Онлайн чтение книги Чем займешься во время апокалипсиса? Увидимся ли мы ещё хоть раз? What Do You Do at the End of the World? May I Meet You, Once Again?
2 Мир-колыбель, которому не позволено существовать [наблюдатель за миром]

2.1 Тиат

Это старая сказка.

Среди человечества распространяются различные истории, и это одна из коротких историй. Это красивая народная легенда, которая обычно появляется в книжках с картинками для детей.

Рассказывают, что перед измученным сапожником появилась группа гномов и предложила ему помощь в работе в обмен на небольшое количество молока.

Говорят, что, поскольку их тела слишком малы, чтобы работать так же аккуратно, как сапожники, они могут сделать не более одного ботинка за ночь.

Говорят, что они любят устраивать розыгрыши.

Говорят, что они прячут деньги в земле.

Говорят, что они словно тайные друзья, продолжающие быть свидетелями истории человечества.

Потом говорят, что их зовут лепреконами.

Тиат Шиба Игнарео вспоминала всё это, откусывая печенье.

Однако всё это были неважные вещи. Давным-давно существовала группа гномов с таким же названием, как у них. Вот и всё.

Они, лепреконы, не имеют прямого отношения к этим лепреконам, это просто другие существа с таким же названием. Честно говоря, это настоящие персонажи сказок, существование которых сомнительно.

Тем не менее, они не совсем не связаны между собой. Лерреконы, которые «владеют оружием, которое только они могут использовать вместо вымершей человеческой расы», с рождения носят название «лепрекон». Хотя они и не люди, они способны выполнять работу человеческой расы от её имени.

Это название соответствовало уже принятому решению о работе. Было бы лучше использовать в качестве названия должность.

«...Ну, это не значит, что я не могу понять чувства фей предыдущего поколения.»

Тиат откусила печенье.

Вкус не был настолько восхитительным, чтобы заставить подпрыгивать. Мало того, что мука была неравномерной, так ещё и размер самого печенья был неравномерным, даже способ его выпечки был случайным. В некотором смысле, это была довольно скромная еда, как будто это был аргумент в пользу портативной еды, которая в первую очередь не должна была нравиться.

Но, несмотря на это, оно определённо неплохо.

Дело в том, что это была земля человеческой расы, и такая еда почти всегда готовилась для людей. Тиат знала, что такое еда, приготовленная ликантропами и рептилиями – расами, чьи языки и желудки устроены иначе, – поэтому, поскольку производителями были расы с тем же вкусом, что и у неё, вкус готового продукта уже выходил за рамки обычного стандарта.

Еда, которая соответствует вкусу, обычно означает лучшую жизнь. Найглато, кажется, уже говорила нечто подобное.

«Если бы мы жили здесь с самого начала, то смогли бы подружиться с большинством представителей человеческой расы.»

Этот небольшой сад – фантазия человечества, уютное место. Этот факт необходимо прежде всего признать.

Размышляя об этом, Тиат съела портативную еду.

— ...Итак.

Она вытерла рот салфеткой и изменила своё настроение. Почти пришло время подтвердить текущую ситуацию и подумать о том, что будет дальше.

***

Прежде всего, наша цель – сокрушить «Последнего зверя (Херитье), который в конце концов придёт».

Истинное лицо этого «Последнего зверя» – огромный барьер. Так называемый барьер – это независимый мир.

«... Ну, это уже немного необъяснимо на данный момент.»

Хотя в душе Тиат так и думала, она решила пока отложить этот вопрос.

Уничтожение мира было слишком философской идеей, но если речь шла о разрушении барьера, то для этого существовали особые средства. Внутри барьера обязательно должно существовать ядро, определяющее природу мира, и всё, что нужно было сделать, – это избавиться от него.

В случае с Последним Зверем существует шесть следующих «ядер».

Последний из Гостей – Элк Харкстен.

Подчиненные ей боги Пото, боги-создатели, Эбон Кендл, Кармин Лейк и Джейд Нейл. Есть также служанка Эбон Кендла, айлурантроп, заточённая у барьера вместе со своим хозяином.

...Наконец, величайший хранитель группы летающих островов, Великий Мудрец Свон Кендл.

Найти этих шестерых человек в огромном мире барьера и попытаться вывести их во внешний мир. Это была наша первоначальная боевая цель.

Однако в битве всегда возникают неожиданные трудности.

Например, мир намного больше, чем ожидалось, и участники разделились после вторжения. Самая большая трудность, с которой они сейчас сталкиваются, заключается в том, что основная предпосылка была перевёрнута с ног на голову.

Проще говоря, «ядро» этого мира увеличилось.

У Последнего зверя нет собственного ядра, поэтому ему приходится поглощать людей из внешнего мира, которые могут служить ядром, и использовать их воспоминания, чтобы определить себя как мир – это общее утверждение должно быть дополнено новым предложением. После того, как Последний Зверь повзрослеет, он сможет родить собственное ядро в мире, состоящем только из заимствованных воспоминаний.

Это седьмое ядро этого мира, а также первое ядро, возникшее из этого мира.

В отличие от красных, как солнце, волос Гостя Элк.

У этого ядра были лунно-белые волосы и внешность маленького мальчика.

***

...Я выбираю поддержать мальчика.

...То есть быть против тебя.

После того, как Паннибаль Нокс Катена сказала это, она направила меч на Тиат.

Очевидно, она также фея-солдат и партнёр, взявшая на себя ту же миссию. Что же такое произошло, что создало такую ситуацию?

— Учитывая личность Паннибаль, следует принять во внимание некоторые обстоятельства.

После того, как Тиат сказала это с серьёзным лицом, затем добавила: «Но, в конце концов, это было соображение Паннибаль». Паннибаль всегда была такой, у неё такой образ мышления, поэтому, даже если она не была бездумна, люди вокруг неё будут думать только, что она действует по прихоти. Ещё хуже то, что она действительно часто действует по прихоти.

Хоть она и знает её давно, Тиат до сих пор не уверена, что сможет точно определить, в какой именно ситуации.

Пото Кармин Лейк, выступающая с Паннибаль, считает, что «её хозяйка могла бы жить счастливо в этом мире», и поэтому она хочет сохранить нынешнюю ситуацию. Хотя она не разделяет эту идею, Паннлибаль продолжает помогать ей по другим причинам.

— Я не думаю, что она действительно хочет предать группу летающих островов...

Хотя Тиат так и думала, она всё ещё не была уверена. Паннибаль может действовать ради того, что она считает наиболее важным в данный момент. Поэтому, когда она думает, что группа летающих островов – не самое главное, она может немедленно изменить свой приоритет на другие вещи при принятии мер.

Именно потому, что она такой человек, она сделала что-то, что отклоняется от здравого смысла, например, сосуществовала с Одиннадцатым Зверем, Кроянсом.

Быть её врагом – очень тревожная вещь. Даже если она кажется беспечной, за её мечом стоит сильная (и уникальная) убеждённость.

Больше всего тревожило то, что единственный способ разрешить сложившуюся ситуацию – это сражаться на мечах так, как она хотела. «Лучше убить этого мальчика (!)» Если бы ей это удалось, она бы сразу победила, но с Паннибаль на страже не должно быть так просто обнаружить недостаток.

Хотя они могли бы попросить Маленькую Полярную Звезду, Великого Мудреца, помочь им найти путь, им было бы трудно встретиться с ним в мире, где расстояния и направления были повсюду. И у неё не было достаточно времени, чтобы вот так потерять его.

В конце концов, у Тиат не оставалось другого выбора, кроме как сотрудничать с Паннибаль.

Если бы она попросила Панниабль объяснить детали, то, учитывая её характер, она бы с радостью ответила: «Тогда давай поговорим на мечах». Сотрудничать с ней, выяснить, о чём она на самом деле думает, а затем попытаться найти выход из этого состояния.

Даже если это хлопотно, по крайней мере, есть чем заняться. Это гораздо лучше, чем пребывать в растерянности из-за того, что нечем заняться.

— Пока что мы можем действовать только по этой схеме...

Тихо пробормотав это, Тиат встала.

Она потянулась к двум мечам, лежащим рядом с ней, намереваясь снова нести их на спине.

Сначала она перекинула один из ремней через плечо, крепко закрепив его на форме, чтобы он не соскользнул.

Затем она снова схватила рукоять другого меча...

— ...А?

Что-то было не так.

Хотя оно было очень слабым, по спине пробежало неприятное ощущение.

Она опустила взгляд на меч в своей руке и развернула ткань, обёрнутую вокруг него, чтобы проверить лезвие. Никаких отклонений не было. Другими словами, меч не был активирован.

Для активации реликвенного изначально требуется магическая сила пользователя. Хотя был один, который казался исключением, в конечном итоге было обнаружено, что в мече скрывался Зверь, который использовал его. Конечно, этого Зверя больше нет. Следовательно, меч не будет активирован против пользователя – в данном случае против воли Тиат.

Так что на самом деле это была всего лишь догадка.

Тиат почувствовала, как меч в её руке слабо пошевелился. Скоро настанет его очередь, скоро он столкнётся с ситуацией, которая потребует его силы; казалось, меч дрожит от предвкушения.

Этот меч хранит много воспоминаний.

Нет, его прошлое было настолько тяжёлым, что его нельзя было просто выдать за воспоминания. Даже если захочешь забыть, ты не сможешь забыть, даже если захочешь убежать, ты не сможешь убежать. Во всех смыслах этого слова можно сказать, что серия событий того времени сформировала Тиат такой, какой она является сегодня.

— У тебя есть предчувствие, что скоро настанет твоя очередь?

Несмотря на то, что ответа не будет, даже если она спросит, Тиат спросила.

Меч, конечно, не ответил – но Тиат чувствовала, что ответ был недалёк от реальной ситуации. Сам Морнен был всего лишь мечом и не мог ни думать, ни предсказывать будущее. Однако сама Тиат неосознанно чувствовала что-то: если несоответствие, которое ощущал Морнен, было вызвано этим предчувствием, то в этом был определённый смысл.

— ...Надеюсь, это не так — пробормотала Тиат.

Она бы не хотела использовать этот меч, если бы могла, и, несомненно, именно это она имела в виду.

Но Тиат также знала, что этот меч был всего лишь мечом. Это не имеет никакого отношения к добру или злу, а сам меч не настолько силён, чтобы им нельзя было управлять.

Единственное, что может сделать меч, – это соединить и объединить сердца людей. Больше он ничего не умеет. Источником огромной силы и причиной потери контроля являются объединённые сердца.

Пока человеческое сердце управляется правильно, меч будет реагировать правильно.

Поэтому, если придёт время, когда понадобится этот меч, она должна положиться на него без колебаний. Именно с этой целью Тиат принесла в этот мир этот меч.

Поэтому...

— Если что-то случится, я рассчитываю на тебя, Морнен.

Тиат слегка постучала по лезвию меча, а затем снова свернула ткань.

***

Дул сухой ветер.

Клубящаяся пыль проносилась мимо её ног.

