Онлайн чтение книги Записи Уробороса ~Цирк Обениэля~ Ouroboros Record ~Circus of Oubeniel~
71 И подготовка к банкету 2

"Ваше превосходительство, Талес. Поздравляю с повышением в должности и присвоением звания маркиза. Я искренне рад за вас."

"Маркграф Долдран... Вы, кажется, говорите совершенно без энтузиазма. Попробуйте еще раз".

Услышав мой ― Талеса Шернан Обениэля ― безразличный ответ, аристократ, который был гостем, заметно усмехнулся.

"Тогда позвольте мне сформулировать это так. Вас перехитрили, да?"

"Да, действительно... Он цеплялся в меня до самого конца, этот старый чьорт".

Я вздохнул, как будто выплевывая что-то кислое, что скопилось у меня во рту.

Облокотившись на стол и обхватив голову руками, я сидел в своем кабинете в поместье Обениэлей в столице. Еще несколько месяцев назад оно принадлежало моему брату, графу, но теперь оно принадлежит мне, его младшему брату, как маркизу. Честно говоря, это было неудобное место. Стул был старым, впечатляющим только внешне, ему не хватало мягкости, а в оформлении стола предпочтение отдавалось декоративности, а не функциональности. Почему я должен был быть благодарен за что-то подобное?

Предполагалось, что это будет празднование победы и церемония награждения, но все закончилось неожиданным результатом. Мы собрались на эту встречу, чтобы обсудить последующие мероприятия и другие вопросы, но, к сожалению, моё настроение как главы изменилось в худшую сторону. Какое-то время я был не в настроении обсуждать конструктивные темы.

Среди всего этого был один человек, который казался озадаченным и не мог поднять тему для обсуждения.

"Эй, это действительно так плохо? В конце концов, вас повысили, верно?"

Это был Дью Шварцер, главный военный офицер семьи. Как руководителю военного подразделения, находящегося в моём подчинении, я бы хотел, чтобы Дью хоть немного разбирался в политических вопросах. Его заявление прозвучало как заявление дилетанта.

"Если ты серьезно это говоришь, то я не могу не усомниться в твоей проницательности".

Эти резкие слова прозвучали от Юни. Несмотря на ее обычное заявление о том, что она находится вне сферы политики, и публичное признание этого, она все же понимала всю неловкость ситуации. С другой стороны, Дью занимал публичную позицию в своей работе, так что, возможно, для него полезно подвергнуться более жесткой критике.

Виктор, стоявший в стороне, тоже слегка пожал плечами.

"Даже старшая горничная-доно довольно строга. Хотя я согласен с ее мнением".

"Тьфу...! Тогда в чем смысл всего этого?"

"В настоящее время лорд Виктор и другие члены семьи находятся в процессе установления управления недавно унаследованной провинцией Вольден. И теперь к их обязанностям добавилась эта новая территория, Элпис-Роанн. Хотя это и считается одним регионом, строго говоря, он состоит из двух провинций, не так ли? Если мы скажем, что текущая рабочая нагрузка увеличилась втрое, то должно быть легко понять масштаб стоящих перед ними задач."

Эта оценка поступила от Юни. Она отметила, что я только что унаследовал провинцию от своего брата и уже боролся с последствиями войны в Вольдене. Однако, вдобавок ко всему, я был обременен двумя новыми территориями. Мне придется создать структуры управления во всех трех провинциях, внедрить их в практическую деятельность и добиться результатов, которые удовлетворили бы королевство. Это было действительно абсурдно. Очевидно, что это превышало реальные возможности.

"Это еще не все. Элпис-Роанн был регионом, который последние пятьдесят лет входил в состав Сан-Галлена. Естественно, чиновники, управляющие этим регионом, были дворянами из этой страны. ...Когда он был передан Арквеллу, интересно, сколько из этих людей осталось?"

Виктор вздохнул, произнося это. Побежденная нация не обязана оставлять чиновников на землях, которые она собирается уступить, для оказания помощи в управлении страной-победительницей. Скорее всего, они были отозваны. Тем не менее, могут остаться люди с сильными местными связями, но, честно говоря, маловероятно, что они будут сотрудничать с нами.

Кроме того, менталитет людей также является проблемой. Тем, кто еще вчера был жителями Сан-Галлена, было бы нелегко с готовностью признать, что сегодня они граждане Арквелла. Законы, которые необходимо соблюдать, язык, на котором говорить, и правители, которых следует уважать, - все это разные вещи. Было неясно, сколько времени им потребуется, чтобы привыкнуть к нашему управлению.

Что касается языка... Официальные языки стран континента Итусела чем-то напоминают языки европейских стран, которые произошли от латыни на Земле, поэтому, если вы изучите основы языка одной страны, вам будет легче быстро выучить языки других народов. Я являюсь хорошим примером, поскольку в прошлом учился в Сан-Галлене. Тем не менее, затраты на образование были значительными.

Западная половина этого региона еще пятьдесят лет назад была территорией Арквелла. Она была возвращена в соответствии с мирным договором. Возможно, люди там быстро адаптируются, но восточная половина - это чисто бывшая территория Сан-Галлена. До недавнего времени эта страна была оккупирована вражеской нацией. Управлять ею было бы непросто.

Подробно объяснив все это, Виктор бросил мимолетный взгляд в нашу сторону.

"Извините, ваше превосходительство, но есть ли у вас какие-либо соображения по другим вопросам, вызывающим озабоченность?"

Даже в такой момент казалось, что он все еще испытывает меня. Боже мой, не шутите со мной.

"Извините" - это не предисловие, которое позволяет оправдать любую грубость. Ему не повредило бы немного прислушаться к моим чувствам.

Ворча себе под нос, я протянула руку.

"Юни, принеси мне карту и письменные принадлежности".

"Вот, пожалуйста, хозяин".

Карту быстро расстелили на столе. Взяв у Юни ручку, я обмакнул кончик в чернила и приложил к карте. Сначала я очертил Вольден, территорию, унаследованную мной от брата, линией, подчеркнув ее.

"Это Волден, который я совсем недавно унаследовал от своего брата. И на этот раз добавлена территория..."

Далее я обвел равнины, простиравшиеся за горами.

"...регион Элпис-Роанн отошел к нам по мирному договору. Видите, это легко понять, не так ли? Хотя в административном отношении они соседствуют, географически это анклав за горами. Он был настолько изолирован, что в течение пятидесяти лет люди думали, что армия ни за что не наткнется на него для внезапного нападения."

Было впечатляюще, что армии Сан-Галлена удавалось так часто пересекать ее. Эта узкая горная тропа не поддерживалась в надлежащем состоянии более пятидесяти лет. Сама возможность пройти по такому маршруту была достойна восхищения. Что ж, для такого человека, как я, который подвергался нападениям, это не что иное, как неприятность.

"Горная тропа между Вольденом и новой территорией... Даже просто путешествовать по этому маршруту обычно сложно, а зимой он становится непроходимым из-за снега. Я буду руководить двумя регионами, которые сталкиваются с трудностями в общении из-за погодных условий, в течение четверти года, а иногда и больше. Одно это уже выходит за рамки разумного."

Кстати, использовать магию телепортации для сокращения времени в пути было бесполезно. Обычно мы использовали ее небрежно, но "Большая телепортация" изначально была продвинутым заклинанием в области высшей магии. Если нас увидят за его безрассудным использованием, это может стать еще одним источником неприятностей.

"Действительно, это сложно... - Да ! Если мы будем двигаться по ровной местности, проблем возникнуть не должно. Это неудобно, потому что требует времени, но..."

Ну, это довольно поверхностное мнение. Смотрите, Юни даже недоверчиво посмотрела на него. Обычно выражение ее лица не сильно менялось, так что эти небольшие изменения были довольно заметны. Действительно, глаза говорят не меньше, чем слова.

"Когда ты говоришь, что на это нужно время, ты хоть представляншь, о каком количестве времени мы говорим? Если ты решишь ехать по равнинной местности, как ты думаешь, сколько дворянских территорий от Волдена до Элпис-Роанны тебе придется пройти? Каждый раз тебя могут задерживать на контрольно-пропускных пунктах, и, в зависимости от обстоятельств, тебе, возможно, даже придется вести переговоры с самими лордами."

"Хм..."

Дью широко раскрыл рот от удивления, когда она указала ему на это.

Королевство Арквелл было феодальным государством. Знать владела людьми и землей, собирая с них доходы для управления своими регионами. Но что, если крестьяне сбегут на территорию другого дворянина? Налоговые поступления от этой земли уменьшились бы, и лорды не могли содержать себя. Вот почему лорды регулировали передвижение людей через контрольно-пропускные пункты, чтобы привязать их к своим землям.

Конечно, именно дворяне блокируют границы своих территорий контрольно-пропускными пунктами, а не король. Таким образом, нет необходимости платить пошлину за проезд. Равным платить нечего.

Однако, несмотря на отсутствие пошлины, существовали другие обязательства. Люди с других территорий, по сути, были иностранцами для феодальной знати. Поэтому каждый раз, когда вы проходите через это место, вам приходится проходить сложный дипломатический ритуал. Рассылка рекомендательных писем, вручение подарков, посещение банкетов и так далее... Есть огромное количество вещей, которые необходимо сделать.

Настоящая проблема была с Новионом и Армандом. Через эти два города нужно проезжать по всем сухопутным маршрутам, и оба они являются крупными городами с обширными территориями. Вам придется пойти на некоторые уступки. Как бы это ни было неприятно.

И,

"Более того, новая территория выходит к Сан-Галлену всего через одну реку. Мы не можем спокойно оставаться за горами, как раньше. Нам нужно будет организовать и разместить войска, укрепить нашу оборону от возможного вторжения противника... Что касается военных вопросов, нам придется приложить больше усилий, чем раньше. Хотя армии - это не что иное, как паразиты, выкачивающие деньги, которые не могут приносить никакой прибыли."

Появляются новые расходы на военные нужды. До сих пор мы управляли внутренними делами, сокращая наши собственные рыцарские ордена и укрепления, тем самым сокращая расходы на военные нужды. Но этот подход больше не работает. Не говоря уже о том, что, учитывая подготовку, необходимую для Сан-Галлена, сколько военной мощи потребуется? Если подумать о бюджете, то даже Лауберт, который в настоящее время вернулся в Марлан, был бы поражен.

"Да, мы не можем позволить себе небрежности в наших военных приготовлениях. Героические достижения вашего превосходительства Талеса в Вольденской кампании были признаны, и вам были предоставлены эти земли. Таким образом, суд ожидает, что вы также внесете свой вклад в защиту королевства. Если вы будете действовать нерешительно, можете ожидать, что к вам постучатся следователи".

"...Маркграф Долдран, скорее всего, тоже будет задержан."

Этот человек, много лет прослуживший в охране границ, казалось, не раз сталкивался с трудностями, связанными с подобными делами. В его словах чувствуется реальность.

Однако после того инцидента манера говорить маркграфа полностью изменилась. В то время как маркиз и маркграфиня были почти равны в плане контроля за границами, маркиз занимает более высокое положение с точки зрения формального статуса. Похоже, что равенство, которое они ранее разделяли, больше не имеет места. Все это очень хорошо структурировано, но, поскольку это повышение не является тем, чего я хотел, то, когда на него обращают мое внимание, я чувствую себя немного скованно.

"И вдобавок к тому, что нам приходится справляться с этой сложной задачей, мы даже не можем рассчитывать на поддержку других дворян".

"Почему так?"

"Потому что мне навязали такую вещь, как титул маркиза".

Пока я говорил, я вспомнил, что произошло совсем недавно. Взгляды, устремленные на меня знатью, собравшейся в тронном зале во время этого заявления. Должно быть, я им действительно не нравился. Хотя меня с самого начала никто не любил, раньше я испытывал в основном снисходительность и презрение. То, что ко мне относились легкомысленно, означало, что, хотя меня и могли считать немного глуповатым, серьезной вражды в мою сторону не проявляли. За исключением одного брата и одного пескоструйщика.

