Онлайн чтение книги Я лечу только злодеев I Only Treat Villains
1 - 47

— Если пойдете только по нарисованному мною пути, то на странные дороги не попадете. Я записала самых опасных сумасшедших людей, которых следует избегать. Дороги со звездочкой ни в коем случае не выбирайте, поняли?

— Да, спасибо.

Возможно, подчиненный Ринтеллы и даст карту, но она не сравнится с советами Бониты, которая жила в 3-м районе.

Так я с радостью проводила Бониту.

Прошло еще несколько дней, и пришел долгожданный подчиненный Ринтеллы с поручением.

Но…

Состояние подчиненного, пришедшего ко мне домой, было немного странным. Нет, дело не в его состоянии.

— Что вы сказали?

— Должник исчез…

Изначально человек, с которым я должна была встретиться в 3-м районе, был должником Ринтеллы, и я должна была получить драгоценности вместо долга.

А также должна была пойти с ее подчиненными и оценить драгоценности.

До сих пор ничего необычного не происходило. На самом деле, я получала такие поручения даже от ростовщиков, не только от Ринтеллы.

Проблема в том, что этот должник исчез без следа за несколько дней.

Причем добровольно.

— Он не сбежал?

— Да. Все вокруг говорят, что он просто вышел, как на прогулку.

В этих трущобах не так-то просто скрыться от преследования Ринтеллы.

К тому же, если это крупный должник, ее преследование будет более настойчивым.

— Должник сказал соседям, что идет в «рай»…

— Он принимал наркотики?

— Нет.

— Тогда пошел умирать?

— Нет. Тот человек является крупным должником и подписал соглашение о предотвращении самоубийства.

Значит, он не может покончить с собой.

Я застонала, задумавшись. Это странно, но что тогда с поручением?

Подчиненный как раз заговорил:

— Поскольку должник исчез, госпожа сказала отложить поручение.

— А-ха.

— Драгоценности мы привезем сами, а позже с вами свяжется госпожа.

— Хорошо. Буду иметь в виду.

Исчезновение крупного должника.

Ринтелла, и без того нервничающая из-за исчезновения Ислы, будет в стрессе.

Тем более в ситуации, когда императорский двор и храм вмешиваются и оказывают негласное давление.

Сестрице тоже тяжело.

Я проводила подчиненного с неловкой улыбкой.

* * *

После того, как подчиненный ушел, я засобиралась, чтобы выйти из дома.

Однако я не смогла сразу выйти.

— Здравствуйте, Сиринкс.

Вслед за подчиненным Ринтеллы пришел незнакомый гость — крепкий мужчина, чья прямая осанка и мускулистое телосложение выдавали в нем рыцаря.

— Меня послала госпожа.

К тому же, только один человек мог назвать себя госпожой передо мной. Принцесса Чебен. Это посланник моей третьей пациентки.

— Бонита не вернулась. Где она?

— Она вернулась? — Мы точно говорим о Боните? — Она уехала пять дней назад.

Отсюда до особняка принцессы Чебен меньше двух дней пути. Бонита уже давно должна была вернуться.

— Что? Но она не вернулась в особняк.

Рыцарь не скрывал своего замешательства.

— Госпожа приказала ей обязательно вернуться к седьмому дню. Такого никогда не было… Госпожа тоже сочла это странным и решила, что она в опасности.

Может быть, она пропала без вести… До меня донеслось бормотание рыцаря.

Я замерла.

Почему-то в этот момент мне вспомнились слова Сидны. И исчезнувший кредитор Ринтеллы. Это естественное развитие событий.

— Госпожа очень беспокоится, потому что она ее любимица.

Бонита помогла принцессе Чебен, когда та впервые тайком от отца ступила в этот переулок и пострадала.

Благодаря этому она стала ее личной служанкой, и у них установились очень хорошие отношения госпожи и служанки.

После этого принцесса Чебен всегда приходила сюда в сопровождении охраны, но попала в ловушку подготовленного врага, получила травму и встретила меня.

Рыцарь выразил беспокойство, смешанное с тревогой, сказав, что такого никогда не было.

Я немного подумала и смочила губы. Сжала и разжала руки.

— Извините, могу ли я собрать информацию и передать ее госпоже?

— Вы что-то знаете об исчезновении Бониты?

— Нет, я не уверена, но у меня есть предположение.

Рыцарь, который сначала обрадовался, выразил разочарование, но не потерял своей любезности.

— Вам не нужна помощь?

— Нет. Передайте госпоже. Я попробую найти Бониту.

— Я сначала вернусь и передам госпоже.

Бонита была прилежной горничной. Она очень ценила стабильную жизнь, поэтому не могла внезапно уйти или сбежать с деньгами.

К тому же, ей нравилась ее госпожа, поэтому не могла ослушаться приказа вернуться в течение нескольких дней.

Рыцарь ушел, и я, забыв о том, что собиралась выйти, погрузилась в размышления.

В окне виднелось голубое небо. Я смотрела на вечернее небо, окрашенное в голубой цвет.

В то же время послышался скрип открывающейся двери. Шаг за шагом. В конце звука рядом почувствовалось теплое дыхание.

— Ты о чем-то сильно задумалась, миледи?

Наступил вечер, а это означало, что появился этот мужчина.

— Ты собиралась выйти.

