Онлайн чтение книги Чем займешься во время апокалипсиса? Увидимся ли мы ещё хоть раз? What Do You Do at the End of the World? May I Meet You, Once Again?
4 Имея выбор (часть 2) [нечто поистине ценное]

4.1 Внешний мир/зеркальное пространство

— Тиат? Что случилось?

«Кто-то зовёт меня по имени...»

Тиат подняла голову и увидела обычную утреннюю картину.

В маленькой комнате стоял большой стол. От свежеприготовленного завтрака шёл пар. Оранжевоволосая девушка наливала молоко в чашку, сдерживая зевоту.

Ребёнок поднял взгляд от своих ног.

— Всё ещё хочешь спать, соня?

Рыжеволосая фея мило наклонила голову.

Тиат, пятнадцатилетняя девочка-фея-солдат, попыталась открыть рот и ответить.

Но она тут же закрыла рот и покачала головой.

Девушка оглянулась и улыбнулась, приглашая её к обеденному столу.

Тиат ничего не ответила, лишь отвернулась от происходящего перед ней.

***

— Уф... Так неудобно.

Тиат тяжело вздохнула, убедившись, что её тело вернулось к двадцатилетнему возрасту.

Конечно, она прекрасно понимала, что это иллюзия, созданная Последним Зверем, и ее нелегко обмануть. Но даже если её не обманут, ей всё равно придется пережить сильную душевную боль и уйти.

Последний зверь, чей мировой барьер был разрушен, чувствует боль. Он инстинктивно ведет смертельную борьбу, чтобы продолжать поддерживать свое существование. Поэтому он отказался от огромного мира и запланировал создать маленький мир для каждой феи-солдата и полагался на эти миры...

Тиат снова огляделась.

За пределами мира галлюцинаций есть то знакомое место. Со всех сторон была пустая тьма и бесчисленные слабые огни, которые нужно было обнаружить, прежде чем их можно было увидеть.

Лишь одно место отличалось от того, где она побывала в прошлый раз. Это была посадочная площадка. У подножия ног Тиат находилась плоская белая поверхность размером с дом. На ощупь плоская поверхность напоминала керамические осколки и жемчужины, что было очень необычно.

— ...Ах, это яичная скорлупа.

Тиат решила, что это должны быть остатки барьера, который изначально покрывал этот мир после того, как он треснул.

Ей уже объясняли, что барьер похож на яичную скорлупу. Конечно, это было описание функции, но было бы лучше, если бы внешний вид тоже был близок, в конце концов, так было бы легче понять.

Тиат подняла голову: слабые отблески, разбросанные по всему пространству, казались кусками керамики, как и подошвы её ног. Это были останки Последнего зверя, превратившиеся в чистые листы и больше не проецирующие ничьих воспоминаний.

Но даже так. Несмотря на то, что барьер, равный миру, был потерян, это пространство, похожее на звёздное небо, всё ещё существовало, а значит, этот Зверь действительно не умер.

Изначально у Зверя нет понятия смерти, и его можно убить только прямым обезглавливанием с помощью реликвенного оружия, используемого феями. Похоже, что это правило до сих пор актуально.

— Привет, Тиат.

На этот раз Тиат по-настоящему испугалась и так испугалась, что её сердце чуть не выпрыгнуло.

— ...Говорю тебе, Паннибаль. Я тебе уже давно говорила, чтобы ты не подкрадывалась к другим людям за спиной...

Она хмыкнула и оглянулась.

Но никого не обнаружила.

— Я не за тобой.

Услышав голос, Тиат снова посмотрела вверх.

Там парила полупрозрачная тень. Тень была настолько тонкой, что, если не присматриваться, её можно было и не заметить. Если же присмотреться внимательнее, то можно было заметить, что, хотя она и была размытой, это действительно был облик Паннибаль Нокс Катена.

— Верно, это здесь.

Тень заговорила.

— Что это за трюк?

— Кто знает. В этом беспорядочном пространстве расстояние ничего не значит, и то, где ты и где я, может быть удивительным образом связано вот так.

— ...Ты пытаешься сказать, что все равно не знаешь правильного ответа, поэтому просто говоришь так?

— Ха-ха-ха, наполовину верно.

Несмотря на то, что видимость была очень тонкой, звук всё ещё был отчетливо слышен.

— Забудь об этом, это хорошая возможность. У меня просто есть к тебе вопрос.

— Ну, я этого ожидала, но что ты хочешь спросить?

Тиат на мгновение задумалась, что сказать.

— Тебе больше не следует пытаться меня остановить, верно?

— ...Да.

Паннибаль потребовалось некоторое время, чтобы ответить.

— Я просто не хочу, чтобы он был уничтожен, ничего не зная. Но он сам принял решение, поняв всё, и выбрал тот путь, который ему нужен. Я уже довольна.

— Просто результат заставил всех сильно страдать.

