Онлайн чтение книги Чем займешься во время апокалипсиса? Увидимся ли мы ещё хоть раз? What Do You Do at the End of the World? May I Meet You, Once Again?
3 Пять фей, разрушающих мир [треснутая сцена]

3.1 Пикник

Эта женщина Паннибаль сказала: «Давай устроим сегодня пикник».

— Пикник!

Элк радостно подпрыгнула, когда услышала это.

Она выглядела такой счастливой. Это значит, что пикник должен быть хорошим.

— Хорошо, давай сначала подготовимся. Если хочешь повеселиться, важно хорошо подготовиться.

Сказав это, Паннибаль начала готовить еду на кухне.

Мохнатые глазные яблоки и крылатые шары (жители этого склада фей) попытались украсть еду, за что были избиты.

— Дело не только в том, чтобы съесть еду, как только она будет готова. Это зависит от времени и случая.

Женщина сказала что-то сложное для понимания, но Элк кивнула, значит, всё правильно.

Они все вышли из склада фей и некоторое время шли – некоторые из их спутников прыгали или карабкались.

Потом они вышли на широкое открытое пространство, где было много цветов.

Элк радостно вскрикнула и бросилась бежать, остальные спутники закричали и последовали за ней.

Юноша тоже демонстративно бросился бежать.

Он бегал, падал и катался по земле.

Спустя какое-то время он почувствовал странное чувство глубоко в животе. Он вспомнил, что это означало, что он голоден. Ранее Элк говорила, что к тому времени он выздоровеет, если пойдёт на кухню и что-нибудь перекусит, но на этой поляне не было кухни.

— Хе-хе-хе.

Паннибаль уверенно улыбнулась и вытащила большую корзину. Когда она открыла крышку, в ней было полно бутербродов, которые она только что приготовила на кухне.

— Это было долгое ожидание для всех. Сейчас подходящее время и случай. Наслаждайтесь, но сначала вымойте руки.

Подросток удивился. Это не кухня, так что, он думает, это немного сложно. Хотя в душе он так и подумал, но вслух этого не сказал, потому что был голоден.

Все члены группы пошли мыть руки у реки, как было велено, а затем запихнули сэндвичи в свои голодные желудки.

Как только он съел бутерброд, он почувствовал себя очень счастливым, а значит, сэндвич был восхитительным.

Мальчик сосредоточился на еде сэндвича и съел свою порцию одним махом.

***

После того как желудок был полон, ему захотелось спать.

Остальным спутникам, похоже, тоже захотелось спать. Все вместе они улеглись в месте, где распускалось множество маленьких белых цветов, и не шевелились.

— ... Что ты думаешь о своём первом пикнике? — Подошла и спросила Паннибаль.

— Как насчёт чего? — спросил мальчик, потирая глаза.

— Ну... ты находишь это интересным или приятным?

О, вот как.

Подросток посмотрел на Элк. Девочка, вытянувшись, спала в лучах солнца.

Мальчик подумал, что она выглядит счастливой. Поэтому...

— Я нахожу это очень интересным и счастливым.

— Да. Сначала посмотрим на лицо этой девушки. В каком-то смысле у неё многообещающее будущее, но оно таковым не кажется.

Паннибаль сказала ещё что-то, что было трудно понять, а затем сорвала несколько цветов у её ног.

— Время ещё есть, но тебе уже пора найти себя.

Паннибаль перебирала пальцами стебли цветов.

Цветы один за другим соединились, образовав кольцо.

— Держи.

Паннибаль надела его на голову мальчика.

Не понять её намерений. Мальчик был в замешательстве.

— Тебе очень идёт. Я хочу непосредственно помочь тебе подобрать женскую одежду...

— А!

Элк в какой-то момент проснулась и с громким криком бросилась к нему.

— Венок! Он такой милый, такой хитрый!

— ...Милый?

— Милый!

Хоть я и не очень в этом разбираюсь, но кажется это очень мило. Наверное, это хорошо.

— Тогда отдам это Элк.

— О, мальчик, ты не можешь этого сделать. Это то, что я тебе подарила.

Паннибаль погрозила пальцем и отчитала мальчика.

— Пфф...

Элк недовольно надула щёки. Она не выглядит счастливой. Что делать, это очень беспокоит.

— Ты тоже хочешь подарить Элк венок?

Мальчик кивнул.

— Тогда сделай его сам. Давай я покажу тебе, как это делается.

Сказав это, Паннибаль снова начала собирать цветы у своих ног.

На этот раз она положила цветы прямо в руки подростка.

— Сделать это... самому?

— Речь идет о том, чтобы изменить часть мира и сделать его таким, каким ты хочешь его видеть. Помни, когда ты научишься чего-то желать, твои руки смогут создавать самые разные вещи.

Он совершенно не понимал, о чём она говорит.

Но чувствовалось, что эта женщина учит его чему-то очень важному.

Конечным результатом стало неприглядное кольцо из травы.

Многие стебли цветов были порваны, у них отвалилось множество лепестков, а готовый продукт оказался меньше, чем ожидалось.

Должно быть, это провал. Что я должен сказать... Это, должно быть, не соответствует тому, что Элк называет милым. Так думал мальчик.

— Венок! Он мой!

Результаты оказались неожиданными. Элк надела на голову некрасивое кольцо из травы и улыбнулась.

— Спасибо!

Странное тепло пронзило сердце молодого человека.

Всякий раз, когда Элк улыбалась, ему становилось тепло внутри. Эта часть была такой же, как всегда. Мальчику больше всего нравилось это ощущение тепла. Но на этот раз всё было немного по-другому.

— Это довольно приятное ощущение, не так ли?

Этот вопрос Паннибаль заставил подростка неосознанно, почти рефлекторно, медленно кивнуть головой.

3.2 Поле битвы судного дня

Альмита думает о том, кто она.

Новая фея-солдат. Та, что сражается с Семнадцатью Зверями. Она пришла на эту землю, чтобы уничтожить «Последнего Зверя, который придёт» и уничтожить мир. После этого она оказалась втянутой в войну между человеческой расой и расой орков и присоединилась к человеческим силам в битве.

Она знала, что «Последний зверь» создаст самого настоящего призрака. Будь то человеческая раса или раса орков перед ней, или борьба между ними, вполне возможно, что они были созданы. Всё это может быть похоже на спектакль.

В этой сцене она должна быть зрителем. Однако по какой-то причине сейчас она стоит на сцене, оставаясь с гуманоидами.

На этом поле битвы она уничтожила десятки орков.

В ходе процесса она несколько раз подтверждала, что действительно иностранка. У орков, убитых людьми, естественным образом течёт кровь, а их тела оставались на природе. Но только те, кого убила Альмита, превращались в белых гуманоидов и развеивались по ветру.

Всякий раз, когда она видела эту сцену, Альмита чувствовала, будто в её сердце застряла маленькая заноза.

Она не знала, что это за чувство.

Была ли это простая вина, или это было чувство беспокойства из-за того, как она привыкла к полю убийств?

Брайтонский рынок, в северной части. За белой каменной стеной, на другом конце...

Причина, по которой она начала петь, заключалась в том, чтобы облегчить эти чувства.

Вспоминая свой родной город, который казался таким далёким, и напевая ностальгические песни, она смогла на время забыть о том, что происходит здесь. Всё дело в побеге.

...Пройди через семь ворот и принеси подношения семи привратникам...

Мужчины человеческой расы собрались вокруг.

Затем все вместе они слушали её пение.

Как только испуганная Альмита перестала петь, они призвали её продолжать петь. Даже если они не понимают слов, кажется, они способны что-то почувствовать от пения. Хоть она и чувствовала себя неловко, но всё равно радовалась сознанию, что она кому-то нужна.

...Платье из горячего воздуха, ожерелье, заключившее солнечный свет между листьями, а потом...

Почти каждый вечер мужчины слушали, как поёт Альмита.

Это стало их повседневной рутиной. В течение этого периода повседневной жизни, включая саму Альмиту, они жили вместе.

Пока не напал дракон.

***

Раса драконов.

Излишне говорить, что это самая сильная раса из существующих.

Существует теория, что когда Гость создавал мир, он сначала создал пробные образцы всей «жизни» в этом мире. В конце концов, это были пробные образцы, поэтому они не обязательно обладали теми же характеристиками, что и те, что были созданы позже, поэтому к ним нельзя было применить здравого смысла. Например, у них сильные руки, не соответствующие их скелету и мускулатуре; способность летать, невозможная по весу и площади крыльев; они способны изменять окружающую среду с помощью дыхания и имеют экологию, подобную экологии древней расы духов; у них нет нормальной продолжительности жизни, и, в зависимости от расы, они могут даже не иметь понятия о смерти.

Даже если это драконы, их можно разделить на множество типов, и каждый тип драконов отличается экологией, способностями и степенью опасности. Но даже в этом случае почти все драконы враждебны к людям, и силы обычного человека просто недостаточно, чтобы противостоять жестокости дракона.

При этом драконы не относятся к какой-то одной расе. Почти все могущественные виды, обладающие в той или иной степени общими чертами и сохранившиеся с древних времён, известны под именем драконов – названных по-разному, включающих слово «дракон».

Безмолвный Дракон – один из них.

Говорят, что ему нравится шум и суета битвы, но другие говорят, что он ненавидит это. Конечно, поскольку никто не знает, как действуют драконы, проверить ответ невозможно. И даже если обе стороны правы (или обе неправы), его загадочные действия невозможно объяснить теоретически.

Он прилетает туда, где происходят массовые беспорядки.

Затем убивает, разрушает, опустошает всех на поле боя, заставляя молчать.

Когда наступит тишина, он будет довольствоваться тем, что спит. И спит до тех пор, пока однажды в будущем дракон не найдёт другое место, где идёт битва.

