Онлайн чтение книги Я лечу только злодеев I Only Treat Villains
1 - 16

— Кстати, миледи. Откуда ты вообще взялась такая?

Эти слова он произнес, глядя на меня, когда мы наконец вошли в убежище.

— Ты умеешь пользоваться магией, создавать подделки из драгоценных камней, и к тому же знакома с крупной шишкой.

Я как раз выбирала комнату Хеймдаля из множества комнат.

На мгновение я подумала о том, чтобы отдать ему самую ветхую кладовку.

— Я подумал, и чем больше я смотрю на такие способности, как у тебя, миледи, тем больше странностей нахожу, я не прав?

Все потому, что он стоял, преграждая путь к двери, и не уступал.

— Я слышал о «мастерах драгоценных камней», которые вкладывают магию в драгоценные камни.

— …

— Но я впервые вижу, когда кто-то может даже лечить, как ты, миледи.

«Такие способности, как у меня, не то чтобы не существуют, но и не распространены».

Я чувствовала, что подобранный бродячий кот оказался более надоедливым, чем я ожидала.

В этом, конечно, есть моя вина, так как я его подобрала, но и его вина тоже велика.

— Почему бы тебе не восстановить силы, вместо того чтобы интересоваться моей личностью?

— Если я восстановлюсь, будет нехорошо для тебя, миледи?

— Если хочешь оказаться привязанным к полу, валяй. Будешь выглядеть как жук, наколотый на булавку.

Глаза Хеймдаля расширились. Он не скрывал своего пронзительного взгляда.

— Миледи, ты говоришь так очаровательно.

— У тебя такой вид, будто ты хочешь меня ударить?

— Ни в коем случае.

Он отошел от двери.

Затем слегка прислонился к дивану рядом и пристально посмотрел мне в глаза.

— Миледи, ты пробуждаешь во мне желание.

Я не могла понять, почему он ложится на диван, когда есть нормальная кровать, но, решив, что это его предпочтение, я взялась за дверную ручку.

— Предложение купить меня было искренним.

— Я не ем испорченную еду.

Хеймдаль продолжал бормотать позади: «Ты правда не расскажешь?»

Я решительно закрыла дверь и перешла в другую комнату.

В комнату, максимально удаленную от Хеймдаля.

Когда я открыла дверь и вошла, меня встретила уютная комната с кроватью. Убедившись, что кровать в порядке, я тут же закрыла дверь.

Кровать, книжный шкаф, стол и одно зеркало.

Вероятно, это комната, где останавливался гость Ринтеллы.

— …Грязно.

Повсюду валялись остатки предыдущего гостя, видимо, еще не все убрали.

Я смотрела на мусор на столе и порванные бумаги, когда собиралась убрать их рукой.

— Объявление о розыске?

Похоже, предыдущий гость Ринтеллы был одним из двух типов людей.

По моему опыту, те, кто собирает такое разнообразие объявлений о розыске, обычно являются…

Либо охотниками за головами, либо разыскиваемыми преступниками.

Этот тип людей легко можно встретить в этом переулке.

Я взяла стоящую рядом корзину, собрала все бумаги и собиралась выбросить их.

Однако из-за большого объема они не поместились сразу.

— А, раздражает…

Это немного хлопотно, но, похоже, придется скомкать их по одному, чтобы они поместились.

Пришлось вынуть все бумаги и снова положить их на стол.

Утомительно, но из-за моего характера, который любит чистоту, я чувствовала, что не смогу уснуть, если не наведу порядок.

— Быстро уберу.

Так, комкая бумаги одну за другой, я рассматривала различных разыскиваемых преступников.

«Плохо нарисовали».

На рисунках в объявлениях о розыске, как будто по договоренности, были только свирепые лица, без различия пола.

— …Вот почему их не могут поймать.

Довольно давно по соседству жил бывший общеимперский разыскиваемый преступник, который выглядел совершенно нормально.

Нет, скорее, у него было слабое и мягкое выражение лица.

Никто не мог подумать, что он жестокий преступник, видя его спокойно идущим по улице.

Его объявление о розыске было настолько грубым, что даже если бы привели его 16-ю двоюродную сестру, она бы не была похожа, и я сомневалась, собирается ли рыцарский орден его ловить.

<Мы все равно не ловим по таким объявлениям.>

Что ж. Как говорит мой четвертый пациент, который мне помогает, коррумпированный рыцарь:

<Если начальство прикажет, мы скажем «да, да» и пойдем! Этот грязный и коррумпированный мир!>

Причина, по которой такие объявления о розыске, разбросанные по переулкам, настолько небрежны, заключается в том, что это скорее показуха.

Рыцарский орден тоже не вмешивается, если это не очень крупное преступление.

Смешно, но способные охотники за головами все равно хорошо их находят, даже по таким плакатам.

Такова здешняя жизнь.

— Вижу конец.

Когда я убирала, я заметила, что чем ниже, тем выше сумма вознаграждения.

Так, комкая один за другим, я дошла до последнего плаката.

Это был момент, когда я скомкала плакат с изображением убийцы-злодея прямо передо мной и взяла эту бумагу.

— А…

Пальцы остановились.

「Особо опасный преступник」

Большая печать была эмблемой Конфессии Дисциплины.

То, что его преследует Конфессия Дисциплины.

Равносильно тому, чтобы быть готовым к тому, что тебя будет преследовать всю жизнь эта огромная и настойчивая властная организация.

— …Все еще разыскивается?

Я опустила глаза и остановилась на самых больших буквах.

「Вознаграждение — выплачивается Ватиканом」

Преследуемый Ватиканом, который является воплощением зла.

Я посмотрела на плакат, где вместо рисунка были указаны только приметы, и усмехнулась.

