Онлайн чтение книги Перерождение - божественный врач и папа-домосед Reincarnation - The Divine Doctor and Stay-at-home Dad
267 Перерождение - Божественный Врач и Папа-Домосед Глава 267: Магия живописи

Глава 267: Магия живописи

Цинь Хаодун также повернул голову к судье, который был известен своей беспристрастностью. Он не знал, сколько очков ему даст судья. Хотя картина была сделана пуделем, она фактически была завершена им.

Последний коктейль казался простым, но сила, направление и время встряхивания были идеально выверены. Если бы была совершена ошибка, картина была бы потеряна. Все это может быть достигнуто только таким могущественным духом, как его.

Внезапно Гампос оказался в центре внимания. Глаза каждого были устремлены на его лицо. Естественно, народ Китая жаждал, чтобы он дал высокую оценку. Японцы с другой стороны надеялись, что он даст низкую оценку, по крайней мере, на одно очко ниже, чем у Хэ Лижи.

Гампос посмотрел на картину с цветами сливы перед собой и молчал минуту. Когда напряжение достигло пика, он поднял голову и сказал:

— Если не считать процесса рисования, я дам 85 баллов за качество картины.

Как только он произнес эти слова, на стадионе раздался гул. Все люди Китая были слегка разочарованы. Первоначально они думали, что Цинь Хаодун снова сотворит чудо и победит японца, но это была ничья.

Хотя японцы не смогли победить, они были очень довольны результатом. Они наконец заработали очко, хотя счет казался смущающим и позорным.

Цинь Хаодун был спокоен. На его лице не было никаких эмоциональных изменений. По его мнению, оценка Гампоса была справедливой. Действительно, качество самой картины было таким же, как у картины Пиона Хэ Лижи. Однако его процесс и средства рисования были лучше, чем у Хэ Лижи.

Даже люди, которые не знали, как рисовать, могли видеть, что творение Цинь Хаодуна было изображением, нарисованным собакой. Цинь Хаодун даже не коснулся кисти. Оценка этой картины была такой же, как и у картины Пиона Хэ Лижи, но Хэ Лижи все равно проиграл.

Человеку все равно было стыдно проиграть собаке!

Гампос объявил:

— Я объявляю этот конкурс завершенным.

Когда все думали, что игра окончена, Хэ Лижи внезапно встал и закричал:

— Гампос, я не согласен с вами. Я думаю, что выиграл этот конкурс.

Все присутствующие были ошеломлены. Даже Ягю Хира не ожидал, что Хэ Лижи будет возражать. Все могли видеть, что Цинь Хаодун выиграл матч. Ему повезло, что все закончилось ничьей.

Гампос нахмурился и сказал:

— Вы можете привести аргументы?

Хэ Лижи использовал логику и сказал:

— Вы видели, что ключом к этой картине был последний шаг. Без этого творение было бы даже не похоже на картину. Эта картина была нарисована одним человеком и одной собакой. Они вдвоем набрали столько же очков, сколько и я. Исходя из этого, я должен победить.

Все были сбиты с толку. Они не ожидали, что Хэ Лижи будет таким бесстыдным. Он был чрезвычайно бесстыдным.

— Бесстыдник... Он такой бессовестный...

— Предатель, тебе должно быть стыдно…

— Хэ Лижи, я дам десять собак. Давай, создай с помощью них картину…

Тан Цинчжи сердито посмотрел на него:

— Он действительно бессовестный. Разве он не видит, что брат Цинь лучше его в живописи?

Гао Фэнвэнь сказал:

— Это не удивительно. Если бы он знал, что такое стыд, он не забыл бы о своих предках и сделал бы такую вещь.

Гампос нахмурился. В своем сердце он также чувствовал, что просьба Хэ была бесстыдной. Тем не менее, на первый взгляд, картина Цинь Хаодуна действительно была завершена благодаря сотрудничеству.

Строго говоря, картина должна быть сделана одним человеком, другие не могли участвовать в процесе. Художник даже не мог советоваться с другими людьми.

