Онлайн чтение книги Избалованная жена Великого Секретаря The Grand Secretary's Pampered wife
Глава 89 - Принять лекарство

Маркиз Гу приказал немедленно провести тщательное расследование отравления Яо Ши.

По словам двух дежурных служанок, лекарство было сварено и принесено момо Фан, а они обе были отосланы ею, чтобы принести фрукты для Гу Цзиньюй, им ничего не было известно о том, что произошло после этого.

«Позовите сюда момо Фан!» - холодным голосом приказал маркиз Гу.

Через некоторое время вернулся слуга и доложил: «Господин маркиз, момо Фан исчезла!»

Большая ладонь маркиза Гу резко сжалась в кулак.

Он быстро вспомнил, что у момо Фан была племянница здесь в поместье: «Где эта служанка по имени Цуй Цуй? Приведите ее к этому маркизу!»

«Да!» Слуга быстро принял приказ и вышел.

Момо Фан не стала уводить Цуй Цуй, чтобы не привлекать к себе внимания.

Когда Цуй Цуй поняла, что что-то не так, она поспешно собрала свои вещи и попыталась уйти, но, к сожалению, она опоздала на один шаг, и была поймана стражниками горного поместья.

Когда ее привели к маркизу Гу, она поняла, что Яо Ши была отравлена.

Не нужно было быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, что это сделала момо Фан.

Цуй Цуй упала на колени, дрожа всем телом, и запричитала: «Господин Маркиз, пожалуйста, пощадите жизнь этой служанки! Эта служанка не делала этого! Эта служанка ничего не знает! Эту служанку обвинили несправедливо!»

Маркиз Гу ответил: «Обвинили несправедливо? Тогда я спрашиваю тебя, при каких обстоятельствах Госпожа потеряла сознание?»

Цуй Цуй заикалась: «Это ... это ...»

Маркиз Гу усмехнулся: «Хорошо, бесполезно держать этот язык, так что лучше вырвать его с корнем!»

Тело Цуй Цуй задрожало: «Эта служанка расскажет! Эта служанка расскажет обо всем! Именно момо Фан ...... заставила эту служанку сделать это! Она велела этой служанке нарочно заговорить об этом, чтобы Госпожа смогла услышать!»

Сердце маркиза Гу сжалось: «Что именно ты сказала?»

Цуй Цуй с испугом ответила: «Эта служанка только … сказала, что Молодая Госпожа … была взята по ошибке ... что она не родная дочь маркиза и маркизы ...»

«Ах ты, сука!» Маркиз Гу был так зол, что швырнул в нее чайную чашку, которую держал в руке!

Все тело Цуй Цуй распростерлось на осколках чайной чашки, ее руки были в крови, но она не смела пошевелиться: «Господин Маркиз, пощадите жизнь этой служанки ... Это момо Фан заставила эту служанку ...»

Маркиз Гу боялся, что так все и обернется, поэтому до сих пор не решался сказать Яо Ши правду, он предпочел бы вообще не знать этого ребенка до конца жизни, чем допустить, чтобы с Яо Ши случилась какая-нибудь неприятность!

И все же, несмотря на его осторожность, эти две стервозные служанки разболтали ей всю правду!

Он сказал строгим голосом: «Госпожа хорошо с ней обращалась! Почему она это сделала?»

Цуй Цуй ответила, всхлипывая: «Эта служанка не знает ... Тетя ... Нет ... момо Фан ... она заставляла эту служанку делать ... некоторые вещи, но никогда не позволяла ей спрашивать, почему ... поэтому эта служанка не знает, почему она отравила Госпожу ... Если эта служанка не слушалась бы ее, она бы приказала своему племяннику избить эту служанку до смерти! Поверьте, Господин Маркиз, эта служанка говорит правду!»

«О, ты слушаешь ее больше, чем этого маркиза и маркизу, почему? Являются ли ее слова императорскими приказами?» Имея богатый жизненный опыт, как маркиз Гу мог не видеть, что слова Цуй Цуй были наполовину правдой, а наполовину ложью?

