Онлайн чтение книги Почему вы одержимы безответной любовью? Why Are You So Obsessed With Rejecting Affection?
Глава 100

Казалось, новая няня нашла милым моё, возможно, грубое собеседование.

Когда я сообщила ей, что она принята, она очень мило улыбнулась и сказала, что мы будем вместе.

'Я рада'.

Так у меня появился ещё один союзник.

Я была уверена, что мы с ней поладим, и обняла её.

— Можете называть меня Сиси. Или няней, как вам больше нравится.

— Хм, тогда я буду называть вас Сиси. А вы зовите меня Шушу!

— Договорились, госпожа Шушу. Буду рада нашей дружбе!

Она крепко обняла меня.

Я обрадовалась и повела её показывать свою комнату.

— Это особняк Чхонюри, и здесь всё немного иначе, чем в Великом Герцогстве. Здесь у меня нежно-фиолетовая комната, а там была розовая.

— Вот как. Наверное, очень красиво. Впрочем, и здесь чудесно.

Я невольно вспомнила особняк Белой Розы, и в груди защемило.

Заметив, что я сжала грудь, Сиси встревоженно спросила:

— Госпожа, у вас болит?

— Нет, просто вдруг вспомнился особняк Белой Розы, и сердце защемило. Так ведь бывает, когда скучаешь, правда?

Я ответила и повела её в своё любимое место.

— Здесь мы с Туту играем в куклы. Я устраиваю чаепития с угощениями, которые мне подарили папа и братья.

Внутренняя часть комнаты, скрытая мягкой белой занавеской, пропускающей лишь силуэты, была моим секретным убежищем.

Там стоял круглый стол и четыре стула.

Это было место, где я устраивала чаепития с Туту и другими моими куклами.

Конечно, здесь я рисовала или мастерила что-нибудь.

Когда я сидела одна, вырезала и клеила бумагу, Нина и Люси, которые приходили меня искать, всегда радовались.

Окружающие, заботясь обо мне, маленьком ребёнке, специально создали для меня это место, и я должна была время от времени делать вид, что играю здесь, чтобы их не расстраивать.

— Как красиво! А это Туту?

— Да! Как вы узнали?

Сиси сразу узнала Туту.

Хотя у меня только один плюшевый кролик – Туту, я не давала никаких подсказок. Как она догадалась?

Я удивилась и спросила, округлив глаза, а она хихикнула и ответила:

— Магия!

Мне понравилась её шутка, и я звонко рассмеялась.

— Шушу.

Пока я хвасталась подарками, полученными от папы и братьев, занавеска распахнулась.

Это был Кайден. Он позвал меня, а потом, увидев Сиси, остановился.

— У тебя гости.

— Да. Это Сиси, моя новая няня. Сиси, это Кайден. Мой лучший друг!

Я представила Кайдена.

Я думала, как его представить, и решила, что "друг" – это самое подходящее слово. Сиси кивнула.

— Рада знакомству, господин Кайден.

— …

Кайден ничего не ответил Сиси, лишь хмыкнул, внимательно посмотрел на неё и кивнул.

Это было, пожалуй, самое благосклонное отношение Кайдена к людям, не считая меня.

Сиси лишь приветливо улыбнулась в ответ.

Она выглядела примерно ровесницей Эльдейры, но, в отличие от неё, у Сиси было очень доброе и милое лицо.

У неё были коротко остриженные чёрные кудрявые волосы, открывающие шею, а в больших глазах, похожих на глаза ласковой лошади, плескалось любопытство и нежность.

Познакомившись со всеми, кроме папы и братьев, она мягко улыбнулась мне и сказала:

— Госпожа Шушу, вас очень любят.

— Вам тоже так кажется, Сиси? Да, меня очень любят! Это такое счастье!

— Любовь – это самое главное для госпожи Шушу?

— А разве не для всех?

В ответ на мой вопрос Сиси мягко улыбнулась и сказала:

— Конечно.

Пока мы болтали в комнате, Нина постучала в дверь и вошла.

— Прошу прощения, юная госпожа, няня. Его Высочество желает поговорить с няней наедине.

— Папа?

Я моргнула и кивнула.

— Чтобы госпоже Шушу не было скучно, может, порисуете? Я скоро вернусь, и мы снова поиграем вместе.

— Хорошо!

Я радостно улыбнулась. Нина, быстро сообразив, достала из ящика стола большой лист бумаги и принадлежности для рисования.

Вскоре Нина и Сиси ушли в кабинет папы, а Кайден, посмотрев на меня, спросил:

— Тебе нравится эта женщина?

— Да. А тебе, Кай?

— Ну, так себе. Я же говорил, что не люблю людей.

Ложь. Я усмехнулась, глядя на Кайдена.

Кайден, который говорил, что ненавидит всех людей, всё же испытывал определённые симпатии и антипатии.

Если папа и братья были на стороне антипатии, то Сиси была ближе к симпатии.

— Я сейчас буду рисовать. Уходи, Кай.

Мне было немного неловко рисовать, когда кто-то смотрит.

По моей просьбе Кай с этим своим влажным взглядом вышел из комнаты.

Я взяла цветной карандаш и задумалась.

'Я хочу нарисовать картину, которая понравится Сиси и всем остальным'.

Я хотела произвести на Сиси хорошее впечатление.

Я хотела показать, что я хорошо выполняю то, что мне говорят.

'Я хочу, чтобы она любила меня больше, чем других детей, за которыми она присматривала'.

Чтобы она не ушла от меня.

Я решила нарисовать картину, на которой я и все, кого я люблю, улыбаемся перед особняком. И Сиси тоже.