— Ну, он грозный враг. Ты сможешь показать это всем, когда вернёшься.

— Я скажу тебе...

Тиат хотела придать своим словам немного твёрдости, чтобы Паннибаль поняла, что это дело не может сойти за шутку. Но...

— Этот процесс не лишён смысла.

Паннибаль сказала, опережая её, необъяснимо твёрдым тоном:

«Я считаю, что он необходим. И ты должна думать так же, даже если я возьму на себя смелость поверить в это сама».

— ...Паннибаль.

Эта женщина снова разговаривала сама с собой.

Хотя это правда, что Тиат Шиба Игнарео склонна принимать мнения людей, как только они употребляют такие слова, как дружба или доверие, следует сказать, что она клюнет на наживку. Она сама осознаёт это, но продолжает зависеть от момента и случая.

Она не настолько наивна, чтобы её всё ещё можно было легко убедить, столкнувшись с ситуацией, влияющей на исход мира.

— Ну, раз уж ты об этом говоришь, мы ничего не можем с этим поделать.

Вопреки её возмущённому разуму, уста Тиат взяли на себя смелость произнести эти слова.

— Это всё потому, что ты сказала это в такой-то, такой-то, такой-то момент.

— Ну. Вот что мне больше всего в тебе нравится, Тиат.

Достаточно. Достаточно. Это то, что я больше всего ненавижу в себе.

Желание почесать голову и закричать об этом нахлынуло на Тиат, но она сдержалась и тяжело вздохнула.

Тогда ты...

Как раз в тот момент, когда она хотела продолжить говорить, полупрозрачная Паннибаль внезапно стала тонкой, покачивающейся, расплывчатой, а затем полностью исчезла.

— ...Правда.

Не похоже, что с Паннибаль что-то случилось. Вероятно, связь между двумя местами поначалу была нестабильной, а потом по каким-то причинам прервалась. Эта ситуация аналогична использованию сломанного кристалла связи, и соединение разрывается в середине разговора.

Тиат чувствовала, что Паннибаль и Коллон не о чем беспокоиться, но и Эудея, и Великий Мудрец были серьезно ранены. Альмита, хоть и стала очень надёжной, но всё ещё нестабильной.

Вывод: сначала нужно найти кого-то, с кем можно встретиться.

Приняв решение, Тиат посмотрела на небо — говорить это казалось неправильным, поэтому она сначала подняла взгляд. Там плавали бесчисленные куски керамики, так что все они, вероятно, были разбросаны на вершине этих кусков керамики. В этом случае нужно сначала найти всех во время полёта. Хотя она не знала, насколько обширно это пространство, было бы неплохо сначала попробовать поискать их.

С этими мыслями она расправила крылья и взлетела.

2.4 Единственный разумный способ

На других белых плоскостях, похожих на керамическую плитку...

— Хорошо. Теперь ты можешь двигаться.

Услышав эти слова, Эудея открыла глаза.

— Действительно.

После того, как она встала, она сразу же попыталась несколько раз прыгнуть. Хотя не все раны на теле зажили, ни кровотечения, ни боли нет.

— Не напрягайся слишком сильно. Я лишь покрыл всё твое тело, зная, что на нём «нет повреждений», а не залечил раны. Это можно использовать только как замену шинам и анестезии.

— Достаточно. Спасибо, Великий Мудрец.

Эудея повернулась к старику, стоявшему рядом с ней, и поблагодарила его.

— ...Кстати, твоя внешность стала очень похожа на внешность великого мудреца, даже не осознавая этого.

— Потому что мир, отражающий мою память, рухнул. Эбон Кендл теперь должен вернуться в свое первоначальное состояние.

— Жаль.

— Хмф. Я чувствую себя гораздо спокойнее. Это принесло бы мне много сожалений.

После того, как Великий Мудрец закончил говорить тихим голосом, он принял серьёзное выражение лица.

Его внешность изменилась: из подростка прошлого он превратился в высокого старика. Однако он не перешёл в новое тело напрямую, поэтому ещё не оправился от травм, полученных в ложном мире.

— Разве ты не можешь использовать это движение, как анестезию, на себе?

— Пока нет. Остатки заклинания, которое я наложил ранее, всё ещё там. Если нанести слой сверху, и они будут мешать друг другу, это не принесёт никакой пользы.

— Понятно. Ты хочешь, чтобы я полетел с тобой на руках?

— Думаю, всё так и есть. Хотя тебе может показаться, что я слишком много ворчу, не напрягайся. Трудно контролировать свою магию, когда ты серьёзно ранен.

— Это действительно немного пугает, когда ты так говоришь.

Эудея к этому не привыкла и плохо владела магией. Кроме всего прочего, она особенно плохо управляла своими фантомными крыльями и часто беспомощно падала во время тренировок. К несчастью, она не могла выпустить слишком много энергии, так что можно было не беспокоиться о том, что она потеряет контроль и устроит большой взрыв. В общем, она и сама не хотела активно полагаться на эту силу.