При этом Безмолвный дракон встречается так редко, что люди задаются вопросом, существует ли он вообще.

Есть даже поговорка, что лучше беспокоиться о том, что может ударить молния в солнечный день, чем жить в страхе перед Безмолвным Драконом.

***

Тревожные колокола продолжали звонить.

Часовой продолжал кричать.

Альмита не могла понять, о чем говорят люди вокруг неё. Хотя она и понимала некоторые простые ежедневные разговоры, но не более того.

Поэтому она не могла понять, что кричит часовой.

Тем не менее, один взгляд на небо показывает, о чём он всех предупреждает.

Приближается какое-то гигантское крылатое существо.

Это чисто белое существо, окрашенное в красный цвет солнечными лучами, парило по рассветному небу.

«Это... дракон...?»

В группе летающих островов нет драконов. Они были истреблены Зверями, когда был уничтожен поверхностный мир.

Однако тот факт, что они очень могущественные существа, до сих пор передаётся через различные истории. Так что Альмита могла понять, что кричит часовой, не полагаясь на слова.

— Альмита.

Услышав, что кто-то (с непривычным для нее произношением) зовет её, Альмита обернулась, чтобы посмотреть назад. Там стоял худощавый юноша с очень серьёзным выражением лица.

— Мистер Йожа.

Альмита (с произношением, которое должно было показаться этому человеку странным) назвала имя юноши.

«— Альмита, быстро зайди в комнату и запри дверь», — сказал юноша.

Альмита не могла понять, ей показалось, что она ослышалась.

— Но враг приближается.

— Поэтому я так и сказал. Поторопись.

Юноша не скрывал своего беспокойства, и Альмите потребовалось мгновение, чтобы понять смысл этих слов.

Это был вид окружавших их людей.

Все до единого были напуганы. Это было вполне естественно при встрече с таким ужасающим существом, как дракон. Все они в страхе смотрели на Альмиту, желая положиться на неё.

... Спаси нас. Иди и сразись с ним. Все их взгляды говорили об этом.

Враг находился в воздухе, а у них не было средств для борьбы с ним в воздухе. Даже если бы они начали убегать сейчас, они бы ни за что не успели. Столкнувшись с непреодолимым отчаянием, они могли думать только о том, как отвлечь своё внимание. Поэтому они пренебрегли разумом и решили положиться на ближайшее спасение.

— Альмита. Это не твой бой.

Молодой человек схватил Альмиту за плечи обеими руками.

Его пальцы дрожали, когда он изо всех сил впился в плечи девушки.

— Но...

— По крайней мере, мне не следует навязывать это тебе.

Молодой человек покинул Альмиту и обернулся, чтобы что-то крикнуть окружающим его мужчинам. Хотя Альмита ничего не понимала, она заметила среди мужчин проблеск колебания.

Один мужчина сдержал свой гнев и надел доспехи. Мужчина опускает голову и остаётся неподвижным. Другой мужчина взволнованно возразил молодому человеку.

Несмотря на то, что каждый предпринял разные действия, все они находятся в ловушке страха.

«Это тоже какое-то драматическое событие в этом мире?»

Альмита задала себе вопрос, на который не было ответа.

«Это не моя битва. Я могу бросить этих людей. Поскольку это отыгрывание чьих-то воспоминаний, даже если я ничего не сделаю, всё будет развиваться только по сценарию...»

Альмита закусила губу.

Она неосознанно коснулась рукояти лежавшего рядом с ней реликвенного оружия.

«...Хм?»

— Патем?

Она почувствовала, что что-то не так, и назвала имя священного меча. Конечно, священный меч не отреагировал.

Рукоять меча, который должен был быть безжизненным, в этот момент сильно завибрировала.

Она старалась крепко держать рукоять меча, постепенно активируя магическую силу.

На этот раз не было даже кратковременной аномалии. Но перемены действительно можно было почувствовать.

— Понятно... Патем. Ты такой меч.

Даже если пользователь не активировал свою магическую силу, реликвенное оружие вступало в резонанс с бурной магической силой пользователя и увеличивало её. А увеличение магической силы заставит резонирующую магическую силу пользователя стать ещё более интенсивной. Если это увеличение невозможно контролировать, то оно будет повторяться снова и снова, пока либо характеристики реликвенного оружия, либо тело пользователя не достигнут своего предела. Поэтому, чем сильнее используемое реликвенное оружие, тем легче лепрекону потерять контроль.

Патем... был мечом с высоким коэффициентом усиления среди реликвенного оружия. Альмита не только не привыкла использовать реликвенное оружие, но и не особенно хорошо умела контролировать магию среди лепреконов. Многие, особенно Айсея, неоднократно предупреждали её, чтобы она была осторожна и не теряла контроль.

Альмита почувствовала, что Патем взволнован.

Однажды она услышала, как технический офицер второго класса Вильем Кмеч сказал, что Патем – это меч мира, который может положить конец печальным битвам. Другими словами, истинную ценность этого меча можно проявить только на поле битвы, полном смерти и отчаяния, неся в себе желания людей, желающих положить конец войне. У этого меча такой особый талант.

В этой крепости, наполненной тревогой и страхом, в то время, когда даже сама Альмита была в растерянности, бессердечное оружие Патем без всякого замешательства готовилось к бою.

Это неправильно...

— Хм...

Альмита подумала, что, возможно, дело не в этом.

Патем — это реквизит, а у реквизита нет сердца. Если он почувствовал от этого сердечную реакцию, то это должна была быть собственная реакция Альмиты.

Она была очень растеряна, не в силах решить, должна ли она, как фея, сражаться здесь или не сражаться вообще.

Но в глубине души она, вероятно, уже приняла решение. Что делать или почему не делать – там, где это не имело ничего общего с разумом, возможно, она уже поняла, что хочет сделать. Просто не осознанно.

Возможно, Патем просто зеркало, отражающее её решимость.

— Мне очень жаль, мистер Йожа.

Альмита тихо извинилась и закрыла глаза.

Она выровняла дыхание и медленно представила, что в её сердце загорелось маленькое пламя. Альмита не хотела терять контроль, поэтому совершенствовала свою магию более тщательно, чем обычно.

Призрачные крылья на её спине раскрылись.

Она почувствовала волнение вокруг себя.

До сих пор Альмита ни разу не раскрывала призрачные крылья в битве в этой крепости. Она знала, что обычные гуманоиды не смогут их использовать. Даже если она не раскроет свою личность лепрекона, они всё равно поймут, что она представляет собой какое-то инопланетное и ненормальное существо.

Теперь же она взяла на себя инициативу нарушить это табу, установленное из трусости.

Призрачные крылья принципиально отличаются от крыльев настоящей птицы или бабочки. Им не нужно было поднимать крылья или бить по воздуху. Пока существуют призрачные крылья, тело лепрекона может быть освобождено от ограничений земли.

Альмита оторвалась от земли... и взлетела прямо в небо.

— Хм.

Она не любила высокие места. Потому что это напоминало ей о том, когда ей было больно, и когда она заставляла важных людей грустить.

Но сейчас, только сейчас её не волновали эти вещи. Если бы она не полетела сейчас, то, возможно, люди внизу не смогли бы даже грустить.

— Ухх!

Она издала крик.

Патем был взволнован. Магическая сила Альмиты была столь же сильной.

Дракон слегка поднял голову и посмотрел на Альмиту своими жёлтыми глазами.

3.3 Воспоминания об имени Эмма

Они вдвоём шли по ночной дороге, освещённой слабыми уличными фонарями.

С безопасностью в этом районе вроде бы всё в порядке – поскольку уличные фонари горят, это означает, что масло внутри не было украдено, – но две молодые девушки, идущие по дороге, всё равно будут привлекать к себе злые взгляды. Они вдвоём немного ускорили шаг.

— Ты беспокоишься об Альмите?

Когда Тиат спросила, Эудея энергично кивнула.

Похоже, это действительно беспокоит. Нет, это действительно было тревожно.

— ...У неё серьёзный характер, так что она должна быть способна противостоять, чтобы справиться с любой ситуацией, с которой она столкнётся.

С точки зрения Тиат, было бы более опасно оставлять Эудею одну.

— Именно потому, что она такая серьёзная и может справиться с любой ситуацией, она и вызывает беспокойство.

— Правда?

— Если кто-то просит о помощи, она не откажет. Если она чувствует, что не может оставить человека, она всегда позаботится о нём. И будет продолжать откладывать свои дела. Потому что Альмита в принципе себя ненавидит.

— Э-э...

В таком случае, у этого ребёнка действительно есть такая склонность.

— Именно потому, что она хотела быть похожей на Тиат, она выросла такой.

— Хм...

Даже после таких слов Тиат всё ещё было трудно с этим смириться. Почему она выросла такой хорошей и ответственной девочкой, если она гналась за спиной Тиат.

— Вот почему необходимо, чтобы рядом с Альмитой был кто-то, кто будет обращаться к ней с неприятными просьбами, которые она не сможет оставить без внимания, но при этом больше всего любить себя. Иначе Альмита не сможет ни любить себя, ни дорожить собой.

Хорошо иметь хорошие отношения. Но даже без этого, опасения Эудеи были очень убедительными. Альмита – девушка, которая рискует своей жизнью ради других. Хотя это было добродетелью, добродетель не помогала защитить себя.

— Даже в этом случае беспокойство не улучшит ситуацию. Давай сначала сделаем то, что можем, и постепенно изменим ситуацию.

— Но я не знаю, как изменить ситуацию.

— Вообще-то, я тоже. Но о подобных вещах можно спросить других людей...

Как только она это сказала, Тиат распахнула дверь дома.

— Я уже вернулась, Маленький Полярис здесь?

