмс не смел поднять головы.

— Миллер, информация о моём ранении строго секретна. Если варвары прознают — виноват будешь ты.

— Да почему только я?! Здесь же ещё и сэр Беонхильт!

— ...Потому что тебе доверяю меньше всего.

Цезарь разорвал письмо в клочья, хмуря брови.

Факт ранения в плечо не должен был стать известен Брэмсу Смиэру.

Так вот для чего он последние дни крутился поблизости...

Горькая усмешка скользнула по губам принца. Он не был из тех, кто легко доверяет, но удар в спину от давнего подчинённого — это всегда неприятно.

— П-простите... Ваше Высочество... — хрипел Брэмс.

Кончик сапога коснулся чего-то влажного. Липкая от крови рука вцепилась в его армейские ботинки.

«Он говорил, что у него на родине осталась дочь с неизлечимой болезнью...»

Сказать, что Цезарь совсем не понимал эти чувства, было бы ложью.

Драгоценная семья — или начальник, связанный с тобой лишь каплей пролитой вместе крови? Выбор казался очевидным.

Но Брэмс дал клятву вернуться живым. Оставлять предателя, который может снова ударить в спину, было нельзя.

— Ваше Высочество!

Цезарь выхватил меч, схватил предателя за волосы —

— и одним движением отсек голову. Фонтаны крови залили переднюю часть его мундира. Где-то позади раздался вопль Беонхильта.

Когда он разжал пальцы, голова Брэмса покатилась по земле, как мяч. Ещё не успев закрыть глаза, она ударилась о камень и замерла.

— Выставить на всеобщее обозрение. Вина — сговор с врагом.

— А какой именно враг имеется в виду?

— ...............Пока что пусть будет племя варваров.

Обвинять императрицу без доказательств он не мог. Цезарь вложил меч в ножны:

— Миллер, казнь на твоей совести. Разберись с телом.

— Э? Я?

— Или мне самому заняться?

— А, д-да... Я сделаю.

Миллер, подхватив голову одной рукой, а тело перекинув через плечо, побежал в сторону лагеря.

В темном горном ущелье остались лишь Цезарь и Рая.

— Ну что, я же говорил — нам можно доверять.

— М-м...

Вспомнив, как Рая яростно доказывал, что это наверняка тактика врага, чтобы расколоть их ряды, он покраснел до корней волос.

— Х-хорошо, но расслабляться еще рано!

— Хм?

— А что, если Смиэра — всего лишь пешка в чужой игре? — не отступал Рая, до боли сжимая пальцы. — Его могли намеренно подставить, дабы снискать доверие Вашего Высочества!

Хоть и из опального рода, но кровь в её жилах текла всё та же — голубая. Познавшая дворцовые интриги не понаслышке, она не могла слепо верить словам принца.

－Зачем леди Истер, введённой ко двору самой императрицей, искать покровительства у менее надёжной стороны?

Как ни крути — в этом не было ни капли логики. Да и высший свет давно окрестил её "марионеткой Евгении".

— Сколько можно твердить одно и то же? — голос Цезаря зазвенел, как обнажённая сталь. — Ей можно верить.

— Но, Ваше Высочество...

— Я пять лет прожил с ней под одной крышей. А вы?

Они часами бродили по лабиринтам дворцовых садов, ведя неторопливые беседы. Но признаться в этом сейчас значило подписать себе приговор.

— Я лишь предполагаю... что её дружелюбие могло быть искусно разыгранной комедией...

— Что?! — лицо принца исказила гримаса ярости.

— В свете её называют правой рукой императрицы! — поспешно добавил он.

— Когда дышишь одним воздухом с Евгенией, волей-неволей приходится танцевать под её дудку! — Цезарь рубанул воздух ладонью. — Это вопрос элементарного выживания!

— Не смею сомневаться в вашей прозорливости, но излишняя осторожность...

— Она не способна на подобный подлог! — пальцы принца впились в эфес меча. — Её натура... слишком чиста для таких игр.

— Однако...

— Рая Беонхильт! — его голос грянул, как удар набата. — Ещё одно порочащее слово — и сочту за личное оскорбление. Это последнее предупреждение.

— П-прошу прощения...

Даже привычный титул "Ваше Высочество" застрял у него в горле. Склоняя голову, Рая понял — дальнейшие возражения бессмысленны.