Тият снова шла по вчерашнему пути. Чтобы встретить подростка и снова направить на него свой меч. А заодно и сразиться с Паннибаль, которая должна была стоять на пути.

Сердце Тиат было совершенно спокойно.

Было ли это то, что она должна была сделать или что она могла сделать, она ещё раз убедилась в этом. В бою с таким противником, как Паннибаль, у котороё есть свой собственный образ действий, самое главное – сохранять спокойствие. Не колебаться, что бы ни делал противник, и чётко играть своей силой. Хотя это кажется чем-то естественным, эта естественная вещь важнее всего остального.

— Ну, Паннибаль, вот и я.

Тиат легонько ударила ногой по земле и раздвинула ноги.

Она опустила вес и подняла Игнарео. Она отвела меч слегка назад, направив острие вперёд.

— Это ты сказала, что я могу прийти и бросить тебе вызов, когда захочу, извини, я собираюсь попросить тебя сразиться со мной.

В передней части поля зрения...

Паннибаль Нокс Катена не принимала позы, она не только сохраняла расслабленную позу, даже её взгляд каким-то образом казался рассеянным. Её руки пусты, и она только чешет щёки кончиками пальцев.

Паннибаль, казалось, не собиралась драться.

Тиат была впечатлена её отношением. Это была Паннибаль, когда розыгрыш был раскрыт, и она думала о том, как с этим справиться.

«Или это просто маскировка, но на самом деле это поза сверхвысокого уровня? Если атаковать опрометчиво, то ждёт серьёзная контратака...»

Учитывая, что и ситуация, и противник очень необычные, лучше быть осторожным.

Тиат поджала губы и опустила центр тяжести, чтобы собраться с силами. Она следила за каждым шагом Паннибаль, планируя нанести решающий удар, как только обнаружит изъян.

Затем пальцы и руки Паннибаль пришли в движение.

«Скоро!»

Тиат затаила дыхание, держа нервы в напряжении, и проследила взглядом за движениями противника.

Паннибаль сложила руки на груди и сказала:

«Извини, он сбежал!»

— ...А?

— А, вот так, Мондшейн сбежал.

Паннибаль сухо рассмеялась.

— О, Мондшейн – так зовут мальчика, о котором мы так беспокоились, потому что он так хорошо убегает, я не знаю, куда он делся. И даже Элк исчезла, так что Кармин-Лейк с недавних пор только и делает, что болтает без умолку.

Кончик меча Игнарео медленно опустился.

— Это... это...

— Вот что произошло. Что ж, давай решим исход в другой день. Давай подумаем, что делать дальше. Ха-ха-ха, теперь дела идут плохо.

— Что это значит, а-а-а! — крикнула Тиат.

— Почему? Почему это произошло? Как это произошло? Кстати, Паннибаль, почему ты выглядишь так, будто тебе весело, ты меня слушаешь!?

— Ха-ха-ха, Тиат такая потрясающая, у тебя почти такое же количество и содержание вопросов, как и у Кармин Лейк. Теперь ты наравне с богом земли. Но тут немного шумно от того, что вы двое говорите без остановки, не могли бы вы сначала немного успокоиться?

— Как я могу успокоиться в такой ситуации?

Тиат подбежала и схватила Паннибаль за плечи, раскачивая её из стороны в сторону.

— Я серьёзно думала об этом всю ночь и наконец решилась, так что как ты собираешься мне компенсировать это!

— Ну, мне очень жаль... Подожди, Тиат, успокойся... У меня кружится голова.

— Я уже говорила тебе, как ты надеешься, что я успокоюсь в этой ситуации...!

Тиат продолжал трясти Паннибаль.

2.2 Дорога у моря

Подросток задумался над тем, что он делает.

Ответ был прост: он убегал.

Он убегал от проблем, о которых должен был думать, и от реальности, с которой должен был столкнуться. Не встретившись с ней как следует, он разворачивается и убегает, ни о чём не думая.

***

Недостижимое небо было голубым и ясным.

Это был прекрасный вид, но не настолько редкий, чтобы удивлять. Не настолько, чтобы его можно было увидеть повсюду, и не настолько невероятным, чтобы его нельзя было увидеть где-либо ещё или чтобы это было невозможно.

Так что проблема не в этом, поэтому он немного опустил глаза.

Слева направо перед ним проходит очень длинная горизонтальная линия. Над линией голубое небо, а что внизу?

Это место тоже голубое и яркое.

Однако голубое небо кажется прозрачным, это место темнее и, кажется, имеет некую сущность.

Воздух, дующий оттуда, казался немного липким.

Вероятно, это была вода. Хотя масштабы были преувеличены, и это было что-то вроде бассейна рядом со складом фей. Должно быть, так оно и есть.

— Такой большой!

Красноволосая девушка сбоку выбежала.

— Подожди, Элк, это опасно.

Подросток бежал за ней сзади. Верно, это должно быть опасно. Земля под ногами была неровной, так что казалось, что он упадёт, если не будет осторожен. Трава и деревья рядом с ним тоже были очень густыми, так что не было бы ничего удивительного, если вдруг оттуда выскочит насекомое или зверь.

«...Но всё должно быть хорошо.»

В уголке сознания молодого человека царило смутное убеждение.

Здесь нет существ, которые могли бы представлять для них угрозу. Не только жизни ничего не угрожает, но и не нужно беспокоиться о том, что их напугают внезапно выскочившие существа. Мальчик это понял. Нет, он понял, что знает об этом.

«Что здесь происходит...»

Это невероятное чувство сбило подростка с толку. Однако его ноги по-прежнему неосознанно двигались, как и у любого другого существа. Он погнался за Элк, но не смог её догнать.

— А-ха-ха-ха!

Элк сняла обувь на пляже и бросилась в воду. Она радостно завопила: «Как холодно!» и продолжила свой путь. С каждым шагом вода становилась всё глубже. Уровень воды, который был только до щиколоток, постепенно поднялся до колен и даже до бёдер. А потом...

Девушка упала, издав громкий звук воды.

— Элк!

Подросток последовал её примеру и бросился в воду. Вода здесь была немного тяжелее, чем в ванной или бассейне, и сила, заставляющая тело раскачиваться, тоже была очень велика. Понимая это, мальчик мысленно подготовился к тому, чтобы бросить вызов воде.

Он схватил Элк за руку и потянул её вверх.

Мальчик не смог выдержать вес девушки, и они вдвоем, словно обнявшись, упали на мелководье.

— Элк, ты в порядке?

— Да...

— Да?

— Так душно! Эта вода такая удушающая!

Выражение лица Элк было трудно описать, трудно было сказать, чувствовала ли она себя некомфортно или взволнованно.

— Да, да. Потому что она очень солёная...

Подросток осторожно кивнул головой, потому что находился очень близко к лицу Элк.

— Вот такая она, морская вода.

— Морская?

— Верно, эта огромная лужа особенная...

Подросток остановился на середине своего объяснения. Откуда он это знает?

— Почему? Почему морская вода солёная?

— Конечно, потому что в ней растворено много соли. В море есть огромная странная рыба, и пока она плавает в море, она производит несолёную воду. Если бросить эту воду в небо, пойдёт дождь. Вода в прудах и реках получается именно отсюда. Так что, возможно, несолёная вода, которую мы обычно пьём, на самом деле особенная.

— Вау...

Элк с уважением посмотрела на подростка.

Это была не просто чепуха. Хотя все это было представлено в несколько басенном виде, всё это было правдой.

Погодные системы, такие как испарение морской воды и осадки, - это явления в мире, определяемые странной рыбой, также известной как Кармин Лейк. Эти природные циклы – явления, явления, существующие в родном городе Пото, и этот другой мир, сделанный из песка, систематически воссоздаёт этот мир. Хотя мир Последнего зверя – лишь поверхностная имитация, он выглядит почти так же.

«...Хм?»

Почему?

Почему я это знаю?

Подросток ударил себя ладонью по лбу, разбрызгивая воду.

«Я...»

Я не должен был ничего знать.

Я жил на складе фей, ничего не зная. Там были необъяснимые сожители, такие как Элк и Моннумолан. Поскольку я ничего не знал, всё, что я видел и к чему прикасался, казалось волшебным и новым. Слушать, как Элк объясняет эти вещи, было огромным удовольствием и радостью. Вот кто я такой. Для меня это должно быть всё.

Однако почему?

— Что случилось?

Элк посмотрела на лицо мальчика.

— Ничего. — рефлекторно ответил подросток.

***

Они вдвоем вымыли свои тела и одежду в ближайшем ручье.

Пока разводили огонь для сушки одежды, согревалось и тело.

Подросток знал, что нужно делать, и знал способ, и, хотя он пробовал это впервые, у него всё получилось без всякого беспокойства.

Элк снова посмотрела на лицо мальчика.

— ...Ты не счастлив?

Почему ты спрашиваешь?

— Что именно... такое?

Подросток был уже сбит с толку. Поэтому он честно ответил:

«Я счастлив, потому что я с Элк. Но я чувствую себя не таким счастливым, как вчера.»

Отвечая, мальчик чувствовал, что это вполне естественно. Он пришёл сюда, чтобы избежать проблем, с которыми ему предстояло столкнуться. В такой ситуации, когда внутри было чувство вины, он, конечно же, не мог радоваться своей повседневной жизни.

— Хмф.

— Ах, извини. Я не виню Элк.

— Хм?

Рефлекторная защита мальчика только заслужила удивление Элк.

— Похоже, ты говоришь то же самое, что и Паннибаль.

— ...Правда?

— Счастье сияет ярче всего, когда ты впервые его осознаёшь. Потом оно лишь постепенно, понемногу, угаснет.

Мальчику потребовалось время, чтобы переварить эту фразу.

Похоже, это была самая близкая фраза к тому, что он сейчас чувствовал. То, что Паннибаль говорила на складе фей, было трудно понять, и подростку часто казалось, что он не может этого понять, но после того, как её передала Элк, он понял.

— Это раздражает.

— Правда?

— Да.

Хотя Элк, казалось, не могла с этим согласиться, мальчик подумал, что это очевидная вещь.

Потому что это действительно было так. Если счастье может продолжать уменьшаться, а люди могут продолжать терять его каждый день, это означает, что всему суждено закончиться.

Перед концом, который рано или поздно наступит, можно лишь наблюдать, как то, что находится в руках, продолжает утекать.

Просто беспомощно наблюдать за важными вещами, продолжающими поглощаться до конца.

— Хм?

Элк наклонила голову справа налево. Похоже, она не могла понять. Подросток считал, что это хорошо. Ей не нужно такое беспокойное настроение, так что, он надеется, она сможет постоянно радостно улыбаться.

«Я...»

Мондшейн вспомнил, что Паннибаль Нокс Катена говорила, что у его будущего есть два конца. В одном случае он вырастет и превратится в злобное существо, уничтожающее окружающий мир (правда, не совсем понятно, какое именно), а в другом – умрёт сам Мондшейн.

Мондшейн не имел никакого представления о реальности понятия «смерть». Даже если он каким-то образом понимал это как знание, он не знал, какие эмоции должен испытывать по отношению к будущему, в котором он может исчезнуть.