Тиат ждала, пока парень высунет голову из внутренней библиотеки и запротестует: «Не сокращай моё имя странным образом, называй меня Магом Полярной звезды». Но после нескольких секунд ожидания лицо, которого она ожидала, не появилось.

— Ах, мисс Тиат, с возвращением.

Вместо этого Эмма высунула голову из комнаты.

За ней последовало множество кошек. «Мяу» – громко мяукнула одна из кошек.

— Маленького Поляриса здесь нет. Его позвали на вечеринку к родственникам.

— На вечеринку?

— Её мать, кажется, из императорской знати, так что, похоже, ей время от времени приходится посещать подобные светские мероприятия. Хотя она жаловалась на неудобства и бесполезность таких мероприятий. Я думаю, он скоро вернётся.

В это время Эмма посмотрела за Тиат.

— О, это твой друг?

— Э-э, это моя младшая сестра. Её зовут Эудея Ай Продитор. А Эудея, это мисс Эмма, я здесь под её опекой.

— Я Эмма, Эудея, пожалуйста, будь добра.

— Ах, да, пожалуйста, будь добра... Сестра, на каком языке она говорит?

— Ну, эту часть немного сложно объяснить, поэтому я расскажу об этом позже.

Тиат положила руку на голову Эудеи. В этот момент несколько более дружелюбных к человеку кошек тут же побежали тереться спинами о её ноги.

***

Эудея отодвинула чайный сервиз и разложила карту на большом столе.

Эмма, хотя и отличалась от юного Полариса, была такой же загадочной, можно сказать, непостижимой личностью. Однажды она сказала, что у неё есть некоторые связи в церкви света и что она путешествовала по континенту.

— Лес Мирового Древа?

Эмма зачитала вслух название места, которое Эудея указала на карте.

— Верно.

Тиат кивнула.

— Мы хотим расследовать битву, которая произошла здесь несколько лет назад. Если возможно, мы хотели бы отправиться туда и подтвердить всё своими глазами. Возможно, нам удастся найти подсказки, связанные с нашими товарищами.

— Вот как.

Эмма удивлённо ответила:

— Извините, я не очень хорошо знакома с внутренними районами континента. Если это район моря, то я была во многих местах.

С этими словами Эмма указала на угол карты. Хотя он также находился на границе сферы человеческой территории, он всё ещё находился далеко от Леса Мирового Древа.

— Маленький Полярис должен знать больше деталей.

— Увы, результат всё ещё зависит от него.

Тиат почесала лицо. Изначально она вернулась сюда именно с таким намерением, но теперь, когда ситуация не изменилась, она могла быть уверена, так что ей остаётся лишь провести ещё немного времени.

— Хм... что, если это было где-то в другом месте. Это же Альмита, она может сражаться на других полях сражений с подозрительными людьми.

В глубине души Эудея тоже была очень плохого мнения об Альмите.

И Тиат, которая начала думать, что её опасения оправданы, в глубине души чувствовала то же самое по отношению к Альмите.

— Например, как здесь...

Палец Эудеи двинулся по карте, указывая на гористую местность рядом с ней.

— Например... нагорье Люсиора в этом районе? Так оно произносится? Сферы влияния расы Земляного Дракона, расы орков и расы людей пересекаются, и это похоже на зону интенсивных сражений.

— Ах, нагорье Люсиора? Действительно, там произошло много неприятных инцидентов.

Эмма сказала это с выражением лица, которое не выглядело обеспокоенным.

—  Семилетняя война Райленда Бареху, массовое размножение сухопутных акул, последняя битва при Джине Нордене. Это правда, что плохие события происходят с давних времён... Мистер Наврутри часто говорил это.

Кто такой мистер Наврутри?

— При этом я не слышала, чтобы там что-то происходило в последние годы. С военной точки зрения это было не такое уж важное место.

— Понятно.

Тиат слегка кивнула.

Эта тема изначально началась как случайный вопрос, заданный Эудеей. Поэтому Тиат не рассчитывала сразу получить полезную информацию – информацию, имеющую непосредственное отношение к Альмите.

— Я бывала там раньше, и там было очень плохо. Вся растительность увяла, а водопад полностью высох. Было ощущение, что наступил конец света...

«...Хм?»

Сказала Эмма с ностальгическим выражением лица, но эта тема заставила Тиат почувствовать, что что-то не так.

Нагорье Люсиора, о котором шла речь, находилось недалеко от Леса Мирового Дерева, то есть в глубине континента. А Эмма только что сказала, что не очень хорошо знакома с внутренними районами континента.

«Эх... такое тоже случается.»

Она считала, что нет необходимости вдаваться в подробности. В это время...

Тиат взяла чашку, стоявшую в углу стола рядом с картой, и сделала глоток. Во время этого долгого разговора чай показался ей слегка вяжущим.

— Хмм... Это неверное предположение. Куда делась Альмита Цере Патем?

Эудея в разочаровании опустила плечи.

— Ещё слишком рано терять силу. Нам остается только дождаться Маленького Поляриса. Хоть он и трудный для понимания ребёнок, он знает много необъяснимых вещей.

— Да, хотя я очень некомпетентна, этот ребёнок определённо может помочь.

— Маленький Полярис... ах. — пробормотала Эудея. — Он младше меня, да? Что он за ребёнок, и какие у него отношения с Эммой?

«Вау вау.»

Тиат бессознательно выпрямила позу. Она также была очень обеспокоена их отношениями, но не считала уместным слишком углубляться в них, поэтому никогда не спрашивала. Хотя она не знала, было ли это связано с её характером или с её личностью, в Эудее было что-то такое, из-за чего она могла без колебаний начать разговор на такую тему, что заставляло Тиат чувствовать угрозу.

Она на мгновение задумалась, стоит ли отчитать свою сестру за излишнюю грубость, но сдалась.

— Ну, это долгая история.

Сама Эмма не выглядела недовольной.

Она прижала пальцы к щеке и с удовольствием начала рассказывать. Тиат мысленно хихикнула: похоже, только её волновали такие пустяки.

— Мы все знаем одну девушку по имени Сирил, и однажды я услышала от неё кое-что о маленьком Полярисе, что есть удивительный ребёнок, или ребёнок, который удивителен во всех аспектах, или что-то в этом роде.

Появилось ещё одно незнакомое имя.

— Прошло много времени после того, как я услышала это, прежде чем я увидела его в первый раз. В то время мир был почти разрушен, и я шла по пустоши с ощущением, что, возможно, я единственная, кто остался в живых...

— Вау...

Тихо сказала Тиат, делая ещё один глоток своего терпкого чёрного чая.

«Хм?»

Хотя это чувство было похоже на то, что было только что, на этот раз Тиат определённо чувствовала себя неестественно.

— До этого у меня были другие товарищи. Несмотря на то, что люди исчезли, оставшиеся в живых представители других рас, чьи жилища были сожжены, поддерживали друг друга. Мы все скитались, пытаясь найти место, где могли бы прожить как можно дольше, и в конце концов все были убиты Зверем...

«Подожди. Подожди, это...»

Тиат наклонилась вперёд.

Её талия ударилась о стол и опрокинула чайник. Красная жидкость, блестящая, как драгоценный камень, растеклась по столу и намочила карту. Карта постепенно окрашивалась в красный цвет, словно её разъедали языки огня.

Тиат было всё равно – или, скорее, она вообще этого не заметила – и подошла к Эмме.

— Мисс Эмма, пожалуйста, подожди минутку! Когда это произошло?

— Когда... когда... это было... э-э...

Изумрудно-серебристые глаза, казалось, посмотрели в далёкое прошлое, а затем вернулись в комнату.

— Хм?

Она удивлённо моргнула.

— Это немного странно. Действительно странно.

— Мисс Эмма.

— Действительно, что к тому времени столица империи должна была быть разрушена... но я встретила её после того, как всё было разрушено... и тогда, потому что, хотя всё было разрушено, всё ещё были вещи, которые можно было защитить...

Произошли изменения.

Силуэт женщины перед ней стал вязким, как грязь, и начал осыпаться.

— Сестра?

— Подожди.

Эудея тут же отпрыгнула назад и вошла в состояние подготовки к бою. Тиат подняла руку, чтобы остановить Эудею, которая собиралась вытащить меч Продитор.

— Мисс Эмма.

То, что там стояло, было уже не человеческой женщиной с изумрудно-серебристыми волосами, а каким-то мягким комочком, который тоже был изумрудно-серебристым...

И она тут же превратилась в знакомый белый комок и вскоре исчезла в воздухе.

Когда я пришла в себя, даже кошек уже не было.

— ...Сестра.

— Куклы в этом мире раскроют свой истинный цвет и исчезнут после удара. — Сказала Тиат со стоном.

— Кажется, дело не ограничивается ударами руками и ногами. Мисс вспомнила то, чего, по идее, не должна была помнить, живя здесь. Это противоречие погубило её.

Тиат давно знала, что этот мир искажён.

Это была коробка, которая была извлечена из чьей-то памяти, а затем воссоздана.

Эти персонажи уже не те, кем они были в то время. Как бы ни была высока степень завершённости или насколько они похожи на исходного человека, но если между ключевыми воспоминаниями и воспоминаниями возникало противоречие, то внутри человека будут возникать трещины.

— ...Подожди немного, пока я соберусь с мыслями.

— Мхм.

Разум Тиат подсказывал ей, что это важное воспоминание. Теперь, когда они соприкоснулись с истиной мира, они знали, что это ключ к разгадке всех тайн.

В то же время все эмоции в сердце Тиат переполняло странное чувство, похожее на боль. Эмма Кнарес. Действительно, когда-то, должно быть, в мире существовала женщина с таким именем. Она встречала самых разных людей, общалась с самыми разными людьми, а потом осталась в чьей-то памяти. И Тиат, и девочки только что соприкоснулись с этим воспоминанием. Из-за этого контакта она и сломалась.

