Онлайн чтение книги Леди-малышка Lady Baby
Глава 34

Госпожа Кантена была магом. Это означало, что она обладала выдающимися аналитическими способностями и была очень образованной.

Даже сейчас, будучи заместителем командира рыцарей Красного Дракона, госпожа Кантена время от времени посещала Башню Великого Мудреца. Естественно, она видела и детей, живущих там.

Дети, которые удостаивались права обучаться в Башне Великого Мудреца, были лучшими из лучших среди тех, кто обладал врожденным талантом к магии. Она встречала детей, которые быстро понимали объяснения и умели применять знания на практике. Таких обычно называли гениями.

Среди них были даже дети, которые в более юном возрасте, чем Каллиопа, могли решать задачи на деление.

Но ребенок, который самостоятельно постигал суть концепций, был ей в новинку.

«И при этом в таком раннем возрасте — настолько сложные понятия...»

Деление большого числа на маленькое и маленького на большое — это совершенно разные уровни сложности. Это принципиально новый уровень понимания.

Осознать существование дробей или чисел меньше единицы, прийти к такому понятию самостоятельно — это удивительно.

Госпожа Кантена была глубоко сведуща в математике, и именно поэтому её потрясение было куда сильнее, чем восхищение других дам. Она прекрасно понимала, насколько это необычно.

Именно поэтому она согласилась с мнением Джейда.

Однако, встретившись с Каллиопой, она сразу поняла, что та отличается от всех других детей, которых она знала. Это была очевидная истина.

Ей стало любопытно: как ребёнок мог знать то, чему его никто не учил?

— Ах, это... — Каллиопа замялась и слегка улыбнулась.

После того как она прожила взрослую жизнь и вернулась в прошлое, знание деления было чем-то само собой разумеющимся.

Но сказать это вслух она не могла. Да и поверил бы ей кто-нибудь?

— Я подумала об этом, когда увидела, как няня режет тарт, — ответила она.

Конечно, она заранее придумала оправдание на случай, если её спросят о решении задачи на деление.

В её манере всё говорить прямо и отвечать честно не было ничего необычного.

Если раньше Каллиопа предпочитала молчать, когда ей было неловко, то теперь она решила иначе.

— Тарт? — Госпожа Кантена удивлённо склонила голову набок.

Она была лишь слегка удивлена неожиданным ответом, но у Каллиопы сердце екнуло.

«Может, мне стоит вести себя более по-детски?» — задумалась она, осознавая, что выглядит слишком подозрительно.

— Вот такой! Большой клубничный тарт, он был сладкий, сочный и хрустящий! — сказала она, размахивая своими короткими ручками, описывая пирог.

Это была подражательная манера Роберта.

И эффект был ошеломляющим.

－Ох, какая прелесть!

－Ну что за очаровательный ребёнок!

－Всё-таки дети остаются детьми. Только что казалась такой взрослой, а как только дело дошло до сладкого — никуда без него!

Дамы буквально держались за сердца, очарованные её милым поведением. Когда спокойный ребёнок внезапно начинает капризничать, это действует особенно трогательно.

— Липе любит тарты? — спросили её с улыбкой.

— Да! Люблю! — радостно ответила Каллиопа.

— Когда тарты режут, получается восемь кусочков, — задумчиво сказала Каллиопа. — Я размышляла: почему, если разрезать один, становится восемь? И почему, когда соединяешь восемь частей, получается одно целое?

Госпожа Кантена была поражена. Это не было результатом какого-то грандиозного откровения.

«Она смогла осознать новую концепцию, просто наблюдая за обычной жизнью!»

В голове Кантены всплыли образы известных магов: один открыл плотность, наблюдая за водой, вытекающей из ванны, другой — закон гравитации, глядя на падающее с дерева яблоко.

— Попробуешь тарт? Говорят, он вкусный. Правда, это не клубничный.

— Открой ротик, а-а-а! — начали наперебой уговаривать дамы, протягивая ей кусочки.

«Кажется, меня откармливают...»

Каллиопа послушно открывала рот и жевала, но ощущала лёгкое неудобство.

— Так ты говоришь, что придумала это, глядя, как режут тарт?

— Да, — кивнула она. — Тарт один, но если его разрезать...

Оба мага в итоге вошли в круг Великих Мудрецов.

«Может быть, и Каллиопа...» — глаза госпожи Кантены засверкали. Всё, что ей нужно, — это врождённый талант к мане.

— Потом я нашла книгу, которую читал Роберт, — продолжила Каллиопа, — и прочитала объяснение про дроби и десятичные числа.

«Вот как ты смогла решить задачу!»

Сначала она сама поняла концепцию, а потом изучила способы её записи — это не должно было быть для неё трудным.

— Ты, значит, любишь читать книги, Липи? — спросила одна из дам, у которой сын не подходил к книгам, несмотря на постоянные уговоры.

— Да, а ещё братик Люци читает мне книги на ночь, — ответила Каллиопа.

Чтение Люциусом сказок, начавшееся, когда ей было два года, продолжалось до сих пор. Правда, теперь это были уже не сказки.

— Правда? Книги?

— Да, это как игра в чтение! — улыбнулась Каллиопа.

Она действительно любила это время.

В начале всё было иначе: до возвращения во времени отношения между братом и сестрой были немного натянутыми, но теперь они сблизились, и Каллиопе это очень нравилось.

Теперь она наслаждалась совместным чтением книг и разговорами. Люциус, оценивая способности Каллиопы, приносил всё более сложные книги.

Правда, представление Люциуса о её уровне знаний и её реальный уровень существенно различались.

Недаром говорят, что ребёнок — учитель взрослого. Каллиопа, обсуждая с братом прочитанное, многому у него училась.