Однако, несмотря на это, в сложившейся ситуации лучше всего было положиться на магическую силу.

Поэтому она медленно катализировала свою магическую силу, поглядывая на Продитора на спине. Никакой реакции не последовало. Реликвенное оружие, которое было бесполезно, снова сделало своё дело. Ощущение надёжности, которое она испытала в той битве, казалось ложью.

Увы, надо забыть об этом.

На самом деле, это действительно было похоже на ложь. Фея-солдат, не умеющая правильно управлять своей магией, и реликвенное оружие, о котором бывшие пользователи часто говорили, что оно «бесполезно». Эта пара неровных комбинаций совпала только в тот момент.

В это время...

— В любом случае...

Эудея кое-что вспомнила.

— Разве для меня плохо иметь труп?

— Почему ты так внезапно спрашиваешь?

— Потому что, когда мы раньше говорили об этом в подземном лабиринте, ты показал очень неодобрительное выражение лица.

— ... Действительно. Но почему ты не спрашивала до сих пор?

— Потому что у тебя опять такое же выражение лица.

Слова Эудеи...

Великий мудрец показал потрясённое выражение лица.

— Некромантия изначально была довольно специфической системой заклинаний. Несмотря на то, что это действительно техника, ее легко можно списать на суеверие или паранормальное явление. На самом деле, в этом мире почти нет людей, которые были бы воскрешены с помощью некромантии.

— Это правда.

Предчувствуя, что эта тема затянется надолго, Эудея небрежно ответила.

— С точки зрения классификации, это изменённая реальность и заклинание, которое мы с Рантолк используем в терминах владения. Поэтому я тоже смог его имитировать. Позволяет ли это старику, потерявшему сердце, продолжать двигаться, или позволяет вам, феям, существовать благодаря проклятию, связывающему ваши имена, – всё это применение некромантии.

— Верно.

В таком случае Эудея тоже слышала, что все феи – призраки. Просто потом она забыла об этом, потому что это не имело никакого отношения к реальности.

— Однако эти практики похожи на секретные техники, которые возможны только потому, что используется не чистая некромантия. Если бы кто-то использовал истинную некромантию, он не смог бы достичь такого эффекта. Даже если бы кто-то обрёл способность вмешиваться в материю с помощью некромантии, такое духовное качество не было бы признано миром.

— Хм...?

Появились слова, которые трудно было понять.

— Это причина, по которой некромантия не может оставить в мире реальных дел. Вещи, которые прямо противоречат нормам мира, не могут выжить в первую очередь. Те, кто будет воскрешён с помощью подобной магии, будут отвергнуты миром, и тогда они будут истощаться с большой скоростью, и их существование будет естественным образом стерто через короткий промежуток времени.

Сотрутся.

Это описание также трудно понять. Означает ли это исчезновение? Если так, то это не должно отличаться от смерти. Означает ли это, что их нельзя воскресить снова? Однако, согласно здравому смыслу, мёртвые вообще не могут быть воскрешены. Похоже, ситуация не сильно изменилась.

— Но тело этого парня уже стало Зверем. Даже если мир отвергнет его, он не исчезнет. Наоборот, мир будет отвергнут им и начнет гнить. Прежде чем это произойдёт, мы должны снова сокрушить его и уничтожить. Не может быть, чтобы такая умная девушка, как Рантолк, не понимала этого.

Понятно...

Эудея наконец поняла.

Задача фей состояла в том, чтобы убить Зверя. Вильем Кмеч, воскрешённый с помощью некромантии, был врагом всего мира. Значит, в ближайшем будущем Вильем снова будет убит феями – и затем уничтожен. Более того, те, кто был причастен к этому, приняли этот факт и сознательно выбрали этот путь, приняв его.

И этому старику этот факт был противен.

— Во всех смыслах этого слова уже слишком поздно. И я не собираюсь упрекать их за их суждения.

При произнесении этих слов в голосе Великого Мудреца смешались эмоции, похожие на гнев.

— Но это действительно не очень приятно.

— Так и есть.

Эудея кивнула головой и принялась размышлять.

Тогда понятно, почему этот старик вёл себя так недовольно, когда находился в подземном лабиринте. Что же касается причины, по которой он сейчас демонстрировал такое же выражение лица, то Эудея тоже могла смутно понять это.

Вероятно, где-то в этом пространстве произошло то же самое. Старик заметил это и поэтому почувствовал раздражение.

***

Этот мир породил ядро.

Другими словами, этот мир обрел способность самостоятельно производить ядра. В таком случае, даже если все ядра будут уничтожены, нельзя было ожидать, что мир разрушится естественным образом. Необходимо каким-то образом уничтожить сам барьер.

Для этого существовал только один способ.

Это отсечь древнюю жизнь, которая должна была прожить столько же времени, сколько и мир.

