Онлайн чтение книги Военная хроника маленькой девочки The Saga of Tanya the Evil
Глава 4 - Встреча с врагом / Бой

18 июня, 1927 года по единому календарю.

Восточный фронт. Опорный пункт «Солдиум 528».

Странно ли говорить, что укрепление опорного пункта «Солдиум 528» задерживается? Ведь опорный пункт, который не укреплен, — это нонсенс с военной точки зрения.

Но такова реальность. Катастрофически не хватает материалов. Поэтому приходится импровизировать и использовать все, что есть под рукой.

Например, подземный склад был переоборудован в блиндаж. Даже командир обороны, подполковник Таня фон Дегуршаф, была вынуждена разместиться там.

Когда началось наступление армии Федерации, она спала на неудобной кровати в этом подземном помещении.

Знакомый звук…

Она проснулась от взрывов.

— …Черт, какой же громкий будильник!

Таня вскочила с кровати, надела фуражку и вспомнила Рейнский фронт. Воспоминания должны быть приятными, но Рейнский фронт не вызывал у нее никаких приятных эмоций.

— Хотя нет, — подумала Таня, — кое-что все же изменилось к лучшему.

Например, условия.

Теперь ей не приходилось жить в грязных окопах. Она могла сразу же отправиться на поле боя из своего подземного убежища. Это было похоже на работу на дому.

— Тревога! Тревога! Всем отразить атаку! Повторяю, всем отразить атаку!

В голосах дежурных звучало напряжение. Это было начало масштабного наступления. Они ждали его уже несколько дней, так что ошибки быть не могло.

— Проклятые коммунисты! Переработка — это нарушение прав трудящихся!

Подготовка к наступлению, размещение войск, координация действий артиллерии и пехоты… — это не та работа, которую можно сделать быстро. Даже такое дисциплинированное подразделение, как боевая группа «Саламандра», потратило бы на это несколько недель. Коммунисты, которые на словах защищали права рабочих, на деле эксплуатировали их гораздо эффективнее, чем капиталисты.

Таня была возмущена этой несправедливостью. Нечестная конкуренция недопустима. Все должно быть честно.

Таня побежала в штабной блиндаж. Там ее ждали капитаны Аренс и Мейберт, которые были на дежурстве. Они доложили ей обстановку. Враг наступал.

Штаб работал в авральном режиме. Появилась Серебрякова и передала сообщение от майора Вайса, который ждал приказа вместе со своим батальоном. Связисты докладывали о ситуации в штаб группы армий «Б» и просили поддержки авиации.

Все шло по плану.

И у Тани, как у командира, было немного времени, чтобы подумать.

— Раз враг наступает, то нам придется драться.

С точки зрения командира обороны это было неизбежно. И особого выбора у нее не было.

— Капитан Аренс, как дела с бронетехникой?

— Вся техника укрыта и замаскирована. Потерь нет.

Капитан Мейберт, понимая, что Таня спросит его о том же самом, сказал:

— С артиллерией то же самое. Мы бережем снаряды. …Хотя мы потеряли около десяти процентов боеприпасов из-за детонации.

— Да, это было неприятно. Мы потеряли не только снаряды, но и продовольствие.

Таня не знала, что это было: пристрелка, провокация или демонстрация силы. Но артиллерийский обстрел армии Федерации нанес опорному пункту «Солдиум 528» определенный ущерб.

Из-за нехватки материалов они не смогли укрепить оборону. Это было не критично, но все же неприятно. По сравнению с Рейнским фронтом это была жалкое зрелище.

Раньше у них было всего в изобилии. А теперь им не хватало даже места для хранения боеприпасов и продовольствия. Им не хватало защищенных помещений. Поэтому они были вынуждены хранить снаряды и продовольствие под открытым небом. И один из таких импровизированных складов был разрушен вражеским снарядом.

Если бы это была пшеница, то они могли бы собрать ее и использовать. Но разорвавшиеся снаряды были бесполезны.

— Итак, вражеская пехота на подступах… Похоже, что они начинают полномасштабное наступление.

Враг действовал по стандартной схеме. Сначала пехота приближалась к опорному пункту, затем несколько дней готовилась к атаке. А защитники накапливали боеприпасы и ждали.

Но Таня заметила, что чего-то не хватает. Не было никакой прелюдии. Ни артиллерийской подготовки, ни авиаударов.

Это было странно.

Конечно, во время внезапной атаки можно обойтись и без артиллерийской подготовки. Но обычно она была необходима.

— Меня беспокоит, что они не проводят артиллерийскую подготовку.

— Но, подполковник, может быть, у них просто не хватает снарядов?

Таня почти согласилась с капитаном Мейбертом, но она не могла позволить себе быть оптимисткой.

Пока у нее не было доказательств, это было всего лишь предположение. И, кроме того, в последнее время Таня чувствовала какую-то необъяснимую тревогу. Федерация — это страна с огромными ресурсами. Да, им тоже было тяжело, но неужели они отправят пехоту в атаку после нескольких выстрелов?

— Возможно, они просто хотят нас обмануть.

Но факт оставался фактом: вражеская артиллерия молчала.

— Вражеская артиллерия не активна. Мы должны воспользоваться этим. Вопрос в том, как долго сможет продержаться лейтенант Тоспан.

На самом деле, Таня не верила, что он продержится долго.

В худшем случае ей придется снова играть роль заградотряда. Она была готова вместе с Серебряковой гнать пехоту в бой и даже менять им подгузники.

Серебрякова, которая разговаривала по телефону, прервала ее размышления.

— Лейтенант Тоспан просит разрешения!

— Что? Тоспан?

— Дай мне трубку, — сказала Таня и вырвала телефон из рук Серебряковой. У нее заболела голова. Она предчувствовала неприятности.

У нее и так было много проблем. Она была готова нанять даже кота, если бы он мог ей помочь. И она была готова взять кредит, если бы это было необходимо. И тут еще этот Тоспан со своими просьбами! Таня была терпеливым человеком, но ее терпение не было бесконечным.

— Это Дегуршаф. Тоспан, говори быстрее.

— Есть! Разрешите получить приказ!

— Приказ?

Таня была удивлена. Она уже отдала ему приказ обороняться. Она разработала план обороны, расставила людей и проинструктировала их.

Что еще она могла приказать командиру пехоты, который находился на линии обороны, когда их окружила армия Федерации и атаковала со всех сторон?

У них не было выбора. Они должны были обороняться. И Тоспану не нужно было звонить ей по этому поводу.

— Прости, Тоспан, но я не понимаю, о каком приказе ты говоришь. Я уже отдала тебе приказ. Ты должен обороняться согласно плану.

— Так точно, подполковник. Но устав требует, чтобы в случае контакта с превосходящими силами противника мы отступали. Однако, если обстоятельства не позволяют отступить, то командир подразделения может отдать приказ удерживать позиции до последнего.

— …Подожди, отступать или удерживать позиции? …Это что, учебник по тактике пехоты?!

— Так точно. Разрешите отдать приказ удерживать позиции до последнего.

Таня была готова взять свои слова обратно.

Она невольно улыбнулась.

— Он гений!

Таня отодвинула телефон от уха и громко сказала, чтобы все слышали:

Упрямый дурак — это ценный ресурс. Умные люди в такой ситуации попытались бы сбежать. А дурак, который слепо следует приказам… — это идеальный пушечное мясо.

Таня была благодарна Тоспану за его глупость.

Она бы на его месте сбежала.