Собака начала эту картину. Цинь Хаодун закончил ее своим гениальным последним штрихом. Оба они были незаменимы.

Хэ Лижи снова закричал:

— Несправедливо, что произведение, созданное в результате сотрудничества, сравнивается с произведением, созданным только мной.

Цинь Хаодун посмотрел на него и спросил:

— А что справедливо?

Хэ Лижи сказал:

— Ты получил тот же счет, что и я, только сотрудничая с кем-то еще. Это очень просто. Так что ты проиграл соревнование.

Затем он закричал аудитории:

— Принесите мне нож, и я отрежу ему руки!

Услышав его крик, кто-то немедленно принес ему маленькую Кодати.

Вся публика снова подняла шум. Этот бессовестный парень явно проиграл, но он хотел отрезать руки Цинь Хаодуну. Это было слишком.

Ягю Хира снова улыбнулся и сказал:

— Бесстыдство народа Китая вышло за пределы моего воображения. Хотя мне это нравится!

Он предсказал, что в будущем Цинь Хаодун станет врагом всей Японии. Если бы Хэ Лижи сможет отрезать руки Цинь Хаодуну, он бы хотел это увидеть. Было ли это честно или нет, совершенно не имело значения.

Гампос, который больше не мог смотреть, сказал:

— Хэ, я думаю, ничья была бы лучшим результатом для этого соревнования.

Он только что понял, что собака не умеет рисовать. Эта картина была работой Цинь Хаодуна. На первый взгляд, это было похоже на сотрудничество человека и собаки. Однако на самом деле уровень живописи молодого человека был очень высок. Иначе он бы этого не достиг. Жеребьевка была также в пользу Хэ Лижи.

В этом случае ему должно быть стыдно пытаться отрезать руки Цинь Хаодуну. Как преданный живописи, он, естественно, не хотел, чтобы Цинь Хаодун, который был гением живописи, оставил это занятие.

Он хотел использовать авторитет судьи, чтобы настаивать на объявлении игры ничьей. Однако Цинь Хаодун сказал:

— Хэ, у тебя есть причины говорить это. Несмотря на то, что я сотрудничал, чтобы закончить эту картину, ты мог бы признать свое поражение?

— Поражение? — Хэ Лижи усмехнулся и сказал, — Я разумный человек. Если бы ты набрал больше очков, чем моя картина с пионом, я бы, естественно, признал свое поражение. Тем не менее, твоя совместная работа заработала столько же, сколько и моя. Тебе остается лишь признать, что я выиграл.

Цинь Хаодун засмеялся и сказал:

— Это имеет смысл.

Хэ Лижи гордо сказал:

— Тогда, если тебе больше нечего сказать, просто признай свое поражение.

— Поражение? Теперь, когда ты это сказал, я разложу тебе все по полочкам, — сказал Цинь Хаодун, — На самом деле, моя картина еще не закончена. Оценка мистера Гампоса была поспешной.

Только тогда зрители поняли, что Цянь Дуодуо попросил оценку, хотя это должен был сделать сам Цинь Хаодун.

Гампос извинился и сказал:

— Цинь, я действительно немного поспешил. Я дал оценку, не спрашивая вашего разрешения. Но что еще можно сделать? Согласно нашему соглашению, кисть использовать запрещено.

Хэ Лижи сказал:

— Да, что еще можно сделать без использования кисти? Ты хочешь встряхнуть картину еще несколько раз? Давайте посмотрим, что еще ты можешь сделать!

Он был уверен в себе, так как чернила этой картины уже высохли. Даже если Цинь Хаодун потрясет картину, ее уже невозможно изменить.

Тан Цинчжи нахмурился. Он не мог представить, как Цинь Хаодун мог улучшить оценку картины.

Ягю Хира нервно сказал:

— Я не знаю, что на уме у этого китайца.

Чиба Миеко сказала:

— Хэ Лижи дурак. Он должен был принять ничью. У меня плохое предчувствие, что он проиграет.