Поэтому он попытался представить себе это. Это не должно быть счастьем. Возможно, даже те осколки счастья в его руках, которые постепенно начинали таять, будут потеряны. Если так, то это было бы неприятно.

Ему хотелось убежать от чего-то неприятного.

«Даже если бы я это сделал, это ничего бы не решило, верно? но...»

Подросток сжал кулаки и тут же разжал их.

Он рассеянно посмотрел на небо.

Оно было голубым, с мягкими облаками, и очень далёким – и, кроме того, на нём было несколько трещин. Это небо.

«Оно вот-вот рухнет.»

Этот мир, этот огромный, но маленький садик, сердцевиной которого является Мондшейн, был захвачен внешним врагом.

Паннибаль и женщина с волосами цвета нежной травы, которая сражалась с ней некоторое время назад. Кроме них, должны быть и другие. Их деятельность нанесла урон этому миру, и он продолжает повреждаться до сих пор.

Ситуация продолжала ухудшаться, пока он бежал, и всему придёт конец, прежде чем он это заметит.

— Давай найдём место для отдыха.

— Отдыха?

— Если мы останемся здесь, скоро стемнеет. Давай сейчас поищем место с крышей.

— Хм...

Элк выглядела сбитой с толку и склонила голову, как будто не знала, что происходит, но встала и, похоже, не возражала.

Потушив огонь, они переоделись в уже высохшую одежду и отправились в путь.

2.3 Альмита, Коллон и хижина рядом с лесом

Начался сильный дождь.

Поскольку рядом с небольшим лесом стояла простая хижина, они решили пойти туда отдохнуть.

Дверь в хижину была не заперта.

— Простите за вторжение...

Несмотря на то, что Альмита прошептала приветствие, входя в хижину, никого не было видно и не чувствовалось.

Вероятно, она давно не использовалась. Внутри хижина выглядела грязновато. Само здание было построено несколько небрежно, балки были слегка наклонены, а на стенах виднелись следы облупившейся краски.

— Не стоит быть такой вежливой. Рядом со входом висит вывеска в форме ботинка, не так ли? Это бесплатное место отдыха для путешественников в этой стране.

Альмита была немного удивлена.

— В человеческой стране действительно есть такие сооружения.

— Я думаю, это потому, что земля настолько обширна, что, если туристическая среда не будет улучшена, связь между Востоком и Западом скоро будет потеряна.

Понятно, в этом есть смысл.

В этом мире нет ни кристаллов связи, ни дирижаблей, но он шире, чем все группы летающих островов вместе взятые, и в нём много чудовищных существ и рас с плохими отношениями. Без надлежащей поддержки путешественников города вскоре окажутся в изоляции.

Это не очень реалистично, но кажется понятным.

«...Путешественников.»

Альмита посмотрела на тёмное небо через деревянное решётчатое окно...

— Интересно, в безопасности ли мистер Йожа. — тихо пробормотала она.                                                                                                              

Молодой человек, который путешествовал с ней до Леса Мирового Древа, отправился в новое путешествие, пока они беседовали с Эбон Кендлом и остальными. Несмотря на то что они оба уже давно попрощались, было всё равно немного одиноко.

— Похоже, он очень привык к путешествиям, так что с ним всё будет в порядке.

Коллон сказала это, зажигая огонь в небольшом обогревателе.

«— Возможно, сейчас он больше беспокоится об Альмите», — сказала она.

— Это... может иметь место.

Альмита собиралась протестовать, но во второй половине её голос становился все тише и тише.

Коллон была права. Униженная, смущённая и ненадёжная, Альмита показывала всевозможные лица перед этим молодым человеком. Конечно, отчасти это произошло потому, что она оказалась одна в чужом мире, чувствуя себя неловко и бессильной перед многими вещами, но даже использование этих факторов в качестве оправдания не могло изменить этого факта.

— Похоже, дождь вот-вот прекратится?

— ...Похоже, что дождь усиливается. Вероятно, сегодня он не прекратится.

— Тогда давай останемся здесь на одну ночь. — тихо сказала Коллон и зажгла свечу на столе.

 Неустойчивое пламя, образовавшееся в результате сгорания животного жира, издавало раздражающий запах, от которого моментально заслезились глаза.

— Я просто не могу к этому привыкнуть. — сказала Альмита с серьёзным лицом.

— Однако совсем недавно даже ламповые кристаллы летающих островов стали обычным явлением в домах. Это единственный кристалл на земле.

— Неужели?

— Говорят, что в поколении родителей доктора Магомедари такого не было.

— ...Это должно было быть по крайней мере больше ста лет назад.

— По сравнению с тем, что было пятьсот лет назад, сто лет назад кажется почти вчерашним днём.

— На наш взгляд, и то, и другое – то же самое, что и давным-давно. — ответила Альмита, рассеянно глядя на небо.

Дождевые тучи были густыми, но они не закрывали всё небо. Сквозь просветы в тучах всё ещё смутно виднелось голубое небо, и в то же время в нём виднелось несколько трещин.

Трещины.

Говорят, что барьер похож на яичную скорлупу. Согласно тому, что Альмита услышала перед тем, как отправиться в путь, внутренний мир невозможно увидеть снаружи: нужно разбить яичную скорлупу и проникнуть внутрь, чтобы увидеть его.

Повреждения барьера были видны невооружённым глазом, как и перед ней.

— Коллон.

— Хм?

— Если убить... многих существ, подобных дракону, раньше, можно ли расширить трещины в небе... и разрушить этот мир?

— Ах, вот что сказала Кармин Лейк.

Коллон на мгновение закрыла глаза, копаясь в своей памяти.

— Чем крупнее и примитивнее существа, тем большую часть головоломки мира они занимают. То же самое касается марионеток, которые имитируют его существование. Как только эти кусочки исчезают, головоломка становится дырявой.

Альмита всё ещё смотрела на небо, немного подумала и сказала:

«В таком случае, вместо того чтобы вести Эбон Кендла и остальных во внешний мир, этот способ будет быстрее и надёжнее, верно?»

Альмита намеренно не сказала, что может помочь в бою.

Оглядываясь назад, она не чувствовала себя собой, когда сражалась с этим драконом. Она новичок в бою и не обладает какими-либо выдающимися талантами в магии, однако в то время у неё это неплохо получалось. Такой результат не столько необо"снован, сколько неестественен.

«Наверное, потому что...»

Альмите нужна была только одна причина – реликвенное оружие Патем. Было сказано, что меч высокого уровня что-то сделал. Это не просто дать Альмите силу, а сделать что-то особенное для неё как для пользователя.

— Трудно сказать. Чем примитивнее существо, тем дольше оно живёт. Изначально число таких существ было невелико, так что найти их нелегко.

— Понятно... это правда...

В то же время Альмита почувствовала небольшое облегчение.

По опыту она знала, что сражаться на мече очень тяжело.

В данном случае необходимость использовать всю свою силу или рисковать жизнью была лишь второстепенным делом. Отрицать существование того, кого она не понимала, и заставлять нежелательного противника сдаться – вот две вещи, которые причиняли ей больше боли, чем что-либо ещё.

Конечно, если делать это снова и снова было лучшим способом, она не собиралась колебаться. Но если бы это было не так и были бы другие варианты, она была бы откровенно рада.

— Я слышал о нескольких целях, которые могут соответствовать требованиям. Например, о сильнейшем моховом драконе, но только чтобы добраться до места его обитания, потребуется десять лет.

—Забудь об этом.

Коллон улыбнулась и ответила: «Я так думаю-ю.»

В её тоне звучало сожаление, но это должна была быть иллюзия, нет, она должна была быть иллюзией. Альмита хотела в это верить.

В детстве она всегда мечтала стать такой же, как её сёстры.

По этой причине она также думала о том, чтобы сражаться, как её сёстры.

Когда Альмита уже собиралась забыть этот сон, такая возможность действительно представилась.

Поэтому она добровольно взяла в руки меч и пришла в этот мир.

«Коллон действительно очень могущественна.»

Альмита снова почувствовала это.

Дело было не только в боевых навыках. Несмотря на то, что она была брошена в этот необъяснимый мир и оказалась в ситуации, когда ничего не могла с этим поделать, она не забыла о своей цели и начала действовать. Её сильное сердце, или, лучше сказать, непоколебимая воля очень надёжны.

Согласно информации, которую она услышала, Тиат и Паннибаль, которые ещё не встречались, действительно добились больших успехов.

Альмита подавила чувство неполноценности и беспомощности, которое вот-вот должно было вырваться из её сердца. Она пришла сюда не для того, чтобы соревноваться с сёстрами, а чтобы наблюдать за их активностью со стороны и пытаться им помочь. Хотя сейчас ей это не удаётся, но после этого должен быть ещё один шанс. Думаю, да.

Размышляя об этом, Альмита решила пойти и приготовить еду.

Ингредиенты были самые разнообразные. Сушёное мясо с добавлением большого количества трав, собранные в дороге фрукты, дистиллированные спиртные напитки с высокой концентрацией алкоголя в металлических банках и т.д. Она поставила переносную сковороду, висевшую на боку рюкзака, над огнём, осторожно перемешивая травы и жаря мясо.

Вкус вяленого мяса и так был сильным, а с учетом того, что аромат трав уже просочился внутрь, в дополнительных приправах не было особой необходимости. А вот над ингредиентами нужно поработать. Хотя обычно она добавляет более ароматные начинки, но что она может сделать с теми ингредиентами, которые есть у неё под рукой?

«Правильно, это...»

Альмита пристально смотрела на вяленое мясо на сковороде.

Это сухой корм, который она получила в предыдущем городе. Она слышала, что его добыли в соседней деревне, но даже в этом случае, чтобы добраться туда, потребуется несколько дней ходьбы. Другими словами, это мясо скота, выращенного в этом мире.

Альмита вспомнила смерти орков, людей и дракона, с которыми она столкнулась. В конце концов, все они превратились в белых кукол и превратились в ничто, не оставив после себя ни одного тела.

Но не всё живое в этом мире подчиняется этому закону. Деревья в лесу остаются в своём первозданном виде после того, как их сожгли или срубили, а этот кусок вяленого мяса – такое же мясо.

Если внимательно изучить вопрос, можно понять, где проходит грань.

«Мне это всегда казалось... немного странным.»

Кажется, что-то не имеет смысла.

Такая ситуация естественным образом возникает не потому, что различные факторы перекрываются. Это скорее похоже на то, что кто-то без тщательного рассмотрения решил, что «растения и домашние животные не являются живыми существами», и потом случайно добавил этот параметр.

Конечно, это может быть просто потому, что лепреконы, которые знают, что они не «живые», слишком много думают.

«Хм...»

Пока Альмита размышляла, её руки не останавливались.

Она закончила готовить и принялась раскладывать его по тарелкам.

— Вау-у. Это действительно роскошь.

— Это просто случайное блюдо, приготовленное из того, что у нас есть.

— Просто иметь одно блюдо – это настоящая роскошь. По сравнению с употреблением в пищу змеиного мяса в сыром виде, это огромная разница.