Однако получение титула маркиза изменило все это. За исключением членов королевской семьи, премьер-министра и герцогов, в нашей дворянской иерархии были представлены только маркизы. Если не считать их, можно сказать, что маркизы представляли собой вершину аристократического общества. Занимая столь высокое положение, я испытывал чувства ревности, ненависти и желания подорвать свое значительное состояние. Ничего, кроме опасных эмоций, которые могут легко привести к вражде и потенциальной враждебности.

Честно говоря, почему эти люди жаждали чего-то подобного? Каждый из них одним своим взглядом утверждал, что Талес Шернан Обениэль недостоин титула маркиза. Что они подходят больше, чем я.

Мне бы очень хотелось сказать что-нибудь вроде "Если ты этого так сильно хочешь, возьми это", но, к сожалению, это произошло по милостивой воле нашего короля, его величества Карла VIII. Я не мог просто так пренебречь благосклонностью нашего уважаемого короля. Ни один аристократ не поверил бы тому, кто поступил подобным образом. Авторитет в обществе резко упал бы. Хотя на самом деле меня не волновало взаимодействие со знатью, мне было больно осознавать, что я не смог бы вести надлежащие дела с торговцами. В конце концов, никто не стал бы вкладывать деньги в безнадежные долги, поэтому, чтобы постоянно приобретать объекты для экспериментов и материалы для исследований, не было другого выбора, кроме как представить себя ценным приобретением.

"Это действительно так важно?"

"Да, это серьезная проблема, Дью-доно".

Виктор посмотрел на Дью, который казался встревоженным.

"Проблема, о которой идет речь, связана не только с его превосходительством, печально известной фигурой, которая у нас есть. Речь идет об иерархии самой семьи Обениэль в благородном обществе".

Это довольно грубый способ выразить это. Хотя вы могли бы сделать замечание и помягче.

"Семья Обениэль не состоит из героев-основателей. Они принадлежат к категории недавно возвысившейся знати, основанной около двухсот лет назад. Даже в семьях одного ранга они часто считались на ступень ниже."

"Двести лет... Примерно в это время в Сан-Галлене была образована Федерация. И ты называешь это "новым возвышением"? Что это за шутка? Она достаточно старая."

"Разве это не нелепо? Однако такова точка зрения знати королевства Арквелл. Чем старше и авторитетнее человек, тем, без сомнения, выше его ранг. ...Это абсурд. Даже вино становится непригодным для питья через пятьдесят лет, но они ценят только то, что выдержано".

Сказав это, я с силой откинулся на спинку стула, грубо перенеся на нее свой вес. Раздался неприятный скрип.

Конечно, не все аспекты ценностей, укоренившихся в древних родословных, были негативными. Чрезвычайно меритократическое и конкурентное общество, в целом, указывает на состояние постоянной нестабильности. Попытка решить все возникающие проблемы исключительно с помощью силы, естественно, потребовала бы огромного количества энергии. Взамен, если история, традиции и родословная были эффективны в качестве авторитетов для стабилизации общества, то нет причин не использовать их.

Однако, судя по тому, что я наблюдал, нынешнее королевство Арквелл, похоже, слишком сильно полагается на власть, и это похоже на то, что они страдают от закупорки сосудов. Даже если в этом и были положительные моменты, ясно, что система работала неправильно.

Оставляя это в стороне,

"Граф Лангонь, в частности, пристально смотрел на меня, не так ли?.. Учитывая это, план использования его в качестве средства для вмешательства в дела централистов, вероятно, больше не осуществим".

"У него действительно было потрясающее выражение лица. Скорее всего, у него были какие-то необоснованные предположения о том старом маркизе и ваших успехах".

Как заметил Юни, он, вероятно, думал, что мы со старинушкой были вовлечены в какую-то тайную сделку. Честно говоря, за какой чертой этого проклятого кощея он наблюдал все это время? Лавалли решил уступить свою территорию кому-то другому? Конечно, это просто способ застать противника врасплох.

"Серьезно, он всегда занят ненужными делами. Если бы только он мог направить свое воображение на что-то другое".

"...Подождите минутку. Почему Юни говорит о графе Лангонье так, будто она его видела?"

О чем ты спрашиваешь, Дью? Ответ на этот вопрос уже предопределен.

"Вы думаете, я бы оставил мастера в одного?"

Она была назначена моей теневой охраной и сопровождала меня во дворец, так что это должно быть очевидно.

Естественно, она, должно быть, пряталась в тени где-нибудь в тронном зале, то ли за колонной, то ли над люстрой. В конце концов, у меня было много врагов, а король этой страны был эмоционально неустойчив. Никогда не знаешь, что он мог сказать. Такой дворец, с его жутковатой атмосферой, был не тем местом, куда можно было бы просто зайти в одиночку.

"Ясно. Я задал довольно глупый вопрос, даже по моим собственным меркам."

"Ну, обычно кому-то не имеет смысла приводить во дворец теневого компаньона, особенно рабынь. Что, если их заметят те, кто заботится о статусе и этикете?"

"Ваше превосходительство, маркграф Долдран, таков здравый смысл нашего господина. После того, как нам промыли мозги, от этого никуда не деться. Возможно, было бы лучше привыкнуть к этому побыстрее".

Что ж, Виктор был прав. Пока я остаюсь тем, кто я есть, я не могу поступать по-другому, поэтому моим союзникам важно адаптироваться к этому.

...Я отклонился от темы.

"Итак, в результате того, что мы были обременены такими задачами и наше сотрудничество с другими дворянами было прервано, такова текущая ситуация. Если дела пойдут хорошо, мы, возможно, сможем привлечь кого-нибудь вроде графа Шамбери, но шансы невелики. Маркиз, контролирующий три провинции, будет слишком труден для него, поэтому он, вероятно, захочет сократить общение и распределить прибыли."

"А что насчет фракции децентралистов? Изначально они были врагами централистов, и вы обратились к ним, потому что увидели возможность, верно? Если на этот раз вы примкнете к местной знати..."

"Ничего хорошего. Новоиспеченный маркиз, контролирующий три провинции, и семья, которая стала известной всего двести лет назад - вы действительно думаете, что эти люди охотно примут нас в союзники? Более того, у меня уже есть своя фракция. Хотя фракция децентралистов может звучать неплохо, по сути, это просто местные идиоты, которые ненавидят централистскую фракцию, собравшуюся вместе. Они попытаются урезать доходы с наших территорий, ликвидировать мою фракцию и думать только о собственном обогащении в процессе".

Смогут ли солидные корпорации с легкостью принять недавно появившуюся компанию, возглавляемую молодым генеральным директором, в сообщество по распределению прибыли в своей отрасли? Нет, скорее всего, нет. Сначала они попытаются надеть на нее ошейник и приручить ее или ликвидировать ради собственной выгоды. Другими словами, такова была ситуация. Соперники, которые были новичками и недолго пробыли в игре, воспринимались как торчащие гвозди. Нормой было вбить их как можно скорее.

Я порвал с централистами. На данный момент взаимодействие с децентралистами стало слишком дорогостоящим. Ситуация сложная.

"Если подумать, ситуация стала довольно тяжелой, да... Может быть, стоит даже подумать о том, чтобы начать восстание?"

Дью говорил полушутя, что означало, что он говорит и полусерьезно.

Я понимаю это чувство. Я тоже с удовольствием разрушил бы эту страну. Серые обезьяны, визжащие на троне, марионетки, управляемые мертвыми тенями, и прочий сброд. Поддаваться влиянию таких людей и тратить время, вместо ценных исследований- невыносимо, и я боялся заболеть от стресса. Так что вариант бунта вполне привлекателен. Было бы приятно разорвать все оковы и уничтожить все источники разочарования, все сгладить.

Однако это невозможно. Окончательный план того трухлявого интригана не мог так легко рухнуть из-за небольшого необдуманного поступка.

"...Эй, эй, Дью Шварцер. Ты что, не умеешь читать карту?"

"Ууу?"

"Вот, смотри. Я сделаю несколько пометок, чтобы даже тебе было легко их понять".

Говоря это, я добавил новую информацию на карту.

Долдран, Альрез и другие дворяне, которые подверглись манипулированию мозгом и перешли под мое командование. Я обвел их территории линиями, обозначив границы между их владениями и владениями других фракций. Когда я соединил их со своими собственными территориями...

"...Смотрите, от Элпис-Роанна до Долдрана тянется один длинный пояс с востока на запад. Взглянув на это с другой стороны, вы можете видеть, что мое влияние в основном сосредоточено в южной части королевства, верно?"

"Теперь, когда вы упомянули об этом, да."

"Итак, давайте предположим, что я поднимаю восстание. Это просто вопрос "что, если". Сначала с севера придет королевская регулярная армия".

Нарисовав большую стрелку, идущую от столицы на юг, я затем создал ответвления, простирающиеся на запад и достигающие границы Долдрана. Кроме того, я расширил границы от территории герцога Армана до Элпис-Роанна.

"Далее - юг. Империя Омния... В конечном счете, эта война не позволила им вовремя получить подкрепление. Они прислали лишь нескольких монахов, чтобы вылечить раненых и похоронить мертвых. Но формально они являются союзниками королевства Арквелл. Если восстание затянется, они наверняка пришлют какую-нибудь помощь".

Нарисовав толстую стрелку от южного полуострова к Вольдену, я также добавил маленькие ответвления к южным прибрежным регионам, включая территорию барона Альреза.

"Омния... Вызывает беспокойство то, что командир Второго отряда рыцарей был направлен туда в качестве кандидата на звание Святого рыцаря. Это, вероятно, приведет к некоторому отчуждению между ней и Королем, и ей, возможно, даже была поручена роль связующего звена между этой страной и королевством. Но избавиться от нее до ее отъезда будет непросто."

"Даже Юни начинает неплохо разбираться в политике... Я уверен, что это тоже один из замыслов ветхой развалины, не так ли?"

Даже если бы она была кандидатом, если бы выяснилось, что мы убили или промыли мозги высокочтимому святому рыцарю, нам пришлось бы вступить в схватку с религиозным авторитетом лицом к лицу. Омния превратилась бы из возможного противника в настоящего врага. Я вспомнил, что у покойного маркиза тоже были там связи. Не было бы ничего странного, если бы он намеревался рекомендовать и направить влиятельного рыцаря в качестве кандидата в святые рыцари, чтобы тот послужил клином для влияния на высшие эшелоны Омнии.

Оставим это в стороне...

"А еще есть федерация Сан-Галлена. Они наверняка хотят вернуть себе Элпис-Роанн, который они нам уступили. Вдобавок ко всему, после тактики выжженной земли и позиционной войны на Вольдене, они, так сказать, попробовали на вкус свое собственное лекарство."

"Более того, им приписывается позорное клеймо тактики выжженной земли. Они, должно быть, затаили на меня глубокую обиду".

"Заткнись, Виктор... Поэтому, естественно, если в королевстве Арквелл начнется восстание, они немедленно вмешаются напрямую. В этом случае вероятность того, что они встанут на мою сторону, невелика. Вероятно, это невозможно, даже если мы предадим королевство и попросим: "Мы больше не дворяне Арквелла, пожалуйста, позвольте нам присоединиться к вам", не так ли?"

Кстати говоря, мне интересно, был ли в прошлом инцидент, когда я вступил в конфликт с сыном аристократа оттуда и был исключен из академии случаен, подумал я, продолжая свою работу. Две линии протянулись от федеральной столицы, главного города Федерации, Грандонбурга, и южного федерального округа Королевства Бахария. Эти линии были объединены в одну большую стрелку.

И как вам такое?

На карте была изображена моя территория, окруженная со всех сторон четырьмя крупными странами.

"Видишь? Смотри! Из четырех Великих наций три превратились во врагов в начале этой масштабной войны. Более того, из-за нашего расположения в тылу нет безопасной зоны. Это будет жестокая битва, не так ли?.. Ты действительно хочешь участвовать в такой битве?"- спросил я с судорожной, натянутой улыбкой на лице.