Поскольку все были обеспокоены, Цинь Хаодун взял в руки картину со сливой, медленно свернул ее в цилиндр, подул в цилиндр и затем радостно сказал Гампосу:

— Моя картина полностью закончена. Пожалуйста, оцените ее!

— Он просто свернул ее и подул. Что, черт побери, это было?

Никто не мог понять, что он делает. Воздух тоже был инструментом рисования?

Гампоса одолевали сомнения. Он взял картину и снова разложил ее по столу. Когда его взгляд упал на него, он был ошеломлен.

Хотя эта картина называлась Цветение сливы, на ней были камни и сливовое дерево, но не было цветущих слив. Теперь картина стала совсем другой. Слегка черные почки были покрыты белыми цветущими сливами. И с точки зрения художественного замысла и впечатления, она встала на совершенно другой уровень.

— Боже мой, как он это сделал?

Гампос много лет изучал живопись и познакомился со многими всемирно известными художниками. Тем не менее, это был первый раз, когда он увидел такую волшебную картину.

Хэ Лижи тоже был ошеломлен. Он не понимал, как расцвела слива на этой картине. Это была картина или магия?

Он воскликнул:

— Я протестую! Это не картина, это волшебство!

— Ваш протест отклонен. Это волшебный способ рисования господина Цинь! — Гампос посмотрел на Хэ Лижи и затем официально заявил:

— Теперь я даю 95 баллов за картину господина Цинь «Цветение сливы»». Китай выиграл этот тур конкурса!

Когда он сказал это, Цинь Хаодун получил продолжительные аплодисменты. Тем временем все люди из Китая приветствовали его.

— Мы выиграли! Мы снова выиграли! Предатель проиграл!

— Да здравствует Цинь Хаодун! Да здравствует Цинь Хаодун!

— Он просил об этом сам. Разве ничьей было недостаточно? Теперь он проиграл!

Ягю Хира ударил кулаком по столу и сердито сказал:

— Черт, что наделал этот дурак!

Лицо Чиба Миеко побледнело. У нее было ощущение, что Хэ Лижи проиграет, но она не ожидала, что Цинь Хаодун победит именно так. Она не могла представить, насколько удивительным был этот молодой человек. Он только что преобразил картину и выиграл раунд.

Лицо Хэ Лижи стало пепельным. Теперь он горько сожалел о своих действиях. Разве ничья была плоха? Почему он просил об этом? Теперь он проиграл игру!

Цинь Хаодун подошел к нему и сказал:

— Что? Хочешь еще что-нибудь сказать?

— Я… я…

Хэ Лижи, конечно, не хотел допустить поражения, но судья объявил результат. Он действительно не мог придумать причину для возражения.

— Ты забыл своих предков! Ты сбежал к врагу! Китай обучил тебя, но ты отплатил предательством. Когда Цинь Хаодун сказал это, он стал еще более злым. Его голос стал более строгим и холодным. Он подытожил:

— Раз ты проиграл, протягивай руки. Ты никогда не будешь рисовать.

— Доктор Цинь прав. Вытягивайте руки. Вы больше не можете рисовать традиционные картины Китая...

— Ты искали убежище у врага! Ты забыл своих предков! Ты недостоин называться человеком! Ты заслуживаешь своего наказания...

Зрители были так взволнованы, что кричали на Хэ Лижи.

Хэ Лижи быстро убрал руки за спину и испуганно сказал:

— Не подходи. Это преступление. Я - гражданин Японии, поэтому, если ты попытаешься отрезать мне руки, грянет международный скандал!

— Не волнуйся, я не отрежу тебе руки. Здесь так много людей, а я не хочу, чтобы они видели кровь.

Затем он мягко похлопал Хэ Лижи по плечу. Его лицо выглядело дружелюбным.

Хэ Лижи вздохнул с облегчением:

«Этот парень все еще боится меня. Китайцы все еще боятся японцев до глубины души».

http://tl.rulate.ru/book/23213/999593