— Сестра, ты уже ела такую еду...

— Это на самом деле довольно вкусно, но удалять косточки проблематично.

Они оба закричали через стол: «Я начинаю».

Альмита первой откусила кусочек.

Она внутренне похвалила себя: для блюда, приготовленного из имеющихся ингредиентов, вкус был неплох. Хотя, когда она находилась в крепости, у неё тоже была возможность готовить, но это была уже другая ситуация. Еда в кругу семьи вызывала ностальгию.

Но всё равно оставалось ощущение, что чего-то не хватает, и, возможно, именно из-за того, что они ели в кругу семьи, было легче осознать, кого из членов семьи здесь нет.

— Интересно, хорошо ли ест Эудея.

— Ну, я думаю, она воссоединилась с Тиат.

— Так сказал Эбон Кендл.

— Это может быть немного опасно.

— ... Что это значит?

— Тиат может съесть даже обед орка.

Альмита на мгновение не могла понять смысла этого предложения.

Она с растерянным выражением лица обдумывала слова стоящей перед ней сестры.

— Это сырое мясо, у которого даже не обработаны внутренности, верно?

— Да.

— Мы будем в порядке, даже если съедим это?

Большинство различных рас орков физически сильны, поэтому даже если они съедят что-то, что обязательно съест лепрекон, с ними всё равно всё будет в порядке – или, скорее, это нормальная еда, которую они воспринимают как должное.

К слову, у большинства неотмеченных рас тела были такими же слабыми, как у лепреконов, так что если бы они съели еду орка, им бы точно стало плохо. Из-за этого знания, полученного от тролля, у которого железный желудок, Альмита не очень понимает, как обстоят дела на самом деле.

— Конечно, нет. Тиат, вероятно, использует свою магию, чтобы укрепить свой желудок.

— Э-э... есть способ сделать такое?

Сгенерированная магическая сила может быть использована для укрепления или защиты тела. Альмита прекрасно знала об этом и ощущала эту силу в реальном бою.

Однако у нее сложилось впечатление, что эту силу можно использовать только в бою.

— Обычно это невозможно. — ответила Коллон, пожав плечами.

— Но было бы неудивительно, если бы Тиат смогла это сделать. То, как она использует магию, как бы это сказать, очень умно.

— Вот как...

Алмита узнала об удивительной стороне своей любимой сестры.

Она снова поняла, что её сестра действительно впечатляет. Хотя её могущественная сестра оставалась такой же могущественной, как и всегда, у неё было ощущение, что она становится всё более могущественной.

— Так что, пока Тиат хочет, она может есть что угодно. Однако, если Эудия будет есть то же, что и она, это будет опасно.

Альмита могла себе это представить и представила.

Тиат достала какую-то плохую еду (невозможно точно представить, но она была плохой) и с удовольствием ею полакомилась. Эудея, которая также подражала своей сестре, проглотила то же самое. Конечно, вскоре она упала в обморок от расстройства желудка.

Где-то под этим растрескавшимся небом действительно могло произойти нечто подобное.

— Это, это...

Она почувствовала, как уголки её губ непроизвольно приподнялись. Она не собиралась улыбаться, но всё равно её лицо приняло такое выражение бессознательно.

Альмита откусила еще кусок мяса со своей тарелки. Пока она жевала, она мысленно извинилась перед Эудеей: «Прости, я единственная, кто ест вкусную еду. Когда мы встретимся снова, я приготовлю для тебя всё, что ты захочешь съесть».

Дождь продолжался.

Дойдя до места, где спал Джейд Нейл, и встретившись со своим спутником, который тоже направлялся туда, они были вынуждены ненадолго прервать свой путь.

2.4 Горная деревня

Давай найдём место с крышей, чтобы отдохнуть, – не сразу сказал он и встал.

Место, подходящее для отдыха, было найдено.

Дюжина или около того зданий тесно выстроились в ряд. Кроме того, здесь можно было увидеть множество существ с одной головой, двумя руками и двумя ногами, неторопливо прогуливающихся вокруг. Хотя детали немного отличались, это было похоже на рынок, который Паннибаль показывала им некоторое время назад.

Другими словами, это город.

Когда они подошли ближе, это заметила горбатая старуха. Она слегка встряхнулась и отдала честь, выражая своё приветствие.

— Ну и ну, какие прекрасные путешественники. Что случилось с вашими родителями?

Хотя он не совсем понимал, что значит «родители», но считает, это должно быть похоже на «опекуны». В этом случае...

«Это должно относиться к мисс Паннибаль.»                                    

И в настоящее время он убегает от неё. Мондшейн покачал головой и ответил:

«Нет, нас только двое».

Юноша заметил, что на лице старухи мелькали разные выражения. Её глаза блуждали между Мондшейном и Элк, как будто оценивая их.

Однако молодой человек не мог понять смысла этого хода – иными словами, он не понимал, о чём думает старуха.

— О. Это действительно тяжело для вас.

— Э-э-э. Мы ищем место с крышей, где мы сможем отдохнуть.

— Ах, вот как. В таком случае, пойдём в дом моей свекрови.

Старушка улыбнулась своим морщинистом лицом и часто кивнула:

«Я угощу вас горячим супом».

— Правда? Спасибо.

При этих словах в глубине живота появилось удивительное чувство. До сих пор подросток не понимал, что голоден. Ему нужно было поскорее съесть что-нибудь вкусное, чтобы заполнить желудок.

Старуха шагнула вперед, прокладывая путь для них двоих.

Когда Мондшейн собирался последовать за ней...

— Э-эй? — Крикнула Элк.

На мгновение он замер, не в силах понять смысл звука. Когда до него дошло, что это крик, он поспешно повернул голову, поняв, что с Элк случилось что-то несчастное.

Неизвестно, когда он приблизился, но перед ним стоял высокий мужчина с толстыми конечностями, то есть очень сильный мужчина. И он грубо схватил Элк за руку.

— Что ты делаешь, пьяница?

Старуха издала совсем другой звук, чем прежде, низкий и полный враждебности.

— Ты, жадная старуха, даже не думай об успехе!

Мужчина непристойно улыбнулся.

— Похоже, у них нет никаких физических проблем, они, должно быть, дети из хорошей семьи. Я не позволю, чтобы тебе повезло с продуктом такого высокого класса, который попал сюда по ошибке. Дай мне один из них.

Мужчина, казалось, что-то сказал, но это вообще не дошло до ушей Мондшейна. Мальчик только увидел, как выражение лица Элк исказилось от неудовольствия, он крикнул: «Элк!» и в то же время протянул к ней руку.

— С дороги!

Мужчина одной рукой отмахнулся от руки Мондшейна.

Между мужчиной и подростком была огромная разница в размерах, весе и силе. Он был повален на землю, не в силах сопротивляться.

— Мы только что договорились поделиться одним. Ты будешь хорошим мальчиком и выпьешь отравленный суп жадной старухи. Спи спокойно, пока не проснёшься в своей клетке.

— Не раскрывай чужих методов, как далеко ты намерен зайти на моем пути?

Подросток не мог понять, о чём эти двое говорят.

Он не знал, с какими вещами ему пришлось столкнуться с Элк.

Ему даже казалось, что он давно не испытывал подобных чувств. Подросток ничего не знал о мире, поэтому то, чему его научила Элк было всем, что он знал.

Разве это не так?

В голове мальчика послышался шёпот.

«Ах... так вот в чём дело.»

Да, это не должно быть так. Нынешний мальчик не сомневался в этом шёпоте.

Нынешний подросток знал море.

Знал огонь.

Знал, где находится этот город.

Точно так же должно быть что-то ещё, гораздо больше, что нужно знать.

Не то, чему его учили, а то, что он знал от природы.

Не то чтобы он не знал раньше.

Скорее, он знал все с самого начала, но не придавал этому значения.

Даже не пытался вспомнить.

У него не было ни малейшего желания изучать то, что он знал в своей голове. Вот почему ему удалось остаться в неведении. Вот и всё.

«О чём говорят эти двое?»

Мальчик впервые задумался.

«Что эти два человека хотят с нами сделать?»

Впервые он пытается вспомнить то, что должен знать.

«Что скрывает от нас это место?»

Впервые он попытался раскрыть то, что было от него скрыто.

Было ясно, что он имел смутное представление о том, что это значит.

Мальчик открыл глаза.

Конечно, он раньше не держал глаза закрытыми и видел перед собой пейзаж. Город, старуха, мужчина и Элк – всё появилось перед его взором.

Ещё одно другое чувство превратилось в огромный поток информации и взорвалось в сознании молодого человека, так что у него возникла иллюзия открытия глаз впервые в жизни. Или следует сказать, что разум, блуждающий во сне, наконец-то проснулся.

Щелчок...

Вместе со звуком, словно на ветку наступили, рука мужчины, державшая Элк, окрасилась в белый цвет. Мужчина не издал ни одного растерянного звука, только рот его искривился. Он даже не успел почувствовать страх. Белые следы, сосредоточенные на руке, как змея, поползли вверх по плечу мужчины, а затем охватили всё его тело вместе с одеждой. Человеку потребовалось всего мгновение, чтобы превратиться в белый манекен.

И манекен тут же начал распадаться и рассеиваться вместе с ветром.

После него не осталось ничего.

Как будто никого не было с самого начала.

Нет...

«Здесь изначально никого не было.»

— Э-э...

Старуха тоже издала крик. Во-первых, потому что увидела, что случилось с её знакомым, а во-вторых, потому что поняла, что и она может оказаться в такой же ситуации. После этого, не успев даже вздохнуть, ещё одна белая фигура исчезла из этого мира.

Не только эти два человека. Обвал и разрушения распространились цепочкой, поглотив весь город, и здесь всё закончилось.

Подул порыв ветра...

В итоге остались лишь белая равнина с фарфоровым блеском, сидящая на ней Элк и сам Мондшейн.

— Хм?

Элк в замешательстве оглянулась, но, ничего не увидев, посмотрела на Мондшейна в поисках разъяснений.

Но мальчик не сказал ни слова, молча уставившись на свои пальцы ног.

...Было время в земном мире, когда торговля людьми была довольно обычным явлением.

Смертность детей была чрезвычайно высока, но и рождаемость была достаточно высокой, чтобы восполнить потери. Если бы в семье было десять детей, четверо из них умерли бы вскоре после рождения, трое – в возрасте до пяти лет, а двое – до совершеннолетия. И наоборот, если человек хотел выжить, у него должно было родиться десять детей. В то время это считалось само собой разумеющимся.

Потом один человек нарушил эту норму. Хотя неизвестно, как он этому научился, он путешествовал по деревням и обучал всех медицинским приёмам, которые были намного выше уровня того времени. Он рассказал всем о важности чистоты, о том, как употреблять продукты с высокой питательной ценностью, а также о базовых знаниях о различных медицинских методах лечения травм и болезней. Благодаря ему количество смертей молодых резко сократилось, и, конечно же, популяция резко возросла.

Многие люди легко рождались и легко умирали. В то время, когда это было обычным делом, внезапно выжило гораздо больше людей. Никто не понимал, насколько это опасно.

