Онлайн чтение книги Мое тело кем-то одержимо My Body Has Been Possessed By Someone
Глава 164

—Рафаэль?

Черная форма священника развевалась на ветру.

Канна не могла поверить, увидев его. Почему? Как Рафаэль может быть здесь?

—Вам нельзя за ним следовать,—Рафаэль беспрекословно предупредил.—Это те, кто использует вашу кровь. Даже применив силу, дабы ее взять. Они опасны.

—Хa! Это забавно. Я не могу поверить, что вы говорите про опасность. Разве вы не самый опасный человек в мире?

Однако Рафаэль обратился к Канне, игнорируя Джерома. Это был сигнал подойти к нему.

—Не ходите, мисс Канна. На самом деле, он опаснее, чем кто-либо.

Сверкающие глаза Джерома уставились на Рафаэля.

—Знаете ли вы, как создано божество? Божество —это существо, которое сотворено путем собирания человеческих жизней!

Канна спокойно слушала их разговор. Но она не пошла ни к тому, ни к другому. Не было никакого движения, словно две ноги пустили корни.

В это время она встретилась взглядом с Рафаэлем. Его взгляд отражал вопрос. Почему она не приходит?

Как только Рафаэль сосредоточился на Канне, Джером вытащил что-то из пазухи и бросил. 

Резь!

Она услышала очень жуткий звук. Канна моргнула.

На предплечье Рафаэля, вставшего перед ней, разорвался черный рукав, а черный клинок впился в плоть. На заостренном конце потекла, отделяясь, красная жидкость.

Канна уставилась на струю крови и перевела взгляд, следуя за ней.

Джером поспешно убегал.

«Почему напал на меня?»

Ответ был очевиден.

Он знает, что Рафаэль попытается защитить ее, и поэтому пострадает вместо Канны.

«Нельзя так его отпускать».

Было очевидно, что, если вот так ему дать уйти, позже другие черные апостолы выследят ее.

Так что, если не сейчас, шанса больше нет.

Как только Канна схватила магическую вещь, что была в руке, Рафаэль вытащил кинжал, застрявший в предплечье, и поднял. Затем он без колебаний бросил его.

Кинжал пронзил затылок Джерома. Не успев крикнуть, тот рухнул.

Вероятно, он умер.

 —Когда я рядом, вам не нужно этого делать. Не причиняйте себе ненужных ран.

Канна наблюдала за его преданностью без единой эмоции на лице. Затем заговорила тоном, лишенным высоты.

—Рафаэлю снова причинили боль.

—Я в порядке.

—Если ничего не делать, скоро заживет?

—Да.

—Это потрясающе. Это потому, что ты станешь божеством?

Рафаэль умолк. Но не было намека на удивление.

Было ясно, что он услышал весь разговор Джерома и Канны.

Так что она знает, что он является преемником божества.

—У тебя есть способность находить людей?

В противном случае это не имеет смысла.

Канна определенно села на маленькую лодку на острове Ривен. На океане не было ничего, кроме лодки.

Другими словами, это было место, где никто и никогда не мог ее выследить.

Но Рафаэль смог.

—Да.

Рафаэль произнес удивляющие слова, будто пустяк.

—Верно.

Скорее, это Канна озадачилась. Она пыталась вести себя саркастично, но не ожидала, что он обладает столь странными способностями.

—Значит ли, что даже божество знает, что я жива?

—Нет.

—Почему? Раз тебе преемнику божеству под силу, значит, и божество тоже может?

 —Я сотворен куда лучше его.

Он говорил о себе как о товаре, выпущенном с лучшей производительностью, по сравнению со старым продуктом.

Это было странно. Все было странным.

То, что он говорит, его личность, его способности.

Рафаэль.

Когда она тупо смотрела ему в глаза, позвоночник напрягся, и побежали мурашки.

Итак, Рафаэль не был обычным человеком. Рафаэль был совершенно другим существом, не похожим на нее.

Как божество…нет, имел способности, которых даже нет у божества.

Он как безумный монстр….

Кап-кап.