«Почему он так ослеплён?»— жгучая горечь скрутила ему внутренности.

«Неужели не видит, что за этой "простотой" может скрываться самая изощрённая личина?»

Цезарь, уже отвернувшись, бросил через плечо:

— Возвращаемся в лагерь. И чтобы я более не слышал подобных домыслов.

Его шаги, тяжёлые и мерные, раскатистым эхом разнеслись по каменному ущелью, оставив Раю наедине с горечью поражения и тревожным предчувствием надвигающейся бури.

— Дальше препираться — себе дороже. Иногда отступление — лучшая тактика.

Цезарь прошел мимо, не удостоив склонившую голову Раю даже взглядом. Его хмурое лицо было искажено раздражением и гневом.

«Это не могло быть актерской игрой.»

Ее слова. Ее голос. Ее поступки.

До сих пор он, казалось, чувствовал тепло ее дыхания у самого уха.

«Этого просто не может быть.»

Все это не могло быть ложью.

И не должно было.

«Не может...»

Одно лишь слово подчиненной вновь разожгло давно забытое беспокойство.

***

Прошло уже полгода с тех пор, как я стала управлять двумя дворцами — своим и Цезаря. В моей повседневной жизни мало что изменилось. Разве что стало меньше времени на безделье.

За эти короткие шесть месяцев регулярно поступали новости о победах.

Недавно пришло известие об истреблении клана Амазоний. Истреблении... Звучит пугающе, но что поделать — такова война.

Разумеется, после этой новости настроение императрицы стало еще мрачнее. Я по-прежнему старалась реже выходить из покоев.

«Пойду прогуляюсь.»

Ох, как хочется прокатиться верхом! Но если меня поймают на скачках по дворцу — точно влетит по первое число.

В итоге мне оставалось лишь бродить по огромному саду, пытаясь развеять скуку.

Накинув платье, которое приготовила Энни, я направилась в сад. Раннее лето украсило деревья и цветы невиданной роскошью.

Но что толку в красоте сада, если не с кем разделить прогулку и болтовню?

В последнее время Ноа была так занята, что даже не показывалась в моих покоях.

Впрочем, Ноа уже исполнилось семнадцать — почти взрослая девушка. Скоро ее, наверное, и вовсе выдадут замуж.

Я медленно шла по дорожке, когда внезапно...

－Ле... леди Истер?

Голос за спиной заставил меня вздрогнуть. Обернувшись, я увидела запыхавшегося пажа.

－Его Высочество принц просит вас срочно явиться в его покои.

Сердце бешено заколотилось. Почему так внезапно? Неужели что-то случилось?

Бросив взгляд на затянутое тучами небо, я поспешила во дворец принца, не замечая, как первые капли дождя упали мне на лицо.

－Разве подобает будущей императрице бездельничать, пока принц занят государственными делами?

Как ни странно — да, вполне. Я оказалась удивительно свободной.

Хотя, судя по загруженности императрицы, не все знатные дамы при дворе могли похвастаться такой праздностью.

Честно говоря, среди невесток императорской семьи я была скорее исключением — временной "заместительницей" настоящей принцессы, как я любила подчеркивать.

Не то чтобы я целыми днями валялась без дела. Чайные приемы, светские мероприятия — обязанности имелись. Но ничего изнурительного.

«Может, похитить Харви?»

Вряд ли кто-то стал бы возражать, если бы я предложила присмотреть за мальчиком...

Однако прогулки в одиночестве быстро наскучили. Как же хотелось подругу для душевных бесед!

Я мысленно перебрала знакомых девушек из высшего света:

Треть открыто меня ненавидела

Еще треть льстила, как языки в моем рту

Остальным я была просто неинтересна

«Хочу настоящую подругу. Не этих подхалимов, что лебезят передо мной ради связи с императрицей.»

С вздохом я обернулась к служанке:

— Эни, приготовь чай в зимнем саду. Я скоро приду.

— Слушаюсь, госпожа.

«Не превратиться бы мне в свинью от такой жизни — еда да безделье.»

Лениво направляясь в оранжерею, я ловила себя на мысли, что даже мои переживания стали какими-то... искусственными. Будто я играю роль в спектакле, где все кроме меня знают свой настоящий текст.