Человеческая жизнь перестала быть драгоценной и редкой.

Их можно было пополнить любыми способами. И не только это, но если их намеренно не уменьшать, они сильно увеличивались – мир стал таким.

Сельскохозяйственные угодья и поселения были ограничены и не могли быть легко увеличены. Поэтому мир начал расширяться незапланированным образом, поглощая жизни рабов. Мораль и законы того времени были рассчитаны на небольшие сообщества и не могли справиться с ситуацией, когда их становилось больше. Начались войны, и на поле боя уходило слишком много жизней.

Путешественников похищали и продавали в рабство. Это не было добром или злом, это было просто средством выживания. В то время это было естественным явлением во всём мире.

«Управитель мира, Эбон Кендл, помнит ту эпоху.»

Мондшейн тщательно обдумал то, что он только что сделал.

«Затем Последний Зверь скопировал воспоминания, прочитанные у поглощённого Эбон Кендла, в своё тело.»

Хотя это было непреднамеренно, это вовсе не оправдание.

Ему нужно место для отдыха. Он хочет пойти куда-нибудь, где есть крыша. Поэтому он проигнорировал географическое расстояние и хронологический порядок и воссоздал воображаемый город прямо перед глазами. Такова природа только что наблюдаемых явлений.

А потом, стоило только вспомнить об этом, город исчез. В конце концов, фантазии – это всего лишь фантазии, как мыльные пузыри, которые лопаются и исчезают в момент возвращения в сознание.

Заметив это, юноша тоже понял, что он за существо.

Новый мир, рождённый из смерти сильных. Свирепый младенец пожирает мир, в котором родился, изнутри. Среди семнадцати видов Зверей он единственный, который не считает серую пустыню своим родным городом. Поскольку родного города, который можно было бы вернуть нет, он может только отрицать и разрушать всё, что находится вне себя.

Ядро, которое Последний Зверь создал внутри себя, – это личность по имени Мондшейн.

— Ты в порядке?

Молодой человек по дыханию заметил, что Элк смутилась. Заставил её волноваться.

— ...Мгм.

Не поднимая глаз, подросток ответил прямо.

— Я в порядке. Но...

Он по-прежнему не смотрел в лицо Элк и сделал лёгкий полушаг назад.

— Мне очень жаль. Я уверен, что будет лучше, если я пойду один. Элк, возвращайся на склад фей одна. — сказал мальчик плачущим тоном.

Склад фей.

Здание, которое так называлось.

Конечно, это была фантазия, созданная самим Последним Зверем внутри себя. Однако первоначальная форма этого здания не была создана в прошлом земном мире, известном Эбон Кендлу и остальным.

Существовал только вид, считанный с Элк.

В воспоминаниях Элк это было «место, которое казалось очень счастливым, тёплым и уютным». Это была фальшивая декорация, которая создавала такое впечатление.

Хотя это была всего лишь декорация, на самом деле это было место, которое существовало ради Элк.

— Если вернёшься туда, ты сможешь встретить своих настоящих (воображаемых) друзей, Хабирату и Моннумолана.

Потому что это рай, похожий на ящик для игрушек, наполненный «счастливыми вещами», на которые может надеяться Элк.

— Почему ты хочешь пойти один?

Мальчик не ответил на вопрос.

Мондшейн положил руку девушке на плечо и осторожно оттолкнул её.

Одно это действие заставило мир измениться в соответствии с его ожиданиями. Фигура красноволосой девушки исчезла из глаз Мондшейна. В то же время она вновь появилась в фантазии того склада фей – даже не наблюдая этого собственными глазами, подросток смог воспринять это событие.

— Прощай, Элк.

Я больше никогда её не увижу. Молодой человек был очень решителен. Эта решимость непосредственно станет реальностью в этом мире. Это нормально.

Мальчик не хотел, чтобы Элк снова увидела такую уродливую версию себя.

***

Молодой человек задумался о том, что он делает.

Он вспомнил слова Паннибаль, что скоро он превратится в злое существо, которое разрушит внешний мир. Он вызовет разрушение многих существований, о которых он даже не подозревал, и подарит себе бесконечный покой.

Или же он должен быть уничтожен до того, прежде чем он перерастёт в такое существо.

Паннибаль предложила ему обе эти возможности. Нет...

«Это больше невозможно. Об этом выборе говорила госпожа Паннибаль. Я должен сам подумать, какой из этих двух путей выбрать.»

Даже после тщательного обдумывания этого факта, принять его всё равно нелегко.

И снова подросток убегает.

Убегает от проблем, о которых ему приходится думать, и от реальности, с которой он должен столкнуться. А теперь, в сочетании с невинным взглядом Элк. Он избегает столкновения с этими вещами, просто разворачивается и убегает.

2.5 Эудея, Великий Мудрец и Лабиринт Легенд

Попрощавшись с Тиат Шиба Игнарео, отправившейся в одиночку разрушать ядро мира, Великий Мудрец и Эудея отправились спасать Джейд Нейла.

Пункт назначения, указанный Тауматургией Великого Мудреца, находится глубоко под землей в горах недалеко от столицы империи.

***

— Я хочу фасолевый суп, — пробормотала Эудея.

— С чего это ты вдруг так говоришь, — спросил прямо, не поворачивая головы, мальчик, шедший на несколько шагов впереди.

— Хм... симптомы абстиненции. Такое ощущение, что я давно не пила.

— Его можно пить где угодно, не так ли?

— Сначала я так и думала. Но поскольку это очень простое блюдо, в разных местах есть очевидные различия во вкусе. Теперь я не могу насладиться вкусом своего родного города здесь.

— О, проще говоря, ты просто скучаешь по дому, верно?

— Может быть. Ах, я так скучаю по вкусу Альмиты.

Эудея посмотрела в небо и притворилась, что плачет. Нет, здесь она не может видеть небо, так что эта часть тоже ложная.

Ей казалось, что она действительно заплачет, если позволит себе увлечься, но она сдержалась.

Сзади молодой человек, Великий Мудрец Свон Кендл, пожал плечами.

Хотя он восстановил свои воспоминания о том времени, когда был старым мудрецом, его внешность и голос всё ещё оставались подростковыми. Поэтому и не чувствуется от него авторитета.

— Не переусердствуй и будь осторожна. Это место, которому нужна команда из шести способных искателей приключений.

— Кто только что сказал: «Я могу в одиночку противостоять сотне человек»?

— Не привередничай. Сто и один всё равно надежнее, чем сто, верно?

— Может быть, но если доля слишком мала, у меня не будет мотивации. — Пожаловалась Эудея, оглядываясь по сторонам.

Посреди темноты было небольшое пространство, освещенное сине-белыми огнями, и они двое стояли посреди него. На первый взгляд стены казались каменными, но это не так. Они не только казались слишком хрупкими, чтобы их можно было обрабатывать непосредственно из натурального камня, но и были слишком прочными, чтобы их можно было повредить любыми средствами.

— Ой?

Появился волкоподобный монстр, словно выпрыгнувший из стены. Чудовище бесшумно пнуло пол, а затем напало на Эудею не зубами, а семью тонкими щупальцами, выросшими из его спины – вернее, игольчатыми частями на кончиках щупалец.

— Ой!

Эудея сильно замахнулась Продитором. Разумеется, монстр легко увернулся от нанесённого им удара любительскими движениями, не активировав магическую силу. Вес меча делал центр тяжести тела нестабильным. Кончик меча ударился о стену, издав резкий звук.

Тонкий белый свет проник в голову монстра, испарив его.

— Если ты не хочешь умереть, не теряй бдительности.

После того как подросток закончил говорить, как ни в чём не бывало, он убрал палец, который только что выпустил свет.

— Я знаю...

Эудея ответила с напряжённым выражением лица.

— Это Наклонный Зверь. Это большая добыча. Если мы искатели приключений, мы сможем разбогатеть только на этой туше.

— А это отвратительное создание можно продать за деньги? — спросила Эудея, ткнув в труп монстра кончиком меча.

— Все монстры, которые появляются в этой области, состоят из утраченной материи (серого вещества). После распада неповреждённые части могут быть обнаружены в различных внутренних органах. Эти материалы широко используются и, кажется, продаются по высокой цене после возвращения на поверхность.

— Кажется?

— В конце концов, я не искатель приключений. Хоть я и купил потерянные материалы, которые они собрали, я не приду в такое место по собственной инициативе...

Мальчик внезапно повернул голову и оглядел темноту и каменные стены.

— Я был здесь по крайней мере два или три раза со своими товарищами.

Это место находится под землей.

Это лабиринт.

Его также называют подземным лабиринтом.

В прошлом по всему миру было разбросано множество таких огромных подземных сооружений. Там обитали бесчисленные чудовища и было спрятано множество ослепительных сокровищ. Многие искатели приключений бросали вызов этому месту в погоне за мечтой, романтикой и шансом разбогатеть в одночасье, но в итоге погибали здесь же.

Говорят, что этот подземный лабиринт, называемый Гробницей Мудрого Короля, чрезвычайно опасен. Поэтому войти в это место могут только первоклассные искатели приключений, прошедшие строгую проверку, предусмотренную Гильдией искателей приключений (что, судя по всему, означает очень высокий уровень).

— Что касается того, почему такие лабиринты расположены под землёй, то на то есть причина.

Великий мудрец сказал неторопливым тоном:

«Вы называете мир до того, как летающие острова поднимутся в небо, поверхностью, верно? Это название неожиданно отражает суть этого мира. Мир, созданный такими богами, как Эбон Кендл в основном строились выше поверхности земли. Так что чем дальше они уходят в глубь земли, тем слабее их способность определять мир.»

— ...А? Так это внешний мир?

— Это не так уж и далеко. Просто нелегко применить мировые правила, сформулированные Эбон Кендлом и другими. Поскольку это незавершённый мир, то без полного применения правил реальности возникнет возможность не различать их. Форма была бы равносильна плотному и ещё не определенному проклятию. Вот почему образуются лабиринты нереальности, или можно собрать большое количество потерянной материи, которая стала бы нестабильной на поверхности.

 — Ого...

То, что сказал Великий Мудрец, было настолько трудным, что Эудея не могла понять большую часть этого. Однако она думала, что едва понимает остальное.

— В таком случае, пока мы продолжаем копать под землёй, сможем ли мы достичь внешнего мира?

— Люди думали так и раньше, и было много искателей приключений, которые пытались доказать эту идею, но никому так и не удалось добиться успеха.

— ...В этом мире Последнего Зверя есть ли смысл пробовать это?

— Это интересное предложение. Было бы интересно опробовать его после того, как все остальные способы окажутся безуспешными.

Говоря это, молодой человек плавно взмахнул правой рукой в горизонтальном направлении. Кончиками пальцев он прочертил сложный узор и активировал заклинание, выпустив молнию, достаточно сильную, чтобы затопить дорогу впереди.

— А?

Ослепительный блеск, оглушительный взрыв и шок, от которого парализовало кожу. Когда всё стихло, Эудея наконец увидела на дороге несколько обугленных чудовищ.

