Онлайн чтение книги Почему вы одержимы безответной любовью? Why Are You So Obsessed With Rejecting Affection?
Глава 11

Мне хотелось верить, что его мнение будет отличаться от суждений директрисы. Но герцог смотрел на юбку очень недовольно. Сверлил своим взглядом так, словно мог видеть мои ноги под ней.

– Гелцог?

Он не отреагировал. Вместо этого подтянул сервировочную тележку ближе к постели и аккуратно потянул меня за руку, усадив на стул, на котором сидел ранее сам.

– Открой рот.

– Плостите?

Я хотела узнать, что он собирается делать. Но великий герцог был быстрее. В мгновение ока аристократ снял крышку, прикрывающую блюдо на тележке, а затем скормил мне ложку супа.

– Ах!

Думаю, суп приготовили недавно. Он был очень горячим. Слёзы навернулись на глаза, и я инстинктивно разомкнула губы. Бульон потёк жидкой струйкой.

– Шуэлина! – воскликнул поражённый мужчина, убирая ложку.

Я посмотрела на него блестящими от влаги глазами.

– Слишком голячее! - произношение стало ещё ужаснее из-за обожжённого языка. – Моя пижама…

Я опустила голову, ожидая увидеть испорченную одежду, но та оказалась на удивление чистой. Всё благодаря быстрым действиям герцога. Он поймал суп руками в тот же момент, как я его выплюнула.

– Лазве не голячо? - спросила я, беспокоясь за его ладони.

«Бульон действительно был очень горячим…»

Что, если на его руках останутся ожоги? Он выгонит меня за то, что я стала виновницей его ран?

– Одежда? Сейчас это не имеет значения! Скорее высунь свой язык, - великий герцог выглядел расстроенным и говорил излишне резко.

«Не думаю, что мой язык сильно пострадал. Ничего подобного раньше не случалось…»

К моему удивлению, похоже, герцог искренне переживал за меня. Интересно, у отца настоящей Шуэлины, который отверг её, могла бы быть такая же реакция?

Я не могла описать, какие эмоции испытывала сейчас. Чувства смешались, и глаза наполнились очередной порцией слёз. Мы оба - герцог и я - были взволнованы и не знали, как поступить.

К нам подошла Люси, закончившая уборку в ванной.

– Что происходит? Ох, боже, ваша светлость, вы разлили суп, пытаясь покормить миледи?

Служанка вытащила носовой платок из фартука и протянула своему господину.

– Люси, думаю, Шуэлина всё ещё больна. Я начал кормить её супом, но её неожиданно вырвало.

– О нет, миледи. Вы в порядке?

Глупый герцог! Я выплюнула суп из-за его температуры, а не потому, что меня тошнит. Решив, что дальше буду есть самостоятельно, я заодно наябедничала:

– Хнык, Люси, я хочу есть сама, - проговорила я, затем раскрыла рот и показала ей покрасневший язык, а потом повернулась к герцогу. - Зачем вы так сделали, великий гелцог? Суп был слишком голячим. Вы даже не пледупледили меня.

Всем своим видом я демонстрировала обиду и готовность вот-вот заплакать. Думаю, в такой ситуации он вряд ли станет меня выгонять.

Герцог стоял с мрачным выражением лица…

Люси, взглянув на него, опустила голову и пробормотала:

– Всё потому, что у его светлости нет дочери, и он не мог знать, насколько нежны девушки. - Она похлопала меня по спине и дала выпить холодной воды. – Вы хорошая девочка - плакали совсем недолго.

– Это плавда больно…

– Ах, ваша светлость, вы должны кормить её аккуратней. Вот так.

Люси подула на жидкость в ложке пятнадцать раз и протянула мне. Я проглотила предложенное сразу и только потом поняла, что служанка проигнорировала моё намерение есть самостоятельно. Но я хотела сделать всё сама! К чему этот урок кормления?

– Разве всех девочек кошачий язык*? – пробормотал герцог, не скрывая своего удивления.

*П.р: У человека кошачий язык – выражение, описывающее человека, который не может пить или есть что-то горячее. Произошло от того, что кошки тоже не переносят горячую пищу.

Нет, это не моя вина или особенность, во всём виноват ты!

– Кто угодно обожжёт язык, если съест что-либо такой температуры, ваша светлость.

– Уиндерт и Дилан не обжигались…

Несмотря на попытку Люси объяснить ситуацию, герцог продолжал недоумевать. Я, подумав, решила, что это, скорее всего, потому, что мальчики, как и великий герцог, обладают чудовищно сильными телами.

Что ж, по крайней мере, он поступил так без злого умысла. Теперь нужно решить, успокоить ли его, удивлённого слабостью большинства обычных людей?