Это правда, что момо Фан давала ей наставления, но еще более верным было то, что эта Цуй Цуй была непутевой и алчной личностью, ведь если бы она не жаждала получить побольше благ, которые обещала ей момо Фан, зачем бы ей тогда ее слушаться?

Поняв, что он больше ничего от нее не добьется, маркиз Гу с отвращением махнул рукой: «Оттащите ее и забейте палкой до смерти».

«Господин Маркиз, пощадите жизнь этой служанки! Господин Маркиз ...»

Стражники не дали ей шанса и дальше просить о пощаде, они просто заткнули ей рот тряпкой, а затем грубо потащили ее на казнь.

Охранники поместья разделились на четыре группы, чтобы схватить момо Фан, и, наконец, нашли ее, когда уже стемнело, только она уже успела повеситься на большом дереве.

«Умерла?» В кабинете на лице маркиза Гу появилось холодное выражение.

Хуан Чжун был мастером боевых искусств. Он не был силен в том, чтобы строить козни или подсиживать другого, но, когда дело доходило до осмотра трупов людей, все было иначе. За всю свою жизнь он видел несчетное количество трупов и был свидетелем невероятного количества смертей, так как он мог не заметить, что момо Фан была подвешена на дереве уже после того, как испустила дух?

Маркиз Гу выглядел серьезным: «Так значит ...... ей заткнули рот?»

Хуан Чжун не осмелился комментировать утверждение, что ее заставили замолчать, но он был точно уверен в том, что момо Фан была точно кем-то убита.

Маркиз Гу долго молчал: «Этот маркиз понимает, что в эти дни нужно усилить охрану горного поместья. Во дворе Яо Ши, за исключением старшей служанки Фан, остальные служанки должны быть уволены».

«Да!»

Маркиз Гу отправился в комнату Яо Ши.

Старшая служанка Фан оставалась в комнате несмотря на то, что сама была больна и выглядела неважно.

Маркиз Гу сказал ей: «Иди и отдохни, нет нужды оставаться здесь сегодня вечером».

Старшая служанка Фан не сразу отошла, а, поколебавшись недолго, осмелилась заговорить: «Господин Маркиз, вам обязательно везти Госпожу обратно в столицу?»

«А в чем дело?» - спросил маркиз Гу.

Старшая служанка Фан сказала серьезным тоном: «Эта служанка знает, что Господин Маркиз нежно любит свою жену, но я боюсь, что во всем поместье маркиза, кроме Господина Маркиза, никто не примет Госпожу обратно».

Маркиз Гу сжал кулак: «Она жена этого маркиза, этот маркиз защитит ее, тебе не стоит беспокоиться об этом!»

«Господин Маркиз ...»

Глаза маркиза Гу вспыхнули, как факелы, и он торжественно заявил: «Этот маркиз не позволит, чтобы с ней снова что-то случилось!»

Старшая служанка Фан не стала больше возражать и отдала дань уважения маркизу Гу: «Эта служанка уходит».

Маркиз Гу пресек распространение новостей о том, что произошло во дворе Яо Ши, не давая знать об этом даже Гу Яню и Гу Цзиньюй.

Через час Яо Ши медленно проснулась.

Маркиз Гу сел на край кровати, взял ее за руку и тихо спросил: «Ты проснулась? Тебе где-то нездоровится?»

Яо Ши слабо покачала головой и пристально посмотрела на него: «Где ребенок? Где мой ребенок?»

Теперь, когда дело зашло так далеко, маркизу Гу больше уже не было необходимости что-то скрывать. Он крепче сжал ее руку и глубоко вздохнул: «Она только что была здесь, прямо в твоей комнате».

Яо Ши снова заволновалась.