— А, мне больше не нужно выходить.

Я спокойно приняла близко расположенные красные глаза и оттолкнула его лоб.

— Я же говорила тебе не лезть. Голова полетит.

— Обидно.

Хеймдаль слегка сжал мою руку и отпустил.

— Я все слышал. Та горничная исчезла?

— …

Хо, посмотри на него.

— Говорила ли я, что она горничная…

— …Но пьяная горничная болтала без умолку. Эта юбка — форма горничной, и госпожа, которой она служит, очень замечательная.

— …Вот же. Я же говорил ей не пить так много.

Несколько дней назад, когда Бонита осталась на ночь, ей было мало того, что она с Эндрю обчистила мой склад, она еще и бар Эндрю обчистила.

— А, конечно, она не сказала, из какого знатного дома ее хозяйка. У миледи и друзья такие же.

Хеймдаль слабо улыбнулся, сказав, что моя подруга такая же скрытная, как и я.

Конечно, мы с Бонитой не были лучшими подругами, но отношения у нас похожие. Поэтому сейчас я волнуюсь. Очень сильно.

— Ха-а.

Я провела рукой по лицу и быстро приняла решение.

— Ты слышал и разговор с рыцарем?

— Слышал ли?

Хеймдаль не ответил, но его выражение лица служило ответом. Какой скользкий.

— Ты же собиралась уходить. Куда?

— В 3-й район.

Я прошла внутрь и надела на пояс заранее приготовленную сумку.

Хеймдаль, скрестив руки, наблюдал, как я собираюсь.

К тому же, то, что я стояла лицом к двери и даже не сняла уличную одежду, явно говорило о том, что я собираюсь уходить.

Я спросила: «Собираешься идти за мной?»

— Конечно. Я же сказал, что буду на стороне миледи?

— Делай что хочешь. Если будешь мешать, я тебя брошу.

— Как прикажешь.

Хеймдаль лениво улыбнулся на фоне лунного света. Я прошла мимо него и открыла дверь.

— Я же помощник. Должен выполнять свою роль как следует.

Я остановилась.

«Что? Разве день и ночь не должны не помнить друг друга?»

Несколько дней назад, я представила Хеймдаля Боните как «помощника» днем, когда солнце стояло в зените.

— Я не говорила, что ты мой помощник.

— Ты не говорила «мне».

— …

— Не смотри так. Дневной сам сказал.

В книге они явно не помнили друг друга днем и ночью.

У меня возникла догадка, но я проигнорировала ее и спросила еще раз:

— Что ты имеешь в виду? Сказал?

— Есть что-то вроде блокнота.

Объяснение Хеймдаля было кратким. Дневной он прилежно записывает сообщения в блокнот.

— Миледи уже видела, разве нет?

Точно. Я уже видела.

Он специально объяснил сам…

Это провокация.

— В последнее время там особенно много предупреждений. Говорит, чтобы я не доставлял хлопот моей миледи и правильно выполнял роль помощника.

Слова, предупреждающие ночного его. Хеймдаль усмехнулся, словно нашел это забавным.

Я думала немного иначе. Ну, в зависимости от того, как воспринимать…

— Почему он претендует на миледи?

Да, именно так.

Послышались шаги. Хеймдаль быстро подошел и навис надо мной тенью.

— Этот ублюдок никогда не интересовался миром. Почему же так интересуется тобой?

За смехом скрывалась вялая ярость.

День ненавидит ночь, ночь ненавидит день. Я видела эти эмоции мельком, но ярко ощущала их.

Хеймдаль оперся о стену рядом с дверью.

— Значит, я не единственный, кого ты укладываешь спать?

— Что за чушь ты несешь? Значит, ночью укладывать, а днем выгонять?

— Тогда как ты укладываешь дневного?

Я невольно выругалась.

— Днем он не спит, тупица.

А он не сдавался.

— А рубашку рвешь?

— Что ты…

В конце концов, я разозлилась и пнула его по голени.

— Откуда ты понабрался этой чуши?! Еще хоть слово, и стена позади тебя окрасится в жуткий цвет.

— Жуткий цвет?

— Твоя кровь.

В конце концов, Хеймдаль замолчал только после того, как я достала драгоценность.

Честно говоря, на то, что я сделала этого человека временным сожителем, больше повлиял дневной, чем ночной.

Днем он становится кроликом, а ночью — каким-то зверем, похожим на дикую кошку. Разве не естественно хотеть держать только кролика? Если бы я могла, я бы взяла только дневного.

— Хочу сказать, что то, что я сделала тебя сожителем, — это больше, чем просто ответ на помощь.

Я уже несколько раз лечила его безвозмездно.

Не потому, что не знаю, насколько ценно лечение в этом мире.

— На самом деле, если бы я могла, я бы только дневного…

— Миледи, только до сюда.

Я замолчала. Палец Хеймдаля мягко скользнули по моим губам и опустились.

— Мне не нравится этот ублюдок.

Он сладким голосом мягко шептал такие ругательства, как «этот ублюдок». Если слушать только голос, то звучит подобно наложнице, жаждущей любви императора.

— Еще одно слово.

Его глаза потемнели.

— И я захочу сломать не руку миледи, а свою.

Он мягко прошептал:

— …Потому что тот тоже касался миледи.