Тиат вдохнула, потом выдохнула. Хорошо.

Тиат решила переключить свои мысли и повернула голову, чтобы сказать Эудее сделать то же самое.

— Ах, мисс Тиат, с возвращением.

Звук доносился из кухни.

Эмма Кнарес высунула голову, как ни в чём не бывало.

— А...

— А?

На этот раз Тиат действительно полностью перестала думать.

Лишь смутная гипотеза всплыла из уголка сознания.

Это был мир воссоздания воспоминаний. Независимо от наличия или отсутствия противоречия, пока воспоминания сохраняются и есть желание продолжать опираться на них, они никогда не исчезнут. Противоречия не было вообще, и если вернуться в тот момент времени, когда это противоречие ещё не было обнаружено, то можно было начинать всё сначала, сколько бы раз это ни происходило.

Эмма посмотрела на них двоих с растерянным выражением лица.

— ...Что случилось? — спросила она без всякого умысла в голосе.

«Мяу». Кот появился из ниоткуда и снова громко мяукнул.

3.4 Безмолвный дракон

У чисто-белой ящерицы выросли чисто-белые крылья летучей мыши, а затем всё это стало огромным... Если бы пришлось описывать внешний вид стоящего передо ними дракона простыми словами, то, наверное, это было бы ощущение.

Все его тело покрыто бесчисленными мелкими чешуйками, и каждая из них отражает солнечный свет, излучая влажное сияние. На конечностях – плавники, похожие на полупрозрачные перепонки, трепещущие на ветру.

Поза напоминала мраморную скульптуру.

Совершенное произведение искусства, неторопливо парящее в воздухе.

Чтобы взмахнуть там своим мечом, Альмита полетела одна в красное небо.

Конечно, она боялась.

Упадет ли она из-за внезапно исчезнувших крыльев, потеряет ли контроль над своей магией из-за того, что её ведет Патем? Есть столько тревожных вещей, сколько есть.

Но все эти эмоции вскоре исчезли. Будь то страх или беспокойство, в бою они классифицировались как отвлекающие факторы. Небо феи было не настолько простым, чтобы серьёзно летать с такими вещами.

Не думай о ненужных вещах. Она пыталась убедить себя думать только о том, что необходимо.

Во время битвы Альмита почувствовала, что активированная ею магическая сила увеличивается с невероятной скоростью. Рукоять меча Патем, крепко зажатый в её руке, горел, как в огне. Кажется, что если расслабиться хоть немного, то потеряешь контроль, а если расслабить свою силу хоть немного, то потеряешь контроль над мечом.

«Такой большой!»

Без объекта сравнения в небе трудно оценить, насколько велик на самом деле огромный объект. Только сократив расстояние, она смогла наконец познать это чувством. Противник был меньше дирижабля «Филолей», на который она села перед приходом в этот мир, но в то же время он был настолько огромен, что его можно было сравнить только с дирижаблем.

Поднять меч против противника размером с дирижабль – это как комедия из прошлого.

«Будет ли эффективно разрезать...»

Беспокойство начало нарастать, но оно сразу же вытеснилось из её сознания благодаря концентрации.

Она сократила расстояние, как падающая звезда, и направила Патем на дракона.

Чешуя дракона, которая, как говорят, твёрже стали, была разрублена на куски, а лезвие меча глубоко вонзилось в плоть.

Радость от осознания того, что это «сработало», захлестнула её сердце, но тут же рассеялась. Хотя с точки зрения Альмиты это была глубокая рана, для огромного тела дракона она была пустяком. Максимум, что можно было сравнить с уколом пальца острой травинкой. Сомнительно, что дракон вообще мог почувствовать боль – независимо от того, обладал ли он чувством боли или нет.

Альмита, почувствовав опасность, обнажила меч.

— ...Хм.

Затем она быстро ускорилась и сменила направление. Несмотря на то, что на призрачные крылья не влиял ветер, они всё ещё яростно хлопали. Всё тело ощущало воздействие ветра, а мышцы конечностей болели так, будто их вот-вот разорвут на части.

Вскоре после этого место, где только что находилась Альмита, обрушилось на ураган под названием «Коготь Дракона». Сильный ветер был безжалостен к маленькой Альмите.

«Раз он нападает на меня, значит, видит во мне угрозу...!»

Дракон считает Альмиту «существом, которое необходимо уничтожить». Хотя она не знает, считает ли он её опасной или просто скучающей, по крайней мере она уверена, что дракон не считает её совершенно безобидным существом.

Тогда делай, что можешь.

Продолжай, пока можешь.

Если шипы могут наносить только колющие удары, продолжай наращивать их. Если не можешь нанести серьёзных ран, наноси их снова и снова, пока они не станут значительными.

— Пожалуйста, Патем!

Альмита попросила меч дать ей силу.

Реликвенное оружие ничего не сказало, лишь ответило на её желание вспышкой магии.

***

Альмита храбро сражалась.

Битва продолжалась до тех пор, пока не зашло солнце и не взошла на небо луна.

***

Пока магическая сила активирована, она будет обременять тело. Чем сильнее стимуляция, тем тяжелее будет нагрузка, особенно если к ней не привык. Бремя снижает физическую силу и влияет на физическое состояние.

— Ху, ху, ху...

В одной комнате города-крепости стояла простая кровать с тонкой простынёй, расстеленной на деревянной платформе, и Альмита лежала на ней, испытывая боль.

Все ее тело словно горело. Беспорядочное дыхание никак не удавалось успокоить. Сердце неистово билось. Из глубины ушей доносился постоянный раздражающий звук кровотока. Конечности спазмировались и не слушались. Все внутренние органы тела кажутся скрученными тряпками.

Тело было на грани смерти.

Магическая сила, стимулированная ради битвы, неконтролируемо бушевала внутри тела.

Как сказала Айсея, для фей завершение жизни на грани смерти и возвращение в небытие, существовавшее до их рождения, – почти одно и то же. Вот почему некоторые феи вспоминают свои прошлые жизни, когда активируют свою магию, чтобы сделать жизнь «тоньше».

«Прошлые жизни...»

Как сказала Рантолк, воспоминания и привязанности – это изначально вещи, которые исчезнут со смертью. Это естественное искупление, о котором не нужно ни сожалеть, ни пытаться его вернуть.

Однако в редких случаях души фей, происходящих от Гостя, активно отвергают это искупление. Сильная настойчивость соединяет фрагменты памяти вместе, чтобы их унаследовало следующее поколение. Рождённые таким образом феи будут обладать чрезвычайно высокими способностями к магии. Кроме того, личность будет постепенно разрушаться воспоминаниями других и подвергаться манипулированию навязчивыми идеями других.

«Я ничего не вижу...»

Алмита, на лбу которой постоянно выступал пот, слабо посмеялась над собой.

Поскольку Патем – меч довольно высокого ранга, она всё же возлагала на него определённые надежды. Человек, избранный могущественным мечом, может оказаться могущественной феей. Несмотря на отсутствие опыта, если она будет упорно сражаться, то, возможно, сможет пробудить в себе удивительные таланты и стать очень активной.

После того как мечта о собственной значимости закончилась, осталась только холодная реальность.

Она не могла увидеть воспоминания о своей прошлой жизни, не могла обрести великую силу.

Альмита здесь может только уничтожить себя и истощить все свои силы.

Дверь открывается.

В комнату входит кто-то ещё.

«Эудея?»

В её памяти мгновенно возникло имя и улыбающееся лицо подруги Альмиты.

Когда она оторвала голову от подушки, она, конечно, не увидела лица, которое представляла себе. Перед ней был только худой человеческий юноша с бледным и нездоровым лицом.

— Как ты?

— Мистер Йожа.

Альмита едва смогла дрожащими руками приподнять верхнюю часть тела с кровати.

— ...Я принёс тебе поесть, ты можешь это съесть?

Юноша по имени Йожа держал в руке тарелку с супом.

— Спасибо, но...

Хотя состояние её желудка было очень тяжёлым, она смогла выпить миску супа. Альмита также чувствовала, что ей было бы лучше принимать некоторые питательные вещества.

Однако честно признаться в этом она не могла.

В той битве с драконом она не до конца защитила крепость. Дракон размахивал когтями и хвостом, изрыгал пламя из пасти, и многие из их товарищей сгорели дотла на сторожевой башне, на плацдарме, соединяющем восточную и западную стены, в часовне и в зернохранилище.

Еда здесь сейчас очень ценна.

Это все из-за собственной слабости. Альмита винила себя.

— Дракон улетел в горы. — сказал молодой человек веселым тоном, вероятно, чтобы подбодрить её.

— Судя по характеристикам, это должен быть Дракон Безмолвия. Согласно легенде, его слабое место – глаза. Говорят, что если уничтожить все глаза, то он умрёт.

— ...Ты действительно хорошо осведомлён.

— Когда-то я мечтал стать учёным.

Сказал молодой человек с улыбкой.

— Альмита, ты уничтожила один из его глаз во время битвы. Поэтому он отступил. Не знаю, восстановится ли его глаз, но, по крайней мере, он больше не нападёт, пока его раны не заживут.

— Понятно...

— Это верно. У тебя ещё достаточно времени, чтобы выбраться отсюда.

Даже сейчас молодой человек всё ещё планирует позволить Альмите сбежать.

— Что же тогда с вами будет, мистер Йожа?

Молчание – ответ на этот вопрос.

— Я всё ещё могу сражаться. Поскольку я могу победить, уничтожив оставшийся глаз, лучше сказать, что я вижу шанс на победу. Я не собираюсь уходить, пока я в таком состоянии.

— Альмита, насчёт этого меча.

Юноша снова назвал её имя с серьёзным выражением лица и странным произношением.

Он посмотрел на реликвенное оружие, прислонённое к стене.