Это должны были быть чудовища настолько сильные, что против них невозможно было даже сражаться. Однако все они исчезли в одно мгновение.

— На этот раз это радужные термиты. Их очень много видов.

Юноша говорил так, словно ничего не произошло. На самом деле, для него это было сущим пустяком.

— ... Я имею в виду, не заметят ли другие монстры, если ты так преувеличенно атакуешь?

— В конце концов, эти ребята обычно не живут здесь обычным образом. Эти глаза и уши приносят пользу только тогда, когда они появляются передо мной.

Мальчик фыркнул, как бы говоря, что даже если бы другие монстры были привлечены, это не было бы проблемой. Хоть он и вёл себя очень высокомерно, но силы и опыт у него были, так что Эудее было нечего сказать.

Они прошли через несколько дверей.

Спустились по нескольким ступеням.

А иногда прыгали в пещеры или были вынуждены решать непонятные головоломки.

Эудея не могла расслабиться и могла только сосредоточиться на вещах перед ней. Возможно, из-за этого её чувство времени постепенно ослабело.

Как давно они с мальчиком здесь?

— Кстати, этот меч – Продитор, верно?

Подросток посмотрел на реликвенное оружие Эудеи.

— А ты знаешь этот меч?

— Хотя поначалу я совсем забыл о нём, но вспомнил только сейчас. Это был особый меч Вильема Кмеча, который был отвергнут всеми известными священными мечами, и он мог использовать его в редких случаях. Я вижу, что он всё ещё сохранился.

— Похоже на это. Даже он сам был удивлён.

— Верно, верно.

Они продолжили болтать, и через несколько шагов...

— А? Я?

Молодой человек остановился.

— Почему ты говоришь о нём? Этот человек должен быть мёртв, верно?

— Ну, он мёртв, но он всё ещё в сознании.

— Что ты сказала?

Мальчик слегка нахмурил брови.

— Он труп из-за проклятия Сеньориса. Человеческая сила не может снять это проклятие. Как именно оно было снято?

— Даже если ты так говоришь, это правда. — ответила Эудея, почесав затылок.

— Было снято не проклятие, а, как бы это выразиться, способ поддерживать движение трупа в его трупном состоянии. Вот что сказала Ран.

— Проще говоря, это как если бы твой собственный дух вселился в твой собственный труп.

— Что ж, наверное, так оно и есть.

Эудея кивнула.

Она не понимала сложной теории. Однако даже она могла понять, что, похоже, здесь используется какой-то очень необычный метод.

Заставив его овладеть собственным телом, труп проснулся. Если бы подобные вещи было так легко сделать, в мире не было бы разделения между жизнью и смертью. И хотя это было нелегко сделать, сама «возможность» сделать что-то подобное радикально изменила бы мировоззрение людей на жизнь и смерть. Другими словами, Рантолк сделала то, что было бы невозможно сделать и что должно оставаться невозможным.

Эудея не стала размышлять глубже.

Отчасти потому, что даже думать об этом было бесполезно. Кроме того, у проснувшегося человека было очень спокойное выражение лица. Поэтому она подумала, что это не должно быть серьёзной проблемой.

— Понятно.

Великий Мудрец издал звук, похожий на стон.

Эудея забеспокоилась, не сказала ли она что-то не то. Но даже сейчас она чувствовала, что скрывать нечего.

— Этот глупый мужчина и глупая девчонка.

Слова, вылетевшие из уст Великого Мудреца, были больше похожи на печаль, чем на упрёк.

— Разве это не плохо?»

— Хмф. В любом случае, заинтересованные лица должны были принять результат, так что мне нечего сказать.

Хотя Эудея всё ещё не могла понять ситуацию, она не решилась продолжать расспросы. Она всё ещё могла наблюдать за этой атмосферой.

Великий мудрец совершенно не согласился с выбором двух людей. Кажется, это единственное, в чём можно быть уверенным.

Диалог был прерван.

Они пошли дальше.

***

Слушая объяснение о реликтовом оружии «Продитор» технического офицера второго класса Вильема Кмеча на Складе Фей...

— Талант этого меча (Продитора) в том, что он не будет эффективен в критические моменты. — сказал Вильем с несчастным выражением лица.

Эудея фыркнула.

— ...Это считается способностью?

— Уф, я должен сказать, что это недостаток. Хотя способности и недостатки – это одно и то же, если смотреть на них по-разному, но в случае с состоянием этого меча его трудно использовать, как бы ты ни менял свой взгляд.

Вильем тяжело вздохнул. Его немотивированный взгляд был похож на объяснение семейного скандала. Нет, с его точки зрения, в каком-то смысле это семейный скандал.

— Персиваль, который может свободно демонстрировать свои способности в любое время, в сто миллионов раз лучше его. Вот почему меч был жестоко отброшен его владельцем.

Эудея снова фыркнула, а затем на мгновение задумалась.

— Значит, этот меч никогда не использовался должным образом?

— Нет, не до такой степени.

Вильем немного посмотрел вдаль.

— Если речь идет о несущественном сражении, он иногда будет показывать хорошие результаты. Например, когда его вызвал на турнир неприятный рыцарь, или когда автоматическое оружие расы Земляного Дракона (Морриган) вышло из-под контроля и ему пришлось провести диверсионный бой.

Эудея смотрела прямо в глаза Вильему, один из которых всегда был закрыт, поэтому она смотрел в другой, но не слушала внимательно большую часть того, что говорилось.

— А потом наступает время разрушать золоченые особняки отвратительных чернокнижников-купцов. Несмотря на то, что это очень полезно, когда его можно использовать, трудно понять правила. Если не можешь использовать его постоянно, он не может считаться боевой силой.

— Хмф.

— Что не так? У меня что-то на лице?

— Хм, я смотрю на твоё лицо.

— Как прямолинейно.

Вильем отвёл взгляд с расстроенным выражением лица.

— Что смешного в моём лице?

—Нет, не смешное. По-моему, оно очень хорошее.

Эудея тихо усмехнулась:

— Говорили ли когда-нибудь техническому офицеру второго класса, что он плохо себя знает?

— Нет, нет. Но я и сам часто так думаю.

— О, это так впечатляет.

Эудея часто кивала.

— О чём вообще ты говоришь?

— Ничего. Ты не должен говорить мне такие вещи.

— Я действительно не понимаю, о чем ты говоришь.

Продитор не будет эффективен в критические моменты.

Если речь идет о несущественном сражении, он иногда будет показывать хорошие результаты.

Всё это, вероятно, правда. По крайней мере, один из аспектов был правдой. Другими словами, с точки зрения Вильема как пользователя, это было правдой. Однако...

«Вильем, вероятно, в те моменты не обращал на себя внимания.»

Эудее пришла в голову догадка, но она не произнесла её вслух.

Она просто молча смотрела на Продитора, как будто столкнулась с шутником.

***

Затем, вернув время в настоящее.

Эта штука действительно оставалась глубоко в земле.

Хотя снаружи он выглядел как огромный кусок песчаника, более внимательный взгляд показал, что песок во многих местах отслоился, оставляя вид снизу... как изогнутая поверхность металлической пластины с вмятинами.

— Это Джейд Нейл.

— Это он?

Эудея не удержалась и переспросила.

— ...Мне кажется, что, хотя он и выглядит очень мощным, он похож на камень.

— Я думаю то же самое. Между прочим, сам бог должен был спланировать это именно так.

Великий мудрец погладил поверхность песчаника своей белой рукой.

— Хотя проклятие обмана Нильса постепенно было снято, оно ещё не истекло. Раны, нанесенные Морнен, всё ещё не зажили. Судя по этой ситуации...

Подумав некоторое время, молодой человек покачал головой и сказал:

«Этот Бог Земли считается рассадником рождения Последнего Зверя, поэтому лучше не будить его. В конце концов, мы не знаем, какое влияние это окажет, а риск слишком велик».

— О? — небрежно ответила Эудея, но тут до неё дошло.

— Подожди. Мы пришли сюда, чтобы вернуть этого бога, верно?

— Да.

— Если он не может двигаться самостоятельно, нам ведь не нужно его выносить? И должны ли мы нести его обратно откуда мы пришли?

—А ты не хочешь?

— Я не хочу! Я не думаю, что это возможно.

— Это правда. Я тоже не хочу этого делать, и я не думаю, что это возможно.

Юноша пожал плечами.

— Так что, по крайней мере, это облегчает работу. К сожалению, ущерб, нанесённый Морненом Джейд Нейлу, до сих пор не возмещён.

— Ну и что?

— Раны, нанесённые священным мечом, или, я бы сказал, проклятием неопределённого, способны повредить сами основы существования противника. Как только корень ослабевает, способность противостоять другим проклятиям значительно снижается, что облегчает переписывание его существования. Вот почему только ваши священные мечи, скажем, реликвенное оружие, могут быть так эффективны против Зверя.

Даже выслушав объяснение, Эудея всё ещё не поняла.

Она слышала, что так называемое проклятие – это убедительное суждение. Утверждать, что ты такой-то, а потом превращать это в реальность.

Если следовать только что изложенной теории, то, вероятно, это так. Ударить противника священным мечом – это всё равно что заставить его сдаться, сказав плохие слова. А противнику, который уже сдался, становится труднее противостоять сентенции «Ты просто такой-то».

«...Хмм... Кажется, я понимаю, но мне всё равно кажется, что это уже слишком...»

Эудея взглянула на Продитор под рукой. Конечно, тело меча, полное линий, вообще не отреагировало.

— Что ж, неважно, какие теории существуют, если можно заставить бога сдаться, это будет проще, верно?

— Теперь моё заклинание должно подействовать на него.

Кончики пальцев молодого человека излучали слабый свет, и свет постепенно проникал в песчаник перед ним.

Песчаник начал дрожать. Песок, прилипший к поверхности, отслаивался один за другим. Те части, которые изначально были конечностями, медленно зашевелились и наконец встали.

— Эйя.

Спустя долгое время гигантский бог наконец встал, показав свою величественную позу.

От него разлетелось множество мелких камней, а Эудея, прикрыв голову руками, издала возглас восхищения.

— Я добавил к нему определение «покорная тяжеловозная лошадь». Таким образом, он сможет передвигаться самостоятельно, а также он сможет помогать нам нести наш багаж.

Не могу поверить, что он сказал что-то такое.

— Разве это не слишком, так обращаться с важным богом?

— Не беспокойся об этом. Думаю, ему тоже будет всё равно.

— Правда?

Несмотря на то, что каждая часть его тела была покрыта песком, вид Джейд Нейла всё ещё излучал захватывающую дух бодрость. Одно лишь его огромное тело не могло не заставить Эудею испытывать такой трепет.

— Это решает проблему его передвижения. Но остаётся проблема возвращения туда, откуда мы пришли.

— Ах... это правда.

От одной мысли о долгом пути, пройденном ранее, Эудея почувствовала скуку. Хотя обратный путь должен быть немного легче, чем путь сюда, на самом деле он немного легче.