Направляясь туда, куда её позвал Великий Герцог, Сиси вспомнила о Шуэлине и тихо вздохнула.

Войдя в открытую дверь, она почувствовала, как на неё обрушилась мощная, трудноописуемая энергия.

Она вздрогнула, но благодаря своему жизнерадостному и светлому характеру смогла сдержаться и не показать свой страх.

'Это и есть проклятие Великого Герцогства'.

Поскольку было неизвестно, когда она снова столкнётся с этим проклятием, её зарплата включала надбавку за риск для жизни.

Хотя на самом деле она не умрёт, некоторые люди иногда испытывали смертельный ужас.

— Проходите.

— Ваше Высочество, Великий Герцог. Меня зовут Сисие Шварн де Альмейц.

Может, Шуэлина передумала, и меня уволят?

Сиси уже успела полюбить эту девочку и не хотела с ней расставаться.

Она решила утешить себя тем, что не совершила никаких серьёзных ошибок.

— Вы познакомились с Шушу? Каково ваше впечатление?

— По, позволите мне сказать честно?

Она набралась смелости, чтобы обратиться к Великому Герцогу, который держался холодно и отстранённо.

Ради Шуэлины он, как её опекун, должен был знать правду.

Великий Герцог кивнул. Даже этот простой жест излучал властность и достоинство, отчего у неё перехватило дыхание.

— Э… Можно я отойду подальше, чтобы мне было легче говорить?

Великий Герцог разрешил ей отойти. Чем ближе она подходила, тем сильнее ей становилось не по себе, и она боялась, что не сможет нормально говорить.

— Э… Госпожа… Она подвергалась жестокому обращению?

— Она не рассказывала, но вы быстро заметили.

— У госпожи очень высокий уровень тревожности.

Услышав это, Великий Герцог приподнял брови.

— Объясните подробнее.

— Вы знаете, что госпожа часто хватается за левую сторону груди?

Великий Герцог немного подумал и кивнул.

— Кажется, сердце её не беспокоит, но она прижимает руку к груди, когда волнуется, вспоминает что-то грустное или просто нервничает.

Маленькие дети, если чувствуют что-то неладное, обычно сразу говорят, что у них болит, или что они чувствуют, или хотя бы просто говорят, что не знают, что с ними.

Но Шуэлина, похоже, считала, что это нормально.

Она постоянно тревожилась и нервничала, поэтому прижимала руку к груди каждый раз, когда сердце начинало сильно биться.

Сиси впервые встречала ребёнка, подвергшегося жестокому обращению. Но она слышала о подобных случаях от подруги, которая тоже работала няней.

— Я слышала, что госпожа часто болеет, и, возможно, дело не только в слабом здоровье, но и в расшатанных нервах.

— Нет ребёнка, который сиял бы так ярко, как Шушу, благодаря своей силе воли.

— Я видела, какая госпожа милая и умная. Но её тело может не выдержать, сама она того не осознавая.

Услышав её слова, Великий Герцог с серьёзным лицом невольно подался вперёд, полностью сосредоточившись на её словах.

Сиси подумала, что Великий Герцог, возможно, хороший опекун, и вздохнула.

— И ещё госпожа зациклена на том, чтобы её любили, чтобы быть хорошей, чтобы всем нравиться.

— Разве все дети не такие?

— Но это другое, когда это становится целью жизни. Ваша цель в жизни – чтобы вас любили?

Великий Герцог, не найдя, что ответить, замолчал.

Сиси холодно посмотрела ему в глаза и сказала:

— Сейчас это цель госпожи. Поэтому она всегда хочет, чтобы её любили, и боится, что её бросят.

Хотя они говорили недолго, Сиси поняла, как сильно Шуэлина хочет понравиться.

Несмотря на то, что она, как Великая Герцогиня, должна выбирать, она постоянно следила за реакцией Сиси.

— Сейчас всё хорошо, потому что её все любят. Но что, если однажды ей придётся с кем-то расстаться? Сможет ли госпожа это выдержать?

Это может стать для Шуэлины настоящим кошмаром.

Слишком печальный образ мыслей для ребёнка.

Словно она не знает, что можно получать безусловную любовь, и верит, что любовь – это равноценный обмен.

Сиси было её жаль.

— Поэтому Шушу всегда пытается всё решить сама… — пробормотал Великий Герцог с мучительным выражением лица.

Он сразу же полюбил Шуэлину, потому что она научила его любить.

Но, даже если не учитывать это, маленькая Шуэлина заслуживала безусловной любви.

Сиси по одному выражению лица Великого Герцога поняла, как сильно он любит Шуэлину.

Она знала, что Шуэлина – приёмная дочь, и это было неожиданно.

'Это хорошо. Состояние госпожи улучшится быстрее'.

Шуэлина не глупая девочка. Если дать ей достаточно любви, она обязательно поймёт.

'Ребёнок, зацикленный на любви, – это тот, кого когда-то заставили от неё отказаться'.

Шуэлина, вероятно, была вынуждена отказаться от любви, поэтому она стала так одержима ею, проявляя самоуничижительное отношение.

Сиси считала это неправильным, и хотела это исправить.

'Я справлюсь'.

Сиси знала толк в любви.

Словно обладая неиссякаемым источником, она могла бесконечно любить ребёнка.

Особенно такого, как Шуэлина.

'Да я уже люблю госпожу Шушу'.

Словно влекомая какой-то силой, она очень сильно привязалась к Шуэлине.

— Поэтому, пожалуйста, не отказывайте мне в работе. Я буду рядом с госпожой и покажу ей, что её можно любить, даже если она ничего не делает.