Онлайн чтение книги Как выжить второму сыну в семье магов How to Survive as the Second Son of a Mage Family
1 - 74

Марсель Коффман приветствовал меня улыбкой.

 –  Невозможно устоять перед искушением, верно? Возможности так быстро подняться выпадают нечасто.

 –  Дело не в этом. Раз уж вы сделали предложение, я подумал, что лучше отказаться лично.

Он молча уставился на меня.

  – Перед этим можно задать вопрос? 

  – Сколько угодно. 

 –  Другие священнослужители в вашем приходе согласны с тем, что вы делаете меня священником?

 –  Конечно. Никто не может вмешиваться в эту власть.

Он прищурился, улыбаясь, словно удивляясь, зачем я вообще спрашиваю.

 –  Это потому, что я священник? Я не как Герда Асман, которую только что посвятили. Я здесь уже больше десяти лет.

 –  Дело не в этом. Итак, у Герды Асман тоже есть власть, которой обладаете вы?

 –  Пока нет. Что, она сама предложила сделать тебя священником?

 –  Не в этом дело, но...

Не дав мне договорить, Коффман с улыбкой сложил руки. 

  – Ты хочешь, чтобы именно Герда Асман была тем, кто посвятит тебя, если ты станешь священником? 

 –  ...Да. Простите, что проделал весь этот путь только для того, чтобы это сказать, но сейчас я чувствую именно так.

Я ответил с серьезным выражением лица.

 –  Это не очень мудрый выбор. Чтобы это стало возможным, ей пришлось бы вынести злобу, потратить время на внесение различных вкладов в нашу церковь, и ты думаешь, что останешься послушником или мирянином до тех пор?

 –  Простите, но я пришел сюда, чтобы прямо отказаться от вашего предложения. Я пойду.

  – Все же, ты, должно быть, пришел сюда с какими-то мыслями. Доверься мне. 

Когда я уже собирался встать, он снова заговорил. 

  – Подумай об этом. Разве не лучше быть с кем-то вроде меня, у кого уже есть положение, чем ждать того, кто только стал Плеромой без всякой основы? 

Ты и должен быть той основой, но этот мерзавец больше беспокоится, что подчинённый его обойдёт, после того как он сделает его Плеромой...

В лучшем случае он амбициозен и жаден, в худшем   – подл и безответственен. Это тот человек, с которым не стоит иметь никаких дел.

Затем мужчина снова открыл рот.

 –  Если дело в людях, я могу назначить кого-то получше Герды Асман. Как насчет этого?

 –  Если вы собираетесь делать такие предложения, думаю, мне лучше уйти прямо сейчас.

Бам—!

Внезапно острая боль пронзила меня, и я схватился за затылок. 

Должно быть, я ударился о шкаф позади себя. Подсвечник, стоявший на нем, опрокинулся и упал рядом со мной.

Лязг  –  

«…Мне чуть не разбили голову».

Неудивительно, что применили физическую силу. В группировке, где здравый смысл отсутствует, такой метод   – обычное дело.

Коффман встал со своего места и подошел ко мне.

  – Ты всерьёз думаешь, что после такой траты моего времени сможешь просто уйти? 

  – Нет. 

Я снял тонкий серебряный браслет с правой руки и сунул его в карман. Затем провёл рукой под рубашкой   – там оказалось ожерелье, которое я обычно не носил. 

Коффман приподнял бровь, видимо удивлённый моим ответом. Я ответил просто: 

  – Я пришёл, потому что у меня есть вопрос. 

  – Я уже дал тебе ответ раньше, не так ли? Нет нужды ходить вокруг да около. Просто оставь это мне.

 –  Конечно, нет нужды ходить вокруг да около.

Я сломал ожерелье и встал, схватив длинный подсвечник, упавший неподалеку, в качестве замены своей палочки.

Грохот—! 

  – А-а-а! 

Коффман врезался в противоположную стену и рухнул. Схватившись за голову, он вскочил с криком: 

  – Что… маг…! Как ты…?

Казалось, ему есть что еще сказать, но у меня не было времени слушать. Я приложил ладонь к его лбу и произнес:

  – Входите узкими вратами.

Я подумывал продолжить заклинание, но передумал. Его зрачки мгновенно расширились.

 –  Фух.

Как и ожидалось, со священником гораздо проще, чем с архидиаконом.

Со Штраухом мне пришлось завершить все заклинание контроля разума, но с этим парнем, Плеромой, я справился одной фразой.

«Я мог бы и с Гердой Асман так же поступить...»

Но, как видите, это слишком очевидно. 