Маркиз Гу испугался, что она снова упадет в обморок, поэтому обнял ее за плечи и сказал: «Успокойся на минутку и послушай, что я тебе скажу. Она в порядке, я нашел ее, и когда ты оправишься от болезни, я отведу тебя к ней».

Яо Ши не задумываясь ответила: «Я здорова!»

Маркиз Гу сказал: «Я знаю, знаю, просто сегодня уже поздно, и ты нарушишь ее покой, отправляясь туда прямо сейчас, завтра утром, обещаю тебе, что завтра утром я отведу тебя к ней».

Только после этого обещания Яо Ши снова легла на кровать.

Она посмотрела на него в недоумении: «Почему ты не сказал мне раньше?»

Маркиз Гу молчал.

Яо Ши нахмурилась: «Ты не хотел признавать ребенка?»

Маркиз Гу был так напуган ее вопросом, попавшим не в бровь, а в глаз, что его сердце сильно затрепетало, и огромное желание скрыть правду заставило его принять решение рассказать ей что-то между признанием и ложью: «Ничего подобного! Не думай слишком много об этом! Она - моя плоть и кровь, как я могу не хотеть признать ее? Просто ... я уже ошибся однажды, и не хочу ошибиться во второй раз».

После этого маркиз Гу в разговоре с Яо Ши поднял тему о создании лекарственной добавки.

«... Я собирался подождать, пока не получу ее кровь и не смешаю ее с кровью Яньэра, прежде чем рассказать тебе. Но Яньэр очень хорошо с ней ладит. И я не думаю, что она бы понравилась Яньэру настолько сильно, если бы они не были связаны кровью».

Яо Ши выглядела ошеломленной: «Яньэр тоже с ней встречался?»

Маркиз Гу медленно кивнул: «... Да, это маленькая знахарка из медицинского зала Тунфу».

«Есть ли у тебя ее портрет?» Яо Ши не терпелось узнать, как выглядит ее дочь.

Маркиз Гу колебался: «Это ...»

«Пожалуйста, Господин Маркиз». Яо Ши впервые умоляла его.

Ты сделала это ради портрета этой вонючей девчонки? Маркиз Гу почувствовал себя нехорошо в своем сердце.

Но маркиз Гу все равно взялся нарисовать портрет, он никогда и ни в чем не мог отказать Яо Ши.

Только когда Яо Ши с волнением открыла свиток с портретом, ее улыбка тут же застыла: «Что ты нарисовал?»

Крестики, нолики, кружочки, палочки?

Является ли этот большой, то ли круглый, то ли квадратный блин лицом?

И являются ли эти две асимметричные маленькие зеленые фасолины глазами?

А почему ноздри расположены так высоко?

И рот был настолько кривой!

Маркиз Гу слегка кашлянул от смущения и сказал с серьезным лицом: «Это потому, что она совершенно некрасивая».

Он никогда бы не признал, что это именно он отвратительно рисует!

Талантливый во всем маркиз Гу всегда хранил один секрет от общественности: его каллиграфия и живопись были просто ужасными. Посторонние люди всегда думали, что свитки с каллиграфией и живописью маркиза Гу просто невозможно найти, но они даже не подозревали, что он просто не смел позволить людям увидеть их.

«Это ты уродлив!» Яо Ши бросила свиток обратно в его руки и откинула одеяло, чтобы встать с кровати.

Маркиз Гу с первого взгляда понял, что она хочет сделать, и мягко сказал: «Ты собираешься попросить Яньэра нарисовать ее портрет? Хе-хе, его способности к рисованию не сравнятся с моими».

Яо Ши в этот момент появился соблазн забить его до смерти: «...»

В конце концов, Яо Ши получила портрет своей дочери.

Его нарисовала Гу Цзиньюй.

Маркиз Гу не сказал Гу Цзиньюй правду, а лишь попросил ее нарисовать портрет маленькой знахарки. Навыки рисования Гу Цзиньюй были настолько хороши, что она могла бы занять место как минимум в тройке лучших среди всех знатных девушек столицы.