Это означает, что причина, по которой Мондешейн схватил Джейд Нейла и послал его атаковать солдат-фей, заключалась не просто в том, что он хотел использовать своё самое сильное оружие для борьбы с внешними врагами.

***

— ...Фух.

Сначала вдох, потом выдох.

Успокоившись, Альмита Сери Патем снова огляделась.

Она снова попала в это пространство, похожее на море звезд. В прошлый раз ей показалось, что она услышала голос Эудеи, и она со всех сил рванулась к нему и вырвалась из этого пространства. Однако в этот раз, даже если она сосредоточилась на том, чтобы прислушаться, она не услышала похожего звука.

Пейзаж был одинаков во всех направлениях, поэтому она не знала, что находится вокруг её. Несмотря на то, что ситуация была такова, что ничего нельзя было сделать, ничего нельзя было сделать. Как фея-солдат, как и старшие... нет, как фея, гоняющаяся за спинами старших, ей теперь есть чем заняться.

— Привет.

Альмита подняла Патем и обратилась к человеку перед ней.

— Э-э... да, привет.

Человек ответил немного нерешительно, как будто был смущён.

Беловолосый персонаж – подросток, который сказал Альмите, что является ядром Последнего зверя, – откровенно ответил на её приветствие.

— Ну, прежде всего, я хочу поздравить тебя с победой над Богом Земли.

— ...Спасибо.

Альмита колебалась, как ответить на поздравления собеседника.

— Я принёс подарок. Это то, что тебе сейчас нужно больше всего.

Молодой человек сделал шаг вперёд.

Альмита естественно отступила на полшага назад.

— Что это такое?

— Тело Последнего зверя как мировой барьер было уничтожено. Однако Зверь изначально не имеет понятия о смерти. Если вы действительно хотите убить Последнего зверя, вы должны лишить его жизни после уничтожения основного тела.

Альмита не стал спрашивать, что это такое.

Хотя она не совсем понимала принцип, лежащий в его основе, она всё же смогла догадаться об ответе, исходя из направления темы. Раз уж эта тема была начата в такой ситуации, то следующими словами должны быть слова...

— Пожалуйста, убей меня, — спокойно сказал молодой человек.

Альмита молча сглотнула.

— Это конец. Ты успешно защитишь свой мир и вернёшься туда, куда хочешь вернуться. Это лучший конец.

— Почему?

— Потому что в том мире нет ничего «настоящего». — сказал молодой человек, словно глядя вдаль.

— Элк и вы все научили меня множеству «настоящих» вещей – это всё, что у меня есть. Так что после того, как вы уйдёте, в этом мире не будет ничего, чего я хочу.

— Но...

— Вначале я не хотел уничтожать себя. Я хотел жить дольше и боролся за выживание. Я сделал всё, что мог, для своего мира.

— ...

— Я доверил все свои силы отцу, но всё равно проиграл. В таком случае, не будет ли очень обидно, если вы, выигравшие эту битву, не вернётесь победителями?

Альмита закусила губу.

Она не очень хорошо знала этого молодого человека, и у неё не было места, чтобы думать о ком-то, кого она плохо знала. Этот человек, очевидно, является врагом и целью, которую необходимо убить. Более того, даже если белая кукла имитирует это существо, она уже унесла много жизней. В этот момент у неё не было причин колебаться, и она не имела права колебаться.

Но Альмита всё ещё была в замешательстве.

Кончик меча Патема дрогнул, отражая её душевное состояние.

Магическая сила, проходящая через меч, также нестабильна.

На этом крайне пустынном поле боя не было ни стенания об отчаянии, ни молитвы о надежде – не было отклика на уникальный талант Патема. Это означает, что Альмита должна использовать свои собственные идеи и теории, чтобы противостоять этой битве.

Я не понимаю, что мне делать?

Что я хочу сделать?

Необъяснимое колебание заставило разум Альмиты опустеть, а затем…

— Давай поменяемся.

Кто-то положил руку ей на плечо.

Затем легонько подтолкнул её в спину.

Перед глазами Альмиты возникла спина.

Эта фигура была ей очень знакома – она видела её бесчисленное количество раз во сне.

— Сестра...?

— Изначально это была моя работа.

Тиат Шиба Игнарео повернулась к своей спутнице с одинокой улыбкой.

Затем она подняла свой меч и повернулась к беловолосому мальчику.

4.3 Сестра, которую я знаю

Тиат Шиба Игнарео называют героем.

Она – созданный герой. Некий Бес навязал ей этот титул посредством заговора, полного злобы и любви. Так что Тиат прекрасно знает, как создавать героев и какие обязанности герои должны нести.

Герой может совершить что-то великое, только убив плохого парня.