Поэтому вечерние чтения перед сном стали одним из её самых любимых занятий в течение дня.

— Вот оно как. Липи, тебе повезло с таким хорошим братом.

— Да, я его очень люблю! — ответила Каллиопа, искренне улыбаясь.

Её слова наполнили сердце Люциуса гордостью, и он расправил плечи. Увидев это, дамы тихо засмеялись.

— Наверное, тебе скучно разговаривать со взрослыми. Мы тебя слишком долго задержали.

— Иди, повеселись, — сказала одна из дам.

— Нет, всё в порядке. Мне очень приятно было встретиться с вами, — ответила Каллиопа, почтительно поклонившись.

Её скромный жест вызвал у дам восторженные вздохи.

"Может, стоит завести младшую дочь? Каллиопа ведь тоже младшая в семье. Если бы у меня была такая дочка, как она..."

Матери, в чьих семьях были только сыновья, сжали кулаки, полные решимости.

— Липи, всё в порядке? — раздался осторожный вопрос.

Каллиопа подняла взгляд на Хильдерта.

— А, ну... Я хотел сказать... Каллиопа, — поправился он, смущённо покраснев.

Его растерянность вызвала у Каллиопы улыбку.

— Можешь звать меня Липи, — предложила она.

Лицо Хильдерта осветилось радостью, но вскоре он почувствовал на себе пронизывающий взгляд Люциуса, который стоял рядом с сестрой.

«Лучше зови её просто Каллиопой,» — словно говорил его взгляд.

Любой другой ребёнок на месте Хильдерта уже бы испугался.

— Ты плачешь? — спросил Люциус, его голос был пропитан лёгкой насмешкой.

Но Хильдерт, будь он кем угодно, только не из тех, кто легко сдается. Слишком гордый и самоуверенный, он не уступал в надменности даже самому известному из рода Доранов.

Он улыбнулся Каллиопе, без колебаний ответив:

— Конечно, Липи!

Эта непринуждённая доброжелательность заставила глаза Люциуса сузиться.

«Парень выглядит как обычный слабак, но, похоже, не так прост. Настоящая назойливая муха,» — подумал он, ощутив раздражение.

Обычно одного его взгляда хватало, чтобы собеседник сразу же ретировался. Но Хильдерт, кажется, был исключением.

— Не переживай за меня, — заверила Каллиопа, её глаза светились заботой. — А как ты? Всё ли в порядке с учителем? Он не пытался ударить тебя так же, как меня?

Глаза Хильдерта на мгновение округлились от удивления. Он замер, не зная, что ответить.

Обычно в такой ситуации он бы вспылил, заявляя, что никто, тем более Джейд, не смеет с ним так обращаться. Но сейчас он был обезоружен её искренним волнением.

— Ха, разве я похож на того, кто так просто сдаётся? — фыркнул Хильдерт.

Слова звучали привычно, но в голосе и выражении лица было что-то новое. Его брови слегка нахмурились, щеки вспыхнули румянцем, а губы недовольно выпятились.

После короткой паузы он отвёл взгляд и добавил чуть тише:

— Со мной такого не было. И вообще, такого человека даже учителем называть не стоит. …Если я увижу его снова, я проучу его.

Каллиопа едва удержалась от смеха, глядя на его детскую браваду. Что ж, выглядел он довольно мило.

— Я буду полностью полагаться на тебя, Хильдерт, — сказала она с лёгкой улыбкой.

— Хм, так уж и быть, разрешаю, — ответил он, резко повернув голову. При этом он ещё и грудь гордо выпятил, стараясь выглядеть внушительно.

— Да уж, он, вероятно, и меч ни разу толком не держал, — вдруг раздался холодный голос, словно обрушивший на всё происходящее ведро ледяной воды.

Луциус смотрел на Хильдерта с откровенным пренебрежением, его взгляд был резким и саркастичным.

Хильдерт бросил взгляд на Люциуса, а потом повернулся к Каллиопе и заговорил:

— Липе, тебе достаточно доверять только мне.

— Ах, да… — ответила Каллиопа с легким замешательством.

Она никак не могла понять, почему её старший брат так упорно соревнуется с мальчиком, который был намного моложе.

«Пубертатный период — это действительно сложно понять,» — подумала Каллиопа, слегка улыбнувшись про себя.

Тем временем Люциус, не подозревая, о чём размышляет его сестра, уверенно кивнул, явно довольный своими словами.

— Думаю, тебе пора уйти, — сказал он, обращаясь к Хильдерту. — У нас с Липе есть о чём поговорить.

— С чего бы это? — возмутился Хильдерт, в мгновение вспыхнув. — Я, между прочим, хозяин этой встречи! У меня есть долг убедиться, что гости довольны пикником!

— Липе прекрасно проводит время со мной, — холодно парировал Люциус. — Так что займись другими гостями.

— Это только твоё мнение, — не сдавался Хильдерт. — Липе, скорее всего, думает иначе. С кем-то, кого видишь каждый день, вовсе не так интересно!

Каллиопа вздохнула, наблюдая, как два мальчика тянут её в разные стороны.

— Это не игра с канатом, — подумала она, чувствуя себя как в центре какой-то странной борьбы.

— Липе, — сказал Люциус с вызовом, — ты ведь понимаешь, что я прав, верно?

Но Хильдерт не сдавался и тоже крепко держал её за руку.

— Каллио, не будешь ли ты с нами? — добавил он, настаивая.

Каллиопа, уже не зная, что делать, вздохнула и решительно вмешалась:

— Прекратите оба.

С этим она заставила их обоих отпустить её руки, на что они с явным недовольством поджали губы.