Маркиз Гу принес портрет Яо Ши.

Когда последняя посмотрела на маленькую девочку на портрете, выражение ее лица вдруг стало выглядеть несколько ошеломленным.

.......

Когда Гу Цзяо вернулась в деревню, солнце еще не село, и деревня была наполнена запахом готовящейся еды и ароматом свежих овощей, деревенской атмосферой дыма и огня.

В последнее время в семье Гу было все очень мирно.

Поговаривали, что старый господин Гу потерял должность старосты деревни, а также у семьи Гу отобрали десятки акров земли, которые они арендовали. Изначально эти земли были выделены семье Гу властями, что называется, для ведения сельского хозяйства. Однако, их годовая арендная плата составляла всего сто цянь*, это ничем не отличалось от того, как если бы их раздали просто задаром.

Эти блага предоставлялись благодаря старому господину Гу и Гу Дашуню.

Теперь, однако, все это исчезло.

Жизнь семьи Гу стала напряженной до предела.

Говорили, что у Гу Дашуна больше нет денег, чтобы продолжать платить за обучение.

Но это не имело никакого отношения к Гу Цзяо, которой не было до них совершенно никакого дела.

Спина Гу Цзяо горела от сильной боли, но она не придала этому значения и сразу прошла в кухню, чтобы приготовить ужин.

Маленький Цзин Кун сидел на корточках во дворе и кормил своих желтых цыплят. Во время кормления он схватил одного маленького желтого цыпленка и подошел с ним к Гу Цзяо: «Цзяо Цзяо, Цзяо Цзяо, маленькая Семерка не ест! Он болен?»

«Я же говорил, что тебе нельзя выращивать цыплят, смотри, ты уже замучил его до смерти».

Это прозвучал дразнящий голос Сяо Люланя.

Маленький Цзин Кун сердито повернул голову и топнул ногой: «Это неправда! Маленькая Семерка не умрет! Я заботился о нем должным образом!»

«Дай мне посмотреть», - Гу Цзяо протянула руку.

Маленький Цзин Кун смиренно положил маленькую Семерку на ладонь Гу Цзяо.

Его рот произносил эти слова очень уверенно, но глаза были немного красными.

Было видно, что малыш очень сильно переживает, что маленькая Семерка умрет.

Гу Цзяо потрогала живот цыпленка и засмеялась: «Он просто наелся и больше не может есть».

«А?» Большие черные глаза маленького Цзин Куна уставились на цыпленка. Он почесал голову и спросил с сердитым выражением лица: «Маленькая Семерка, ты опять где-то украл еду?»

Маленькая Семерка: «Пи-пи!»

Маленький Цзин Кун забрал цыпленка из рук Гу Цзяо, поцокал языком в сторону своего непутевого шурина, и та-да, вернул маленькую Семерку обратно в курятник.

Сяо Люлань весело посмотрел на него, а затем его взгляд перешел на лицо Гу Цзяо, заметив, что оно сегодня бледнее, чем обычно.

«Ужин готов, давайте садиться есть», - сказала Гу Цзяо.

Сяо Люлань сделал паузу и сказал: «Хорошо».

Во время ужина у Гу Цзяо был плохой аппетит.

Во время еды маленький Цзин Кун спросил ее: «Цзяо Цзяо, ты тоже наелась?»

Сяо Люлань посмотрел на нее с серьезным выражением лица.

Старушка тоже посмотрела на нее.

Гу Сяошунь также поднял голову и спросил в замешательстве: «Старшая сестра, почему у тебя такой плохой цвет лица? Ты заболела?»

Маленький Цзин Кун отложил миску и палочки в руках и взобрался на табуретку: «Ерунда! Цзяо Цзяо не больна!»

«Я не больна».

Она действительно не была больна, но ей было немного больно.