Но подобное можно установить только логически в сказках. В реальном мире не так уж много плохих парней, которых можно убить без всякой осторожности. Таким образом, реальный герой может добиться результатов, только позволив кому-то носить ярлык «плохого парня» и позволив другому человеку сыграть роль ответственного за смерть.

Тиат Шиба Игнарео называют героем.

Хотя сама она не считает себя героем, она смирилась с тем, что её так называют. Другими словами, она признаёт, что на неё возложена обязанность убивать «плохих парней».

***

Нужно сначала встретиться со своими товарищами...

Тиат приняла такое решение некоторое время назад и расправила свои фантомные крылья для полёта.

Это пространство было странным.

Здесь было несоответствие между тем, что можно было увидеть, и тем, что существовало.

Расстояние и направление радикально менялись, стоило лишь немного отвести взгляд.

Бесчисленные куски керамики мелькали мимо, исчезали, а потом вдруг появлялись рядом.

Даже если на короткое время виден размытый бок или спина знакомого, он сразу же снова исчезает. Это повторяется несколько раз.

Это было не столько головокружительное зрелище, сколько блуждание в оцепенении. Как далеко можно было улететь в таком мире?

Теперь перед Тиат стоял мальчик, который не был призраком и который не исчез бы, даже если бы она немного отвела взгляд.

Молодой человек улыбнулся и сказал: «Мы встретимся снова».

Тиат ответила с горьким выражением лица: «Да».

Мондшейн.

Наблюдатель и ядро только что рухнувшего мира, часть «Последнего зверя». Пока этот мальчик жив, «Последний зверь» не умрёт и будет продолжать представлять угрозу внешнему миру и летающим островам.

«...Какая неприятная работа.»

Тиат проверила вес на её спине.

Реликвенное оружие Игнарео, которое она первоначально использовала, было только что воткнуто в Джейд Нейла, и у неё не было времени вернуть его. Так что теперь у неё на спине только ещё одно реликвенное оружие, которое она носит с собой всё время с тяжёлым сердцем.

Морнен.

Соединение с разумом других даёт огромную силу, и этот меч напрямую это воплощает.

Как это могло случиться?

Она с этим мечом теперь стояла таким образом перед Мондшейном. Это заставило Тиат почувствовать определенную неизбежность.

— Как ты думаешь, это нормально?

Спросила Тиат дрожащим голосом.

— Этот мир рушится, потому что ты втянул Джейд Нейла в этот мир и использовал его против нас. Мы почти ничего не могли сделать.

— Я не жалею об этом. Я боролся изо всех сил и проиграл.

На лице молодого человека всё ещё сохранялась несколько одинокая улыбка.

— Тогда...

Тиат подняла Морнен.

После того как она слегка активировала свою магическую силу, красновато-серый меч испустил слабый свет.

В первый раз, когда она подняла меч против мальчика, Паннибаль помешала ему. Во второй раз скорее она сама убежала, чем он убежал.

Но на этот раз никто ей не помешает, и она не даст ему уйти. Этот раз будет последним.

Тиат посмотрела на свет Морнена.

Тиате посмотрела на сияние Морнена.

Оно было ровным и спокойным, и настолько сильным, что казалось, что оно содержит не только волю Тиат. Это был именно такой свет.

— Ты с нетерпением ждёшь своего конца?

— Да.

Подросток откровенно кивнул.

— ...Понятно.

Морнен – меч, связывающий желания.

Каким бы печальным или безумным ни было содержание, если у присутствующих есть общее желание, они могут превратить его в силу.

Здесь присутствовали два человека, которые желали смерти подростка.

Таким образом, этот меч объединяет две воли и превращает их в силу, способную принести смерть мальчику.

Тиат не была согласна с таким подходом.

Однако это действительно самый правильный и наименее подверженный ошибкам вариант.

Потому что Тиат и остальные сражаются за защиту группы летающих островов. Она без колебаний сделает всё необходимое для достижения этой цели. В её сердце не было смятения.

Даже если перед глазами мелькали другие варианты.

Тиат подняла Морнен.

Подросток закрыл глаза.

Свет на красно-сером мече слегка задрожал. Тогда...

— Сестра...

Кончик меча остановился.

Даже не оборачиваясь, Тиат знала, кто обладатель голоса. Альмита Сери Патем. Новоприбывшая фея-солдат, которой гордится Тиат, и в то же время человек, которого она не хотела видеть здесь прямо сейчас.

— Прости, Альмита. Поверни голову в сторону.

Тиат умоляла её тихим голосом.

— Пожалуйста... Я не хочу, чтобы ты видела такую сцену.

— Пожалуйста, подожди немного. Такое ощущение... такое ощущение, будто чего-то не хватает.

— Точно. Так бывает всегда.

Тиат отвергла Альмиту резким тоном с некоторым раздражением.

— Время, ум, запасы, талант, способности и опыт – неважно, когда и где, всегда будет чего-то не хватать. Но всё равно нужно делать то, что должно быть сделано. Потому что медлить нельзя.