— Патем?

— Именно так. Судя по конструкции и состоянию при активации, это оружие должно быть создано по образцу экстремального священного меча Морнен, верно?

Подросток неожиданно задал сложный вопрос.

Отчасти потому, что Альмита ещё не знала языка, она не поняла вопроса.

— Хм? Мор... что?

— Соединение сердец и превращение их в силу. Он ведь обладает такой необычной способностью, верно? Хотя направление не совсем то же самое, Катена, который я держу в руках, – это тот же самый меч, который был создан в подражание Морнен. Поэтому я кое-что знаю.

Ха, ха, ха?

Альмита, чей разум уже был в хаосе из-за магии, теперь слышала подряд много трудных слов, поэтому для неё, конечно, было невозможно уследить за темой. Хотя она знала, что они обсуждают что-то серьёзное, у Альмиты всё равно кружилась голова. Казалось, что голова так раскалилась, что вот-вот задымится, и это не только из-за лихорадки.

— Даже без вмешательства священного меча человеческое сердце представляет собой неконтролируемую жестокую силу. Сила этого меча сделает её ещё более опасным. Несмотря на то, что это мощный меч и ты сама сильна, если использовать его слишком часто, твоё сердце точно будет поглощено. Твоё сердце будет пленником мыслей, которые необходимо защищать.

Хотя Альмита не поняла и половины из того, что сказал молодой человек...

Но было такое ощущение, что молодой человек беспокоился за неё. Это единственное намерение, которое Альмита может легко увидеть даже без особой силы Катены.

— Спасибо.

Альмита склонила голову и поблагодарила его.

Несмотря на то, что её раздражало, что она даже не может хорошо произнести слова, Альмита всеми силами старалась передать эту решимость.

— Но это то, что могу сделать только я.

Подняв голову и изобразив решительную улыбку, она скривила губы с таким намерением.

— Так что я должна это сделать.

Феи приходят в этот мир, чтобы сражаться.

Что касается лично Алмиты, то она пришла сюда, чтобы найти себе занятие по душе.

Однако она еще не знала, что правильно, а с чем нужно бороться. Она не встретила никого, кто мог бы ей подсказать. Поэтому решение должно быть принято её собственным сердцем.

Она, естественно, встречает жителей города-крепости и сражается с драконом, чтобы защитить их, используя для этой цели жизнь лепрекона.

Во время отдыха чувствовалось, что происходит постепенное восстановление организма.

Альмита несколько раз пошевелила руками, чтобы проверить своё физическое состояние.

Никаких проблем, всё ещё в состоянии бороться. А ведь предстояло ещё сражаться.

Она достала брошь из чемодана и прикрепила её к воротнику. В это время она уже не думала о том, имеет ли она право носить эту брошь. Она могла только эгоистично надеяться, что это маленькое украшение, содержащее мысли её сестёр, сможет придать силы её незрелому «я».

А когда солнце снова зашло, колокол возвестил, что дракон снова пришёл.

3.5 Рай заблудших и отверженные оттуда

Молодому человеку не нравятся дворяне.

Поэтому ему не нравилось, что он наполовину аристократ.

Но это не имеет ничего общего с личными предпочтениями, это факт. Не только это, но и его собственная жизнь действительно сильно пострадала от его «благородного происхождения». Таким образом, даже после того, как молодой человек покинул дом и добился успеха в Башне Мудреца, он всё равно будет сотрудничать в посещении общественных мероприятий знати, пока его родной город просит его об этом.

Его отец очень стремился к власти и хотел, чтобы сын тоже продвинулся в дворянском мире, поэтому он сделает всё, чтобы связать его с могущественными дворянами или советниками. Проблема в том, что это не из-за его собственной жажды власти, а из-за того, что он действительно заботится о будущем своего сына. Несмотря на то, что это казалось и глупым, и ненужным, подросток не смог отказаться.

Однако на этот раз попытка отца была особенно неприятной.

Он назначил свидание вслепую с дочерью семьи Лейтнер. Что, чёрт возьми, должно было пойти не так, чтобы такое предложение пришло ему в голову? Между ними была большая разница в возрасте, и их личности не подходили друг другу. Хотя оба они были учёными, связанными с Башней Магов, их области знаний были разными. Не говоря уже о том, что в мире, полном глупых смертных, эта женщина всё ещё оставалась не такой уж глупой смертной. Поскольку она не глупая смертная, она может понять силу и хрупкость гениев. Поэтому, несмотря ни на что, она испытывала сложные чувства к гениям.

«...Похоже, у них с Лилией хорошие отношения.»

Лилия Асплей. Обычный храбрец нашего времени, настоящий гений. Из-за её превосходных боевых способностей никто не может сравниться с ней, и никто не сможет угнаться за ней на поле боя. Сильнейший хранитель человечества, изолированный из-за своей отчуждённости.

Не знаю, потому ли, что любила Лилию, или потому, что питала к ней отвращение, но старшая дочь семьи Лейтнер однажды сказала ей, что никогда не оставит её в покое.

«У нормальных людей не возникло бы таких мыслей.»

Мысль о ней, а точнее, мысль о ее поведении, вызывала в подростке неестественное чувство досады. Оно не было направлено на Лейтнер, но он как будто был на грани того, чтобы вспомнить через неё кого-то другого, но в итоге возникло раздражение от невозможности вспомнить.

Мальчик стал неспособен разобраться в себе.

«Чёрт, это так раздражает.»

Он почувствовал необъяснимую боль глубоко в груди.

***

— Я вернулся.

Молодой человек зевнул и открыл дверь дома.

Злокачественная усталость свернулась в его мозгу. Подросток почувствовал, что его мышление стало заторможенным. Скучное время, особенно проведённое в компании скучных людей, плохо сказывалось на мозге.

Тиат, которая смотрела на стол, подняла глаза, чтобы узнать стоявшую там фигуру.

— Маленький Полярис.

— Я же просил тебя не сокращать моё имя странным образом и называй меня просто Великим Магом Полярной Звезды.

После того, как молодой человек раздраженно ответил, он заметил, что атмосфера на месте происшествия была немного странной.

На первый взгляд Эмма выглядела как обычно.

Позади Тиат был еще один человек, которого она никогда раньше не видела. Это девочка-подросток. Судя по одному только внешнему виду, она не кажется задумчивым типом – и впечатление, производимое человеческой внешностью, и фактическая личность часто удивительно совпадают.

Эта атмосфера была создана Тиат и этой девушкой. Хотя собеседник пытался это скрыть, он явно напрягался.

— Похоже, ты встретила свою спутницу.

— Ах... хм. Спасибо.

Тиат ответила нерешительно.

Обе девушки просто смотрели на карту континента, расстелённую на столе. Хотя больше половины карты почему-то была окрашена в красный цвет, она всё ещё сохраняла свою функцию карты.

— ...Ты, кажется, ждала моего возвращения?

— Да. У меня есть кое-что у тебя спросить.

Две девушки украдкой обменялись взглядами.

— Ну, я слышал, что несколько лет назад в городской крепости возле Леса Мирового Древа шла война с орками. Возможно, там появился мой спутник.

— Ты не очень ясно выражаешься. И ты сказала это было несколько лет назад. Разве ты не рассталась с ними всего несколько дней назад?

— Это правда, но после этого всё стало немного сложнее.

Тиат запнулась.

Девушка, сидевшая сзади, молча смотрела на лицо Тиат.

— Я не знаком с военными записями, но кое-что знаю. Но...

Юноша сузил глаза.

— Такое ощущение, что на самом деле ты хочешь спросить о чём-то другом. Нет, хотя этот вопрос тоже важен, у тебя есть другие, более важные вопросы. Я прав?

Тиат не ответила. Но выражение её лица, в котором смешались растерянность и нерешительность, было достаточным для ответа.

— ...Ты однажды сказала, что этот мир немного странный.

— Хм? Да.

Эти слова подросток и Тиат произнесли, когда впервые встретились несколько дней назад.

— Мы придерживаемся одного мнения. Мало того, чтобы продолжить эту тему, мы должны сначала подтвердить одну вещь.

— Да, — кивнул мальчик. — Конечно.

— Ты ещё не слышал.

— А мне и не обязательно слушать. Ты имеешь в виду, что я должен быть частью этого странного мира, верно? Мне действительно трудно доказать свою невиновность.

Тиат слегка открыла рот, как будто хотела что-то сказать, но в конце концов сдалась.

— ... В чём дело?

— Хм. Мне интересно, в каком порядке мне следует это сказать.

— Неужели так много всего происходит?

— В конечном счёте, я хочу знать только одно. Но путь туда очень сложен.

Этот отрывок действительно слишком убедителен.

— Всё в порядке, я тебя провожу. Просто меня раздражает запах вина и скучные темы. Пожалуйста, сообщи мне какие-нибудь новости, которые помогут мне протрезветь.

Мальчик пододвинул стул и сел.

Это был домашний стул, на котором он больше всего привык сидеть. Хотя это было дешёвое изделие с тонкой подушкой сиденья, он неожиданно обнаружил, что... он никогда не был им недоволен.

— Отрезвляющие новости. Это действительно сложно.

Тиат усмехнулась.

— Что ты думаешь о теме воспоминаний?

— Не могу понять, что ты хочешь сказать, какие знания ты ожидаешь услышать.

— Ну, я хочу услышать непосредственно твои мысли. Если есть человек, с которым ты не хочешь расставаться, несмотря ни на что, а также хочешь снова увидеть этого человека, то... погрузись в воспоминания о том времени, когда вы ещё могли быть вместе. Что ты думаешь о таких вещах?

Этот отрывок действительно сбивает с толку.

— Мне особо нечего сказать. Если уж говорить, то это проблема конкретного человека. О ценности сентиментальности не могут судить другие, и другие не должны судить о ней.