「Женщина, 24 года (приблизительно), владеет заклинаниями исцеления, красавица, выжившая из погибшего рода «Аден».」

Смех тут же прекратился.

「Объявление — Просьба сообщать в герцогство Форсети или ближайший храм,

За простую информацию также выплачивается вознаграждение (золотом).」

На моих губах заиграла глубокая улыбка.

— Кого они собираются поймать с помощью такого плаката.

Но с другой стороны, это означало, что если меня поймают, мне конец.

Храм, обладающий властью, равной императорской семье, «Конфессия Дисциплины».

Особый преступник, которого преследует Ватикан.

Это я.

* * *

<Спасите меня! П-пожалуйста! Пожалуйста!>

Когда я вспоминала свое детство, особенно то время, когда только начала формироваться память, перед глазами стояла ярко-красная кровь.

Лужи, украшавшие белый мрамор и заполнявшие промежутки между плитками пола, потоки крови, текущие как реки.

Картина, от которой невозможно даже моргнуть.

<А-а-а-а!>

И крики.

Это произошло еще до того, как я осознала, что это место — книга.

<Г-госпожа! Госпожа Сиринкс!>

К сожалению, тогда я не знала будущего и совершенно не знала правды об этом мире.

Обычно тем, кто переселился, переродился или вернулся в прошлое, давали шанс все исправить.

У меня такого не было.

<Конфессия Дисциплины объявляет ваш род Аден «еретиками» и приказывает немедленно всех казнить.>

В тот день, когда даже небо казалось кровавым.

В тот день мой род был уничтожен.

<Не оставляйте никого в живых! Мужчин, женщин, детей, стариков! Убейте всех слуг, не оставляйте в живых ни одного муравья!>

<Кья-а-а-а!>

<А-а! Ыгх, спасите…>

Кажется, до этого я жила мирно, но я плохо помню.

Потому что лужи крови, фонтаны крови, заслонили все воспоминания.

В тот день все члены моего рода погибли, без причины.

Выжил только один человек, наследница — я.

Все члены нашего рода обладали особыми способностями, и это была способность извлекать силу из драгоценных камней, которую я использую сейчас.

В мире были и другие люди, способные извлекать силу из драгоценных камней. Однако храм преследовал именно нас.

Потому что мы были самыми «особенными» и сильными.

К сожалению, тогда я совершенно не могла использовать эту способность.

<Мама! Сэр Ротейн!>

<Малышка, беги, скорее!>

<Госпожа! Они снова наступают!>

Члены нашего рода были сильны, но не могли победить бесконечно наступающих рыцарей.

Жестокая битва?

На самом деле, это была заранее предрешенная резня.

В конце погибли мои родители, и даже моя младшая тетя, которая изо всех сил пыталась спасти меня, тоже умерла.

<Б-брат…>

Я была единственной дочерью.

Члены рода, считавшие меня драгоценной единственной дочерью, не жалели своих жизней, чтобы спасти меня до конца.

Даже дворецкий и слуги.

Но в конце концов все погибли, и, видя, как их рубят острыми мечами рыцарей, я поняла.

В нашем доме жил мальчик, который временно гостил у рода Аден.

<Сиринкс… ты в порядке?>

Это был мальчик, немного щуплый, но добрый и умный, который мягко улыбался, говоря, что когда-нибудь станет лучшим чиновником империи.

Этот мальчик был «женихом», которого выбрали мои родители.

Я, будучи ребенком, не зная значения слова «жених», любила этого мальчика, и мне нравилось, что он всегда будет рядом со мной.

Он был моим другом детства.

И этот мальчик стоял элегантно позади рыцарей, которые рубили слуг и дворецкого.

С холодным лицом, которое я видела впервые.

<Это я донес, Сиринкс.>

Так смешно.

<Говорят, твой род «еретики»? Но я просил пощадить тебя.>

Я почувствовала, как слезы текут по моим щекам.

Казалось, время на мгновение остановилось, но это было лишь на мгновение. Этого было достаточно, чтобы мир перевернулся.

Потому что в тот момент я вспомнила.

Что это за мир и что я вижу.

<Молодец. Я просил спасти только тебя.>

Мальчик передо мной больше не был моим добрым женихом, а был главным героем первой части романа, «Эсир Юван Форсети».

<Моя милая Сиринкс. Ты мне дорога.>

Один из главных героев, который позже почувствует аромат первой любви от героини второй части и будет одержим ею.

Мир пошатнулся, и у меня заболела голова. Повсюду витал запах крови.

Я очень хорошо знала.

<Не волнуйся, Сиринкс. Ничего не изменится.>

Пока крики не утихли, я была крепко связана и ничего не могла сделать.

Все было спланировано.

<Я собираюсь стать святым рыцарем.>

Жалкое оправдание моего бывшего жениха, который участвовал в этом плане, потому что хотел власти, будучи бессильным незаконнорожденным членом рода, носящим только имя, не доходило до моих ушей.

Выживание было наказанием.

Но перед лицом правды, которая остро разрывала меня, я, будучи ребенком, ничего не могла сделать.

После этого меня куда-то увезли.

Я знала все, что произойдет дальше.

<Я собираюсь тебя удочерить.>

И передо мной появился правитель храма, уничтожившего мой род.

Одиум Теде Адверсе.

Герцог Адверсе.

Епископ Конфессии Дисциплины.

И персонаж романа, который воспитывает героиню второй части по своему усмотрению.

<Это твоя сестра, Фрейя.>

Тогда я поняла.

А-а.

Я в книге, которую читала.

Мир первой части.

Я, героиня первой части, которой осталось жить совсем немного времени.

* * *

Я, героиня первой части, которая уже должна была умереть.