Сцены, представленной на карте, было достаточно, чтобы заставить любого почувствовать себя неуютно. Хотя Дью и был склонен к сражениям, в целом он обладал здравым мышлением. Трудно было поверить, что он добровольно ввязался бы в такую глупую битву.

Естественно, в ответ на мой вопрос он состроил мрачную мину.

"...Ты же не серьезно. Это даже не перерастет в настоящую драку. Нас просто замучают до смерти."

"Совершенно верно. Добавлю, что на этот раз Сан-Галлен направит свои лучшие войска непосредственно под командование королевской семьи. Это настоящая, сильнейшая армия континента, намного превосходящая ту мешанину конфедеративных штатов, с которой мы столкнулись в Вольдене. Справиться со всем народом Арквелла и без того непросто, но, учитывая, что Омния целится в нас сзади, эти парни могут нанести удар и сбоку. Любой, кто может находить радость в этой ситуации, должен быть не просто мазохистом, а совсем извращенцем. Они были бы истинным предвестником разрушения."

Конечно, я был другим. Я абсолютно ненавидел разрушение и боль. Мои предпочтения были прямо противоположными. Я хотел продолжать жить в вечном мире и счастье.

Поэтому, зная, что меня загонят на такое поле битвы, я никак не мог начать восстание.

"...Он действительно хорошо проработан. Как и ожидалось от итоговой работы главного песочного стратега королевства. В этой ситуации у меня нет другого выбора, кроме как сосредоточиться на внутренних делах, чтобы не допустить распада моей территории, подготовить нашу оборону, чтобы не показывать соседним странам свою уязвимость, и вести себя тихо, чтобы избежать наказания со стороны столицы. Я вынужден усердно работать на благо этого королевства."

Это воплощение идеала централистов о том, что "местная знать работает на благо столицы". И именно я стал таким из всех людей.

Когда я думал об этом, перед моими глазами, казалось, возникало самодовольное лицо того дряхлого хачапура. В этот момент морщинистое лицо, которое должно быть закрыто гробом, запечатано могильной плитой, должно быть, насмехается надо мной, как бы говоря: "Видишь это? Вот во что ты превратился".

Как призрак. Как бестактно.

Погружаясь в меланхолию, я заметил, как маркграф Долдран нежно погладил себя по подбородку.

"Однако я не могу этого понять. Стратегия взваливания на его превосходительство Талеса такого тяжелого бремени. Как этому старому лису удалось разыграть такую комбинацию? Предсказывая ваши действия на церемонии, признавая заранее установленную волю, он обеспечивает легитимность этого принудительного навязывания... Но не слишком ли много неопределенных элементов в такого рода манипуляциях?"

Этот громогласный премьер-министр сказал, что старик Лавалле рекомендовал меня в качестве маркиза Элпис-Роанна в своем завещании и предсказал, что я совершу поступок, достойный такой серьезной ответственности. На первый взгляд, может показаться непонятным, откуда он мог это знать.

Но, на самом деле, трюк был довольно прост.

"...Действительно ли было только одно завещание?

Когда Юни сказала это, маркграф и Виктор, а также Дью широко раскрыли глаза, глядя на нее.

На самом деле мне было все равно. Я уже думал о чем-то подобном.

"Заранее обдумать действия, которые, вероятно, будут предприняты хозяином, и записать несколько сценариев в письменном виде. Отправить их премьер-министру и принимать только те завещания, которые соответствуют реальным событиям. Что касается писем, содержащих неверные предсказания, он может сжечь их позже, и никто не узнает об их содержании."

Если подумать, это простая уловка, чтобы обмануть детей. Однако, когда это было сделано премьер-министром королевства герцогом Рошбургом в присутствии самого короля, вот в чем заключалась хитрость.

Даже если бы кто-то заявил, что это ложь или мошенничество, премьер-министр мог бы просто сунуть руку в карман, достать листок бумаги и предъявить его придворным, чтобы подтвердить предсказание маркиза Лавалле. Если это кто-то скептически настроенный, он мог бы заметить, что завещаний было несколько. Но кто в мире мог запустить руку в карман премьер-министра, а также герцога прямо перед королем, восседающим на троне? Как бы вы ни обвиняли его в мошенничестве, доказательства были в величайшей тайне этой страны. С этим ничего нельзя было поделать.

"Угу... конечно".

"Но что, если бы Хозяин не предпринял действий, которые привели бы к такому смехотворному вознаграждению? Что, если бы вы просто следовали протоколу и получили назначенное вознаграждение, не совершая ничего экстраординарного?"

"...В таком случае, я полагаю, его превосходительство потерпел бы крах."

Сказал Виктор с бледным лицом.

"Вероятно, если бы его превосходительство следовал системе, о котором говорил Дью-доно, награда включала бы в себя не простое увеличение, а изменение поместья. Разлучив его с Марланом, который он лелеял, и отправив то ли в Элпис-Роанн, то ли на территорию падшего дворянина. Затем они взваливали на него невыполнимые задачи и в конечном итоге лишали его статуса. Учитывая это... это расстраивает, но наша нынешняя ситуация, вероятно, самая лучшая".

"Благодаря получению налоговых льгот для Вольдена, а также благодаря тому, что мне доверена роль в национальной обороне, я ограничен в своих передвижениях. И наоборот, дворец также не может предпринять поспешных действий против меня".

"Нет, подождите. Если они могли сделать что-то подобное, зачем вообще беспокоиться о пророчестве и награде? Почему бы просто не использовать предсказание как предлог, чтобы казнить тебя за нарушение этикета? Это было бы самым простым решением для старика Лавалли".

Как всегда, Дью, похоже, не уловил сути. Я невольно вздохнул.

"Знаешь, за кого ты меня принимаешь? Я - человек, который сжег столицу дотла, чтобы выжить. Этот старик уже давным-давно знал об этом... Так что о подобном не может быть и речи".

"Хм?"

"Потому что, видишь ли, если бы они попытались убить меня прямо здесь и сейчас... то в конечном итоге были бы убиты сами. Король, премьер-министр и другие высокопоставленные вельможи."

Сказав это, я посмотрел на Юни. Мой самый надежный меч, который в тот день проник в королевский дворец, чтобы защитить меня от теней.

"Вместо того, чтобы страна убила меня, я бы уничтожил страну сам. Вот такой я человек, и старчище Лавалли, должно быть, тоже это знал. Если они попытаются вывести меня из игры, я переверну всю доску с ног на голову таким ходом, что все рухнет. Поэтому он решил просто подготовить почву для того, чтобы в конце концов поставить мат".

Раздражающей чертой этого старого гриба было то, что он никогда не терял самообладания, даже стоя лицом к лицу с собственной смертью. Вместо этого он спокойно предпринимал продуманные шаги, чтобы контролировать ситуацию. Те, кто был поглощен своими планами, могли попытаться убить своего заклятого врага от отчаяния, когда их время истекало. В результате они попытаются опорочить идеалы, которые они должны защищать, и добиться результата, который поставит телегу впереди лошади.

Однако Лавалли придерживался такого подхода, чтобы ограничить мои действия, чтобы я не смог еще больше подорвать королевство. Он оборвал мои связи с другими дворянами, нанеся удар по рангу, пресекая любые возможности для промывания мозгов и заставляя меня заниматься домашними делами и вопросами обороны. Пока я спокойно выполняю возложенные на меня обязательства, непосредственной опасности нет. По крайней мере, на какое-то время.

"Если бы я был простым местным дворянином, который использовал маркграфа Долдрана как зонтик от солнца, тогда они, возможно, попытались бы расположить меня к себе и сделать союзником, возможно, даже попытались бы привлечь меня на свою сторону, предложив вознаграждение. Но когда мой статус повысится до статуса маркиза, это будет совсем другая история. Если я буду неосторожно интегрирован, как централисты, так и децентралисты будут относиться ко мне настороженно, опасаясь, что я могу поглотить их фракции. В худшем случае две крупные силы, которые когда-то были заклятыми врагами, могут объединить усилия против меня".

"Если тебе не нравится такой исход, тогда служи королевству. Если ты больше собака, чем волк, я возьму тебя к себе в качестве домашнего любимца. Есть старая поговорка: "Когда хитрый заяц умирает, гончую варят". Однако, пока есть такая добыча, как Сан-Галлен, судьба пса должна быть спокойна... Это подлинное завещание, которое старик оставил его превосходительству."

Закончил Виктор, и в комнате воцарилась тяжелая тишина.

Как будто иссохшая рука умершего старичины закрыла им рот из-под плиты.

Вскоре Дью почесал в затылке и нарушил молчание.

"Как бы это сказать... Ему удалось сбежать с победой, да. Этот старик".

Эти слова, казалось, сильно задели Виктора, и он опустил голову, как и ожидалось.

Незаконнорожденный ребенок, который негодовал и ненавидел Лавалле за то, что тот бросил мать и его, стремился превзойти своего отвратительного отца. Однако, казалось, что ему было отказано в этой возможности, и Лавалле сумел сбежать под видом естественной смерти. Возможно, именно эти мысли мучили Виктора.

"Аххххх, как...."

"...нелепо".

"В-ваше превосходительство?"

"Ч-что с вами вдруг случилось? Хозяин..."

И Дью, и Виктор заставили меня смеяться.

С победой сбежал? В конце концов, ты не смог превзойти своего отца? Неужели мы не можем положить конец этой глупой сентиментальности?

"Не говори глупостей, Дью. У нас нет времени унывать, Виктор. Честно говоря, вы двое слишком сильно поддаетесь влиянию тени старомора".

"Да, господин... Печально, что он скончался до того, как мы смогли вернуть ему долг. Однако, это правда, что у его пожилого организма не было возможности реагировать на меняющиеся обстоятельства. В конце концов, люди не могут действовать, когда они мертвы."

"Именно так. Тебе пришлось бы продать свою душу чудовищу и стать нежитью или кем-то подобным".

В шутку я кивнул, соглашаясь со словами Юни.

Как бы я ни пытался это сформулировать, эта ветошь скончалась прежде, чем смогла окончательно сломить меня. Возможно, я нахожусь на доске, которая может привести к мату, но что касается Лавалли... он выбыл из игры.

Итак, если бы мы говорили о победе или поражении,

"Я победитель. Лавалле умер, а я все еще жив... Я не прав, вы двое?"

"Это..."

"Это уже чересчур для неудачника, не так ли?"

Виктор, казалось, немного воспрянул духом, но Дью все еще был таким же невежественным, как и всегда. Серьезно, он действительно ничего не понял, не так ли?

"В конце концов, кто остался в этой стране после дедка? Король-маразматик и премьер-министр, у которого оборвались ниточки. У централистов нет четкого преемника на посту лидера, а децентралисты - это просто сборище дворян, отстаивающих интересы своей территории. Мой старший брат отправлен в монастырь, маркграф Долдран на моей стороне... Препятствий по-прежнему много, но единственный настоящий враг, Лавалли, скончался от старости. Возможно, удача сыграла свою роль, но я победил."

Конечно, я, казалось, был окружен и загнан в угол. Политически я был изолирован от двух основных фракций внутри страны, а стратегически - под давлением трех могущественных держав.

Однако для налаживания взаимодействия всех этих элементов требовалось время и связи, которых катастрофически не хватало. Централисты и децентралисты, возможно, и рассматривали меня как врага, но им пришлось бы отложить в сторону свои взаимные обиды и объединить усилия. Такой маневр не мог произойти в одночасье. Особенно учитывая, что нынешним главой централистов был граф Лангонь.

То, что я был зажат между Арквеллом, Омнией и Сан-Галленом, могло показаться неприятным, но я бы беспокоился об этом только в том случае, если бы решил взбунтоваться. Пока я был сосредоточен на домашних делах и исследованиях, отворачиваясь от борьбы за власть, беспокоиться было не о чем. Сан-Галлен, возможно, и затаил обиду, но у них и так было достаточно проблем с двором великого короля и федеральными землями. Их главным приоритетом должно было стать преодоление последствий поражения и наведение порядка в собственной стране. С обращением их внимания на Арквелл пришлось бы подождать еще немного.