— А что, если бы тебя сопровождал самозванец, очень похожий на кого-то из твоих воспоминаний, и ты мог бы провести это время, забыв обо всем?

— Это то же самое. Неважно, что думают другие, важно то, как заинтересованный человек смотрит на ситуацию. Определение счастья, добра и зла не должно оцениваться посторонними.

— Это называется барьером мечты дьявола. А что, если это что-то в этом роде?

— Насколько мне известно, ни один демон не сделал бы ничего подобного. Демоны только делают вид, что воссоздают воспоминания, а затем немедленно забирают их. Потому что они знают, что это эффективный способ поразить сердце...

Уф.

Я действительно не умею понимать сердца других людей. Но, несмотря на это, услышав столько много значимых слов подряд, подросток понял.

— Эмма.

— Что такое?

Поняла ли она, что только что было сказана, или она вообще не слушала. Эмма Кнарес... существо с её голосом и внешностью посмотрело сюда с растерянностью.

— Далее мы будем говорить на очень сложные темы. Ты можешь пока, скажем так, лечь спать.

— А?

Эмма обвела взглядом присутствующих.

— Разве это нормально? Разве Маленькому Полярису не будет одиноко, и он не будет плакать?

— Как это может быть, за кого ты меня принимаешь. И не надо сокращать, я – маг Полярной звезды.

— Сколько бы тебе ни было лет, ты всё равно ребёнок.

— Хорошо, в любом случае, тебе придётся этого избежать.

По настоянию мальчика Эмма несчастно сказала: «Я знаю» и ушла, как было велено.

— Спокойной ночи.

Она поднялась по лестнице на второй этаж.

— Итак.

Мальчик повернулся к девочкам.

— Я и раньше сомневался, является ли этот мир царством снов демонов. Потом я пришёл к выводу, что этого не может быть. Если он использует мои воспоминания, то количество информации в этом мире слишком велико. Этот мир наполнен множеством вещей, о которых даже я не знаю.

Молодой человек мягко махнул рукой.

 — Но ты веришь, что это правда, не так ли?

— Это не демон. Но это мировой барьер, так что, возможно, это немного похоже на то.

Тиат кивнула.

Через некоторое время девушка рядом с ним пробормотала: «Я тоже?» а затем кивнула.

— Я говорю о маленьком волшебнике полярной звезды.

— Не меняй тему, в ёем дело, это важный момент, не спрашивай ерунды.

— Нет, я очень серьёзно. Скорее, это самый острый вопрос.

Тиат почесала лицо и сказала.

— Твоё настоящее имя Свон Кендл?

—  О? Почему ты говоришь об этом сейчас?

На лице молодого человека появилось ошеломлённое выражение.

— Я уже говорил тебе в начале, я великий Маг Полярной звезды...

Мальчик вдруг остановился на полуслове и посмотрел в воздух, словно что-то вспоминая.

— Кажется, я назвал только свой титул.

— Ну, это всё, что я слышала. Я подумала, что в твоём родном городе есть культура, согласно которой нужно скрывать свое настоящее имя.

— А...

Откашлявшись, молодой человек продолжил:

«Это также не похоже на то, что я когда-либо слышал от Эммы раньше. Откуда ты знаешь это имя?»

— Звучит странно. Я узнала об этом с неба пятьсот лет спустя.

— О чём ты говоришь?

— Я знала это с самого начала. Потому что причина, по которой мы пришли в этот мир, – это найти тебя... и вывести тебя из рая счастья.

Спасение из-за мирового барьера.

Это само по себе является чем-то, за что можно быть благодарным.

— Конкретно, что ты собираешься делать? Побег из мирового барьера теоретически прост, но его нелегко реализовать. Сначала ты должна найти демона в ядре. Нет, это должно быть какое-то демоноподобное существо.

— В этом-то и проблема.

Тиат энергично кивнула.

— Согласно нашему плану, если мы успешно встретимся с Великим Мудрецом, мы сможем положиться на его мудрость.

— Кто это?

— Э-э, это ты. Великий Мудрец Свон Кендл.

— Что это, с точки зрения комплимента моему титулу, не слишком ли просто?

— Пожалуйста, думай об этом как о результате того, что твой характер станет более мягким по мере того, как ты повзрослеешь. Итак, маленький полярный маг Кендел, у тебя есть какие-нибудь хорошие идеи?

— Как это может быть возможно? Не сокращай, не связывай и не расширяй моё имя без разрешения.

Мальчик ошеломлённо вздохнул.

— Другими словами, вы пришли сюда без какого-либо плана?

— О, ха-ха-ха.

Тиат горько рассмеялась, как будто ей было неловко. Другая девушка рядом с ней как-то часто кивала, словно что-то понимала.

— Ах, может ты знаешь здесь ещё каких-нибудь надежных людей? Например, Эбон Кендла, Джейд Нейла или Кармин Лейк?

— ...Ты действительно знаешь некоторые странные вещи. Это все имена древних богов, покинувших землю ещё до начала человеческой истории.

— Они вернулись ещё раз после окончания истории человечества, тогда я и узнала об этом. Увы, ничего не поделаешь, если их нет. Кто ещё там есть? Кайя... похоже, она не в этом городе.

— О. У этой мисс Кайи кошачьи уши?

— Нет, у неё нет такой миловидности.

— Тогда это другой человек... В таком случае, ты говорила, что многие из основных боевых сил человечества живут в этом районе. Есть ли способ попросить их о помощи?

Мальчик вспомнил, что он говорил такое. Кайя Култрун – одна из них. Тогда он назвал ещё несколько имён. Эмисса Гудвин, Огранд Лонтис, Смит Бардалтон, Фредерик Норден, Янез Хансен и Лилия Асплей...

— Если речь идёт о том, чтобы уничтожать народы или истреблять драконов, то это легко даётся им. Но, если начать с поиска неизвестного ядра, вы не сможете на них положиться.

Две девушки в унисон пробормотали: «Это ужасно».

— Ах, а как насчёт Вильема? Вильем Кмеч. Он сам однажды сказал, что его боевые способности невелики, но он очень привык справляться с различными делами.

— Вильем?

Молодой человек нахмурился.

— Кто это? Я никогда не слышал этого имени.

— А? Но...

— Я не знаю ни одного парня, который бы просто выполнял различную работу. Среди искателей приключений их довольно много, и найти помощь у них – это тоже выход.

Мальчик зевнул.

Когда он пришёл в себя, его голова стала тяжёлой, а мысли постепенно расплывались.

— ...Мне очень жаль.

Юноша, находившийся в затуманенном состоянии сознания, сказал это, сам того не осознавая:

«Я хочу отдохнуть. Я найду ещё шанс избавиться от Эммы, а об остальном мы поговорим завтра, хорошо?»

— Э, а, эм...

Юноша повернулся спиной к Тиат и пошёл в сторону общежития.

Они обе выглядели явно растерянными, но не пытались его остановить.

***

«...Вильем. Вильем Кмеч.»

Мальчик шёл по коридору, делая лёгкие шаги.

«Откуда я мог знать такого парня неизвестного происхождения...»

Подумав об этом, молодой человек остановился.

Так прошло несколько секунд.

Стоп. Почему я сразу ответил: «Я никогда не слышал этого имени»?

Молодой человек посмотрел на пальцы своих ног, задумавшись.

«Немедленный ответ. Рефлекторный вывод. Даже не пытаясь думать или вспоминать. По крайней мере, для меня такая реакция неестественна. Есть в этом что-то странное.»

Холодок пробежал по его спине.

В отличие от того чувства, которое возникает при осознании того, что с миром что-то не так, взгляд на эту часть себя внутри сопровождается неописуемым чувством страха и отвращения.

«Дело не в том, что я его забыл или не могу вспомнить. В моём уме отсечены все знания, связанные с этим именем. Это духовное вмешательство? Или это обман и проклятие Сортилиджа? Нет, не всё так просто, боюсь, корни укоренились глубже...»

— Вильем...Кмеч.

Мальчик пытался произнести это имя.

Это не редкое имя.

Иными словами, было неестественно не слышать его раньше. Хотя это был не тот Вильем, о котором говорила Тиат, в мире было много других с таким же именем. Свон Кендл знает это.

Однако...

Сам факт существования этого имени в этом мире вызывал у него сильное чувство диссонанса.

— Здесь, в этом мире, нет никакого «Вильема». Это существо исчезло полностью. Почему так? Может быть, потому что он умер?

Он почувствовал тёплое прикосновение к уголку рта.

Подросток на мгновение подумал, не слюна ли это, но тут же переключил внимание на другое.

— Нет, это имя в моей голове – это не тот, кого убьют. Нет, это не тот, кто исчезнет, просто будучи убитым. В этом мире так много подобных существ...

В горле внезапно потеплело.

(?)

Он не мог издать ни звука. С влажным звуком, похожим на топтание живота свиньи, молодой человек выплюнул большой сгусток крови.

Сердце сильно болело.

Подросток не удержался и прижал к нему руку.

Ощущения от руки такие странные. Нет, правильнее было бы сказать, что рука не ощущается.

В его груди зияла большая дыра. Не было ни кожи, ни мышц, ни грудной клетки. Не говоря уже о сердце, даже большая часть лёгких, желудка и окружающих внутренних органов исчезла, как будто их выпотрошили.

Кровь, которая продолжала литься, окрасила половину тела мальчика в красный цвет.

— Так вот как... всё обернулось.

Пока теряется кровь, мышление неизбежно притупляется. Свон отчаянно цеплялся за постепенно исчезающее во тьме сознание, и в одном он был убеждён интуитивно.

— Если надеешься увидеться с кем-то, то можно встретить иллюзию этого человека – это своего рода мировой барьер. Однако цель ограничена людьми, которые в глубине души уже отчаялись и думают, что никогда больше не увидят этого человека.