Она бы точно сбежала. Таня преклонялась перед его решимостью.

Она снова поднесла телефон к уху и сказала:

— Ты мне нравишься, Тоспан!

— Что?

— Я сейчас же отправлю тебе письменный приказ удерживать позиции до последнего. От имени полковника Лергена.

Конечно, это была формальность. На самом деле, это был приказ Тани. Она должна была ответить на его просьбу.

— И ты можешь оставить курьеров себе в качестве подкрепления. Ты должен обороняться до последнего. До последнего, понял? Мы окружены! Куда нам еще отступать?

После того как Зеттюр забрал у нее роту лейтенанта Гранца, огневая мощь пехоты Тоспана ослабла. Таня хотела бы оставить их в резерве, но теперь ей придется использовать роту Вюстмана.

Двух рот магов будет достаточно. Если пехота сможет продержаться, то капитаны Аренс и Мейберт со своими танками и артиллерией станут хорошим стратегическим резервом.

— Есть, подполковник. Но я должен был уточнить. Вы же понимаете?

— Конечно! Конечно! Я все понимаю, Тоспан!

Пехота, самостоятельная пехота.

Основа любой армии.

Даже компания не может состоять только из директоров. Холдинговая компания — это как Генеральный штаб. Без людей, которые выполняют работу, она не сможет существовать.

И Таня была вынуждена использовать все свои управленческие навыки, чтобы заставить Тоспана и его пехоту сражаться.

— Я отправлю тебе роту лейтенанта Вюстмана. Они, конечно, не так хороши, как рота Гранца, но ты справишься.

— Спасибо!

Таня должна была поощрять своих подчиненных. Тоспан, который был готов умереть, выполняя приказ, был для нее настоящей находкой.

Конечно, в мирное время такое поведение было бы бессмысленным. Но во время войны это было очень ценное качество. Не зря древние полководцы говорили, что лучше иметь глупого, но упрямого солдата, чем умного, но трусливого.

Он был идеальным подчиненным! Он не жаловался и не спорил! Мечта любого начальника! Таня отбросила все личные симпатии и антипатии. Если пехота будет выполнять свою задачу, то война станет гораздо проще.

— Ты слышал? Лейтенант Вюстман, доставь приказ лейтенанту Тоспану, а затем поддержи его огнем.

— Есть!

Таня кивнула и размяла плечи.

Конечно, ей бы хотелось остаться в штабе… но она должна была показать пример своим подчиненным. Тоспан сражался на передовой, и она не могла отсиживаться в тылу.

И, кроме того, ей нужно было заработать очки.

— Я еще молода. И я не могу спокойно сидеть в штабе, отправив своих солдат на смерть. Если бы у меня были стальные нервы, то моя жизнь была бы гораздо проще.

Офицеры рассмеялись. Это был хороший знак. Они были напряжены, но не в панике.

Смех — это лучшее лекарство от стресса. Хорошо бы пригласить какого-нибудь комика, чтобы он развеселил солдат… Или цирк? Нужно будет об этом подумать.

— Лейтенант Серебрякова, мы тоже идем на передовую. Поможем Тоспану. Это называется «боевое братство».

— Есть! Я с вами!

Таня была рада, что Серебрякова так энтузиастично отреагировала на ее предложение. Даже самая неприятная работа становится легче, если рядом с тобой надежный товарищ.

И Таня, сохраняя видимость добровольности, отправилась на передовую, где Тоспан оборонялся от врага.

Она привыкла к виду боя.

Но то, что она увидела на передовой, шокировало ее.

— …Невероятно.

Перед ней лежали тела вражеских солдат.

Вернее, это была даже не куча тел, а целая гора.

Если бы это был 1923 год, то Таня бы не удивилась.

В те времена солдаты еще не знали, насколько опасны пулеметы, и массовые атаки были обычным делом.

Но сейчас был 1927 год.

Сколько же лет длится эта война? Неужели коммунистическая идеология искажает пространство и время? В каком веке они живут? Неужели они решили воскресить древнеримские легионы?

Конечно, армия Федерации не атаковала сплошной массой. Но они все равно шли в атаку очень плотным строем, словно хотели облегчить имперским пулеметчикам задачу. Это было похоже на охоту на уток.

Таня слышала стрельбу имперских пулеметов и видела, как гибнут вражеские солдаты.

— Проклятые коммунисты! Они что, совсем не ценят человеческую жизнь?

Такое расточительство было недопустимо ни с гуманитарной, ни с экономической, ни даже с военной точки зрения. Неужели только коммунисты могут себе это позволить?

Они что, не понимают, что такое человеческие ресурсы?

Таню тошнило от этих фанатиков, которые были не менее злобны, чем существо X.

— Те, кто отдает приказы, не несут никакой ответственности. Это нужно изменить.

Таня не могла промолчать. Конечно, ее не волновало, как Федерация расходует свои ресурсы.

Но Таня фон Дегуршаф была добропорядочным гражданином, и она не могла не сочувствовать этим людям. Глупость жителей Дакии можно было объяснить их невежеством. Но армия Федерации знала, что делает.

Но Таня умела разделять свои личные взгляды и свой долг.

Она была на передовой, и ее задача была уничтожить врага.

Она должна была убить их. Ей было жаль этих людей, но у нее не было выбора. Это была самооборона.

— Привлекаем их огонь! Залп… нет, подождите!

Конечно, она могла бы просто расстрелять их всех. Но на войне нельзя быть слишком самоуверенным. К сожалению, в отличие от Рейнского фронта, на Восточном фронте каждый патрон и каждый ствол были на вес золота.

Они не могли позволить себе тратить боеприпасы на подавляющий огонь. Поэтому Таня приказала своим лучшим стрелкам вести прицельный огонь, а остальным — просто ждать.

Ей не хватало боеприпасов. На Рейнском фронте они тратили их тоннами. Это было безумие. Но тогда у них была мощная система снабжения, которая обеспечивала их всем необходимым.

Таня не знала, что было первичным: здравый смысл или безумие.

Но на Восточном фронте чего-то не хватало. Система снабжения работала на пределе своих возможностей. Им не хватало снарядов.

— Вражеская артиллерия!

Таня вздрогнула, услышав крик Серебряковой.

Вражеская артиллерия, которая до этого молчала, снова открыла огонь. И в самый неподходящий момент. Черт, они берегли снаряды!

Вражеская пехота приближалась, а артиллерия держала их под обстрелом. Это было идеальное решение, если не считать потерь среди своих пехотинцев.

— Какая жестокость! Они что, считают своих солдат расходным материалом?!

Таню поразила эта безжалостность. Неужели коммунисты не знают, что такое права человека?

— Где вражеские маги?

— Они демонстрируют свое присутствие, но держатся на расстоянии.

Таня задумалась. Оборона под артиллерийским обстрелом — это худший вариант. Она хотела бы ответить огнем или отступить… но тут зазвонил полевой телефон.

Серебрякова подняла трубку и сказала:

— Капитан Мейберт просит разрешения открыть огонь по вражеской артиллерии.

— Отказать!

Таня понимала Мейберта. Любой солдат, который находится под обстрелом, хочет уничтожить вражескую артиллерию.

Но она не могла себе этого позволить.

Конечно, она бы с радостью разнесла бы вражеские орудия в дребезги. Но, к сожалению, у них почти не осталось снарядов. Даже Мейберт, который был фанатиком своего дела, понимал это.