Какое-то время я не смог бы существенно продвинуться, но и неприятности не смогли бы сдвинуться с места.

Лавалли действительно удалось продемонстрировать замечательный план. Поистине замечательная... отчаянная борьба.

"Если этот грибник хочет заявить о своей победе из могилы, я с радостью признаю это. Да, действительно, тебе "однажды" удалось победить меня... как сейчас. Но после этого, несмотря на то, что у меня был свой ход, у Лавалли такой возможности не было. В игре, где ставкой является выживание, участвовать могут только те, кто еще жив. Таким образом, игра в буквальном смысле не соответствовала бы действительности."

"Если позволите, я объясню немного подробнее..."

Раздался голос Юни.

 "...Этот маркиз, похоже, забыл о факте, который не следует упускать из виду. Что произойдет, если он предложит территорию Хозяину ради своих махинаций".

Теперь, когда это было упомянуто, это было правдой. Начало моего участия в этой борьбе за власть можно проследить до того, как мой брат Линус назначил меня виконтом Марлана. Благодаря этому я заполучил Дрей у Каналеса, тайно построил подземную лабораторию и спрятал таких существ, как Чарл и Фем, в качестве своих пешек в укромных местах. И вот теперь я стал маркизом с тремя владениями. Одно дело - быть экстравагантным, но это уже зашло слишком далеко.

Услышав наши слова, Виктор слегка вздрогнул.

"Хе-хе, понятно... значит, все дело в том, что выигрывают живые, не так ли? Ошибка со стороны этого человека! Хахаха, теперь я понял! У меня нет причин впадать в уныние, не так ли? Это шедевр...!"

Похоже, наша поддержка была принята с благодарностью. Он одарил нас радостной улыбкой.

Даже маркграф Долдран, поглаживая бороду в своей характерной манере, вмешался в разговор.

"Аргументы вашего превосходительства могут быть чрезмерными, но в них есть смысл... Цветы могут цвести, только если вы живы. Вместо того, чтобы очаровываться цветами смерти или мести, это могло бы быть более конструктивным".

"Действительно. В конце концов, все требует того, чтобы быть живым, не так ли?"

Я приподнял уголок рта и пожал плечами.

Конечно, ситуация по-прежнему была ужасной. Я оказался на шаткой доске, где одно неверное движение могло привести к краху. Однако в этой стране больше не было никого, кто мог бы решить мою судьбу.

Самая большая ошибка Джорджа Генри Лавалли, маркиза, заключалась не в том, что он наделил меня излишними полномочиями и взвалил на меня тяжелую ношу. Это была неспособность подготовить достойного преемника, будь то с точки зрения родословной или идеологии. Внуку, который должен был унаследовать титул маркиза, не было предоставлено право наследования до тех пор, пока его деду не исполнилось восемьдесят, и его фракция, централисты, как вы можете видеть, не пришла в замешательство. Если он не собирался жить вечно, как я, то отсутствие подготовки в этой области было серьезной оплошностью.

Однако человек, который, вероятно, был самым подходящим кандидатом в преемники с точки зрения таланта и идеологии, находился под моим началом и от души смеялся.

ь Ах, наконец-то мое настроение начало улучшаться. Я почувствовал, что наконец-то возвращаюсь к своему обычному состоянию.

Правильно, не стоит раздражаться. Я тоже упоминал об этом ранее, но в этой стране моим единственным врагом был Лавалли. Теперь, когда его нет, с остальными можно было бы разобраться, если бы было достаточно времени. Неприятно, что мне пришлось сократить время на изучение бессмертия, но это тоже было необходимо для моего выживания. Ничего не поделаешь.

"Пока мы разговаривали, у меня пересохло в горле".

"Поняла. Пожалуйста, подождите минутку".

И вот, как обычно, Юни пошла приготовить мне чай. Поскольку маркграф Долдран тоже был здесь, ей, вероятно, нужно было принести немного вина и закусок.

И мое будущее тоже было таким. То же, что и всегда, то же, что и раньше, просто появилось несколько новых задач, требующих решения. Совершенно нормальный прогресс. Просто количество раздражающих факторов увеличилось.

...Жаль, что ты так поступил, старик. Если бы это была игра в благородство, в которой ты был хорош, ты бы в конечном итоге победил. Даже без последнего хода, решающего мою судьбу, после того, как была установлена осадная сеть такого размера, у меня не было бы ни шанса продвинуться вперед, ни второго шанса. Но, прежде всего, я был алхимиком. Мой благородный статус был всего лишь дополнительным бонусом. Каким бы позорным это ни было, пока я жив и достиг вечности, это моя победа. Для этого мне было все равно, уничтожу ли я территории, власть, людей, дворян, королей или даже саму страну, превратив их в рабов. Основа нашей игры иная... вот почему мы с тобой не можем сравниться в этом соревновании.

Прощай, мой первый враг, который появился в моей второй жизни. В этом мире без тебя я победил, даже не сражаясь с тобой. Так что, старина, ты можешь спокойно отправиться в загробную жизнь, все еще греясь в лучах славы.

Ожидая возвращения Юни, я закрыл глаза и молча вознес молитву.

Я надеюсь, что этот надоедливый враг не превратится в призрака и не вернется в этот мир.

И еще――

(- Даже этот старичина может умереть, да. Хотя я думал, что он будет упрямо продолжать жить, пока я его не убью.)

Я надеюсь, что смог не обращать внимания на тот маленький комок, который остался в моем сердце.

Думая, что смерть безжалостна и равна, я надеюсь, что смог отвести от нее глаза.

※　※　※

Столица Федерации Сан-Галлен располагалась в восточном регионе, где лес уступал место открытой равнине.

Это был город Галлерин, который также был столицей доминирующей лиги Федерации, Великого королевства Гранденбург.

Отличительную черту его ландшафта можно было бы выразить одним словом: простота. Здесь не было глубокого исторического чувства столицы империи Омнии, художественного изящества столицы королевства Арквелл Бруссонны или таинственных пейзажей, которые можно увидеть в столице Морбера, Гептарке. Однако в городском пейзаже, наполненном функциональной красотой, созданной благодаря тщательному городскому планированию, удалось органично сочетать два элемента - власть правителя и оживленную повседневную жизнь на улицах из серого камня.

Город был разделен на сетку, расходящуюся во все стороны от центрального проспекта. Ночью эта решетка освещалась многочисленными высокими волшебными лампами, установленными вдоль улиц. Парки, изобилующие зеленью, служили утешением для горожан. В городе было множество зданий с искусным дизайном, таких как театры, концертные залы, художественные галереи, общественные здания, школы, церкви и другие сооружения. Эти элементы придавали живость тщательно спланированному городскому пейзажу, не позволяя ему стать монотонным.

Упорядоченный мегаполис. Возможно, это было самое краткое описание города Галлерин.

Однако в этот момент над хорошо организованным городом нависла необычная атмосфера беспокойства.

Это не было кризисом. Люди на улицах не проявляли признаков тревоги, а магазины продолжали торговать в обычном режиме.

Тем не менее, сцена, разворачивающаяся в городе сегодня, была достаточно примечательной, чтобы вызвать удивление.

Солдаты, солдаты, солдаты маршируют по центральному проспекту. Конный офицер возглавлял шествие, за ним следовали пехотинцы в церемониальных одеждах. Несмотря на свою декоративную экипировку, они были вооружены копьями и луками. Войска прошли по городу устрашающим маршем. Рядом с ними на равном расстоянии друг от друга продвигались кавалерийские части, а в середине строя демонстрировали свое присутствие колдуны на повозках, похожих на колесницы.

Это был военный парад.

Как мы знаем, Сан-Галлен ранее потерпел поражение в Вольденской кампании. Однако их поведение напоминало поведение армии-победительницы на триумфальном марше. Любопытно, что большинство граждан, наблюдавших за процессией, казалось, не осуждали ее. В целом, они восхваляли великолепие королевской процессии, верили в ее силу и не сомневались в ее военной доблести.

Чтобы выразить их запутанную психологию в одном предложении:

―― Наша страна не побеждена.

В Вольдене армия, которая проиграла армии той страны, была, в конце концов, подразделением второго эшелона, состоящим из войск с разных территорий, объединенных вместе. По сравнению с элитными войсками королевства Гранденбург, подчинявшимися непосредственно королевской семье, они были не более чем простыми пехотинцами. Хотя их некомпетентность могла вызывать чувство насмешки, здесь не было места гневу, печали или сожалению. В качестве доказательства посмотрите на нашу армию сейчас, гордо демонстрирующую свою внушительную отвагу. Те, кто проиграл, из того же Сан-Галлена, но, с точки зрения жителей Галлерина, это армия другой страны... Это искажение национальной идентичности из-за федерации, в которой объединились несколько наций.

Со стороны это может показаться странным, но с точки зрения жителей Гранденбурга, проживающих в Галлерине, это естественно. Это могло показаться странным для других, но для тех, кто принадлежал к королевству Гранденбург и жил в Галлерине, это было само собой разумеющимся. С балкона, выходящего на улицу, за процессией наблюдала группа людей.

"Ну, что ж, как и ожидалось от Сан-Галлена, или, скорее, элитной королевской армии. Действительно, впечатляющее снаряжение и дисциплина".

"Хахаха. Получить такую похвалу - это честь и для солдат в том числе. Это вершина чести".

"С такой армией, которую мы можем использовать, мы могли бы вернуть захваченные территории за один день".

"Уступленные территории? Что ж, должен сказать, что наш Гранденбург и королевская семья Гейдельберга не выделили ни пяди земли другим нациям".

"О, прошу прощения. К сожалению, именно жители территорий потерпели поражение и уступили земли Арквеллу. С нашим Гранденбургом дело обстояло иначе. Мои слова были совершенно неуместны."

"Не стоит беспокоиться. Это просто еще один аспект сложного устройства нашей нации. Не беспокойтесь об этом".

"Хахахахахаха!"

Обмен пустыми комплиментами был обязанностью тех, кто занимался дипломатическими делами между странами.

С одной стороны стоял придворный из Сан-Галлена, несомненно, представитель королевства Гранденбург. С другой стороны, находился посол островного государства за морем, Королевства Морбэр.

Из-за поражения в Вольденской кампании королевство Сан-Галлен потеряло сорок тысяч солдат. Несмотря на то, что это были войска из разных государств, которые не подпадали под юрисдикцию основного альянса, их численность все равно была значительной. Более того, затраты, понесенные в ходе кампании, были далеко не незначительными. Обычно из-за таких финансовых неудач мощь нации уменьшалась.

Но не в этом случае. Могущество великого королевства и его королевской семьи ничуть не уменьшилось. Присутствие этих солдат и офицеров, собравшихся здесь, в столице, было свидетельством этого.

Не стоит недооценивать нас, потому что, если бы вы это сделали, армия воспользовалась бы этой уязвимостью. Помните об этом в полной мере...

Этот парад был организован с целью продемонстрировать такие намерения как внутри страны, так и на международном уровне.

"На самом деле ваша страна одержала верх, нет, доминировала в регионе Арман".

"Наши солдаты, должно быть, очень довольны таким признанием. Что касается нас, то мы надеялись, по крайней мере, разрушить хотя бы одно из знаменитых укреплений Армана".

"О нет, навязать врагу оборонительную позицию возможно благодаря мощи основных сил в Сан-Галлене. Именно по этой причине вам удалось закупить провизию в этой стране, не потеряв при этом войска, верно?"

Услышав слова посла Морбера, гранденбургский дипломат лукаво улыбнулся.