Она как будто убеждала себя.

— Ты, должно быть, разочарована. Так называемая хорошая сестра на самом деле именно такая. Вот почему я не хочу, чтобы ты меня видела.

— Неправда!

Отрицание, настолько громкое, что приближалось к крику, достигло ушей Тиат.

— Хотя моя сестра очень хорошая, дело не в этом!

— ...А?

Тиат на мгновение не могла понять смысла этого предложения.

Может быть, сёстры на самом деле не восхищаются ими, а просто неосознанно так думают? Разве это не очень стыдно? Тиат даже забыла о сложившейся ситуации и стала думать об этих проблемах.

— Потому что Тиат в любой момент схватится за голову и будет волноваться, говоря «ой-й, а-а» и пытаться найти лучший путь!

— Действительно... это правда...

Тиат не могла этого отрицать. Особенно часть «ой-й, а-а».

— Но, Альмита. Если ты будешь продолжать верить, что есть лучший способ, ты не сможешь принимать решения и ничего не сможешь сделать.

Не всегда есть «лучший способ». А если и есть, то он часто исчезает в процессе поиска.

Не искать других вариантов всегда было правильным выбором. Быть приземлённым означает меньшую вероятность совершать ошибки, поэтому должно быть меньше сожалений.

— Даже так! — взволнованно сказала Альмита.

— Сестра всегда найдет свой путь! Она скажет, что есть способ получше, и в то же время найдет способ, более приемлемый для себя! Она будет продолжать переживать «ой-й, а-а»

— ...Альмита.

— Вот почему мы с Эудеей здесь!

Хм. Что и говорить, это действительно так.

Альмита и Эудея изначально были феями, которые не могли превращаться во взрослых. Они были особями, которые должны были быть уничтожены до того, как вырастут во взрослых, и должны были исчезнуть после того, как насладятся своими первыми годами жизни в качестве фей.

Тиат и другие отчаянно боролись, потому что не могли принять этот факт. Чтобы максимально продемонстрировать полезность фей, они усердно работали над тем, чтобы убедить военных активно участвовать на полях сражений, где они изначально не были нужны.

За это время у них были потери и приобретения, причем и те, и другие были слишком многочисленны, чтобы сравнивать их друг с другом.

Тиат вообще не думала, что это правильный выбор. Если бы кто-то сказал, что должен быть лучший способ, она, вероятно, сочла бы это правильным.

Но самое невероятное то, что она ни о чём не сожалеет. Потому что они выбрали путь, который могли принять в то время.

Я не знаю, чьё сердце оно отражает.

Свет, исходивший от меча Морнен, сильно затрясся.

Как это сказать.

Морнен на самом деле неудобный меч. Пока враждебность на сцене не едина, её невозможно плавно контролировать. Говоря прямо, именно потому, что он обладает функцией объединения сердец и умов, на него неизбежно влияет атмосфера сцены по своей природе.

Было очевидно, что она уже решила действовать.

«Ух... ах... правда...»

Хоть Тиат и хотелось сильно почесать голову, в конце концов она лишь застонала в глубине души.

Она полностью потеряла мотивацию.

— Мондшейн. Позволь мне спросить тебя ещё раз.

— ...Хм?

Выражение лица молодого человека, казалось, выражало панику, а глаза блуждали.

— Правда ли, что ты желаешь собственной смерти?

— Ну... да, конечно.

Он кивнул с явным колебанием.

— У меня нет привязанности к ложному миру... Несмотря на это, это всё равно моё единственное место. Поэтому единственный выход, который я могу сделать, – это исчезнуть...

— Вот в чём проблема.

Тиат прервала молодого человека тихим голосом.

— ...Хм?

— Когда ты решаешь, что можешь сделать только это, то обычно просто закрываешь глаза на другие способы. Хотя это не обязательно плохо, это всё равно зависит от времени и ситуации.

Тиат покрутила Морненом.

Она позволила мечу слегка покрутиться в полукруге, а затем опустила его на землю – мягко, как керамику.

Качающийся свет на мече на мгновение замерцал, прежде чем вернуться в стабильное состояние.

— То, что я планирую делать дальше, довольно опасно, поэтому, если я обнаружу, что что-то не так, я немедленно вложу всю свою энергию в решение проблемы.

— Э...это?

— Вот, протяни руку.

Мондшейн, сам не зная почему, протянул руку. Тиат с силой протянула руку и положила её на рукоять меча Морнен, застрявшего в земле.

Свет на мече стал немного ярче.

— Морнен – меч, объединяющий сердца людей. Он будет подчиняться требованиям сердец людей и действовать во вред целям, указанным в их сердцах.

— ...Значит, ты хочешь, чтобы я...

— Твоим истинным желанием было уничтожить что-то ещё, и Морнен прочитал это желание.

Морнен не читает поверхностных мыслей.