— Но, подполковник! — возразила Серебрякова.

— Предложение! Если мы будем только обороняться, то это плохо скажется на боевом духе!

— Нет!

— Но нам нужно контратаковать!

— Хватит! У нас нет снарядов! Не искушай меня!

Таня понимала Серебрякову. Она и сама хотела открыть огонь.

Но она не могла себе этого позволить. Она была вынуждена отказать своей подчиненной, хотя и сочувствовала ей.

Стоит ли радоваться тому, что она может разделить чувства своих подчиненных, или оплакивать свою судьбу, которая заставляет ее говорить то, во что она сама не верит? Конечно, второму.

Существо X играло с ней, как кошка с мышкой. И она была жертвой не только его злой воли, но и армейской бюрократии. Бедная Таня! Она чуть не заплакала от жалости к себе.

— Но мы же не сможем удержать оборону!

— Не волнуйся! Маги нас защитят.

— Вызовите майора Вайса, — приказала Таня. Она подняла трубку и, пока ждала ответа, задумалась.

Может быть, ей стоит поберечь магов для отражения атаки вражеских магов?

Но вражеские маги пока не проявляли активности. И было бы слишком рискованно держать Вайса и его батальон в резерве.

— Подполковник, это майор Вайс.

— Хорошо, заместитель. Пора работать.

— Есть! Все, что угодно.

Его бодрый ответ вселял надежду.

— Майор, сбей эти проклятые снаряды. Твой батальон будет защищать нас от артиллерийского обстрела.

— Мы должны защищать весь опорный пункт? Но нас же так мало!

Таня понимала Вайса, но она должна была быть строгой. В другой ситуации она бы пожалела его.

Но она была командиром, и ее слова имели вес. Она не могла позволить себе жаловаться.

— Я вас этому учила. Вспомните наши учения на родине. Мы тренировались в этом на полигоне.

— Подполковник! У нас слишком мало людей! Мы не сможем защитить такую большую территорию!

— Майор Вайс, чему я вас учила? Неужели я говорила вам, что нужно ныть?

Начальник, который отвечает на разумные аргументы своих подчиненных пустыми лозунгами, — это некомпетентный начальник. И Таня не хотела быть такой.

Но у нее не было выбора. Она была зажата в тиски между Тоспаном и Вайсом. Ей приходилось успокаивать их пустыми словами.

— П-понял… Мы сделаем все возможное.

Таня уже хотела была подбодрить Вайса, но ситуация изменилась.

— Вражеская пехота приближается!

Это был голос Тоспана или одного из его сержантов. Таня подняла голову.

Она приказала своим солдатам не открывать огонь. И враг, конечно же, воспользовался этим. Они были уже так близко, что Таня могла разглядеть их лица. Если они не откроют огонь сейчас, то враг ворвется в их окопы. Таня уже хотела была отдать приказ атаковать… но тут ей в голову пришла одна идея.

Это была небольшая хитрость, но иногда маленькие хитрости могут привести к большим изменениям. Почему бы не попробовать?

— Маги, стоп! Огонь открывает только пехота!

— Что?

Маги были удивлены. Таня улыбнулась Серебряковой.

— Мы усыпим их бдительность. Сделаем вид, что у нас нет магов. Как солдаты Федерации, которые притворились, что у них нет артиллерии.

— Вы думаете, они поведутся?

— Адъютант, поставь себя на место пехотинца, — сказала Таня.

— Что?

Таня считала, что маги часто недооценивают свои возможности. Она сама не была пехотинцем, поэтому могла только догадываться. Но она знала, что пехота боится магов.

Пехотинцы постоянно смотрят в небо, боясь магической атаки. И они прячутся за укрытиями, чтобы не попасть под огонь пулеметов.

…Интересно, как долго они будут смотреть в небо, если подумают, что магов нет?

— Все проблемы всегда сваливаются на нас сверху, — горько усмехнулась Таня. — …Генерал-лейтенант Зеттюр тоже любит устраивать нам сюрпризы.

— Сюрпризы?

— Адъютант, ты хочешь донести на меня начальству?

— Н-нет! — покачала головой Серебрякова. Таня успокоила ее, сказав, что это была шутка. Она понимала, что стрелять по вражеской пехоте из-за укрытия — это тяжелая работа.

Это были ужасные условия труда.

— …Нужно устроить контратаку, чтобы снять стресс.

Вражеская пехота приближалась.

Они смотрели только на землю, забыв об опасности с воздуха. Это было эффективно, но только в двухмерном мире.

А современная война — это трехмерная война. Вражеская пехота расслабилась, подумав, что магов нет. И Таня решила воспользоваться этим.

— Они повелись? Повелись! …Вперед!

Таня выскочила из-за укрытия.

Она быстро набрала высоту и направила пистолет-пулемет на вражескую пехоту. Как только она прицелилась, она нажала на курок.

Раздались выстрелы. Дождь из магических пуль обрушился на землю.

Вражеские пехотинцы не успели отреагировать. Они подняли головы… но было уже поздно.

Магическая энергия, заключенная в пулях, вырвалась наружу.

Взрывные заклинания разнесли вражеские ряды. Таня старалась не повредить здания, поэтому заклинания были не очень мощными.

Один удар. Но это был хорошо спланированный удар.

Вражеские солдаты были уничтожены.

— Чисто! Чисто! Враг потерял боевой дух!

Никто не хочет умирать. Когда человек сталкивается со смертью, он инстинктивно хочет сбежать. И никакая дисциплина не может этого изменить.

— Всем следовать за мной! Не разрушайте укрытия! Пожалейте Тоспана! Мне придется извиняться перед ним, если вы разнесете все его окопы!

— Подполковник! Вражеские маги приближаются! Они решили нам отомстить!

Таня кивнула и вызвала Вайса.

— Майор Вайс, враг наступает! Вражеские маги!

— Наконец-то!

— Ты как опоздавший студент! Как можно опаздывать на войну? Может быть, тебе стоит поблагодарить меня за то, что я не считаю это саботажем?

— Конечно! Давайте накажем опоздавших!

— Да, — кивнула Таня. — Уничтожьте их!

— Есть! Можно мне взять с собой лейтенанта Серебрякову?

— Конечно. Лейтенант, поддержи майора.

Если она отправляет адъютанта, то ей нужно найти замену. Но найти кого-то, кто мог бы помочь ей управлять пехотой, было несложно.

Таня подозвала Вюстмана, который сражался рядом с пехотой Тоспана.

— Лейтенант Вюстман, ты идешь со мной! Мы будем играть в догонялки с вражеской пехотой!

— Е-есть!

Хорошо, пусть он будет ее заместителем. Таня отправилась добивать остатки вражеских сил. Разбить деморализованную пехоту было несложно. С этим справился бы даже новичок.

Таня наблюдала за тем, как Вюстман командует своей ротой, и поставила ему в своем мысленном журнале оценку «неудовлетворительно».

Он не делал ничего плохого, но он не координировал свои действия с пехотой Тоспана. Конечно, это была внезапная атака, и он не знал возможностей пехоты. Но он должен был знать их, так как они служили в одной боевой группе.

Но потом Таня решила немного повысить ему оценку. …Он не виноват, что его так плохо обучили.

Вюстман, как и большинство магов, не умел работать с пехотой. В военных училищах их, конечно, учили этому, но большинство магов командовали только небольшими подразделениями магов.

Поэтому Таня поставила Вюстману оценку «удовлетворительно».