В то время как в Вольдене уничтожалось отдельное подразделение, основные силы, отвечающие за северный фронт, не сидели сложа руки. Стратегическим ядром герцогского дома Арманд была оборона. По сути, они укреплялись в крепостях, выдерживали любые полевые сражения с непоколебимых позиций и контратаковали, ожидая подкрепления со своей родины. Поскольку противник сосредоточился на обороне, главные силы королевства Гранденбург, находящиеся под его непосредственным контролем, могли беспрепятственно грабить еще неубранные поля.

Причиной войны была нехватка продовольствия, и то, что они искали, тоже было продовольствием. Если бы это было возможно, у них не было бы стимула продолжать войну. В обмен на то, чтобы заставить замолчать голоса, требующие репараций, и предложить участок земли, они могли бы закрыть этот вопрос. Даже штаты, входящие в федерацию, недовольные территориальной уступкой, на этот раз могли бы утихомирить, поделившись добычей из добытого продовольствия. Те, кто, подобно отдельному отряду королевства Бахария, вытянули короткую соломинку и оказались в затруднительном финансовом положении, вероятно, не были бы этим успокоены... Но военная мощь, которая могла бы подкрепить их утверждения, исчезла на глазах у молодого аркеллианца. Для Сан-Галлена в целом поражение и потеря территории стали значительной потерей. Однако для лидера федерации, королевства Гранденбург, эта ситуация предоставила возможность усилить свое влияние на всей территории федерации, избежав при этом продовольственного кризиса.

"Что касается продовольствия, мы по-настоящему ценим поддержку вашей страны".

Придворный из Сан-Галлена опустил глаза в знак благодарности.

"Благодаря импорту продовольствия из Морбера мы едва сводим концы с концами. Я должен найти способ отплатить за вашу доброту.

"Хм? О чем вы говорите?"

В улыбке посла Морбера был скрытый смысл.

"Наши торговцы просто торговали продовольствием ради собственной выгоды. Нет причин для благодарности".

"Так, так... Ваши слова действительно скромны".

"Кстати, о скромности..."

В его прищуренных глазах появился хитрый блеск.

"— недавним действиям Арквелла действительно недоставало скромности. Монополизировать богатый урожай и, не задумываясь, продавать пшеницу по высокой цене соседней стране, находящейся в бедственном положении. Это действительно дерзкий поступок".

"Действительно, действительно. Никто бы не подумал, что это жители континента Итусела, посвятившие себя служению Святому королю".

"Наша королева Морбера также выразила свое недовольство по этому поводу".

"Что? Королева вашей страны, известная своим состраданием?"

"Арквеллиане ведут себя безжалостно и алчно. Если бы они действительно были знакомы с доброжелательностью и человечностью, они бы не согласились с такими действиями..."

"Понимаю. Значит, это вполне естественное поведение, не так ли?"

"Да."

Голоса объединились в осуждении, выражая общее намерение критиковать Королевство Арквелл. При таком единодушном мнении намерения обеих стран были ясны. Это была взаимная позиция против Королевства Арквелл. Две великие нации, стоявшие на вершине континента, были не чем иным, как союзом, идущим рука об руку, чтобы противостоять общему врагу.

На этот раз королевство Арквелл одержало сокрушительную победу. До войны они извлекали огромную выгоду из торговли с Сан-Галленом, а после конфликта, воспользовавшись как своими огромными военными успехами, так и отсутствием у противника устойчивых боевых возможностей, они быстро добились выгодных условий за короткий срок.

"О, это обнадеживает. А пока, наш Сан-Галлен... нет, Гранденбург..."

"Укрепит свои позиции и подготовится к матчу-реваншу, да?"

"Чтобы добиться этого... Я считаю, что было бы разумно убрать все ненужные сорняки, чтобы мы не потеряли почву под ногами, верно?"

Они обсуждали, как вести себя со странами - членами федерации. В наиболее неблагоприятном положении в этой кампании оказались субъекты федерации, включая королевство Бахария, которое направило войска в надежде на победу, но понесло серьезные потери. Подавляя их недовольство и укрепляя авторитет лидера федерации, королевства Гранденбург, цель состояла в том, чтобы в полной мере продемонстрировать свои возможности с помощью марширующей армии внизу.

Конгрегация наций и ее председательствующий лидер. Не довольствуясь своим нестабильным и уязвимым положением, они стремились объединить весь восточный континент и управлять им, стремясь стать абсолютным монархом, достойным титула Великого короля, выйдя за пределы федерации. Таково было намерение Гранденбурга и, как следствие, правящей королевской семьи Гейдельберга.

Колоссальный зверь, ранее сдерживаемый игом федерации, теперь стремился к еще большей экспансии. Услышав это заявление о неприкрытых амбициях, посол улыбнулся и одобрительно кивнул.

"Вид аккуратно приведенного в порядок сада друга... доставит удовольствие не только джентльменам, но и благородным дамам".

В стране, где высокопоставленные джентльмены служат под началом самой известной аристократки на континенте, известной как королева. Мужчина, прибывший из Морбера, который часто называют страной моря и королевы, смочил горло чаем, когда говорил.

"Хорошо, хорошо... Тогда во время стрижки травы я буду действовать тщательно".

"Должен сказать, это весьма энергичное намерение".

Люди, ответственные за дипломатические отношения между двумя странами, обменялись нежными, но бдительными улыбками.

И тут раздалось:

"Зёёёёёв..."

Послышался вялый зевок пожилого мужчины.

"...Вы двое. Вы уже довольно долго увлечены разговором, и мне кажется бессмысленным находиться здесь. У меня нет хобби убивать время на чаепитиях. Если у вас нет ко мне никаких дел, я бы хотел, чтобы вы отпустили меня домой"

"Пожалуйста, профессор, остановитесь".

Стоявшая рядом с ним женщина мягко отчитала пожилого мужчину, который произнес несколько детских слов сквозь свои впечатляющие серебристые волосы.

"Вы ведь тоже дворянин, не так ли? Если вы презираете такие обмены мнениями, то вряд ли сможете много общаться с другими людьми из разных семей, не так ли?"

"Даже если ты говоришь, что я дворянин... ну, а до этого я был ученым и алхимиком. Мое поместье размером с кошачью жопку , а налоговые поступления ничтожны, как слезинка воробья. Их даже не хватит на дополнительные исследовательские фонды. Если бы я мог получить прибыль от продажи земли и титула, я бы с радостью отказался от них сегодня же...

"Профессор! Перед нами гость из другой страны!"

"Боже мой, ты все такая же придирчивая, девочка. Вот почему тебе уже двадцать лет, а ты до сих пор не нашла себе жениха..."

"...Вы что-то сказали?"

"...Нет, тебе показалось."

В дипломатической обстановке, где за спокойствием скрывалась напряженность, между мужчиной и женщиной со значительной разницей в возрасте завязалась комичная перепалка. Посол Морбера был ошеломлен их поведением.

"Хм, кто бы это мог быть?"

"Ах, извините за грубость. Этот человек - ученый из нашей академии магии, который помогал с одним из выступлений на этом параде".

"...Ну же, профессор. Представьтесь"

"Зачем беспокоиться о таких пустяках? С такими посланниками, как Морбэр, мы, конечно, общаемся только до сегодняшнего дня. Если мы больше не встретимся в будущем, нет необходимости запоминать лица или имена..."

"Просто сделайте это!"

Пожилой джентльмен с серебристыми волосами и седой бородой нахмурился, когда его окликнула молодая женщина, сопровождавшая его.

"...Я Пол Эгберт фон Грауманн, профессор алхимии в Академии магии Галлерин. С этого момента вам не обязательно продолжать наше знакомство."

"Что это было за необычное приветствие?.. Мои извинения. Я также студентка-исследователь с факультета алхимии, Фредерика Джулианна фон Кастельберн. Я смиренно прошу вашего великодушного прощения за недосмотр моего наставника".

Продолжая, девушка с льняными волосами сделала изящный реверанс, склонив голову.

Алхимик. Даже в такой развитой в магическом отношении стране, как Сан-Галлен, они считались людьми, занимающимися черной магией, и стояли на одну или две ступени ниже других магов. Они были похожи на шарлатанов, хвастающихся тем, что превращают свинец в золото с помощью позолачивания чего-то. Тот факт, что человек с такой неофициальной репутацией оказался в дипломатической обстановке, пусть и с ярко выраженной неформальной атмосферой, заставил посла нахмурить брови.

В конце этого пристального взгляда девушка, представившаяся Фредерикой, тихо прошептала дипломату:

"Вот почему я так настойчиво упоминал об этом. Выставлять что-то подобное (пп:она имеет ввиду профессора)) на обозрение других стран означало бы только навлечь позор".

"Нет, я никогда не ожидал, что его поведение зайдет так далеко..."

"Хм, я не совсем понимаю, о чем вы говорите. Что происходит?"

Вполголоса вставил посол.

Придворный и Фредерика быстро обернулись и покраснели в унисон.

"Ахаха. Хм, что касается любезности, которую мы собираемся вам оказать, то важно, что они оба сотрудничают с этой целью. Во что бы то ни стало, я бы хотел, чтобы вы с ними познакомились."

"Алхимики, вы говорите..."

В голосе явно слышались предубеждения. На протяжении всей истории алхимики были практиками с ограниченными магическими способностями, часто прибегавшими к приготовлению эликсиров и тому подобного или иным образом являвшимися шарлатанами, как упоминалось ранее. Академия магии в Сан-Галлене, казалось, была настолько настойчива в своих исследованиях, что даже организовала факультеты, хотя он слышал, что они были небольшими. По сравнению с факультетом военной магии, который, как и следовало ожидать, готовил настоящих магов, между ними была огромная разница.

Похоже, собеседник тоже заметил это. Сварливый на вид старик по имени профессор Грауманн фыркнул.

"Хм. Ни Морбэр, ни Сан-Галлен ничем не отличаются от Арквелла. Связанные предубеждениями, они упустили из виду суть дела и впустую потратили время и ресурсы. Сколько времени потребовалось бы, чтобы таким образом понять мой путь? Было бы лучше продолжить мои исследования в другом месте, а не приходить в такое место, как это."

"Профессор! Вы знаете, что мы находимся перед почетными гостями!?"

"Мне все равно. Неважно, высокопоставленные они люди или нищие".

С этими словами он отвернулся, презрительно фыркнув. Это было почти по-детски. Трудно было поверить, что так ведет себя и говорит седовласый старик. Возможно, он впадал в детство, но на вид ему было за шестьдесят. Возможно, в этом возрасте еще рановато для такого поведения.

"На самом деле, эти политики - не что иное, как люди, которые не в состоянии понять намерения исследователей. Буквально на днях они конфисковали прототип химеры, даже не собрав данные, и все это во имя национальной политики или чего-то в этом роде. Вы слышали о результатах этого, Кастельберн? Похоже, они заставили ее вступить в бой, и она взбесилась. Я уверен, что предупредил их, чтобы они прекратили это, не так ли?"

"Это действительно трагическая ситуация. Тот факт, что вы, профессор, кажется, не скорбите по ученикам, которые были призваны в качестве регулирующего персонала, особенно..."

"Хм? Эти ребята не ученики, они просто слушатели простого семинара. Выживут они или умрут, мне абсолютно все равно. Ученики, которых я называю учениками, по крайней мере, соответствуют уровню компетентности - это минимальный порог."

"Да, да, я неумелая, незрелая ученица с минимальными навыками. Я прошу прощения за это!"

Пока они обменивались такими словами, придворный изобразил на лице отчаянную улыбку, обливаясь потом.

"Ну, он, безусловно, эксцентричный человек... Ах, что ж, я уверяю вас в его мастерстве. Он самый прекрасный, нет, лучший алхимик в нашей стране."

"О,.. Я понимаю."

Несмотря на то, что о нем говорили, что он лучший алхимик страны, посол не мог не испытывать беспокойства. Неважно, номер один это или номер два, это была не та профессия, которая обычно появляется в подобных случаях. Это похоже на то, как если бы вас познакомили с уборщицей или квалифицированным чистильщиком обуви, и если бы они выглядели очень важно на вечеринке, невозможно было бы не удивиться.