Скорее, он обращается непосредственно к тем душевным состояниям и импульсам, укоренившимся в сердце, которые лежат глубже, чем чувства.

Он отдает приоритет сбору гнева и беспокойства, хранящихся в сердце, а не решимости в уме, поэтому в прошлом он стал причиной нескольких катастроф.

Однако из-за этого, как один из высших святых мечей, он должен был накопить множество почти чудесных достижений в прошлом земном мире.

— Альмита!

Тиат обернулась и позвала сестру позади себя.

— Да, да!

— «Спасибо. Мне очень повезло, что у меня такая хорошая сестра, как ты», — сказала она с улыбкой.

— Тогда вперёд.

Одновременно с этим она произнесла это заявление.

Все тело меча Морнена излучало ещё более интенсивное сияние.

Свет постепенно накапливался от рукояти до кончика меча.

Затем весь свет всосался в землю, куда они приземлились.

Тишина длилась недолго, всего один вдох. А затем...

Грохот.

Низкий звук, от которого сотрясались животы, донёсся снизу.

Керамических осколков на подошвах ног нет, по всему пространству были огромные трещины. Из этих щелей лился такой же красно-серый свет, как и у Морнена.

Вибрация атмосферы была настолько сильной, что казалось, будто бесчисленные стеклянные украшения разом раскалываются друг о друга.

Трещины расширились, и куски начали разлетаться.

Словно пытаясь пробить стену ночи, мир постепенно трескался.

На противоположной стороне стены открылась контрастная картина красного и синего цветов.

Это был вид на рассвет внешнего мира, группы летающих островов.

Последние остатки Последнего зверя были уничтожены.

Это был последний кусок яичной скорлупы.

Когда скорлупа разбивается, вполне естественно, что...

То, что находилось внутри, выйдет наружу.

4.4 Расколотое яйцо, щебетание птенцов

Ветер.

Всё его тело было окружено ветром.

Стоило ему открыть глаза, как ветер налетал и жалил их. Как только он пытался улыбнуться, его щёки кривились. Тем не менее он не мог закрыть ни глаза, ни рот.

Перед ним был рассветный пейзаж, состоящий из красного и синего цветов, противопоставленных друг другу.

Он не мог отвести взгляд или перестать издавать восклицательные звуки.

Казалось, слёзы вот-вот вытекут наружу, и это было не просто из-за ветра.

«...Это невероятно. Очевидно, что рассвет здесь не должен отличаться от моего мира.»

Ближнее небо летающего второго острова группы летающих островов.

Мондшейн падал. После того как его выбросило из рухнувшего мира, он оказался в воздухе, а без крыльев мог только продолжать падать.

Если он продолжит падение, то, конечно, врежется в землю. Он понимал это, но даже не задумывался об этом. Его потряс лишь открывшийся перед ним пейзаж.

Внизу было более десятка островов.

Там жило множество настоящих жителей, которые жили настоящей жизнью. Не имитируя чье-то прошлое или воссоздавая чьи-то воспоминания, люди каждый день проживали совершенно новый день.

«...А-а-а.»

Когда мальчик серьёзно задумался о том, как бы ему хотелось раствориться прямо в воздухе, кто-то схватил его за руку. Падение замедлилось, а затем прекратилось.

Юноша поднял голову на всё ещё сильном ветру и посмотрел на спасшую его фею.

— Спасибо... тебе...

Он не мог бегло её поблагодарить, потому что это была фея, которую он не узнал. По крайней мере, среди фей, сражавшихся с Джейд Нейлом в том мире не должно быть такой седовласой феи.

— Угу.

Фея ответила лишённым эмоций выражением лица, слегка кивнув головой.

— Нефрен?

Рядом раздались удивлённые голоса.

— Спасибо, Тиат. Ты очень много работала.

— Д-да... нет, э-э, почему ты здесь, Нефрен?

— Ну, это долгая история.

Фея – Нефрен коротко закончила говорить голосом, лишённым интонации, а затем огляделась вокруг. Мондшейн последовал её примеру. Хотя они сейчас этого не замечали, Эбон Кендл и Джейд Нейл, которые не могли летать самостоятельно, падали вдалеке. Затем к ним полетело несколько пар призрачных крыльев.

Кроме того, рядом с ними в небе находится дирижабль «Филолей».

— Хорошо, идём.

После того, как Нефрен закончила говорить, она подняла высоту и начала удаляться от «Филолея».

— Эй, куда ты направляешься?

— Туда, где мы сможем поговорить.

Это конец объяснений Нефрен.

Летающий остров №2.

Также известен как центр Мирового Древа. Говорят, что это легендарный остров, парящий в самом высоком небе группы летающих островов. Место, которое до сих пор было окружено барьером Зверя.

Трава и деревья там цвели круглый год, и только этот остров мог отразить природную среду всей группы летающих островов. По крайней мере, изначально это было место, которое несло в себе подобный смысл.

