Онлайн чтение книги У меня душа дяди My Heart is That of an Uncle
31 Допрос

Харука Ямагиси всегда была отличницей. Она избегала того, что могло не понравиться другим, и прилагала немало усилий к учёбе. Не так уж много взрослых стали бы ругать тихого ребёнка.

Харука прочла много книг и была личностью, которая предпочитала думать, а не действовать. В результате того, что разум у неё преобладал над импульсами, Харука никогда не переживала бунтарскую фазу.

Она не получала никаких поучений и вела жизнь, свободную от конфликтов и соперничества с другими людьми. Естественно, она никогда не сталкивалась с прямыми противостояниями, такими как боевые искусства, или даже с простыми ссорами.

Кроме того, её родители редко бывали дома, и о ней заботилась домработница. Насколько она помнила, её никогда не ругали и не били по голове.

Впервые в её жизни кто-то поднял на неё руку. Есть люди, которые вырастают такими.

Первым актом насилия, который она испытала, была пощечина. Боли или чего-то подобного она не почувствовала, в голове у неё просто помутилось. Она была сбита с толку, не могла понять, за что её ударили, и даже значения слов.

Через некоторое время до неё начали доходить слова, и её замешательство только росло. Она не могла понять смысла.

Это было не больно. У неё не было такого тела, которое могло бы пострадать от обычной женской пощечины. Но из-за полной непонятливости она могла только смотреть на женщину, которая дала ей пощечину.

— ...вороватая кошка?

Слова, которые ей, наконец, удалось произнести, были всего лишь повторением того, что она услышала. Она уставилась на разъярённую женщину, потирая щеку, по которой её ударили. Даже если она не чувствовала боли, такие рефлекторные действия всё равно происходили.

— Эм, что Вы хотите этим сказать?

— С тех пор, как ты появилась, Ральф-сама перестал приходить ко мне! А он был близок к тому, чтобы меня выкупить!

Услышав слово "выкупить", Харука, у которой были только теоретические знания, подумала: "Ясно". В так называемом ночном городке были люди, которые продавали себя, чтобы вернуть долги. Как только долг был выплачен, они могли обрести свободу. Она предположила, что «выкупить» может означать, что кто-то возьмёт на себя этот долг.

— Должна ли я заплатить деньги вместо неё?

Немного подумав, Харука робко предложила, что она может сделать, но встретила шквал возражений со стороны окружающих её людей.

— Дело не в этом!

— Не будь нелепой!

— Проблема в другом!

— ...А?

— Извините!

Харука инстинктивно извинилась и сжалась в комок, в то время как женщина закусила губу и сжала кулаки.

— Подумать только, что Ральф-сама попал в руки такой женщины...

Когда женщина подняла руку, Кори́н шагнула вперед и остановила её движением ладони. Техника остановки удара до того, как он наберет силу, требует опыта в межличностных единоборствах.

— Эй, а не слишком ли это внезапно появляться и делать такое? Харука встревожена.

— Но. Но я...!

— Успокойся. Я тебя выслушаю.

Женщина разрыдалась. Разговор почему-то развивался сам по себе.

Харуке стало грустно, она задумалась, за что ей дали пощечину, натянула на голову капюшон и нахмурила брови. Это было абсолютно ложное обвинение.

— Значит, Ральф-сан перестал приходить к Вам около трёх месяцев назад?

Видя, как женщина, которая должна была бы разозлиться, жалким голосом, плача, объясняет ситуацию, Харука подумала, что женщины - страшные существа. Мгновение назад у неё было лицо демона, но теперь она выглядела как трагическая героиня. И это ей очень шло, пробуждая сильное желание защищать.

— И всё же, Харука ни в чём не виновата.

Альберт, от скуки облокотившийся на стол, сделал глоток кофе, который заказал, чтобы вести себя по-взрослому, и тут же поморщился. Альберт, которому скоро должно было исполниться пятнадцать, обладал низкими романтическими познаниями и считал сложившуюся ситуацию довольно нелепой. Он также был очень зол из-за того, что женщина внезапно дала Харуке пощёчину.

Тем временем Монтана пристально смотрел на официантку, ожидая свои блинчики. Монтана также не проявлял интереса к разговору.

Единственной, кто пытался поддерживать разговор, была Кори́н, которая продолжала, размахивая указательным пальцем.

— Я тебе сочувствую, но этот человек не встречался с Харукой.

Харука, которая всё ещё была сбита с толку ситуацией, энергично кивнула в знак согласия. Она не видела Ральфа с тех пор, как вернула одолженные деньги. Они здоровались только при входе в гильдию, и на этом их отношения заканчивались. На самом деле, она избегала его из-за чего-то, что выглядело как признание.

— Но он сказал, что нашёл кого-то, кто ему интересен, и перестал приходить. Так что это твоя вина!

Женщина, которая плакала, внезапно закричала, заставив Харуку отпрянуть в удивлении. Эмоциональная нестабильность этой женщины была пугающей. Харука никогда не сталкивалась с сильными человеческими эмоциями, поэтому с момента появления в этом мире она постоянно удивлялась. Она почувствовала, что у неё может развиться страх перед женщинами.

— Разве это не странно? — Альберт, перестав пить кофе, придвинул его к Монтане и заговорил, по-видимому, желая поддержать Харуку. — Ведь выкупить значит сделать кого-то своей женой, верно? Неужели тот, кто так сильно любил человека, перестанет приходить из-за такой мелочи?

— Нет, он может сделать что-нибудь подобное!

Разговор осложнил Тоттó, который тихо пил яблочный сок на заднем плане. Он всё это время был рядом, молча слушал и ждал подходящего момента.

— Моя подруга детства также недавно говорила о нём! Он, наверняка, повсюду подкатывает к женщинам!

Тоттó, который был сам по себе вспыльчивым, в последнее время, казалось, немного изменился, но его вспыльчивость осталась. Когда его напряжение росло, он быстро становился прошлым собой. Он всё ещё был немного мускологоловым.

— Заткнись, ты, парень, похожий на полуорка! Что ты знаешь о Ральфе-сама?

— Что ещё за "полуорк", ты, сильно накрашенная старуха?!

Женщина подняла руку, чтобы дать пощечину Тоттó, как только он крикнул в ответ, но, как и следовало ожидать от авантюриста, он увернулся от её руки и сердито посмотрел на неё. На этот раз Тоттó тоже был виноват.

— Ты хочешь подраться, да?

Кори́н и Харука встали между дрожащей женщиной и Тоттó.

— Эй, давай сначала уточним факты у самого человека, хорошо?

— Тоттó... называть её старухой некрасиво, как и её густой макияж...

Харука проглотила слова "на тебя подадут в суд за сексуальное домогательство", поскольку такого понятия, вероятно, не существовало в этом мире.

Пока они пытались разрядить ситуацию, Альберт, который остался в стороне, принялся за пудинг Кори́н. Монтана, пригубив кофе и решив, что его пить невозможно, потихоньку передвинул его ближе к Харуке.

Выяснилось, что у обоих мальчиков были детские пристрастия. Кстати, Харука тоже не могла пить чёрный кофе, так что не будет ошибкой сказать, что все трое разделяли эту черту характера.