Если бы кто-то другой наткнулся на него в таком состоянии, он бы сразу заметил, что ему промыли мозги.

Я схватил Коффмана за воротник и спросил:

  – Господин Коффман, я хотел бы спросить вас о недавних проблемах с рабочей силой. Герда Асман была выбрана поставщиком рабочей силы для региона Хайлигенци, верно?

Он кивнул с отсутствующим взглядом.

  – Были ли еще кто-то, кроме Герды Асман и Арвина Асмана, кто также был назначен стать Плеромой? У вас есть соответствующие документы?

Увидев, что он снова кивает, я улыбнулся.

Конечно, они должны быть. Ведь дело не только в Хайлигенци.

С этого момента этот инцидент будет развиваться совершенно иначе, чем в сюжете романа.

Как далеко простирается их влияние?

Я посмотрел ему в глаза и спросил:

  – Тогда, есть ли у господина Коффмана доступ к этим документам?

 –  ......

  – Отлично. Я хотел бы, чтобы мое имя было добавлено в этот список, если вы не возражаете. Это возможность для меня стать Плеромой через вас, как вы и хотели, верно?

У меня начала болеть голова.

Заклинания контроля разума отнимают силы и у заклинателя. 

Я заметил, что Коффман, даже в состоянии зомби, кивает теперь куда усерднее, чем раньше. Я сильнее сжал его воротник. 

 –  Хорошо, пойдем заберем эти документы.

Коффман, словно одержимый, поднялся и начал рыться в ящиках. Тем временем я задал еще один уточняющий вопрос.

 –  Еще кое-что. Сколько еще областей в Империи, кроме Хайлигенци, находятся под прицелом? Назови цифру. 

Он пошевелил ртом, будто забыл, как говорить, затем выронил бумаги из рук и наконец заставил голосовые связки работать: 

  – Сорок семь. 

На мгновение я был так потрясен, что чуть не потерял контроль над заклинанием контроля над разумом.

Неожиданное число было настолько абсурдным, что я расхохотался.

Решение Элиаса разоблачить и казнить Асманов было правильным в краткосрочной перспективе, но неверным в долгосрочной.

Были устранены только бессильные Плеромы внутри организации, и к тому же это лишь дало руководству Плеромы больше причин действовать осторожно и безопасно.

Конечно, выявление и уничтожение этих 47 объектов тоже не является идеальным решением, но чтобы полностью уничтожить Плерому, пришлось бы истребить их всех, что сейчас нереалистично.

«Нужно придумать, как нанести самый сокрушительный удар имеющимися средствами». 

Я произнес незаконченное заклинание, чтобы стереть все недавние воспоминания из его разума.

Затем я начертил на полу символ, который объяснила Герда, порезал себя ножом и дал крови стечь на землю.

 – Вы будете как боги, знающие добро и зло.

Когда я перевел дыхание, я услышал откуда-то знакомый голос: 

  – Лукас! 

Пай приземлился мне на спину.

Ранее я дал Паю одну из конфет с наложенным проклятием.

«Меня за это может отругать Нарк…»

В любом случае, метод призыва был упрощен, так что даже Плеромы низкого уровня, вроде Герды Асман, могли им легко воспользоваться.

Три часа, потраченные на извлечение информации из Герды, не прошли даром.

Я сложил бумагу и протянул её Паю. 

  – Держи. 

  – А ты, Лукас? 

  – Мне нужно кое-что закончить. Я скоро присоединюсь.

 –  Поторопись!

Пай, приглушенно проговоривший с документом во рту, помахал лапами.
Хотя я и не использовал заклинание, чтобы отправить его обратно, Нарк, видимо, проснулся и что-то сделал между двумя мирами, так что Пай тут же исчез у меня на глазах.

Я встал и огляделся.

К завтрашнему дню Плеромы поймут, что их план провалился. Империя будет охвачена антиплеромскими настроениями, и Плеромы могут даже предпринять ответную атаку.

«О том, что будет дальше, я подумаю, когда придет время».

А пока мне нужно разобраться с Гердой Асман.

Я не собираюсь ее убивать.

Мало практической пользы в устранении заменяемого члена организации. 

И…

Я поднял еще один лист бумаги, который уронил Коффман.

[Отчет за ноябрь об операциях в Секторе 1 (Север) Архиепархии Бранденбурга.] 

Документ, который я отправил с Паем, был датирован 25 октября. Однако день, когда брат и сестра Асман попали в аварию и погибли   – 29 ноября.

Перевёрнутая карета под дождём не была несчастным случаем. 

Их вовлечение в это после смерти   – не совпадение, а спланированное преступление, начавшееся с убийства. 