— Задание выполнено. Враг отброшен.

— Хорошо.

Таня решила дать Вюстману несколько советов.

— Ты стараешься, но тебе нужно лучше понимать пехоту. Ты неплохо командуешь своей ротой, но ты не понимаешь, как действуют другие рода войск. А это недопустимо для боевой группы.

— Вы правы.

— Но в целом ты неплохо справился. …Хотя и не идеально. Но, учитывая твой опыт, ты молодец.

Это была довольно резкая оценка, но справедливая.

— …Спасибо за похвалу.

Вюстман был способен воспринимать критику. Это хороший знак. Если ему не хватает только опыта, то его можно обучить. Если человек готов учиться, то его можно многому научить.

Таня была впечатлена силой образования. Она подошла к пехоте.

— Где лейтенант Тоспан?

— Здесь.

Из-за укрытия показалась голова Тоспана в каске. Его лицо было чумазым.

— А, ты тоже здесь?

Глупый, но исполнительный солдат — это ценный ресурс.

В последнее время Таня начала лучше относиться к Тоспану. Хотя, возможно, это было связано с тем, что раньше она слишком плохо о нем думала.

— Лейтенанты, у нас есть работа.

— Есть!

Ответил только Тоспан.

— …Лейтенант Вюстман?

Вюстман кивнул. Он был рад, что бой закончился. Таня вздохнула. Он расслабился слишком рано.

Похоже, что она похвалила его слишком поспешно. Таня похлопала его по плечу.

— Не время расслабляться, лейтенант.

— Ч-что? Враг снова наступает?

Он был слишком неопытен. Он менял свое поведение в зависимости от того, есть ли рядом враг. Это было так непрофессионально.

— Отлично, проведем обучение на месте. Мы идем за трофеями.

— Что? За трофеями?

— Да, — кивнула Таня. — Мы будем собирать потерянные вещи. Это называется «утилизация».

Утилизация — это необходимость. Это гарантия устойчивого развития.

Утилизация — это прекрасно, если она экономически выгодна. Это законно, это прибыльно, и это способствует рыночному равновесию.

— Лейтенант Вюстман, мы будем собирать урожай. Собери оружие, боеприпасы и все, что может нам пригодиться, с тел вражеских солдат.

— Вон там целый склад, — улыбнулась Таня. — …И не нужно брать пленных. И не убивайте их. Просто не подходите к ним слишком близко.

— …Это же безумие.

— Ты хочешь воевать по правилам? Не смеши меня.

— Вы хотите сказать, что нужно убивать с удовольствием? — возмутился Вюстман. — Это же удел психопатов! Лучше уж напиться и забыть обо всем.

— Прости, но ты меня неправильно понял, — сказала Таня. — Если бы я была совершеннолетней, то я бы с радостью выпила. Но несовершеннолетним пить нельзя. Так что я всегда трезва.

Таня была недовольна, что Вюстман ее не понял. Она не была садисткой. И, кроме того…

— Ты меня неправильно понял. Я — законопослушный гражданин. И я считаю, что на войне нужно соблюдать законы и уставы. И я требую того же от своих подчиненных.

— Простите, но я не понимаю, что вы хотите сказать.

— Все очень просто.

Подчиненные часто бывают близоруки. И даже такие опытные солдаты, как майор Вайс, не были исключением.

Но такова реальность войны.

И Таня не забывала об этом.

— Мы — солдаты. Мы стреляем, потому что нам приказывают. Мы просто выполняем приказы. Кто же хочет убивать?

— Но это не значит…

— …что мы должны отказываться от трофеев? — усмехнулась Таня. — Не капризничай, лейтенант. Мы просто делаем свою работу. Нам приказали собрать трофеи, и мы их соберем.

— …То есть, армия… армия приказывает нам это делать?

— Лейтенант Вюстман, ты что, доброволец?

— Я не говорю, что у меня нет патриотизма…

Таня вздохнула. Вюстман был способным офицером, но он слишком много думал. Тоспан, который молча ждал приказов, был гораздо симпатичнее.

Таня повернулась к Тоспану.

— Лейтенант Тоспан, твоя пехота отправится на патрулирование и соберет трофеи. Мы заберем все, что оставила нам армия Федерации.

— Мы будем собирать потерянные вещи? Есть! — не раздумывая ответил Тоспан.

Он просто выполнял приказы. И Таня гордилась тем, что смогла его этому научить. В последнее время она начала понимать, что инвестиции в человеческий капитал — это очень интересно.

— Видишь, Вюстман? Вот как нужно работать.

Таня дала Вюстману совет и повернулась к Тоспану. Она указала ему линию, до которой он может продвинуться, и обсудила с ним план действий на случай контратаки противника.

Это был очень эффективный разговор. Даже с таким человеком, как Тоспан, можно было быстро договориться. В имперской армии сбор трофеев был отлажен до совершенства.

Эффективность — это хорошо. Хотя Таня и не хотела думать о том, почему им приходится быть такими эффективными.

— Кстати, подполковник, раз уж мы отправляем пехоту на патрулирование, то может быть, стоит подумать о том, чтобы построить новые укрепления? Сейчас у нас есть такая возможность.

Таня удивленно посмотрела на Тоспана.

Он предлагает что-то? Тоспан?

— …Новые укрепления?

— Да, подполковник. Сейчас сопротивление противника ослаблено.

С логической точки зрения это было разумно. Но у Тани были причины, по которым она не могла принять это предложение.

— …Отклонено. Твое предложение разумно, но у нас нет материалов. Именно поэтому мы и собираем трофеи.

— Как же это печально. Воевать за счет чужого добра.

— Да, Тоспан, ты прав, — согласилась Таня.

Как ни странно, когда у них были материалы, у них не было людей. А когда появились люди, то закончились материалы. Таня пожаловалась своим подчиненным.

— Я бы все отдала за нормальное снабжение. Лейтенанты, захватите у армии Федерации поезд с грузом.

— …Э-э, подполковник?

— Забудь, — Таня покачала головой. — Это была шутка.

Если бы рядом с ней была Серебрякова, то она бы нашла, что сказать, чтобы ее успокоить… Но от Тоспана и Вюстмана не стоило ждать такого.

— Одна боевая группа против целой армии. Как тут не жаловаться? — продолжила Таня.

Эту задачу должна была выполнять как минимум дивизия. Использовать боевую группу для обороны опорного пункта — это безумие.

— Я тоже человек. И я имею право жаловаться.

Но подчиненные, конечно же, не хотели слушать ее жалобы. И Таня была им за это благодарна.

— Спасибо за ваше вежливое молчание, господа офицеры. Я ценю это. А теперь давайте действовать как цивилизованные люди и соблюдать график. Лейтенант Тоспан, сбор трофеев поручаю тебе. Лейтенант Вюстман, ты будешь его прикрывать.

— Есть! — хором ответили лейтенанты.

Они отдали честь и выбежали из блиндажа. Таня смотрела им вслед с надеждой и тревогой. Она должна была верить в своих подчиненных. У нее не было другого выбора.

Таня проводила их взглядом и подумала, что их карьера развивается успешно. Она не хотела мешать им. Хороший командир должен уметь использовать сильные стороны своих подчиненных.

Таня, которая раньше работала в отделе кадров, вновь убедилась в важности образования. И она поняла, что у нее есть талант к обучению людей.

— «Недостаток ресурсов компенсируется изобретательностью»… Но нельзя забывать и об обучении. Конечно, на фронте это непросто.