В этот момент она услышала падение капель крови. Канна бессознательно опустила голову. И увидела.

Промокшие до красна руки Рафаэля.

Кровь, которая постоянно стекает по кончикам пальцев.

«Снова».

Он снова пострадал.

Каждый раз при их встрече он где-то ранился. В тот момент, когда она так подумала, сила в плечах рассеялась, словно разрушилась.

Канна вздохнула.

—Перестань получать раны. Неважно, как ты быстро излечишься, это не значит, что у тебя нет боли.

—Все в порядке.

—Рафаэль.

—Да.

—Мы родственники?

Это был неожиданный вопрос. Однако выражение лица Рафаэля было спокойным, как ложь.

—Это возможно.

—…. Что это значит?

—Те, кто родился в храме, не знают, кто их родители, их братья и сестры.

Конечно. Только когда вы не знаете, кто ваши собственные родственники, вы сможете поддерживать ужасную систему под названием инцест.

—Но с момента моего рождения меня считали преемником божества. Вот почему я думаю, что есть высокие шансы, что я сын божества.

 Понятно. Он был прав. Это весьма вероятно. Тогда.

—Мы можем быть братом и сестрой.

В тот момент, когда она так бормотала, из Рафаэля наконец вырвалась горстка эмоций.

Переносица слегка сузилась. Между ними вспыхнула неприязнь.

«Он не хочет, чтобы мы были кровными родственниками?» 

 Но теперь его переносица снова была ровной. Возможно, она ошибалась.

—С каких пор ты знаешь, что я дочь божества?

—Я знал с того момента, как впервые увидел в трущобах.

—Но зачем ты это сделал?

—Что имеете в виду?

—Почему ты вел себя как слуга? Когда раскрыл, что я дочь божества, у тебя был шанс сказать, что мы можем быть братом и сестрой.

—Я не смею быть наравне с вами.

Рафаэль тихо ответил.

—Моя жизнь отвратительна, а сам я —трусливый беглец. Но вы другая.

Он пристально посмотрел на нее.

—Вы тот, кто спасает других, даже утопая в отчаянии. Вы заслуживаете преклонения. 

О, боже. Канна выпустила тяжелый вздох. Рафаэль действительно смотрел на нее как на святую.

Это было невероятное заблуждение.

—Рафаэль, я не та, за кого ты меня принимаешь. Я эгоистична и делаю все, чтобы только выжить. Скорее, я больше похоже на порочную женщину.

—Не для меня,— твердо отчеканил Рафаэль. Это был строгий взгляд, не допускавший контраргументов. —Если бы я не встретил вас, то бы исчез давным-давно. Это жизнь, которая бы исчезла из этого мира, даже если бы была оборвана сама по себе.

Канна потеряла дар речи. Уверенность переполняла его глаза, так что это казалось правдой.

—Но вы сказали мне жить. Это единственная причина, по которой я все еще столь скромно существую.

—Не говори так,—она больше не могла этого выносить. Канна не выдержала и закричала.—Неприятно и обременительно, что ты такой преданный. Я даже не помню тебя...!

—Я помню.

—……

—Я не хочу, чтобы вы меня помнили. Мне ничего от вас не нужно.

Это было правдой. 

Рафаэль ничего от нее не хотел. Он не хотел никакой любви, благосклонности или горстки внимания.

—Вы можете просто использовать меня как вам удобно.

Это все, чего он хочет.

—Используйте меня как свой щит, свое копье. Если оно когда-нибудь сломается, выбросьте. Смерть за вас —честь для меня.

Только тогда Канна полностью осознала. Рафаэль не знает, как жить.

Он не знает радости и счастья. К ним нет даже интереса. Он был как черная бездна, лишенная повода для жизни. 

Однажды он пытался умереть. Для этого должна была быть веская причина. 

Но этого не допустили. Мальчика, который решил умереть, накормили, дали надежду и исцелили раны.

Безответственное, позабытое милосердие. Это было результатом крупицы доброты. 

Другими словами, Рафаэль был ее кармой. Карма, предложившая жизнь человеку, который решил умереть.

«Черт». 