Мальчик застонал и пошевелил кончиками пальцев, испачканными собственной кровью – на полу уже образовалась лужа крови, поэтому он протянул руку к стене и начал дрожащими руками рисовать мелкие фигурки.

— Пока человек думает, что есть шанс увидеть объект, он не появится. Нельзя даже думать о существовании другого человека. Потому что это станет кармической связью с потусторонним миром, угрожающей закрытию этого мира. Это значит...

Подросток использовал всю свою силу.

С преувеличенным шумом воды он упал посреди собственной крови.

— Это значит, что я...

В конце концов у него закончились силы даже на то, чтобы говорить.

Молодой человек тихо испустил свой последний вздох в мрачном коридоре.

3.6 Истребители драконов

Дыхание дракона может на короткое время рассказать о среде, в которой он обитал. Драконы, рождённые из магмы, извергают обжигающе горячее дыхание, а драконы, живущие на чрезвычайно ледяных стенах, извергают острую, как бритва, метель. Есть также особые типы, которые могут плеваться ядом, громом и молнией, или же испускаемое ими дыхание концептуально представляет собой ничто. Разумеется, драконы, никогда не сталкивавшиеся с экстремальными условиями, не издают странного дыхания.

Состояние Безмолвного Дракона заключается в том, что он извергает пламя. Пещера настолько горячая, что даже железо может расплавиться. Это переносит эту среду на поле боя.

— ...Хм?

Альмита, едва избежавшая огня, поняла одну вещь только по теплу, которое она ощущала на своей коже. Она продолжала ускоряться и неоднократно останавливаться, чтобы не остановиться перед драконом и не стать его целью.

«Если меня поймают, всё кончено..!»

Созданная мощная магия также может защитить от ударов и высокой температуры, но всё же есть предел: перед лицом подавляющей разрушительной силы дракона она может достичь только утешительного эффекта.

Дракон изменил свою тактику. Он больше не размахивал когтями и хвостом, а вместо этого использовал дыхание, смешанное с ложными движениями. Пламя дыхания скоро угаснет, но выделяемое тепло всё ещё будет. Даже если удастся увернуться от прямого попадания, этот жар всё равно будет расходовать выносливость.

«Я не могу подойти ближе...»

В любом случае, можно только летать и искать возможности. Хотя затянувшаяся битва была не в пользу, но если спешить разделить разницу, то можно сразу же оказаться разбитым. Поскольку оба варианта не годились, оставалось только продолжать борьбу в поисках других возможностей.

Альмита увидела небольшую возможность, которую нельзя было назвать недостатком.

Возможно, из-за того, что он был слишком взволнован, чтобы вынести это, атака дракона стала небрежной. Он с силой втянул воздух, чтобы набрать воздуха на выдохе, намереваясь нанести широкий спектр атак.

«Вот сейчас!»

Альмита намеренно делала вид, что застопорилась. Пусть дракон думает, что если он сейчас выдохнет, то обязательно попадёт. Когда её глаза наполнились палящим красным пламенем, Альмита действительно не увернулась.

Правильно, она не увернулась.

Вместо этого она полетел прямо к дракону. Защита магической силы приняла на себя урон от жара вместо Альмиты, и, несмотря на то, что её кожа всё ещё была словно в огне, она без страха ринулась вперед.

«Так жарко, больно, мучительно и страшно, но!»

Красного пламени было достаточно, чтобы скрыть её движения. И только когда маленькая фея приблизилась и атаковала, осознавая, что умрёт вместе, дракон осознал свою ошибку в этот роковой момент.

— Получай, ааааа!

Альмита приложила весь свой вес и силу к удару и вонзила меч в огромный глаз.

Дракон корчился от боли с бессвязным криком. Он беспорядочно взмахнул крыльями и начал падать.

Как только все глаза будут уничтожены, Безмолвный Дракон умрёт.

«Успех...»

Альмиту отбросило от кончика носа дракона.

Она слишком старалась сопротивляться огню. Теперь она не могла использовать никакую силу своего тела.

Она не могла даже удержать свои призрачные крылья, поэтому могла только позволить своему телу упасть. Даже если это будет длиться всего несколько секунд, ей хотелось отдохнуть. Этот уровень желания не должен иметь значения.

Это была действительно тяжёлая битва. Но она упорно трудилась до конца, поэтому ей хотелось похвалить себя.

На её губах невольно появилась улыбка...

В этот момент по всему телу дракона открылись бесчисленные глаза.

«...Э?»

Более двадцати жёлтых глаз, полных яростного гнева, уставились на падающую Альмиту.

Как только все глаза будут уничтожены, Безмолвный Дракон умрёт. Это должно быть правдой. Однако в этой легенде не хватает важной детали. «Глаза» этого дракона – это не только те, которые обычно открыты.

«Не может быть...»

Прерванная на время концентрация не могла быть легко восстановлена, а расслабленное тело не могло быть мгновенно оживлено боевым духом. И хотя ей едва удалось вновь расправить призрачные крылья, сил на борьбу уже не хватало. Одно только уничтожение двух глаз истощило все силы Альмиты.

Пасть дракона снова сгустилась пламенем.

Он собирался снова извергнуть огонь. На этот раз ей не удастся уклониться. Ещй несколько секунд и она сгорит дотла и рухнет вниз.

В тот момент, когда Альмита уже собиралась закрыть глаза от отчаяния...

«А...»

Подгоняемая ветром, она увидела то, что было приколото к её воротнику.

Голубую брошь, сверкающую в лучах заходящего солнца.

«...Глупая, глупая Альмита!»

Она мысленно отругала себя.

Если это бы была Тиат, она никогда бы не сдалась, если бы это была Ктолли, то она обязательно бы встала снова. Но теперь она не просто восхищалась ими. Ей были доверены все разные непонятные значения, которые содержала эта брошь.

«Суть не в том, победить или нет. Скорее, дело в том, что нельзя вести бой так, чтобы опозорить своих сестёр!»

Альмита решительно посмотрела на дракона. Поскольку она не могла смотреть в десятки глаз одновременно, она сначала посмотрела на ближайший — глаз возле левого плеча.

— Пожалуйста, Патем, одолжи мне свою силу снова!                                                                                                          

Она превратила свою трагическую решимость в крик.

Бум.

Внезапно послышался низкий звук удара.                              

Голова дракона, которая еще мгновение назад была приподнята, в какой-то момент значительно опустилась.

«...Хм?»

Альмита была готова к атаке дыхания, но дракон не шелохнулся. Казалось, кто-то силой закрыл пасть дракона, заставив его проглотить пламя, которое он собирался выплюнуть.

— О-о-о, больно...

Альмита услышала чей-то крик.

Она зашарила глазами в поисках обладателя голоса. Она нашла его.

Женщина с длинными светло-розовыми волосами, развевающимися на ветру, медленно поднялась.

Алмита в недоумении назвала её имя.

— Ко...ллон?

— Ого, это же Альмита. А я-то думала, кто это тут сражается.

Женщина потрясла красной и опухшей правой рукой и сказала веселым голосом. Этот голос и улыбка, несомненно, принадлежали Коллон Рин Пургатрио, которую знала Альмита.

— Этот парень – настоящий дракон? Ты настолько могущественна, что сумела в одиночку довести его до такого состояния.

— Ах, да... нет! Это опасно, этот дракон всё ещё очень энергичен! Чтобы убить его, нужно уничтожить все его глаза!

Коллон повернула шею и посмотрела на бесчисленные глаза, вылезшие из всего тела дракона.

— Так много. Стоит ли мне называть это хитростью или непреодолимой силой...

Потом она улыбнулась и сказала:

«Однако таким образом мне не придётся беречь силы.»

Дракон, подвергшийся неожиданному нападению, казалось, пришёл в себя. Он также заметил нового врага, стоящего на кончике его носа. Он продолжал трясти головой, пытаясь избавиться от него.

Коллон не сопротивлялась и прыгнула в красное небо, подняв ткань с реликвенного оружия.

— Смотри внимательно, Пургатрио. Это враги, которых ты очистишь дальше.

Реликвенное оружие Пургатрио.

Это определенно не священный меч высокого ранга, по крайней мере, изначально он не использовался для борьбы с такими могущественными врагами, как драконы.

Однако его характеристики используются на полях сражений с большим количеством людей. После сканирования поля битвы враги, которых можно подтвердить визуально, идентифицируются как цели для уничтожения, и эти цели не будут пропущены, пока враги не будут уничтожены.

Когда-то Альмита услышала эти инструкции от Вильема.

Но она никогда не представляла себе ничего, кроме этого, то есть позволить Коллон взять этот меч.

— ...Ух-ты.

Можно сказать, что у дракона с бесчисленным количеством глаз слепых пятен почти нет. Однако из-за этого все обманы зрения действуют и на него. У драконов четыре конечности, а кости, соединяющие их, очень похожи на кости ящериц. Поэтому, если повредить суставы или соединения костей, можно лишить его подвижности. Иными словами, несмотря на то, что само существо представляло собой довольно абсурдное существование, к нему всё же можно было применить основные приёмы охоты на животных.

И бой Коллон Рин Пургатрио можно было назвать только гениальным.

Она летала с мечом, якобы не обладающим достаточной силой, постоянно совершая плавные траектории в воздухе. Всякий раз, когда две фигуры пересекались, она уничтожала один, а то и более двух глаз одновременно, буквально сокращая количество драконьих глаз, что резко контрастирует с Альмитой, которая может владеть только мощным мечом Патем.

— Удивительно...

Изначально предполагалось, что это будет её собственная битва. Поэтому Альмита планировала немедленно вмешаться, пока Коллон не попадёт в неблагоприятную ситуацию. По крайней мере, так она подумала сначала, наблюдая за битвой сестры.