Она даже на мгновение задумалась, не сесть ли ей на спину бога. Но ей показалось, что сидеть на ней не слишком удобно, так что лучше об этом забыть.

— Кстати, давай решим эту часть проблемы.

Великий мудрец присел на корточки и положил кончики пальцев на землю.

Бледный свет быстро распространился по земле, словно сложный тканый узор.

Как будто одной этой области было недостаточно, он продолжал распространяться на стены и потолок.

— Это немного опасно, не уходи слишком далеко от меня. Закрой глаза, заткни уши и держись поближе к Джейд Нейлу.

— Ч-что ты хочешь сделать?

— В этом подземном лабиринте нет других искателей приключений, а над землёй нет городов. Даже если мы уничтожим его напрямую, мы не создадим проблем для других. Так что давай воспользуемся грубыми средствами спустя столь долгое время.

— Точнее?

— Уничтожим немного природы.

Бледный луч света...

Пробившись сквозь слой камней, лабиринт и землю, они устремились прямо в небо. В серых облаках, закрывавших небо над головой, образовалась аккуратная дыра, из которой виднелось круглое голубое небо.

Через некоторое время взрывной поток воздуха, удары и громкий шум, возникший при разрушении земли, начали разрушать окрестности. Изначально это место было бесплодной землей, но теперь кажется, что даже дикой природе не позволено существовать, и вся земля снесена ветром.

Звуки и вибрации доносились даже издалека, удивляя жителей. Птицы взлетали в небо, белки бежали к своим гнёздам, волки в ужасе завывали, а Ржавый Дракон слегка приоткрыл глаза.

Эудея сделала небольшой шаг, прежде чем закрыть глаза и заткнуть уши.

Поэтому даже спустя несколько минут после того, как вокруг стало тихо, она всё ещё чувствовала головокружение и шум в ушах. Несмотря на это...

— Смотри, открылся короткий путь.

Она все еще слышала голос Великого Мудреца, как будто ничего не произошло, и видела его палец, направленный вверх. В то же время она могла видеть голубое небо перед этим пальцем.

— ...Я хочу сказать факт, который я наконец осознала.

Эудея произнесла чувства, вырвавшиеся из глубины её сердца.

— Ты действительно очень похож на Вильема.

— Что это значит? — взволнованно спросил молодой человек, как будто он был удивлён, но в то же время и немного счастлив.

2.6 Руководство Мирового Древа

— Ты – ядро этого мира, не так ли?

Он уже слышал это раньше.

Это то, что сказала Паннибаль, когда он впервые встретил её.

И хотя тогда он не мог понять смысла этих слов, сейчас он, конечно, другой.

— Знаешь, что это такое?

— Конечно, я знаю. Это новорождённый, нет, это детёныш Зверь, который вот-вот появится на свет.

Это разговор, который Паннибаль вела со своей подругой некоторое время назад.

Они говорили о мальчике, то есть существе по имени Мондшейн, и они заставили мальчика, который изначально ничего не знал, начать что-то осознавать.

Если использовать метафору, мир подобен огромной книге.

Огромные воспоминания были украдены у богов, которые когда-то создали мир – Эбон Кендла, Кармин Лейк и Джейд Нейла – и затем собраны на огромных страницах. Хотя это была всего лишь ошибка, в книгу также были добавлены воспоминания Великого мудреца, Элк и Слуги-Айлурантропа.

Существо по имени Мондшейн было читателем, созданным этой книгой специально для того, чтобы читать самому. Его обязанность – использовать глаза, уши, нос и кожу, чтобы почувствовать, что мир не пуст, а существует на самом деле. Мир поддерживается благодаря его реальным ощущениям.

Поскольку он читатель, он знает, что находится на каждой странице книги. Он может пролистать её, чтобы прочитать любимые фрагменты, или перелистнуть назад. Даже если ему захочется прочитать книгу по диагонали или задом наперёд, он без труда прочтёт то, что для кого-то не имеет смысла.

В мире, состоящем из украденных воспоминаний, он имел наглость быть высокомерным и всемогущим существом.

Поскольку у него не было собственных воспоминаний, он не мог сделать ничего другого.

***

Взглянув в небо, подросток заметил там тонкую, длинную, похожую на трещину линию.

Он рассеянно посмотрел на эту линию.

«...Хм?»

Ему показалось, что откуда-то доносится чей-то голос. Это было похоже на вызов или вопрос.

Однако, даже оглядевшись по сторонам, он никого не увидел. Хотя ему показалось, что он на мгновение увидел фигуру, похожую на чёрный туман, на самом деле это было лишь мгновение, и она исчезла в мгновение ока.

«Это иллюзия...?»

Это верно. Если хорошенько подумать, то, конечно, это иллюзия. В этом мире нет неизвестного существа. Если попытаться найти его, но не удастся, можно сразу же убедиться в том, что его «не существует».

Подросток лёг на землю.

От сильного запаха травы было трудно дышать, но через некоторое время он привык к нему. В глубине живота появилось знакомое чувство, указывающее на голод, но он не мог заставить себя поесть.

«...Возможно ли, что я умру от голода?»

Мальчик Мондшейн ошеломлённо думал об этом.

Он думал, что это невозможно.

Семнадцати Зверям вообще не нужно есть. Хотя у некоторых Зверей есть что-то похожее на клыки, но они только выглядят так, а их настоящая функция аналогична когтям. Расы, которым не нужно есть, не должны иметь представления о смерти от голода.

Технически подросток не считался Последним зверем. Скорее, он был Последним Зверем самого мира и создал внутри себя ядро.

В этом случае, как бы он ни был голоден, он не умрёт.

Как только он умрёт, этот мир исчезнет; после того, как мир исчезнет, конечно, не будет такого понятия, как «умереть от голода»; пока не будет такого понятия, как смерть от голода, причина его собственной смерти тоже исчезнет, пока причина его собственной смерти исчезает, этот мир не исчезнет. Подобные рассуждения начинают ходить по кругу. Тогда, по крайней мере, можно быть уверенным, что конец жизни не будет смертью в обычном смысле этого слова.

«...Хочу ли я умереть...?» — спросил себя молодой человек.

Ему казалось, что даже если он будет жить, это будет бессмысленно.

В этом мире есть много хорошего. Ведь здесь заключены многие из тех блестящих времен, которые проводили люди в прошлом. Однако они принадлежали людям прошлого, а не ему самому.

Конечно, соприкоснувшись с этими вещами, всё равно будешь ощущать ослепление и тоску. Но это было всё, и дальше можно было не идти.

Если он захочет пойти в город, он может немедленно добраться до города; если он захочет что-то съесть, он может немедленно получить эту еду; если он захочет кого-то увидеть, он сможет немедленно увидеть этого человека.

Но это всё. Даже если можешь свободно открыть любую страницу собственной книги, ты не сможешь её переписать.

«Элк...»

Вот почему его неосознанно тянуло к ней.

Эта юная девушка-Гость не была частью Последнего Зверя, а была гостьей из внешнего мира. Именно поэтому, соприкоснувшись с имитацией Последнего зверя, она всё ещё могла чувствовать красоту и радость. Она говорила это сама и выражала свои чувства многими действиями.

Она восхваляла красоту этого мира, созданного из украденных вещей.

И мальчик подумал, что если он будет рядом с ней, то сможет делать то же самое, зависеть от неё таким образом.

«Прости, Элк.»

Поскольку в то время я ничего не знал об этом, я мог невинно хранить эту надежду, но теперь я больше не могу так думать. Чем прекраснее мне казался этот мир, тем больше я был раздавлен своим поверхностным «я» и тем фактом, что это место на самом деле было украдено.

В таком случае я научился плести венок.

Если бы я был нынешним, то мог бы напрямую имитировать самые красивые венки из прошлого земного мира. Однако сейчас я почему-то никак не мог вспомнить, как делать венок пальцами.

Очевидно, раньше я отчаянно тренировался.

«Ох... забудь об этом. Ничто больше не имеет значения...»

Мальчик закрыл глаза.

***

Я не знал, как долго я так пролежал.

Было сомнительно, двигалось ли время в этот период бездействия, но в любом случае...

***

— Ты умрёшь, если будешь спать в таком месте. — Раздался голос сверху.

— Леса в этой местности являются домом для самых разных существ, в том числе ядовитых кабанов. Укус одного из них может быть очень болезненным. Если ты хочешь вздремнуть, безопаснее найти место поближе к деревне.

Это был голос молодого человека, но звучал он немного приглушенно.

«Почему, кто он?» Вопросы длились лишь мгновение. Ответ пришёл прямо в голову Мондшейна с апокалиптической скоростью.

Да, новой встречи не могло быть.

— Куда бы я ни пошел, это всё равно ничего не изменит. — Пробормотал мальчик и поднял верхнюю часть тела.

Подняв голову, он увидел обладателя голоса.

Тот был одет в рваную и грязную серую мантию с капюшоном, закрывавшим лицо.

— А?

Мальчика не удивил внешний вид мужчины.

Он посмотрел на него, поразмыслил над его личностью, а затем...

Немедленного ответа не последовало.

У того, кто должен был быть всеведущим, было то, чего он не знал.

— Ты теперь мировое древо этого мира? — Сказал мужчина спокойно и снял капюшон.

Под ним оказалось лицо инопланетянина.

По сути, это было лицо человека. По крайней мере, его половина. Но вторая половина имела плоскую поверхность кожи, словно выточенную из белого неорганического камня. Правый глаз имел волевой человеческий глаз, но левая глазница была пуста, оставляя лишь темную дыру.

Мондшейн искал знания об этом лице в самом себе.                

— Джошуа Астрид...?

Даже произнеся имя, он все еще не был уверен. Обладатель этого лица, человек с этим именем, прожил жизнь, которая не должна была сделать его таким.

Мужчина... медленно покачал головой.

От этого движения суставы заскрипели, словно от крика.

— Человек, которого можно было так назвать, давно умер. Существует только жалкая кукла, которая пыталась подражать его фигуре и его жизни, но потерпела неудачу и вот-вот будет повреждена.

Должно быть, он был самокритичен.

В то же время его анализ самого себя был вполне правильным.

— Ты... знаешь правду? Так почему...

По логике вещей, кукла, которая знает, что она кукла, должна самоуничтожиться. Потому что люди в прошлом не знали, что «они были просто другими существами в человеческой коже».

Но дело не в кукле по имени Джошуа. Хотя половина его тела снова превратилась в марионетку, он всё ещё сохраняет свою человеческую форму и продолжает двигаться.

— Когда настоящий Джошуа был молод, он пережил великое приключение, нашел Мировое Древо, а затем узнал об ограниченности времени человечества. Он впал в отчаяние и провел остаток своей жизни, пытаясь спасти человечество.

Мужчина слегка пожал плечами.

— Причина, по которой он в отчаянии, заключается в том, что он знает, что «человеческие существа - это не что иное, как души Гостей, вверенные великим зверям древних времён». Другими словами, Джошуа знает, что люди – это всего лишь подделки на поверхности.

— ...Так, это касается и тебя?

— Похоже на то. Даже если бы я узнал, что «я всего лишь безликая кукла, несущая память о Госте», я бы не был так сломлен.