«Необходимость — мать изобретений». Нехватка людей заставила Таню искать новые способы использования человеческих ресурсов. Она была вынуждена тратить время и силы на обучение Тоспана и Вюстмана, потому что имперская армия испытывала острый дефицит кадров.

— Это сложно, — подумала Таня и покачала головой.

18 июня 1927 года по единому календарю.

Штаб группы армий «Б» Восточного фронта — оперативный зал.

Офицеры штаба группы армий «Б» с мрачными лицами изучали карту, разложенную на столе.

Это было нормально.

Штабные офицеры должны уметь читать карты.

Проблема была в том, что никто не хотел высказывать свое мнение в присутствии генерал-лейтенанта Зеттюра, который сидел во главе стола и смотрел на них с нетерпением.

— Господа, я жду ваших предложений. Боевая группа Лерген окружена уже больше недели.

Офицеры переглянулись. Никто не хотел брать на себя ответственность.

— Боевая группа Лерген полностью отрезана…

Один из офицеров, наконец, встал и начал говорить банальности.

— Господа, простите за нескромность, но я тоже умею читать карты.

Зеттюр резко прервал его.

— Судя по карте, опорный пункт «Солдиум 528» — это одинокий островок в море врагов.

Было очевидно, что Армия Федерации хочет вернуть себе этот важный пункт, расположенный на железнодорожной ветке в городе. …Зеттюр был удивлен, что они могут позволить себе отправить такие силы на центральный участок фронта, несмотря на то, что на юге идут тяжелые бои.

Именно поэтому им нужно было атаковать врага. И сделать это нужно было сейчас.

— Это и так очевидно. Но спасибо за объяснение.

В ответ на сарказм Зеттюра в комнате повисла тишина.

— Почему вы до сих пор не разработали план спасательной операции?

Зеттюр снова повторил свой вопрос, но никто не ответил. Он не мог поверить своим глазам.

— У нас есть войска. Мы уже собрали их в ожидании наступления противника. Да, мы отправили большую часть резервов группы армий «Б» на юг, но у нас все еще достаточно сил для проведения операции.

— …Ваше превосходительство, у нас только самый минимум.

— Этого достаточно.

Зеттюр отрезал нытье штабных офицеров.

Рудерсдорф и другие стратеги Генерального штаба любили концентрировать силы, но они не оставляли фланги совершенно беззащитными. У них было три дивизии в полном составе: танковая, механизированная и пехотная.

— Почему вы не используете их?

— Мы не можем позволить себе ошибиться. Мы должны действовать наверняка. Вы же знаете, какова наша ситуация на Восточном фронте.

Зеттюр вздохнул и посмотрел на карту. Ситуация была плачевной. Каждая дивизия обороняла территорию, которую в идеале должны были оборонять три дивизии.

Поэтому Зеттюр понимал сомнения штабных офицеров. Если они используют все свои резервы, то им нечем будет отражать следующую атаку.

Но это было бы верно только в том случае, если бы они воевали по учебнику.

Федерация обладала огромными человеческими ресурсами и получала помощь из-за границы. Имперская разведка недооценила их потенциал.

Победить отдельных солдат Армии Федерации было легко. Но победить Федерацию было практически невозможно.

Зеттюр вздохнул. Империя была на грани краха. Один неверный шаг — и все рухнет. Если бы это была не его страна, то он бы просто посмеялся над этой ситуацией.

…Но у них не было выбора.

Если они не могут позволить себе ошибиться, то они не должны ошибаться.

Конечно, нельзя выигрывать всегда. Но они должны были выиграть этот бой.

— Итак, господа, я понимаю ваши опасения. Но я прошу вас найти способ спасти наших товарищей.

— Ваше превосходительство, у нас слишком мало войск. Мы не сможем провести успешную операцию…

— Не забывайте, что время тоже ресурс.

Зеттюр, как стратег, был обеспокоен ситуацией. Но Зеттюр, как тактик, был уверен в своих силах.

Он лучше всех понимал важность времени.

Если группа армий «Б» будет разбита, то это ослабит наступление группы армий «А» на юге. А этого нельзя было допустить.

— В чем проблема, господа? Мы же решили, что будем спасать боевую группу «Лерген». Так давайте же обсудим, как это сделать.

— Но нам нужно учитывать общую ситуацию на фронте…

— Наша цель — удержать фронт Б. Наш враг — полевая армия Федерации. Все очень просто. Если вы будете усложнять задачу, то это приведет к провалу.

Зеттюр посмотрел на офицеров, но понял, что они его не понимают.

Они понимали все умом. Они знали, что нельзя бросать своих. И они знали, что единственный выход — это контратака.

Если бы они находились в военной академии, то они бы без колебаний выбрали контратаку.

Но их сердца были полны страха. Они боялись рисковать. Они думали не головой, а сердцем.

Зеттюр понял, что бесполезно апеллировать к их логике. Их сердца не были готовы к бою.

…Он надеялся, что они сами примут решение. Но они были слишком слабы. Ему придется действовать самому.

Зеттюр вздохнул и начал изучать карту. Ему нужно было найти способ заманить врага в ловушку и атаковать его в самый подходящий момент. У них было слишком мало сил, и любая ошибка могла стать фатальной. Все зависело от времени. Если они атакуют слишком рано, то враг уйдет. Если они атакуют слишком поздно, то они будут разбиты, и боевая группа «Лерген» будет уничтожена.

«Решение». Это была его задача.

Он должен был принять решение. Именно для этого он был здесь. На его плечах лежала ответственность за жизни солдат и судьбу страны.

Одно решение.

Если бы он не чувствовал тяжести этой ответственности, то он не был бы человеком. Зеттюр закурил сигару, которую он взял у Рудерсдорфа, чтобы успокоиться.

Он должен был помнить о своей ответственности, но он не должен был позволить ей парализовать себя. Иначе он ничем не отличался бы от штабных офицеров группы армий «Б».

Бессмысленно было просто смотреть на карту. Важно было понять, что на ней изображено.

Враг уже клюнул на приманку.

И теперь имперская армия должна была собрать урожай.

— Пора.

Зеттюр улыбнулся. Он нашел решение, и ему стало легче.

Он был уверен, что настал подходящий момент.

Теперь им нужно было только атаковать. Все было просто и понятно.

Армия Федерации хотела использовать железную дорогу. И они, конечно же, предполагали, что имперская армия тоже может ее использовать для переброски подкреплений или эвакуации боевой группы «Лерген».

Разведка сообщала, что враг внимательно следит за железной дорогой.

Но это была их ошибка. Они слишком сосредоточились на железной дороге. Они еще не поняли, что цель оправдывает средства.

Поэтому обходной маневр был идеальным решением.

Враг не ожидал атаки с другого направления. И имперская армия могла воспользоваться этим, несмотря на численное превосходство противника.

Шанс выпал.

Они потратили много времени на обсуждение, но теперь нужно было действовать. Зеттюр пожалел, что ему приходится уходить, но у него не было выбора.

Он подозвал ординарца.

— …Извини, ты не мог бы мне помочь?

— Конечно, ваше превосходительство.

— Принеси мне две чашки кофе в кабинет. И вызови лейтенанта Гранца.

Для ординарца это выглядело так, словно Зеттюр просто устал от совещания и решил выпить кофе в своем кабинете.

Зеттюр добавил:

— Мы много спорили, но, похоже, что вы, господа офицеры, поняли мою просьбу и готовы ее выполнить. Но я понимаю, что у вас есть свои соображения, которые вы хотите обсудить.