Канна не могла игнорировать эту постоянную карму прошлого, настойчиво преследовавшую. Ей было жаль его. Это нельзя было игнорировать, как колючку, застрявшую под ногтем.

—Я не хочу.

Однако, в отличие от искренности сердца, она холодно произнесла.

—Я собираюсь начать новую жизнь. Ты знаешь, что это значит? Я говорю, что порву связи со всем, что было в прошлом.

—Я помогу вам.

—Ты помеха. Тебя преследует храм,—Канна быстро огрызнулась.—Если ты будешь кружить вокруг меня, храм может найти меня. Мое выживание может быть известно. Я не собираюсь так рисковать.

Наступила тишина. Он посмотрел на нее невыразительным лицом. Затем очень серьезно произнес.

—Я хорош во многих вещах. Я могу удовлетворить вас во многих отношениях,—он быстро продолжил.—Работа по дому, включая уборку и приготовление пищи, также превосходна. Что бы вы ни попросили меня сделать, я уверен, вы останетесь довольны.

—Мне это не нужно.

—Как насчет того, чтобы использовать меня для защиты своего дома?

—Мне это не нужно.

—Вы можете просто поставить как статую для декоративных целей.

Это шутка? Нет, удивительно, но он был серьезнее, чем кто-либо другой в мире. 

 Теперь Рафаэль был серьезен.

Как ты можешь быть таким серьезным, говоря стать статуей? Если дома поставить такое красивое изваяние, глазам будет приятно....

—Мне это не нужно.

—Я ничего для вас не смогу сделать?

—Да.

—Хорошо.

Он наконец был убежден. Он поклонился и вежливо попрощался.

—Я последую вашей воле. Я желаю вам счастья.

Затем он обернулся. Вид сзади, шагающий без каких-либо сожалений. Канна была весьма удивлена этой легкостью.

«Подожди, ты же не пытаешься умереть, правда?»

Из-за зловещего ощущения затек затылок. Почему-то кажется, что так и будет.

Канна сжала кулак и терпела. Однако, чем дальше это было, тем яснее вспоминался момент.

Рука Рафаэля, которая обнимала ее в горящем огне, полностью расплавилась.

Черт возьми.

—Подожди.

Рафаэль немедленно обернулся. Как только их глаза встретились, Канну охватило ужасное чувство поражения.

—….Прежде чем позаботиться обо мне, сначала подумай о себе. Сможешь ли ты помочь мне, когда тебя преследует храм?

Нужно выбирать, даже если заранее знаешь, что это неправильный ответ. Это было очень ужасное чувство.

Рафаэль задумался над ее словами и спросил.

—Вас устроит, если меня не будет преследовать храм?

—Это основа!

О, не знаю. Канна глубоко вздохнула.

—Мне не нужен раб, погибающий за меня. Мне не нужны собаки, чтобы охранять двор, декоративные статуи, уборщики или повара.

—Тогда что вам нужно?

Канна продолжала с отчаянием.

—Сильный человек. Мне нужен способный защитить меня от Эдис, имперской семьи, от храма.

Честно говоря, это была чушь. Ранее она поняла, что хотеть кого-то защитить—очень опасная игра.

Поэтому это была просто шутка, дабы дать Рафаэлю новую цель. Но Рафаэль серьезно спросил.

—Тогда я смогу быть рядом с вами?

—Я не знаю. Я подумаю об этом.

Канна холодно ответила.

—Не думай о встрече со мной до тех пор. Не ищи меня, даже если сможешь найти. Потому что это помешает.

—Хорошо.

—Если за пять лет все изменится, мы встретимся здесь, где и сегодня. До тех пор не приближайся ко мне.

Канна повернулась на конце предложения.

Она правдоподобно обернулась и сказала, но в конце концов это было прощальное слово. Так и заканчиваются отношения с Рафаэлем.

«Конечно, это невозможно».

Даже если это займет пять лет, это не займет 50 лет. 

Однако мысли Рафаэля были совсем иными.

—Три года.

 Наблюдая вид уходящей сзади, Рафаэль тихо заговорил.

—Трех лет достаточно.