– Всё в полядке, ведь вы сделали это не специально! - Повисла тишина. – Но почему вы вдлуг лешили наколмить меня?

Мужчина осторожно взял меня за запястье и уставился на кожу, буквально “прилипшую” к костям.

– Ты тощая, поэтому обязана хорошо питаться и набирать вес.

Значит, он поступил так не из-за отвращения. Я захихикала, почувствовав лёгкое облегчение, охватившее меня.

– Даже если я в особняке?

– Считаешь, что не должна хорошо выглядеть, если находишься внутри особняка? Так все будут думать, что я бессовестный человек, который не кормит маленькую девочку, – сказал герцог серьёзно, полностью уверенный в весомости своего аргумента.

– Дилектлиса говолила, что девочкам нужно оставаться худыми. В плотивном случае они будут плохо выглядеть.

И вновь я упомянула ту женщину. Откровенно говоря, я не собиралась оставлять её в покое вне зависимости от того, как сложится моя судьба. Отношения между мной и ею были похожи на отношения с Телин - она мне мешала. Уиндерт уже плохого мнения о директрисе, нужно лишь убедить великого герцога сменить эту бестию на кого-то другого.

– То, что говолите мне вы, совелшенно отличается от слов дилектлисы.

От моего замечания герцог поморщился, фыркнул, скрестил руки на груди, а затем задал вопрос:

– Кому ты больше веришь? Директрисе или мне?

Не рановато ли говорить о доверии? Мы знаем друг друга всего несколько дней. Но мужчина выглядел так, словно готов был обидеться, если я выберу директрису, а не его.

– Нууу…

Я намеренно тянула, следя за тем, как меняется выражение его лица. Герцог явно был шокирован тем, что его имя не прозвучало сразу же. Это я и хотела увидеть.

– Ох, конечно вам, ваша светлость. Но если вы будете так сбивать с толку столь хорошую девочку… - прервала наше противостояние Люси.

В руках служанки был кувшин с водой. Великий герцог покачал головой и вымыл руки.

– Ей следует понимать различие между добром и злом. Иначе как она сможет выжить в этом жестоком мире? Просто маленький ребёнок, – сказал он.

Я заплакала, стиснув зубы и сжав руки в кулаки от очередной волны эмоций. Ведь я не знаю, как относиться к кому-то, кто добр ко мне. Тем не менее, я хочу быть полезной, а также желаю остаться с ними на долгое время.

– Тогда… я стану холошим лебёнком и буду помогать великому гелцогу.

«Поскольку они не причиняют мне вреда, я хочу отблагодарить»

Герцог смотрел на меня с нечитаемым выражением лица. Но, по крайней мере, я была уверена, что он не в плохом настроении.

– Тебе просто нужно делать то, что хочется, - сказал он мне тоже самое, что и Уиндерт.

Старший сын словно маленькая версия своего отца.

«Вы действительно глупы… люди, называющие эту семью злодеями в то время, как они столь милы.»

Из-за проклятья глупое общество не может увидеть их настоящими. Шуэлина уже повидала многих негодяев в своей жизни. И разница была очевидна.

– Послушай, Шушу. Если очень плохой человек учит тебя чему-то, стоит ли ему верить?

– Эм, нет.

– Ты не стройная, а тощая. И это плохо. Тогда должна ли ты верить словам директрисы?

– Я не должна?..

– Правильно. - Великий герцог слегка похлопал меня по голове.

На самом деле он пытался погладить меня по волосам, но у него не вышло так, как это делают обычно. Больновато, но мне понравилось. Я попытаюсь привыкнуть к его прикосновениям.

– Хорошо, тогда… ты должна слушать великого герцога или директрису?

– Великого гелцога!

Он казался неуверенным, назвав себя великим герцогом. Но других подходящих определений не имелось, поэтому он был вынужден назвать себя великим герцогом, как называю его я.

– Правильно, ты ещё очень маленькая, поэтому должна хорошо питаться и расти.

– Я больша-а-а-я!

Мужчина посмотрел на меня с грустью, как если бы смотрел на самую жалкую вещь на свете.

– Сейчас ты можешь есть только суп и принимать лекарства. Я дам тебе кое-что повкуснее, когда тебе станет лучше. Дети тоже не могут ничего тебе давать.

- Мне нлавится, – сказала я и посмотрела на ложку супа, которая опять находилась в руках герцога. – Тепель, я собилаюсь поесть. Спасибо за обед!

– Ху-у, ху-у, – вырвалось из сложенных трубочкой губ мужчины.

Он действительно подул пятнадцать раз, как это делала Люси.

– Поторопись и выздоравливай.

Я открыла рот и съела суп. Слегка остывший, он казался тёплым и вкусным.