Он тяжело вздохнул, изображая усталость и разочарование.

— Поэтому я решил отстраниться от обсуждения и воспользоваться своими полномочиями инспектора. Сообщите мне, когда вы разработаете план операции.

— Есть.

— Хорошо. …Я надеюсь, что вы сделаете это как можно скорее.

Зеттюр горько усмехнулся. Он чувствовал себя мошенником.

Это было следствием того, что Рудерсдорф забрал с собой всех активных и решительных офицеров. Те, кто остались, были неглупы, но… они были слишком пассивны и нерешительны.

Они слишком долго воевали на Восточном фронте.

Они были как сломанные инструменты. Их нужно было заменить. Они уже не были настоящими штабными офицерами.

Зеттюр объявил перерыв и поспешил уйти.

Ему здесь больше нечего было делать.

Ему нужны были люди действия. Вернувшись в свой кабинет, Зеттюр снял трубку телефона.

Он позвонил командиру одной из немногих резервных дивизий группы армий «Б».

— Генерал-майор Крам, это Зеттюр.

— Я думал, что вы на совещании. Что вам угодно, ваше превосходительство?

— Я хотел бы пригласить вас на прогулку. Генерал-майор Крам, пойдемте со мной.

— Куда? — удивился Крам.

— Мы немного повоюем, — сказал Зеттюр спокойным голосом.

— П-простите… Это приказ?

Зеттюр рассмеялся.

— Нет, это не приказ. Я просто хочу воспользоваться своими полномочиями и лично руководить вашей дивизией. Вы можете отказаться.

— Что?

— Офицеры штаба поняли мою просьбу и уважают мое мнение. Они готовы потратить время на обсуждение.

— Поэтому, — продолжил Зеттюр мягким голосом, — …я решил дать им возможность посовещаться. А мы с вами пока повоюем.

— …Вы шутите?

— Я бы рад, но, к сожалению, это правда.

Зеттюр отрезал все возражения.

— Это война, генерал-майор Крам. Вы со мной?

— …Мы идем спасать наших товарищей?

— Конечно, — кивнул Зеттюр. — Наша цель — удержать фронт Б. Наш враг — полевая армия Федерации. И мы обязательно спасем боевую группу «Лерген».

Крам помолчал, а затем сказал:

— Если мы идем спасать наших товарищей… то расскажите мне хотя бы о вашем плане.

— Как и подобает офицеру. Хорошо, я кратко объясню.

Зеттюр знал, как управлять военными.

Разница между штабным офицером и командиром дивизии была очень проста. Штабные офицеры тоже были неглупы, но командиры дивизий были гораздо более решительными.

Они думали сердцем, а не головой. С ними было легко договориться.

— Мы будем действовать обходным манером. Вы помните тот план, который я просил вас разработать?

— Да, мы тщательно его изучили. Это был классический пример маневренной войны.

Голос Крама звучал восторженно. Он был готов к бою.

Спасти товарищей с помощью маневренной войны!

Любой военный был бы рад такому приказу. Только вражеский шпион мог бы отказаться.

— Вы обсудили это с другими командирами дивизий?

— Да, по вашей просьбе.

Один из командиров дивизий уже был готов действовать. …Если Зеттюру удастся убедить и других, то он выиграет эту игру.

— Отлично! Спасибо, генерал-майор. Теперь у нас все получится.

Зеттюр был уверен в успехе. Он отдал приказ.

— Я приказываю вам выдвинуть ваш левый фланг и атаковать врага. Я действую в рамках своих полномочий.

— И что дальше?

Это был просто формальный повод. Но военным нужен повод, чтобы действовать.

— Спасите наших товарищей.

— …С радостью. Какие будут приказания?

Зеттюр не ошибся. Они с радостью согласились спасать своих товарищей.

Он дал им оправдание.

И это был единственный способ заставить их действовать.

— Мы проведем маневренную операцию и окружим врага. Мы уничтожим те части Армии Федерации, которые окружили боевую группу «Лерген». Мы сорвем их контрнаступление и обеспечим успех нашей атаки на юге.

— Есть.

— И еще одно. Это не приказ, а просьба.

— Что?

— Одолжи мне машину. Я верну ее позже.

— Без проблем, — ответил Крам. Зеттюр поблагодарил его и положил трубку.

— Ваше превосходительство, разрешите обратиться! Лейтенант Гранц по вашему приказу явился!

Гранц появился как раз вовремя. …Похоже, что Дегуршаф хорошо его обучила.

И ординарец с кофе тоже был здесь. Он ждал за дверью.

Зеттюр был доволен.

— Спасибо, входи.

Зеттюр улыбнулся и пригласил Гранца сесть. Он предложил ему кофе.

— Извини, что не спросил о твоих предпочтениях. Выпьешь со мной кофе?

— Для меня большая честь!

Гранц нервно взял чашку. Это было похоже на чаепитие на минном поле. Зеттюр улыбался, пока ординарец не вышел из комнаты… но время было слишком ценно.

Если бы они не были на войне, то Зеттюр был бы более расслаблен.

— Лейтенант Гранц, расскажи мне о своей роте.

— Все в порядке! Мы находимся в состоянии повышенной боеготовности. Мы готовы выполнить любой ваш приказ.

Зеттюр был доволен его ответом. Более того, он был впечатлен. Учитывая низкий уровень подготовки большинства солдат на Восточном фронте, это было просто невероятно.

Не зря он попросил Дегуршаф прислать ему эту роту. Эти молодые офицеры были полны энтузиазма и боевого духа, но при этом они были дисциплинированы.

Они были хорошо обучены. Они были идеальными солдатами. Они были как глоток свежего воздуха в этой душной атмосфере.

— Хотя нет, — подумал Зеттюр, — это слишком резкое сравнение. — Не стоит сравнивать их с этим ужасным кофе.

— Ваше превосходительство?

— Ничего. Я просто вспомнил столовую в Генеральном штабе.

Зеттюр усмехнулся и пожал плечами. Еда в Генеральном штабе была ужасной. С тех пор, как его отправили на фронт, он начал питаться гораздо лучше.

Молодой лейтенант Гранц молча сидел и ждал, что он скажет дальше. …В любом месте есть свои плюсы. И если ты можешь их найти, то это уже половина успеха.

Именно поэтому Зеттюр, который был отправлен на фронт без каких-либо полномочий, мог позволить себе быть таким смелым и решительным. У него была рота магов — настоящее сокровище.

— Лейтенант Гранц, я хочу попросить тебя об одной услуге.

— Слушаю, ваше превосходительство!

Зеттюр улыбнулся.

— Ты не мог бы немного покатать меня на танке?

— Что?

Зеттюр прищурился, глядя на ошеломленного лейтенанта. Похоже, что он выразился слишком загадочно.

— Лейтенант, мы идем на войну. Мы начинаем войну.

— В-войну?

— Да, хотя я должен быть точнее. Мы уже воюем… Скажем так: мы начинаем свою войну.

Это была их личная война, о которой знали только Таня и Зеттюр. Они не могли посвящать в нее Восточную армию.

Зеттюр исправился:

— Лейтенант Гранц, это наша война. И ты должен быть с нами.

— Ваше превосходительство…?

— Что такое, лейтенант? Если у тебя есть вопросы, то задавай их. Не держи все в себе.

— Что вы задумали?