"Итак, о результатах их исследования..."

"Наше исследование? Не доводите до абсурда. Как вы думаете, я могу с уверенностью утверждать, что это детское подражание приводит к результатам исследования? Вы считаете этого Грауманна таким мелочным человеком, который крадет достижения у своего ученика, а затем становится высокомерным?"

"Профессор, пожалуйста, соблюдайте тишину".

"Ух..."

"В любом случае, пожалуйста, посмотрите туда".

Сказав это, придворный махнул рукой вниз, в сторону главной дороги, указывая на арьергард парада.

В военной процессии было необычное подразделение. Там было что-то похожее на железные прутья, скрепленные деревянными накладками. Примерно десять солдат несли эти необычные предметы. Эти железные палки имели цилиндрическую форму, и при ближайшем рассмотрении на их концах можно было различить отверстия. У основания были видны неуклюже торчащие веревки, придававшие им неподобающий вид. Хотя было разумно предположить, что это оружие, поскольку оно было у солдат, оно, похоже, не обладали значительной силой.

"Что это такое?"

"Что ж, я был бы признателен, если бы вы взглянули."

Представители Сан-Галлена были до странного хвастливы.

Пока озадаченный посол наблюдал за ними, солдаты оказались в пространстве, похожем на маленький плац, под балконом. Солдаты, участвовавшие в параде, остановились перед тренировочными мишенями в форме людей, к которым были привязаны пучки соломы. Солдаты, находившиеся примерно в десяти метрах от них, направили на цели железные прутья. Огонь был подожжен на этих торчащих предметах, похожих на веревки, поскольку они издавали запах гари, который достигал большого расстояния.

По сигналу командира были нажаты спусковые крючки, встроенные в приклад.

Бах! Бах, бах, бабах, бах!

Периодически раздавались взрывы.

В то же время выбранные в качестве мишени пучки соломы разлетелись в стороны, словно от удара невидимой силы.

Зрители в толпе сначала изумленно ахнули, а затем раздались одобрительные возгласы.

"Это...!?"

"Это новое оружие, созданное на основе свидетельств солдат, которые вернулись после того, как были взяты в плен. Это результат горького опыта, с которым столкнулись народы Конфедерации на Вольдене, ранее упомянутой армии Арквелла".

Послу Морбера, который был ошеломлен оглушительным звуком и его последствиями, был открыт еще более удивительный факт.

Новое оружие Арквелла? Они переделали его? Только по показаниям солдат?

Это абсурд. Если то, что они только что увидели, действительно было тем, что использовала армия Арквелла, то время не совпадает. Прошел всего месяц с начала кампании на Вольдене. Даже если в ход шли методы копирования, период разработки был удивительно коротким.

Сан-Галлен, страна лесов и элитных солдат. Страна, обладающая самой большой военной мощью на континенте. Это было похоже на яркую демонстрацию их истинной силы.

Со скучающим видом сказал Грауманн, теребя бороду.

"По-моему, они называли это мушкетом. Скучный. Это не более чем простая игрушка, основанная на базовых принципах. Все дело в том, чтобы поджечь веревку, пропитанную порохом, чтобы вызвать взрыв внутри ствола и выпустить пулю. Это все, что от него требуется. Просто бесполезное оружие для уничтожения пехотинцев другими пехотинцами".

"...Но из-за пороха, использованного в этом "бесполезном оружии", у меня были большие неприятности, не так ли? Работа с серой, нечистой почвой и всевозможными дурно пахнущими веществами в процессе приготовления..."

"Хм, ты должна быть благодарна, что во время смешивания не произошло никаких взрывов".

"Вззззры...!? Вы хотите сказать, что заставили меня алхимичить такие опасные вещи!?"

"Сера и селитра, разве они не воспламеняющиеся алхимические ингредиенты? Если вы будете неправильно обращаться с ними, то произойдет один или два взрыва".

Слушая болтовню алхимиков, мысли человека из Морбера вертелись так быстро, что практически издавали жужжащий звук. Это не был анализ их технического мастерства... нет, его мысли занимало нечто более практичное и военное.

(Упаковывать взрывчатые алхимические вещества в железные бочки, поджигать их и использовать их силу для приведения в движение зарядов? Может ли это... быть масштабируемым до большего размера? Если это так, то, хотя транспортировка по суше может оказаться сложной задачей, это можно осуществить, погрузив их на корабли. Но погодите-ка. Корабли!? Да, если бы я усовершенствовал это и погрузил значительное количество на военные корабли, огневая мощь военных кораблей могла бы значительно возрасти, не завися от нехватки магов!.. Но я не могу действовать поспешно. Это может стать поворотным моментом в дальнейшем укреплении нашего флота! Мне нужно срочно сообщить об этом на нашу родину...)

"В чем дело, посол-доно? Вы, кажется, погружены в свои мысли".

Придворный из Сан-Галлена спросил с улыбкой, стараясь быть дружелюбным. Гости, которые, должно быть, были ошеломлены представлением мушкета, несомненно, испытывали некое детское чувство превосходства.

Конечно, посланник Морбера преуспел в джентльменской игре по обмену улыбками и словами. Читать между строк для него было проще, чем разгадывать скрытые намерения ребенка.

"Ну, в общем, неожиданно громкий шум застал меня врасплох. Кроме того, с появлением нового оружия мой разум был занят обдумыванием стратегии."

Он не лгал. Он действительно намеревался разработать стратегию с помощью этого мушкета. Однако, это было более мощное оружие, вдохновленное этим миниатюрным новшеством.

На континенте Итусела существовало шутливое изречение: "Изучай кулинарию, чтобы понять дипломатию". Суть его в том, что... не верьте словам морберца. Очевидно, житель Сан-Галлена, стоящий перед ним, по неосторожности забыл это изречение.

"О, это так? Конечно, естественно. Ведь мушкет-это изобретение Арквелла, которое опередило нас. Мы тоже, размышляя над тем, как нейтрализовать это, устроили мозговой штурм."

"Безусловно. В конце концов, это непростой вопрос..."

Чувствуя облегчение от того, что ему удалось скрыть свои собственные мысли, посланник Морбера свысока посмотрел на простодушный смех жителя Сан-Галленса. Естественно, он тщательно скрывал свои истинные намерения за туманной улыбкой столицы своей родины, Гептарка.

(Хе-хе... В конце концов, они всего лишь деревенщины с востока. Получив что-то новое, они, похоже, не могут удержаться от того, чтобы не продемонстрировать это.)

Сан-Галлен, полагаясь на военную мощь, использует свою сильную руку для установления контроля над своими владениями и стремится закрепиться на восточном континенте. Для них такие страны, как Морбар, были всего лишь крошечными островными государствами. Вероятно, они рассматривали их как нечто большее, чем торговые компании, которым было удобно импортировать товары, такие как продукты питания.

Однако реальность была иной.

(Продовольственная проблема вашей страны до сих пор не решена полностью. Сейчас вашему населению пора прийти в себя, дождаться восстановления земель, опустошенных появлением монстров и голодомором. Тем не менее, вы пытаетесь прыгнуть в небытие с нашей помощью, нацеливая свои клыки на наши подчиненные области. ..Как глупо. Это только вызовет негодование федеральных штатов.)

Какой бы грозной военной силой ни обладал человек, управлять обширной федеральной территорией исключительно с помощью силы было невозможно. Особенно для такого королевства, как Гранденбург. Как союзник, Морбер, несомненно, был бы обязан оказать материальную и нематериальную поддержку, будучи обеспокоенным нестабильной политической ситуацией в дружественной стране. Однако опора на иностранную власть в управлении страной неизбежно посеяла бы семена недовольства внутри страны.

Более того, чтобы успокоить это недовольство, из Морбера импортировались как продукты питания, так и предметы роскоши. В отсутствие продовольственной самообеспеченности, поставки товаров первой необходимости осуществлялись за рубеж. Торговцы из Сан-Галлена также наладили связи с Морбером, предпочитая закупать доступные продукты питания в Морбере, а не в сельских районах своей собственной страны, переживающих трудности с восстановлением экономики.

И что бы произошло тогда? Морбер будет оказывать влияние на весь Сан-Галлен, восстановление которого затянулось, как в политическом, так и в экономическом плане.

Вторжение в Страну Моря и Королевы не обязательно должно сопровождаться кровопролитием. Для сделок такого рода можно было бы просто выгрузить предметы с кораблей.

Затем отправить марионетку в Сан-Галлен и спровоцировать ослабление королевства Арквелл. После этого принять соответствующие меры, чтобы усилить свое влияние на обе страны посредством посредничества. Или же можно нанести решающий удар по Арквеллу сразу и полюбовно разделить их плодородные земли с дружественной нацией.

(Танцуйте, танцуйте, глупцы старого континента. В конце концов, наша королева будет править всеми.)

Представив себе победу своей родины, человек, приехавший из Морбера, рассмеялся. Скрывая свои истинные намерения, он вступил в беседу со своим дипломатическим партнером, внешне изображая товарищество.

Возможно, это произошло из-за того, что он был поглощен такими мыслями.

Мужчина полностью пропустил разговор, который происходил прямо рядом с ним.

"Тем не менее, учитывая, что над этим работал тот человек, мушкет на удивление зависит от погоды, не так ли?"

"Да, мы говорим о нем, об осторожном человеке. Вероятно, у него в рукаве припрятан более мощный козырь. Как я уже говорил, в конце концов, это не более чем игрушка".

"На самом деле он совершает только довольно возмутительные поступки, не так ли? Я слышала, что он добился больших успехов благодаря своим военным подвигам на этой войне... В это трудно поверить. Хочет ли королевство Арквелл самоуничтожиться изнутри?"

О человеке, который, вероятно, будет держать в своих руках ключ к континентальным потрясениям.

Разговор двух алхимиков, в котором содержалась информация, подтверждающая это.

※　※　※

Омния.

Это название империи, известной как земля истории и веры, сердце крупнейшей религии на континенте, веры Святого Короля. Это также название столицы империи, служащей центром ее власти.

На древнем языке "Омния" означает "Предельный" или "Все и Вся", и вполне уместно, что империя когда-то была единственной нацией на континенте.

Более тысячи лет назад континент Итусела находился под властью монстров, а люди были всего лишь маленькой и слабой расой, вынужденной искать убежища на южном полуострове. Люди ютились в городах-крепостях на равнинах, дрожа перед лицом чудовищных угроз. Слабые и лишенные цивилизации, они были во власти могучих зверей, которые, казалось, скоро уничтожат их.

Поворотный момент наступил, когда появился святой.

Святой Король.

Его истинное имя было окутано тайной даже в Священных Писаниях, и его точные детали оставались неуловимыми. О его происхождении выдвигались различные теории, но из записей его слов и поступков можно было сделать вывод о человеке утонченных знаний и добродетельной натуре. Таким образом, историки в целом согласились с тем, что он, вероятно, происходил из относительно благополучной семьи, что позволило ему получить образование. Верный своему имени, он мог бы родиться в королевской семье древнего города-государства.

Он проповедовал людям, оказавшимся на грани вымирания, мужество, надежду, доверие, любовь — величие человечества. Он заботился о бедных, посещая тех, кто находился у восточных стен, оплакивал похоронные процессии на западе, благословлял рождающихся на юге и отправлялся сражаться с чудовищами на севере.

В его присутствии люди видели надежду. Если бы это был он, то мерцающее пламя человечества можно было бы спасти. Многие стекались к нему, объединялись и сражались.

Обычно это означало бы счастливый конец. Силы человечества отбросили бы монстров, и они праздновали бы победу, обычное завершение героической истории.

Но этого не произошло. Таким образом, легенда о Святом Короле приобрела мрачную реалистичность, а существование этой святой фигуры приобрело загадочный материализм.

Армия Святого Короля потерпела сокрушительное поражение в битве с монстрами. Надежда была разбита вдребезги, победа превратилась в иллюзию, и любовь никого не могла спасти.