Мужчина грустно улыбнулся и сказал: «Хотя он стал таким добродетельным».

— Извини.

— А? Почему ты извиняешься?

— Это всё моя вина. Это потому, что я и Последний Зверь родились. Потому что мы хотели родиться. Мы заставили всех страдать.

Мальчик что-то вспомнил и поднял голову.

— Хочешь, я помогу тебе отступить?

Ему показалось, что это хорошая идея, и он бодро продолжил:

«Будь то твоя память или твоё тело, я могу помочь тебе вернуться к Джошуа Астриду, о котором ты ничего не знаешь. Я могу это сделать…»

Это верно. Теперь он мог сделать что-то подобное. Это так же просто, как перелистнуть несколько страниц вперёд в книге, которую он читает. Но...

— Нет необходимости. Пожалуйста, помилуй меня.

Мужчина покачал головой.

— Это одно и то же, сколько бы я ни возвращался. Я бы продолжал преследовать Мировое Древо и сталкивался с тем же отчаянием. С памятью или без неё, я не хочу переживать это снова и снова.

— Э-э...

В таком случае, это правда. Даже если перелистнёшь предыдущие страницы, содержание самой книги не изменится. Не изменится и то, что будет дальше.

Марионетка Джошуа посмотрел на небо.

Затем он замолчал. Время идёт так медленно.

— Джошуа искал Мировое древо, чтобы получить руководство. А после этого его цель – спасти человечество.

— Мгм.

— Я тоже нашёл Мировое Древо в этом мире. Но здесь нет людей – ничего, что можно было бы найти или спасти. Я нашёл Мировое Древо, о котором так долго мечтал, но теперь не знаю, что делать.

— Да. Я могу понять.

Мондшейн кивнул и протянул руку.

Кончики его пальцев коснулись щеки куклы Джошуа – твёрдой поверхности, превратившейся в белую куклу.

— В этом мире есть всё, поэтому это то же самое, что не иметь ничего.

Юноша прошептал, словно разговаривая сам с собой:

«Здесь нет ничего, что можно было бы найти, сохранить или создать. Поскольку здесь есть только собранное прошлое, здесь нет настоящего, а значит, нет и возможности двигаться в будущее.»

Кукла Джошуа холодно посмотрела на Мондшейна своим правым глазом.

— ...Да.

С хрустом кукла осторожно кивнула.

— Понятно. Вот почему я здесь.

— Хм?

— Всеведущее Мировое Древо, можешь выслушать меня?

— Хм.

Мондшейн растерянно кивнул.

Кукла сидела рядом с мальчиком и смотрела в далёкое небо...

—Я прожил ту же жизнь, что и настоящий Джошуа Астрид. Родился в Базельфиле, познакомился с идеей философии Хора, потворствовал позиции познания истины мира, пересекал океаны в погоне за глубинной мудростью богов.

— Хм, хм...

Мондшейн наверняка знал историю его жизни. Потому что этот мир построен на основе записей жизни Джошуа.

— Наконец, он прибыл в Лес Мирового Древа и был вовлечён в битву с другой расой. Настоящий Джошуа был там серьёзно ранен, а затем сбежал с поля битвы, затащив своё тело глубоко в лес.

Всё верно, так и должно быть.

— Но я другой.

— ...А.

Мондшейн наконец понял, что хотела сказать эта кукла.

Только что, когда к нему впервые обратился этот манекен, он сам не мог понять, кто перед ним. Даже взглянув на лицо мужчины и вспомнив имя Джошуа Астрид, он не мог понять, кто перед ним. Это была явно ненормальная ситуация.

Как он отклонился от своего первоначального пути?

И что изменило его внешность?

Манекен заговорил.

В лесу он встретил девушку, похожую на богиню.

Она спасла не только его жизнь, но и сердце.

Время, проведённое в городе-крепости, сражения с драконами и прибытие другой богини во времена кризиса.

Затем он отправился с ними в глубины Мирового Древа.

Этот человек рассказывал эти истории как бард, описывая то, что происходило на его глазах и чувства присутствовавших.

— Я даже не знаю.

Мондшейн пробормотал:

«Я не знаю этой истории.»

— Думаю, да. Они были гостями из внешнего мира. Единственные существа, способные донести неведомое до тебя, знающих только внутренний мир.

Кукла тихонько засмеялась:

«Для нас они – богини спасения. Если неизвестное для тебя – спасение...»

— ...Да.

Феи-солдаты.

Альмита и Коллон, появившиеся в этой теме только что, а также Паннибаль, которую он знал, и Тиат, которую он встречал лишь однажды, были одинаковы. В любом виде они были теми существами, благодаря которым этот закрытый мир двигался вперёд.

Мондшейн встал.

Мальчик не спросил, где они. Поскольку они не являются частью этого мира, их местоположение невозможно узнать напрямую. Напротив, если где-то в этом мире было место, которое нельзя было понять, они должны были быть там.

— Я пошел. — сказал Мондшейн, глядя вдаль.

— Иди, счастливого пути.

— Спасибо.

Подросток оставил эти слова и отправился в путь.

***

Спина подростка, когда он уходил, показалась кукле очень ослепительной.

Оставшись позади, он тихо закрыл глаза.

— ... Джошуа Астрид надеется, что Мировое Древо сможет вести его. Но самозванец Джошуа ведёт фальшивое Мировое Древо. В каком-то смысле это действительно приносит удовлетворение.

Сказав это с волнением, кукла улыбнулась.

— Тогда, хм...вот так...

Раздался звук, похожий на треск засохшей ветки.

Затем раздался звук, словно на тонкую доску наступили.

— Думаю, что... я прожил осмысленную жизнь...

Подул порыв ветра.

Кучка пепла, похожего на белый прах, развеялась по ветру.

Ничего не осталось позади.

2.7 В этом мире, где солнце садится на западе

Тёплый солнечный свет.

Тёплый день.

— Хм... ах...

Тиат Шиба Игнарео испустила стон, как мёртвая.

Услышав, что ядро Зверя – мальчик по имени Мондшейн – сбежал, она схватила Паннибаль за шею и несколько раз отчаянно трясла её, пока у неё не заболели руки. После этого...

— Невероятно... действительно невероятно...

— Хахаха. Сегодня мир всё ещё вращается.

— Хочешь, я помогу тебе заставить его вращаться быстрее?

— Дай мне передохнуть.

Паннибаль, которая была потрясена до такой степени, что потеряла равновесие, слегка наклонила тело и покачала головой.

— Что нам делать в этой ситуации...?

«— Что ж, у меня есть предложение по этому поводу», — сказала Паннибаль с серьёзным выражением лица и поднятым пальцем:

«Нужно встретиться со всеми как можно скорее. Узнав его истинное лицо, Мондшейн стал почти всемогущим в этом мире. Это не тот, кого мы можем выследить. Пока он не сделает большой шаг, мы ничего не сможем сделать. Другими словами, остаётся только ждать удобного случая, так что лучше сначала объединить умы всех, а потом вместе придумать решение. Тиат, ты знаешь, где остальные?

— ...Я скажу.

Мнение Паннибаль было очень правильным.

Оно было разумным и практичным.

За исключением одной проблемы.

— В чём дело? Если мы не начнём действовать в ближайшее время, то упустим возможность.

— Дело! Вот к чему мы пришли! Это всё! Чья это вина?!

Вот в чём вопрос. Насколько Тиат знала, можно было сказать, что это сама Паннибаль стала причиной того, что всё так обернулось.

— Ха-ха-ха. Я не думаю, что ситуация очень плохая. Скорее, она намного лучше, чем я ожидала.

— Как лучше?!

— Его жизнь должна быть принесена в жертву ради нашего будущего мира. Если предположить, что эта мысль непоколебима, как ты думаешь, следует ли позволить ему умереть, ничего не зная? Или ему следует позволить выбрать путь, которым он хочет следовать, узнав всё?

Тиат открыла рот, чтобы сказать: «А есть ли необходимость думать о таком?».

Однако её рот предал её разум, и из него не вырвалось ни звука.

— Найглато и Вильем выбрали последнее.

Паннибаль сказала спокойным, но твёрдым голосом:

— Хотя это были жизни, которыми они должны были пожертвовать ради мира, им было дано право видеть мир, учиться и выбирать, как использовать свою жизнь. Благодаря этому мы здесь. Так что я тоже последую примеру двух людей, которых люблю.

Сделать это...

Это слишком хитро. Вспомнить эти имена в такой момент.

— Конечно, это моё личное мнение и суждение. Я не буду просить тебя быть такой же, как я. Поэтому, даже если у нас есть разногласия по этому поводу, мы ничего не можем сделать. Но не могла бы ты сотрудничать со мной в той части, которая не требует конфронтации?

— Я скажу...

Тиат хотела ответить. Хотя она не могла придумать ничего конкретного, но, в общем, ей хотелось ответить. Поэтому она вздохнула и открыла рот, но на середине фразы...

Пейзаж изменился.

— ... А?

Она находилась в городе.

Вокруг очень шумно, и куда ни посмотри, везде люди – все люди. Они были заняты разговорами и бродили по дороге.

Паннибаль не было видно.

Её окружение так изменилось в одно мгновение, что ей показалось, будто её внезапно вырвали из сна и вернули в реальность.

«Это...»

Тиат знала, что эта внезапная смена обстановки была похожа на злую шутку.

Однажды она испытала это в фантастическом имперском городе, в центре которого находился призрак Эммы Кнарес.

Тогда она видела, как постоянно меняются сцены в памяти Великого мудреца. Это происходило потому, что вся империя была спроецирована на его иллюзии, и он находился в состоянии замешательства перед пробуждением, что и привело к подобной ситуации.

Но что это было на этот раз?

— ...Привет.

Это был голос подростка.

Тиат потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что это общий язык группы летающих островов.

Она оглянулась.

Подросток появился, словно вынырнув из окружающего пейзажа. На проспекте, где все были заняты прогулками, подросток был единственным, кто стоял на месте.

Тиат узнала это лицо.

Мондшейн. Паннибаль выбрала для него это имя.

— Я был с тобой...

— Я не думаю, что... это было давно. Моё чувство времени сейчас немного сбито с толку.

Подросток иллюзорно улыбнулся.

— Впечатление, которое ты производишь... немного другое.

— Возможно... так и есть.

Подросток сделал шаг вперёд.

Изначально Тиат хотела сделать шаг назад, но в конце концов сдалась. Она не ослабила бдительности и позволила противнику сократить расстояние.

— Где Паннибаль?

— На прежнем месте. Я попросил тебя прийти одну.

— Почему только я? — продолжала спрашивать Тиат решительным тоном.

Юноша подошел к Тиат – в пределах досягаемости рук друг друга, не говоря уже о мече Игнарео, – и остановился.

Затем он поднял голову, посмотрел прямо в глаза солдату-фее и сказал:

«Я хочу поговорить с тобой. Я хочу поговорить с тобой, феей, которая без колебаний пришла уничтожить меня и которая всем сердцем хочет защитить внешний мир».