У него была хорошая интуиция. Он не задавал прямых вопросов, но все же пытался выяснить, что происходит.

— Какой же ты недогадливый, лейтенант, — усмехнулся Зеттюр.

— Мы идем в опорный пункт «Солдиум 528». Ты же знаешь, что боевая группа «Лерген» окружена? Мы идем ее спасать.

— Так точно!

Зеттюр позавидовал его наивности. Он был так молод и не знал, что такое сомнения.

— Мы идем в наступление. Мы поведем войска в бой. Иначе эти трусы из Восточной армии… они слишком медлительны. Я надеюсь, что это просто трусость, а не глупость… Они понимают, что наши товарищи в беде, но они боятся действовать.

Зеттюр объяснил ему свою логику. Он говорил то же самое, что и генерал-майору Краму. Он объяснял, убеждал и давал оправдание.

Он говорил им, что они правы.

— Им не хватает решительности. Поэтому мы должны их подтолкнуть. Мы будем их заградотрядом.

— Есть!

Гранц обрадовался этому приказу. Похоже, что его слишком хорошо обучили.

Формально Зеттюр все еще был заместителем начальника Генерального штаба по оперативным вопросам. И ему не следовало появляться на передовой.

И, конечно же, он бы сразу же привлек к себе внимание, если бы появился там с винтовкой и гранатами. Гранц был исключением. Он не задавал лишних вопросов.

Нормальные люди были бы удивлены. Например, генерал-майор Крам.

Когда Зеттюр прибыл в штаб дивизии вместе с Гранцем и его ротой, лицо Крама выражало крайнее недоумение.

— Здравствуйте, генерал-майор Крам. Извините, что отрываю вас от дел.

— Ваше превосходительство? Что вы здесь делаете?

— Странный вопрос, генерал-майор. Как дела у вашей дивизии? Я надеюсь, что вы сможете не отставать от моей машины.

Крам был так удивлен, что потерял дар речи. Он замер на несколько секунд, а затем закричал:

— Мы сами пойдем! Ваше превосходительство, пожалуйста, вернитесь в штаб!

Он просил Зеттюра остаться в тылу. И это было понятно. Но Зеттюр не мог этого сделать.

Ему нужно было показать всем, что он на передовой. Это заставит трусов из штаба группы армий «Б» действовать. Они не смогут отдать приказ об отступлении, если Зеттюр будет на передовой.

— Ты что-то путаешь, — сказал Зеттюр, глядя на ошеломленного Крама.

— Генерал-майор Крам, неужели ты забыл о своем долге? Ты серьезно? В имперской армии командир всегда идет впереди!

Зеттюр говорил спокойным голосом, но его слова были полны решимости.

— Я предложил этот план. Я был инициатором. И я должен быть впереди. Это мое право и мой долг.

Краму потребовалось несколько секунд, чтобы прийти в себя. А Зеттюр уже сел в машину и начал проверять свое снаряжение.

— Ваше превосходительство, вы серьезно? Зачем вы так рискуете? Мы же…

— Я хочу кое-что уточнить, — сказал Зеттюр.

— Слушаю вас, — сказал Крам. Зеттюр улыбнулся. Он понимал, что Крам подозревает его в какой-то хитрости. И он не мог его в этом винить.

Но сейчас он был просто солдатом.

— Ты можешь думать, что это блеф, но я не собираюсь отсиживаться в штабе, когда у нас есть шанс разбить врага.

— …Но ваша цель — же заставить штаб группы армий «Б» отправить подкрепление?

— Я хочу дать им пинка под зад? Да, конечно.

— И, — продолжил Зеттюр, — …я хочу спасти наших товарищей. Наша цель — уничтожить вражескую армию. Мы должны разбить врага и спасти боевую группу «Лерген».

В его словах не было лжи.

Зеттюр не хотел бросать своих товарищей. Если у них была возможность их спасти, то они должны были это сделать.

— И, кроме того, — продолжил Зеттюр, — …я хочу насолить штабным крысам из группы армий «Б».

Он говорил об этом так легко, словно речь шла о чем-то незначительном.

— Мы просто уничтожим тех, кто мешает нам жить. Мы уменьшим количество врагов и спасем своих товарищей. Все очень просто.

Зеттюр улыбнулся.

— Господа, давайте же изваляем себя в грязи и повоюем. Надеюсь, что никто из вас не боится испачкать свою форму.

Зеттюр закончил разговор и обратился к Гранцу:

— Лейтенант Гранц, поехали. Я рассчитываю на тебя.

— Есть! Но, ваше превосходительство, вы уверены, что эта машина нам подходит?

— А что с ней не так?

— Это же обычная машина, а не броневик. Я бы предпочел, чтобы вы ехали в танке.

Крам кивнул, соглашаясь с Гранцем. Но Зеттюр не мог на это пойти. Ему нужно было показать всем, что он не боится.

— Отклонено. Просьба — это не приказ. И, кроме того, я должен рисковать собой, чтобы показать всем, что я серьезно настроен. Справедливость — это не пустой звук.

— Это слишком опасно, ваше превосходительство. Позвольте мне дать вам танк…

— Генерал-майор Крам, танки слишком медленные. А нам нужна скорость. Мы должны быстро перебросить войска. Используйте танки для транспортировки пехоты.

— Но это приведет к потерям…

— Я не говорю, что нужно атаковать вражеские позиции на танках. Просто используйте их для быстрой переброски пехоты. Это называется «танковый десант».

Это был один из уроков, которые они извлекли из операции «Молот».

Изучив тактику Армии Федерации и проанализировав действия Дегуршаф, они пришли к выводу, что «танковый десант» — это очень эффективный способ ведения боя.

— Мы будем спешиваться и атаковать врага, как только его обнаружим?

— Да.

— …Я вспомнил рапорт о боевых действиях боевой группы «Лерген».

— Да, тот случай с танковым десантом. Быстрая переброска пехоты на танках, фланговая атака… Это идеальная тактика для Восточного фронта.

Зеттюр хотел было что-то добавить, но передумал.

Танковый десант, обходной маневр, окружение и уничтожение — все это было возможно только благодаря их высокой мобильности.

У имперской армии было слишком мало войск, и у них не было другого выбора.

— Наша удача зависит от нашей скорости. Генерал-майор Крам, действуйте решительно.

— Есть.

— А мы поехали. И передай мои приказы другим командирам дивизий. Надеюсь, что они не будут колебаться.

Тот же день.

Опорный пункт «Солдиум 528»

Командир окруженных войск постоянно находится в состоянии стресса. Поэтому ему необходим хороший сон. Сон — лучший друг солдата. Мало кто не любит спать.

Поэтому командир имеет право требовать, чтобы его не будили без необходимости. И если Серебрякова будила ее, то это значило, что случилось что-то серьезное.

Но это уже было слишком.

— Подполковник, прошу прощения, что беспокою вас, но у нас срочное сообщение из штаба!

Серебрякова снова разбудила ее. Таня не винила ее, но она была недовольна. К сожалению, даже если ее разбудили во время короткого сна, она не могла игнорировать срочное сообщение из штаба.

— Срочное сообщение? Давай его сюда.

Таня приготовилась к худшему, но, прочитав сообщение, она была удивлена. Оно было слишком коротким.

— «От Зеттюра. Боевой группе «Лерген». Немедленно приступить к выполнению «плана». Немедленно приступить к выполнению «плана». Это все?

— Так точно.

Если Серебрякова не знает, о чем речь, то это действительно все.