Человечество снова поглотило отчаяние. Улыбки исчезли, зарождающаяся дружба была разрушена тяжестью предательства. То, что осталось, было горнилом негативной человеческой натуры. Посреди этого водоворота он сокрушался, оплакивая себя.

― Почему я не могу спасти их?

― Почему я не могу дарить улыбки людям, которых люблю?

― Настанут ли дни, когда люди смогут встречать утреннее солнце с надеждой в сердцах?

Он плакал, горевал, и среди остатков разбитой армии, от которой осталось всего тридцать человек, Святой Король начал отступление, направляясь к нынешнему местоположению столицы Омнии.

... И тогда впервые произошло чудо.

[И вот, этот человек вознесся на Божественный Престол рядом с Двенадцатью Апостолами. Он стал единым с Отцом Света и стал Святым Царем Богов. Таким образом, с тех пор он был известен как Святой Король, а земля вознесения была названа Омнией благодаря молитвам благословения.] ...Это верно?"

"Заключительный отрывок из первого тома Двенадцати канонов, "Хроники Вознесения".

"Ты, кажется, хорошо с этим знаком".

"В этом нет ничего примечательного. Самый важный отрывок из Священного Писания и, возможно, самый известный из него. Любой житель этого континента, за исключением самых недоверчивых, наверняка узнал бы его".

При этих словах Элиша Росмонд Бальбастр пожала плечами.

Это был уголок одного из нескольких соборов в столице Омнии. Здание, построенное из белого камня, было величественным и в то же время чистым. Его спокойное присутствие придавало торжественности, которая укрепляла веру и выпрямляло спину посещавших его паломников.

Конечно, она была женщиной, известной как сильнейший из королевских рыцарей, участвовавший в битвах. Она приехала сюда не ради паломничества или осмотра достопримечательностей.

Во время недавней кампании против Вольдена она запечатлела покорение вампиров. Для веры Святого Короля, которая превозносила защиту и процветание человечества, вампиры, которые пили человеческую кровь и превращали тех, кого кусали, в нечистых монстров, были особенно опасными существами. Элиша, победившая их, была прославлена за свои подвиги и удостоена титула Святого Рыцаря. Ее визит в Омнию был направлен на то, чтобы оправдать данное ей звание.

Рядом с ней по коридору собора шла монахиня, которая сопровождала ее из столицы. Она решила посетить Омнию на обратном пути на родину. Судя по ее поведению в пути, она была рассудительной и спокойной, образцовой монахиней, иногда на ее лице появлялось слегка печальное выражение. Этот аспект ее поведения вызвал любопытство Элиши.

Монахиня, с интересом взглянув на Элишу, который неожиданно замурлыкал отрывок из Священного Писания, заговорила.

"Кстати, почему вы вдруг вспомнили эти слова?"

"Что ж, похоже, здешняя атмосфера оказала на меня слишком сильное влияние. Почему-то эти слова сорвались с моих губ сами по себе".

"Я думаю, это очень хорошо. Это свидетельствует о том, что в твоем сердце живет непоколебимая вера".

"...Это неожиданно.."

На губах рыцаря появилась слабая кривая улыбка. Элиша не могла представить себя горячо верующей. Святой Король проповедовал сострадание и почитал гармонию между людьми, но ее врожденная натура была прямо противоположной. Она упивалась битвами с сильными, радовалась алому потоку крови и тяжело дышала в моменты жизни и смерти. Такая женщина, как она, никак не могла быть ревностной последовательницей веры Святого Короля.

Ее скромность могла показаться странной. Когда монахиня с любопытством склонила голову набок, Элиша продолжила, пытаясь перевести разговор на другую тему.

"Хм, кстати... Меня давно интересовал один отрывок".

"Какой?"

"[Он стал единым целым с Отцом Света и стал Святым Царем Богов]... Вот это предложение. Кто такие Боги на самом деле?"

В вере Святого короля существовал только один Бог. Святой Король, который вознесся на небеса, чтобы даровать людям благословение, отпугивать чудовищ и приносить им спокойствие, был единственным божеством. О других богах не упоминалось. Более того, концепция других богов внезапно появилась в оригинальном и наиболее широко известном священном писании, "Хронике Вознесения". Это не было зафиксировано ни в одном другом последующем священном писании. В "Восемнадцати апостольских хрониках" содержались записи о деяниях апостолов, оставшихся на Земле после вознесения, в "Хрониках основания" - о рождении предшественника Империи, в "Книге народных наставлений" - о заповедях, которым должны следовать верующие. хроники экспедиций со времен Святого Короля представлены в "Хрониках святых крестовых походов", а записи о распространении Евангелия на островах Морбер - в "Евангелии семи королям"... Тем не менее, ни в одном другом Священном писании не было упоминания о богах, кроме Святого Короля.

Ее любопытство с давних пор ни в коей мере не было ложью. Этот вопрос не давал ей покоя, он так и не был решен как следует и оставался узлом в ее груди. Таким образом, когда она неожиданно задумалась о своей вере, этот вопрос первым всплыл в ее сознании.

Объясняя, а затем внезапно осознав позицию другой стороны, она вмешалась.

"Но высказывать сомнения по поводу священных стихов может быть сочтено невежливым".

"Об этом не нужно беспокоиться. Чтобы придерживаться священных учений, важно размышлять и понимать их значение. Фактически, запрет на такое созерцание помешал бы развитию теологии как дисциплины".

В ответ на ее спокойные и, скорее, благодарные слова, ее охватило чувство облегчения. В мире было много священников, чье рвение к вере переварило их мозги, сделав их жесткими, как сваренные вкрутую яйца. Однако монахиня, стоявшая перед ней, казалась свободной от подобной ограниченности.

"Если подумать, в ваших словах есть смысл. А теперь, если не возражаете, я хотел бы услышать вашу точку зрения?"

"Обычно говорят, что это относится к Двенадцати апостолам, которые вознеслись на небеса вместе со Святым Королем. Они также достигли божественности и продолжали служить Господу, как и на Земле. Предполагается, что это описание было намеренно опущено, чтобы подчеркнуть божественность Господа. ..Лично я нахожу такую интерпретацию правдоподобной."

"В таком случае, как насчет "Отца Света"?"

"В "Хронике вознесения" учения Святого Короля часто используют свет в качестве метафоры. Один известный отрывок гласит:.. [Любите людей, как свет, нисходящий с небес, излучайте на них тепло и освещайте их пути точно так же, как вы общаетесь со своими соседями. Поступая таким образом, точно так же, как свет нисходит с небес, вы тоже будете излучать тепло и ваш путь будет освещен.]"

"А, да, я помню это. Это было в одиннадцатой главе... Я думаю."

"Глава одиннадцатая, стих двадцать второй, действительно. В конце концов, истории, в которых подчеркивается свет, подобные этой, были довольно частыми. Говорят, что в то время люди называли Господа Сыном Света. Со временем это понятие эволюционировало, чтобы объединить его с Господом как Богом, что, как я полагаю, привело к появлению концепции "Отца Света"."

По словам монахини, описание, в котором Святой Король упоминается как "Сын Света", было найдено в неканонических древних текстах, а не в официальных Священных писаниях. Первоначально это было собрание сочинений того времени, когда Святой Король был на Земле, которые считались трудами людей. Поскольку идея почитания его как деятеля веры еще не утвердилась, эти тексты часто содержали элементы, которые были весьма уничижительными или насмешливыми по отношению к Святому Королю, как бы пытаясь очернить его образ. Сам термин "Сын Света" изначально содержал в себе значительную долю иронии и насмешек. Следовательно, когда церковь составляла эти исторические документы, они, как сообщается, отказались рассматривать их как официальные Священные Писания. Хотя они были сохранены как ценные записи о времени, предшествовавшем рождению Святого Короля, копировать их было запрещено, и доступ к ним, как казалось, был предоставлен только "верным, которые могли противостоять словам дьявола".

Казалось бы, это не то, о чем следует широко распространяться, но в конце было игриво добавлено: "Это секрет, хорошо?"

"Ясно. Я вроде как понимаю... или, по крайней мере, мне так кажется."

Внешне она так и говорила, но в глубине души не могла получить полного удовлетворения. Это было похоже на надуманное объяснение, просто чтобы сохранить последовательность событий.

Казалось, что монахиня, прочитавшая краткую лекцию, также могла читать ее мысли насквозь.

"Если вы заинтересованы в расшифровке и толковании Священных Писаний, пожалуйста, посетите теологический зал. Накопление знаний и углубление понимания нашего божественного Господа можно считать частью подготовки Святого Рыцаря. Такой уважаемый человек, как леди Элиша, наверняка найдет ученых и профессоров, которые будут рады участвовать в дискуссиях."

"Я ценю ваш совет. По крайней мере, я подумаю над ним."

Возможно, у нее будет не так много возможностей для этого, Элиша подумала про себя. Она не умела молча слушать разговоры или заниматься учебой. Ну, если быть точной, ей было трудно изучать предметы, которые не вызывали у нее интереса. Она была из тех, кто считал изучение малопривлекательных областей обременительным. Практические области, такие как военное дело, которые соответствовали ее предпочтениям, были тем, что она могла слушать часами. Однако она не проявляла особого интереса к теологии или древней истории Омнии с ее сильными мифологическими аспектами. У нее не хватило терпения целыми днями заниматься только для того, чтобы решить второстепенные вопросы.

Пока она размышляла над этими мыслями, которые, возможно, были не самыми подходящими для будущего Святого Рыцаря, из одной из комнат, мимо которых она проходила, донесся громкий голос.

"...из-за этого! Я прошу всех вас, корпус монахов-воинов, приложить еще немного усилий!"

Раздался мужской крик. Монахиня резко прервала свое наставление.

"О, так вот где он был..."

"В чем дело? Разве мы не собираемся встретиться с руководителем подготовки?"

"Да, это так. Кажется, этот человек находится в той комнате".

Сказав это, монахиня посмотрела на дверь.

Судя по дизайну и расположению в соборе, это помещение не было похоже на что-то, используемое высокопоставленными священнослужителями для общественных дел. Это могло быть пространство для собраний священников более низкого ранга, и, по-видимому, им пользовались нечасто. Вероятно, оно использовалось для частных и конфиденциальных бесед, но при таком громком обсуждении было сомнительно, насколько хорошо можно было сохранить секретность.

"Хотя это может быть и так, но если мы станем слишком озабочены мирскими делами..."

"Разве не нестабильное состояние этих мирских дел приводит к ухудшению состояния сердец людей?"

"И именно поэтому долг духовенства - проповедовать учение и нести мир в массы, не так ли?"

"Пока мы стоим вокруг с такими словами, как вы думаете, скольких наших последователей мы подвели?! Разгул монстров в Сан-Галлене, который стал отдаленной причиной битвы. Если мы будем продолжать в том же духе..."

"Вы предполагаете, что легендарный Повелитель Демонов воскреснет? Может, нам тогда уцепиться за подол мантии героя?"

"Прекрати заниматься ерундой! Хватит, ты всегда такая!"

Монахиня постучала в дверь, откуда все еще доносились голоса спорящих.

"Извините. Кардинал Фантоний здесь?"

Ссора по ту сторону двери внезапно прекратилась, и на мгновение в воздухе повисло неловкое молчание.

После короткой паузы послышался строгий ответ.

"...Чё надо?"

"Пожалуйста, не "чёкайте", ваше преосвященство. Это касается служебных обязанностей. Мы привезли нового Святого Рыцаря, Элишу Бальбастр, из королевства Арквелл. Как командир омнианских святых рыцарей, мы просим вас об аудиенции."

"Понял. Я сейчас приду".

"О боже, о боже. Как насчет того, чтобы Его высокопреосвященство занялся какой-нибудь работой, прежде чем заставлять работать нас? Разве это не было бы уместно?"

"Тьфу...!"

Подталкиваемый настойчивым саркастическим голосом, в дверях появился мужчина.