Это было больно, да, но это была боль, к которой она так привыкла в своей предыдущей жизни, что даже не задумывалась об этом. Но она совершенно забыла, что это ее тело было недостаточно сильным, чтобы выдержать удар военной плетью.

Ночью состояние Гу Цзяо ухудшилось.

Темное ночное небо озарилось молниями и громом, осветив комнату ярким и мрачным светом.

На кровати, на своей маленькой подушке лежал маленький Цзин Кун и пускал слюни во сне.

Сяо Люлань открыл глаза и посмотрел в сторону двери. На мгновение он замешкался и сел, сначала он поднял одеяло, отброшенное ногой маленького Цзин Куна, затем надел халат и пошел в комнату Гу Цзяо.

Последняя обычно запирала дверь, однако, когда однажды маленький Цзин Кун проснулся посреди ночи от кошмара и пришел искать ее с подушкой в руках, то не смог открыть дверь в ее комнату и поэтому долго плакал.

После этого Гу Цзяо больше никогда не запирала дверь в свою комнату.

Сяо Люлань толкнул дверь, которая оставалась незапертой, и сразу в нос ему ударил слабый запах крови.

Он нахмурился и, выдержав паузу, все же шагнул в комнату.

«Гу ... Гу Цзяо».

Он позвал ее, но она не откликнулась, и тогда он подошел к кровати.

Он протянул руку и коснулся лба Гу Цзяо, тот оказался горячим!

Еще одна молния сверкнула и осветила комнату ярким светом, и в этот момент Сяо Люлань заметил окровавленную одежду на стуле.

Его лицо тут же изменилось, и он схватил окровавленную одежду, а когда поднял ее, то понял, что она была слишком маленькой по размеру. Это оказалось нижнее белье.

На ощупь оно было совсем немягким, а скорее сделанным из дешевой грубой ткани, которая натирала ее нежную кожу, однако даже покрытое кровью, оно все равно источало слабый девичий аромат.

Уши Сяо Люланя покраснели, когда он посмотрел на место, где была кровь, и убедился, что Гу Цзяо была ранена в спину. Он глубоко вздохнул, собираясь перевернуть ее на живот, а затем пойти и попросить приехать доктора.

Его рука была уже рядом с Гу Цзяо, когда ее перехватила маленькая ладошка Гу Цзяо.

Она потянула его за руку и сказала: «Не спишь, а ходишь посреди ночи и пытаешься воспользоваться мной».

Сяо Люлань смутился на некоторое время, пытаясь объяснить: «Нет, я ...».

«Не стоит слишком сильно увлекаться». Гу Цзяо опять что-то невнятно пробормотала и заснула в оцепенении.

Значит ... Она просто разговаривала во сне?

У Сяо Люланя слегка перехватило дыхание, и выступил холодный пот.

Однако это было не самое страшное.

Он вдруг повернул голову, и очередная вспышка молнии заставила его вздрогнуть от неожиданности, поскольку она осветила маленькую жуткую фигурку старушки в дверном проеме.

Его волосы встали дыбом!

Старушка вошла в комнату с невыразительным лицом и поставила на стол Гу Цзяо бутылочку с лекарством для лечения ножевых ранений.

Халат на спине Сяо Люланя был мокрым от пота.

Он не мог сказать, был ли он больше напуган или испытывал чувство вины, как будто его поймали с поличным.

В конце концов, его рука все еще была прижата к ее груди, и, хотя она сама притянула ее туда, но со стороны, как на это ни посмотри, казалось, что это именно он проявил инициативу.

«Тетушка, не поймите меня неправильно ...»

«Разве вы не супружеская пара? Что тут неправильного?»

Положив лекарство для лечения ножевых ранений, старушка хмыкнула и вышла из комнаты.

Серьезно!

В такую ветреную и безлунную ночь!?

Ну, неважно, просто подарите мне поскорее маленького внука!

_____________________________________________________________________

Примечание:

* - цянь – монета, 1/10 часть ляна (таэля).