Таня перечитала сообщение и задумалась. Может быть, она просто неправильно его поняла?

Она хотела бы посмеяться над собой, но сообщение было слишком странным.

Это было сообщение от дружественных войск, которые находились за линией фронта. И если она проигнорирует его, то это будет ошибка. В худшем случае они могут подумать, что она их бросила.

— Что значит «выполнение «плана»?

Может быть, это какой-то шифр? Или просто блеф?

— …Хм?

«Боевая группа Лерген», «полковник Лерген», «план»?

Похоже, что эти слова были просто формальностью. Значит, и «план» тоже был формальностью.

— «Немедленно действовать»? …Действовать?

Таня пробормотала эти слова и задумалась.

Действовать — значит проявить инициативу.

В военной академии их учили, что задача командира — выполнять приказы. И важно понимать не только форму приказа, но и его смысл.

— Смысл? …В чем же смысл этого приказа?

Что хотел сказать Зеттюр? И Таня не могла игнорировать его приказ.

Если начальник говорит, что черное — это белое, то для подчиненного черное становится белым. …Конечно, если это не противоречит закону. А Зеттюр, похоже, был законопослушным гражданином.

Таня была законопослушным гражданином. И если бы ей приказали сделать что-то незаконное, то она бы оказалась в очень трудном положении. К счастью, Генеральный штаб имперской армии тоже был законопослушным.

Да, ей часто приходилось выполнять приказы, которые ей не нравились. Но они всегда были законными.

Зеттюр не был похож на существо X, которое давало ей приказы, не объясняя их смысла. Черт, да даже дьявол был бы честнее, чем существо X!

Бог мертв. И им оставалось только бороться со злом, используя здравый смысл и научные знания.

Как же тяжело жить в этом мире!

Таня покачала головой, отгоняя от себя эти мысли.

Ей нужно было понять, что задумал Зеттюр.

— Что бы он сделал на моем месте?

Таня попыталась проанализировать ситуацию, учитывая то, что она знала о Зеттюре. Он был мастером обходных маневров, внезапных атак и логистики.

Он бы точно не стал сидеть сложа руки и ждать, когда его уничтожат. …Он был одержим идеей контроля? Подождите, значит, он предпочитает действовать активно.

— Активные действия? …Может быть, это и есть тот самый «план»?

Таня подняла голову и посмотрела на небо. Да, это было вполне в стиле Зеттюра. Он мог быть очень решительным.

Если штабной офицер должен действовать, то что он должен делать?

Он должен разработать план операции и выбрать наилучший вариант действий.

Это был его долг. Он должен был сам найти выход из этой ситуации.

А какова была ситуация? Они были окружены.

И тут Таню осенило.

Ответ был прост.

Он был настолько очевидным, что она сначала не поверила в него.

— Он хочет, чтобы мы прорвали окружение! Невероятно! Зеттюр собирается атаковать!

Если Зеттюр решил контратаковать, то Таня знала, что ей делать.

Она должна была поддержать его.

— Мы будем действовать согласованно!

Таня приняла решение и отдала приказ:

— Начинаем действовать! Соберите всех командиров отрядов! Быстро!

— Подполковник, а что мы ответим Зеттюру?

— Ах да, — вспомнила Таня. В порыве энтузиазма она забыла об этом.

Старание, внимание к деталям и победа.

— Вот она, тонкая грань мастерства офицера! — воскликнула Таня. — Ты права, лейтенант! Если мы не ответим на любовное письмо генерал-лейтенанта Зеттюра, то нас засмеют!

— Хорошо, — согласилась Таня. — Напиши: «От командира боевой группы «Лерген». Генерал-лейтенанту Зеттюру. «Полковник Лерген» немедленно приступает к выполнению «плана». Конец связи».

Это сообщение было немедленно доставлено Зеттюру, который находился в своей машине, которую он считал передовым командным пунктом.

— Входящее сообщение, ваше превосходительство. Полковник Лерген сообщает, что поняла вас.

— Покажи мне оригинал.

— Есть! Вот он.

Зеттюр прочитал сообщение, которое написал лейтенант Гранц, и кивнул.

— «От командира боевой группы «Лерген». Генерал-лейтенанту Зеттюру. «Полковник Лерген» немедленно приступает к выполнению «плана». Конец связи». Всего лишь это… Превосходно.

Полученное сообщение было на удивление простым.

Кратким и ясным.

Если бы она не поняла его намерения, то она бы не смогла ответить так лаконично. …Он был уверен, что она поняла, что он от нее хочет.

— Все идет по плану. Лейтенант Гранц, у меня для тебя хорошие новости. Боевая группа «Лерген» готова действовать. Мы сможем атаковать врага с двух сторон.

— Ваше превосходительство, — спросил Гранц, — …вы заранее договорились с подполковником Дегуршаф?

— Нет.

— Что? Но как же тогда…?

— Лейтенант Гранц, штабные офицеры — это особая порода людей, — усмехнулся Зеттюр, хлопая молодого магического лейтенанта по плечу. Он был немного разочарован тем, что Гранц не мог сообразить на ходу. Может быть, он слишком многого от него ожидал?

— Запомни, лейтенант. Если ты не можешь понять, что нужно делать, то ты не штабной офицер.

Группа высокопоставленных офицеров, которые могут действовать согласованно, не обсуждая детали. Вот в чем секрет эффективности имперской армии. Хотя это и не секрет.

Все знают, что штабные офицеры — это элита армии. Но мало кто понимает, почему.

— Я слышал, что некоторые называют подполковника Дегуршаф монстром. Но я считаю, что она — отличный штабной офицер.

Сила штабного офицера — в его умении принимать решения и предвидеть действия противника. Хороший штабной офицер может понять намерения своего командира и действовать самостоятельно, не дожидаясь приказов.

Группа офицеров, которые могут действовать согласованно, — это очень эффективный инструмент.

У них много голов, но один мозг. Они — единое целое. Это идеал Генерального штаба, это суть штабного образования, и это основа успеха на поле боя.

— Она все делает правильно.

В идеальных условиях штабные офицеры должны принимать одинаковые решения. Они должны понимать свои задачи, ставить перед собой цели и действовать самостоятельно. И в результате их действия должны быть согласованными.

Дегуршаф была не только отличным солдатом, но и талантливым штабным офицером. И Зеттюр был рад этому.

— Ха-ха-ха! Это просто замечательно!

Раньше он испытывал некоторое неудобство, отправляя детей на войну. Но теперь он был в восторге.

Она была идеальным оружием.

И он будет ее использовать.

— Гораздо проще работать с теми, кто может понять тебя без слов. Она — настоящая находка.

Офицеры — это винтики в системе.

И если рассматривать их как детали, то важны только их надежность и эффективность. То есть, их способности. Все остальное — это просто сентиментальность.

— Она — ценный офицер, талантливый командир, и, конечно же, безжалостный стратег. Я преклоняюсь перед ней.

Зеттюр был уверен, что Дегуршаф думает то же самое.

Он рассмеялся. Он был счастлив. Разве может быть что-то лучше для офицера?

— Начинаем наступление! Вперед! В атаку!

Пояснения

Наставление по ведению пехотного боя — руководство по ведению боя для пехоты. Все офицеры должны знать его наизусть.

Доска Карнеада — мысленный эксперимент, который используется для иллюстрации проблемы выбора в экстремальной ситуации. Например, если два человека тонут, и у вас есть только одна доска, то кого вы спасете?