Первым впечатлением, которое поразило Элишу, было ощущение натуральной глыбы гранита. Крепкое телосложение, закаленное разумом и преданностью, подобно остывающей лаве, превратилось в решительное тело. Его хорошо натренированная фигура была одета в простую монашескую одежду, напоминавшую одежду паломника. Этот гигант, которого называют кардиналом, должно быть, был одной из самых грозных фигур в Омнии, но он не производил такого впечатления своей внешностью. Это не было неловкостью или неуместностью, а скорее проявлением простоты. Возможно, это было связано с его чертами лица и крепким телосложением, а также с моральными качествами, культивируемыми священнослужителем.

С другой стороны, в комнате на деревянном стуле сидел худощавый мужчина и наблюдал за ними. В отличие от крупного, этот мужчина излучал ауру негатива. Его изысканное одеяние, палантин, висевший у него на шее, посох, который он держал в руке, и даже то, как его обувь едва касалась пола, — все его одеяние было роскошным и грандиозным. Он был воплощением того, что представляют себе простые люди, когда слышат термин "высокопоставленный священник", излучающий атмосферу религиозной власти. Однако все эти визуальные эффекты отвлекали от самого человека, который оставлял слабое впечатление. Единственными примечательными чертами, которые выделялись на его лице, были вульгарные и порочные глаза, которые, казалось, оценивали людей.

Как бы роскошно оно ни было украшено, в нем не было ни капли святости. Это было похоже на живую сатирическую иллюстрацию падшего священника. Словно для того, чтобы скрыть присутствие этого человека, крупный мужчина от смущения закрыл за собой дверь. Затем он повернулся к Элише и представился приглушенным голосом.

"Я Джанфранко Паоло Фантони. В Церкви я ношу титул кардинала, а также возглавляю Орден Святых Рыцарей".

"Да."

Элиша опустилась на колени в коридоре. Человек, стоявший перед ней, был ключевой фигурой в церкви Святого Короля, а также тем, к кому она собиралась обратиться за советом. Не было лучшего способа выразить уважение.

"Приятно познакомиться с вами, Ваше Высокопреосвященство Кардинал. Я прибыла из королевства Арквелл в качестве кандидата в Орден Святых Рыцарей. Меня зовут Элиша Росмонд Бальбастр. Я с нетерпением жду вашего руководства и наставлений."

"Да. С этого момента давайте будем хорошо ладить. Мы обсудим детали в моей комнате. ...Ты можешь следовать за мной".

Сказав это, кардинал Фантони зашагал вперед, его спина напоминала скалу, а Элиша последовал за ним, чувствуя себя так, словно его внушительная поступь отягощала его. Это напомнило Элише о ее недавнем споре с тем человеком.

(Даже Омния все еще остается человеческой нацией. Даже Церковь по-прежнему остается человеческой организацией, мда.)

Запах власти и конфликта, к которому она привыкла в Бруссоне, никуда не делся. Лучезарное и священное царство империи Омния, казалось, было не в состоянии избавиться от налета человеческих интересов, расчетов и желаний.

Что бы их Святой Король, восседающий на небесах, подумал о таком положении дел? Сокрушается ли он о нечистоте, которая запятнала доброту людей, которых он любил, или же он признает, что люди по своей природе несовершенны?

Следуя за торжественной поступью кардинала Фантони, Элиша шла по коридорам собора. По пути она обдумывала новый вопрос, который, скорее всего, никогда не задаст священникам или теологам, прокручивая его в уме.

※　※　※

―― Вначале была тьма. Затем родился свет. Голубое мерцающее нечистое пламя. Бесчисленные души людей устрашающе парили в небе. Бесчисленные духи, которые умерли в сожалении. Это был их свет. Несмотря на наличие бесчисленных источников света, мир оставался погруженным во тьму.

Там они проснулись спустя долгое время.

"...Запах сожаления. Запах проклятий. Запах смерти. Похоже, в мире людей снова началась война."

"При таком масштабе это, должно быть, битва между двумя из четырех Великих наций".

"Если это так, то прошло примерно пятьдесят лет. Цикл постепенно сокращается".

"Как глупо. Это не меняется, сколько бы веков ни прошло. Рожденный в невежестве, живущий в некомпетентности и умирающий неприглядно. Их нельзя спасти, в этом нет смысла. И они будут поглощены нами".

В темноте раздаются четыре голоса. Они были вызваны не просто дрожанием воздуха. Это было волшебство, обладавшее такой огромной силой, что заставляло скрипеть даже само пространство. Малейшее их движение вызывало рябь, неся в себе проклятие, достаточно смертоносное, чтобы убить тех, у кого слабое сердце.

"...В это время пробуждения, возможно, кто-то из нас сможет выйти наружу через триста лет."

"О, всего один человек? Это жертвы войны, понимаешь? Этого могло бы хватить на двоих, как ты думаешь?"

"Большинство из этих душ... Скорее всего, они были призваны на небеса. Похоже, все еще есть много глупцов, которые верят в этого парня".

"За милостивое присутствие Святого Короля, да? ...Мне это не нравится. Подумать только, он хотел спасти даже тех людей, которые унижают, проклинают, причиняют боль, крадут, насилуют и, в конечном счете, убивают. И это называется любовью! ...Ах, среди богов нет никого, кого я не люблю больше, чем его!"

Только гнев, вырвавшийся наружу, заставил пустоту закричать. Осколки посыпались с высокого и далекого потолка, и души, танцующие в воздухе, в панике рассеялись. Некоторые из них были уничтожены последствиями.

Один из голосов резко вмешивается, останавливая их.

"Тишина. Эти души устремились к нам не просто так. Если вы будете рассеивать их понапрасну в своем расстройстве, следующее пробуждение может быть отложено еще больше".

"А также о воскрешении великого, ты знаешь?"

"Тц!"

"...Черт побери. Ты все такой же сварливый, как и всегда, после пробуждения."

В зале снова воцарилась тишина, но это не было то безмятежное спокойствие, которое наполняло его. Это было напряжение, в котором четыре существа держали друг друга в узде, напряжение, которое, казалось, могло сократить жизнь любого, кто стал его свидетелем.

―― Они хотели выйти наружу. Это было их общее желание. Однако в продаже был только один билет. Каждый из них хотел воспользоваться этой привилегией для себя, и именно поэтому они сдерживали друг друга.

Один из голосов нарушил тишину.

"Итак, кто пойдет?"

"Очевидно, это буду я. Не волнуйся, я не заставлю тебя ждать. Я буду убивать, и убивать, и убивать, и заберу твою долю в кратчайшие сроки".

"...Глупый. В конце концов, у нас их едва хватает на одного человека. Нам пока рано предпринимать какие-либо действия самим. Ты забыл, как из-за своей близорукости упустил шанс триста лет назад? Лучше не надо."

"Что ты сказал..."

"Я прошу тебя не волноваться. Кроме того, есть еще вот что. Прямое проявление силы может даже объединить их. Существует вероятность, что открытая агрессия может сплотить их, включая ваших ненавистных... нет, наших презираемых слуг Святого Короля. Сомневаюсь, что мы захотели бы предоставить им возможность принять мученическую смерть".

"Тогда пока что мы позволим людям убивать друг друга, верно? В таком случае, интересно, кто больше подходит - я или ты?"

"...Я воздержусь. Как тот, кто преуспевает в захвате душ, я не подхожу тебе, искусному в том, чтобы вводить в заблуждение, искушать и развращать".

"Тогда согласен".

"О, неужели? Тогда..."

Как только решение было принято, произошла аномалия. Души, слабо освещавшие обширную впадину, начали собираться в одной точке, словно притянутые друг к другу. Выцветшие голубые огненные шары слились в огромное пламя, постепенно принимая форму, подобную человеческой.

И снова воцарилась тьма.

Однако эта тьма была глубже, чем сама тьма. Это была густая, интенсивная кристаллизация тьмы, которая ясно проявила себя в мире, лишенном света. Это была не просто тень, вызванная отсутствием света; это было воплощение зла, которое оскверняло и поглощало свет.

Существо, которое вновь обрело свой облик, на первый взгляд казалось женщиной. Волосы ниспадали мягкими каскадами, как шелк. Глаза, похожие на драгоценные камни, блестели и переливались через край. Нос правильной формы и чувственно очерченные губы. Ее гибкое тело обладало изящными конечностями, изображавшими тщательно продуманное золотое сечение, с пышными изгибами груди и тонкой талией. С первого взгляда ее можно было принять за соблазнительно красивую женщину.

Однако, описывать ее как таковую означало бы упускать из виду слишком много отклонений. Что это были за искаженные овечьи рога, торчавшие из ее волос? Глаза с вертикальным разрезом, менявшие цвет в зависимости от угла обзора. Эмоции, которые выражали ее тревожно искривленные губки, — что это были за эмоции? А как насчет двух пар крыльев, растущих у нее за спиной, напоминающих крылья летучей мыши, и змеевидного хвоста с косообразной головкой, выходящего из сладострастных булочек!?

Красивая женщина? Нет, гротескная.

Эта женщина, являвшая собой такой потусторонний облик, не была человеком. Она даже не была эльфийкой или какой-либо другой долгоживущей расой.

Она была чудовищем среди чудовищ. Высшим воплощением зла - расой демонов.

Также известной как дьяволы.

Во тьме, где теперь обитал ее вид, эта женщина, обладавшая настолько демоническим обликом, насколько это было возможно, очаровательно улыбалась своим собратьям.

"...Что ж, тогда, полагаю, я пойду и немного повеселюсь?"

Соблазнительная, но высокомерная улыбка, как будто она наслаждается правом исполнять свои желания. Несмотря на гнусный источник ее идеальной красоты, демоны снарядили ее.

"Да, продолжайте. Страдания живых и смерть - наше высшее желание и источник существования".

"Чем больше ты собой наслаждаешься, тем ближе наша очередь".

"..Не стоит недооценивать ситуацию"

"Недооценивать? Должна ли я быть осторожна с такими глупыми созданиями, как люди?"

"Глупыми, да. Действительно. Однако не забывай о том, что даже у лошадей есть копыта, а у оленей, вдобавок, есть рога. И те, и другие являются добычей для охоты, но если неосторожность приведет к печальным последствиям, ты можешь оказаться еще большим дураком, чем лошадь. Имей это в виду".

"Да, дааа. Я запомнилаа, агаааа".

Не приняв предупреждение близко к сердцу, женщина-демон исчезла вместе со светом своей магии. Должно быть, она воспользовалась магией телепортации. Три бесформенные тени издали звук, похожий на вздох.

"Эта шлюха все такая же недалекая, как и всегда. Ты правда не против оставить все на ее усмотрение?"

"...Нет, дело не в ее голове, а в ее глазах. Если бы только она не смотрела на врагов свысока, она была бы мудрее тебя"

"Вот почему она идиотка, не так ли? ...Упс, следуя твоей аналогии, если кто-то страдает от идиотов, он становится дураком, уступающим идиотам, верно?"

"Прекрати свой сарказм. В данный момент на континенте нет и следа омерзительных псов проклятого Бога. Скорее всего, она увлеклась этим фактом".

..Семьсот лет назад, и триста лет назад. Они препятствовали нам в этом мире...

"Стой-стой! Только услышав о них, раны, которые они оставили, начинают болеть!"

"Их все еще нет здесь, или они все еще слабы? В любом случае, это не самое большое препятствие. Будем надеяться, что у этой женщины все получится. Ради Бога нашего..."

После этих слов, послуживших сигналом, три сознания повернулись к глубинам темной пустоты.

Там их ждал трон. Он был непохож на трон любого человеческого короля, несравнимо величественный по размерам.

Для того, чтобы восседать на такой высоте, для чьего существования мог быть приготовлен такой трон?

С этого момента мы предлагаем пробудиться вместе с бесчисленными душами нашему вечному повелителю, Великому Королю Демонов.

Из глубин земли, преисподней и нечистой бездны эхом отдавались слова молитвы.

По иронии судьбы, искренность их мольбы была похожа на искренность людей, молящихся богам.