Пролистывая бумаги, я нашёл имя Герды Асман. 

Перекрёсток с частым движением карет, место, где аварии происходили снова и снова за последний год, распорядок дня 60-летних Герды Асман и Арвина Асман, направление идеологической переработки... 

«……» 

Я почувствовал, как что-то сжалось внутри.

Возможно, потому, что ничего нельзя исправить, но как бы я ни пытался стереть свои эмоции логикой, я не могу забыть двух пожилых людей, которых встретил.

Если бы ничего этого не произошло, я бы быстро забыл о них. Но реальность постоянно возвращает их в мои мысли, не давая им покоя даже после смерти.

Я перечитал строки внизу страницы. 

«Идеологическая переработка».

Значение было очевидным. 

Я не собираюсь оправдывать преступления, совершенные Асманами, только потому, что они находились под влиянием магии. Более того, я считаю, что само существование нынешней Герды Асман является оскорблением для оригинала.

Но если спросить, были ли ее выборы полностью ее собственными, я не думаю, что Герда Асман была абсолютным воплощением зла.

«...Еще не поздно».

Похищенные дети, хотя и были доставлены сюда, все еще находятся в состоянии сна.

Поэтому, исходя из предпосылки возвращения их туда, где им положено быть, я предлагаю два варианта.

«Признай, что ты ошиблась, и прими смерть...»

Или живи дальше, искупая свои грехи и отличаясь от прежней Герды Асман.

«И».

Есть еще одна головная боль.

Если Асман выберет последнее, ей придется разобраться со своими эмоциями.

Я коснулся внутреннего кармана куртки.

Вместе с противоядием я нашел флакон, содержащий нейтрализующее вещество на случай, если противоядие не подействует.

Пора заканчивать. 

* * *

Когда я вернулся в собор, Герда ждала меня, сидя в укромном месте. 

В отличие от прошлого раза, на её лице не было никаких эмоций. Судя по атмосфере, она, казалось, поняла, даже не зная подробностей, что я сделал что-то против её интересов.

 –  …….

Я знал, что она почувствовала, что что-то не так.

Раз моё предложение не особо выгодное, лучше, чтобы она была готова. 

Тогда Герда тихо заговорила: 

  – Ты убил Коффмана? 

  – Нет. 

Я сел напротив и ответил: 

  – Почему ты так подумала?

 –  Потому что связь прервалась вскоре после того, как ты ушёл.

  – Так вот как это работает. 

  – Он больше не ответит на твои вопросы. 

  – Верно. Но я пришёл не за этим. 

Я чувствовал боль в груди, вероятно, из-за препарата, но я продолжил: 

  – Жаль, что приходится говорить это, но тебе нужно принять решение. 

  – Какое? 

  – Ты   – результат воскрешения уже мёртвой Герды Асман и обращения времени вспять для её «пересоздания». 

 –  ……

  – Ты прекрасно знаешь, что являешься неестественным существом.

Настоящая Герда Асман не была той, кто передавал детей неэтичной религиозной группе, как это сделала ты.

Герда просто смотрела на меня, ничего не говоря.

Я продолжил говорить, наблюдая за её бесстрастным лицом: 

  – Выбирай. Позволишь настоящей Асман покоиться с миром, или вернешься в общество, искупишь свои грехи и будешь жить дальше? Если выберешь остаться с Плеромой, почти гарантирую   – тебя скоро «спишут». 

  – Ты кто-то важный в том другом мире?

  – Если ты выберешь последнее, я смогу помочь в процессе расследования. 

  – Ха-ха… 

Асман рассмеялась. 

  – То есть ты предлагаешь мне выбрать смерть? 

  – Нет.

Если бы я принял противоядие, мой ответ мог бы быть другим, но сейчас всё иначе. 

Даже с налётом сочувствия, правда в том, что как только промывка мозгов Плеромы рассеется, её существование   – мёртвое или живое   – не будет иметь значения. 

В этот момент Герда кивнула и сменила тему: 

  – Давай сначала проясним. Ты использовал меня, верно? 

 –  ……

Если я хочу, чтобы она приняла препарат, лучше уступить в этом вопросе. 

Я уже открыл рот, как вдруг в ушах зазвенело. 

 –  …!

Я быстро понял, что что-то не так.
Когда я схватился за голову, мое зрение померкло.

***

Я едва не свалился с кресла, резко поднявшись. 

Нежеланные воспоминания прокрутились в сознании, и пришлось терпеть, пока сцена наконец не закончилась. 

  – Ты очнулся. 

Вот и попытка выбраться отсюда… 

Я выдохнул с горькой усмешкой.