Однако она была очарована, даже не осознавая этого.

Разрыв в таланте, способностях и опыте. Эти слова продолжали приходить на ум Альмите. Она действительно не могла поверить, что поле битвы, на котором она сейчас так упорно сражалась, было тем же местом, что и поле битвы, на котором летела её старшая сестра.

Как раз в тот момент, когда Альмита ошеломлённо смотрела на происходящее, количество глаз продолжало уменьшаться и в конце концов сошло на нет.

В это же время на спине дракона появились трещины, и из глубины показался глаз, который был ещё меньше, чем все те, что были уничтожены только что.

— Он действительно живучий, и в нём есть скрытый глаз, — ошеломлённо пробормотала Коллон.

Подумав немного, она бросила Пургатрио в Альмиту.

— Э... сестра, сестра?

Было легко забыть, что реликвенное оружие само по себе было большим и тяжёлым куском металла, потому что фея, способная им пользоваться, с такой лёгкостью размяла его. Несмотря на неустойчивую позу, едва не упав, Альмита едва успела подхватить меч.

— Почему ты бросила это мне?

— Потому что он теперь бесполезен. Этот новый глаз не был идентифицирован как цель чистки.

Особым талантом Пургатрио является способность вести яростное наступление на противников, определённых как объекты чистки. Но в то же время он практически бесполезен против противников, не нацеленных на устранение. Пургатрио, адский огонь, очищающий грех, может быть использован только против тех, кто признан виновным.

— Почему...

Альмита, которая всё ещё была немного взволнована, почувствовала, как её лицо начало бледнеть.

Но сама Коллон была как всегда весела и сказала:

—  Если подумать, это же не Семнадцать Зверей. Даже если это не реликвенное оружие, ты можешь победить его, если оно достаточно мощное.

Что это значит?

Не успела Альмита задать свой вопрос, как Коллон уже собралась с силами чтобы расправить крылья вдвое по сравнению с первоначальным размером.

— Поехали-и!

Её радостный тон казался неуместным в данном случае.

Дракон посмотрел на небо и заревел голосом, полным ярости.

Коллон, на лице которой по-прежнему сияла улыбка, сильно ударила ногой по воздуху и помчалась по нему. Огромные призрачные крылья обеспечивали ей скорость, а собственные ноги позволяли сохранять ловкость движений, молниеносно прорезая воздушные траектории.

Она подняла кулак и крутанулась на месте.

Будь то сила вращения, движения или остановки, или даже сила реакции при ударе о предмет, Коллон комбинирует всё это по своему желанию. Сила объединяется, образуя силу, которая является чисто разрушительной по своей глупости.

Альмита, конечно же, не понимала, как это работает. Не возникло даже законного вопроса о том, как Коллон научилась этой технике.

Она видела только результат.

Видела то, что последний глаз этого Безмолвного Дракона был вертикально пробит кулаком из простой плоти и крови.

3.7 Стеклянный шар

Сегодня я еду в город.

Говорят, что город – это место, где живёт много людей.

Однажды мальчик спросил, похоже ли это на склад фей.

— Определения слов «многие», «люди» и «вместе» немного различаются.

Ответ Паннибаль был как никогда сложным.

— Не беспокойся об этом, слова в первую очередь бессильны. Не беспокойся об этом, просто испытай это. К счастью, у тебя есть на это возможность.

Хоть я и не совсем это понимаю, но не беда, если я этого не понимаю, так что я забуду об этом.

***

Выйдя из склада фей, группа направилась в другую сторону от цветочного поля.

После короткой прогулки поверхность дороги стала другой. Неровностей и камней было меньше, а земля была очень хорошо разглажена.

Элк могла напевать ритм себе под нос – казалось, это называлось жужжанием – и бодро продвигалась вперёд. Мальчик не умел издавать такие же звуки, поэтому тихо шёл позади.

Вдруг он что-то понял...

— Мы здесь одни?

Спросил шедшую рядом Паннибаль:

«А Дидилек или Моннумолан не могут пойти?»

На этот раз, в отличие от пикника, в «город» собирались только Элк и подросток.

Дидилек, Моннумолан, Хабилата, Джоэл Ньюма и Перавити... других существ, живших на складе фей, попросили присматривать за домом. Покорчившись от недовольства, они решили поиграть сами и вместе побежали во двор.

Кстати, человеком, предложившим помочь дать им имя, была, конечно же, Паннибаль. Она же и дала им имена. Она сказала: «Имена – это то, что легко определяется интуицией», – и назвала их в произвольном порядке.

— Это хороший вопрос. Но не спеши с выводами. Скоро ты увидишь ответ своими глазами.

Она снова начала говорить что-то непонятное.

Мальчик недовольно надул щеки. Он допустил ошибку, спросив Паннибаль. Раз уж она так сказала, посмотрим на это своими глазами.

Здания теперь видны.

Там разбросано не одно и не два, а более десяти зданий, похожих на склады фей.

И людей видно. Голова, две руки и две ноги – более десяти человек с такой же внешностью, как у него самого, Элк и Паннибаль, были на улице.

— ...Хм?

Подросток был так удивлён, что не мог издать ни звука, только рот его то открывался, то закрывался. Увидев реакцию подростка, Элк рассмеялась: «Хи-хи». Похоже, она уже видела «город». Это действительно достойно Элк.

— Это маленький городок, но сегодня рыночный день. Давай посмотрим.

— Рынок!

Элк выбежала; мальчик погнался за ней; Паннибаль засмеялась «ха-ха-ха».

За весь день я насмотрелся всякого.

Здания.

Людей.

И товары на рынке.

— Это потрясающе. Всё это кто-то сделал.

Паннибаль сказала гордо и нежным голосом:

«Как и в случае с венком, кто-то желает еды, одежды, жилья и множества других вещей, а затем постепенно меняет мир, включив в него всё это.»

— Почему?

— Кто знает. То, что я должна сказать, потому что изначально всё было именно так.

— Изначально всё было именно так?

— Всё, что существует в мире, должно постепенно меняться. Сознательно или неосознанно, с намерением или без него.

Паннибаль сказала это с таким видом, словно что-то вспоминала.

— Совокупность вещей, которые постепенно меняются вот так, доказательство существования всех тех, кто был раньше, и есть время, названное настоящим, и это также причина того, почему мир прекрасен.

Паннибаль сказала Элк и мальчику, чтобы каждый из них выбрал то, что хочет, и она купит это для них.

Глаза Элк сияли, когда она бродила по рынку со всевозможными вещами, она выбрала большой белый шар после того, как у неё закружилась голова от постоянного волнения.

— Потому что мы все можем играть вместе! Вот так подпрыгивать!

— Понятно, это действительно твой стиль. Ой, я вообще-то не очень хорошо тебя знаю, просто хотела сказать это.

— Паннибаль умеет играть в мяч?

— Ну, конечно. Я знакома со всеми видами правил, от расслабляющего и веселого досуга до кровавых и страшных смертельных матчей на выживание. Хотя вторая половина – ложь.

— Ты умеешь веселиться?

— Ну, не волнуйся и предоставь это мне.

Элк счастливо рассмеялась.

Юноша был в замешательстве – стоит ли ему выбирать то же самое.

Элк очень хорошо осведомлена и знает много прекрасных вещей в этом мире. Она думала, что хорошие вещи обязательно принесут ей счастье и что они также должны быть хорошими для подростка. Так что нужно также выбрать мяч... или что-то, во что можно играть со всеми.

Это должно быть правильным выбором.

Однако он никак не мог сделать выбор.

Глаза подростка были сосредоточены на чем-то совершенно ином, чем на такой игрушке, как мяч.

— Хм. Ты хочешь это, да?

— Э-э... это...

Он не смог ответить сразу. Действительно ли он хотел это?

Это был металлический цилиндр. Концы его были заполнены чем-то похожим на лёд, который не замерзает. Стоило только заглянуть в один из концов, и далёкий пейзаж становился как будто совсем рядом.

— ...Я не знаю...

— Хоть ты и говоришь это, ты просто в замешательстве. Я вижу, это хороший знак.

— А?

— Изначально ты был пуст, но постепенно открываешь свои желания. Теперь ты просто не знаешь, как с этим справиться.

Это хорошо?

Прежде чем мальчик спросил, Паннибаль уже поговорила с менеджером магазина. Она бросила блестящую монету менеджеру магазина и что-то сказала.

Управляющий магазином кивнул, схватил металлическую трубку толстыми пальцами, умело завернул её в бумагу и протянул обёрнутую металлическую трубку мальчику.

Молодой человек последовательно посмотрел на бумажный пакет, на лицо управляющего магазина, на лицо Паннибаль и на лицо Элк. Затем он медленно протянул руку и принял бумажный пакет.

— Замечательно.

Паннибаль сказала это, молодой человек не подтвердил и не опроверг.

— Хочешь посмотреть вдаль? — спросила Элк на обратном пути.

Мальчик признался, что не знает. Почему его привлёк этот цилиндр?

— Есть ли что-то вдалеке?

Мальчик ответил, что не знает. Что он ожидал увидеть вдали?

Мальчику стало страшно от мысли, что он разочаровал Элк. Но Элк широко раскрыла руки и посмотрела на небо.

— Потрясающе!

Девушка сказала это.

— Это здорово...?

— Ты ведь хочешь увидеть вдалеке что-то неизвестное?

— Хм...

А будет ли оно таким? Может быть.

— Это будет весело!

Что ж... так и будет.

Раз Элк так сказала, значит, точно будет весело.

Мальчик, как всегда, пришел к такому выводу. Обычный вывод, такой же удобный, как и всегда.

Однако тот факт, что Паннибаль продолжала злобно улыбаться, заставил его сильно обеспокоиться.