Возможно потому, что эта функция давно заблокирована, почти все деревья засохли.

— Спасибо за ваш труд.

Молодой человек с чёрными волосами, выглядевший немного измождённым, поднял руку, чтобы поприветствовать Мондшейна, которого седовласая фея перенесла на этот остров.

— Вильем? Когда ты вышел на улицу?

— Я был здесь, пытаясь различными способами вмешаться в барьерный мир снаружи. Хоть я и мог смутно наблюдать за тем, что происходило внутри, через трещины, в конце концов я всё равно ничего не смог сделать.

Молодой человек сказал, что пока всё не закончится и барьер полностью не рухнет, ему остается только ждать в небе рядом...

— Ты хорошо справилась.

Юноша нежно погладил волосы Тиат своей большой ладонью.

Тиат почувствовала, что рука слегка дрожит. Изначально он был человеком, который не умел ждать окончания битвы. Кажется, в этой части ничего не изменилось.

— ...Позвольте мне сказать тебе. Я больше не ребёнок.

— Ой, извини.

Молодой человек быстро убрал руку.

— И я не единственная, кто это сделал, так что если хочешь похвалить меня, похвали всех. В этот раз все отлично поработали, а Альмита и Эудея через некоторое время стали очень надёжными, после того, как некоторое время не виделись, хотя и чувствовали себя немного обескураженными.

— О?

— А еще вон тот парень очень старался во всех смыслах этого слова.

Взгляды всех были прикованы к Мондшейну.

Мальчик покраснел и опустил голову.

— Этот парень – ядро барьера «Последнего зверя», о котором шла речь. Я не ожидала, что действительно вытащу его наружу.

— Вот что сказал сам Вильем: «Я подготовил дирижабль и вывел его».

— Это правда... но я рад, что ты это услышала. Это было сообщение, которое я отправил без всякой надежды.

— Поскольку голос был прерывистым, я вообще не могла его понять, что меня очень беспокоило.

Вильем проигнорировал жалобы Тиат и подошел к Мондшейну.

Мондшейн не удержался и сделал полшага назад. Вильем слегка улыбнулся и указал на свои ноги.

Подросток посмотрел вниз и заметил, что на голой земле появились черные следы его собственных подошв.

— Ты видишь это?

— Да, да.

— Это разложение мира. Барьер группы летающих островов не может принять такое вредоносное инородное тело, как ты. Если это слабый посторонний объект, он будет уничтожен естественным путем, но на твоём уровне это невозможно. Таким образом, группа летающих островов начнет разрушаться с того места, где ты к ней прикоснёшься.

— ...Хм?

Молодой человек быстро отпрыгнул. Затем была ещё одна черная отметина в форме следа.

— Не обращай внимания, масштабы следов не настолько велики, чтобы беспокоиться. Кроме того, второй остров особенно прочен, а Эбон Кендл и остальные помогут его починить. Тем не менее, я всё равно не могу позволить тебе остаться здесь надолго.

— А... хорошо...

Мондшейн подошёл к краю летающего острова и посмотрел вниз.

— Не волнуйся, я прекрасно знаю об этом. Я буду доволен, если смогу хоть немного посмотреть на мир.

— Хм?

— Когда родился мир Последнего Зверя, у него было видение внешнего мира, а я – существо, которое было создано на основе этого видения. Так что просто возможность хоть раз побывать в этом небе – уже счастье.

— Э...

Вильем сделал несколько шагов и положил руку на голову Мондшейна. Затем он взъерошил его волосы, которые были настолько белыми, что казались почти прозрачными.

— Хм, э... Мистер Вильем? Что?

— Хочу сказать, хотя быть разумным – это преимущество, но слишком разумные дети также скучны.

Хотя его тон казался несчастным, выражение его лица выглядело вполне счастливым.

— Э-э-э... было бы опасно, если бы ты прикоснулся ко мне, верно?

— Ни один взрослый не станет игнорировать ребёнка из-за такого уровня опасности... Видишь ли, это всего лишь шутка.

Вильем отпустил голову мальчика и протянул ему ладонь, чтобы он её увидел.

На чистой ладони вообще нет чёрных пятен.

Мондшейн заметил ещё кое-что. Когда Вильем только что подошёл к мальчику, он тоже оставил на земле чёрные, похожие на туман следы. И эти следы гораздо глубже, чем у Мондшейна.

— ...Мистер Вильем, что это?

— Я в таком же положении, как и ты. Я был почти поглощен ядром мира Первого Зверя Шиантора, а затем я разрушил тот мир и пришёл в этот мир... Произошло ещё много вещей, но у меня нет времени их объяснять...

Вильем пожал плечами и сказал спокойным тоном, что это тяжёлая тема для размышлений.

— Причина, по которой я вытащил тебя сюда, заключается в том, что я сопереживаю твоей ситуации. Во-вторых, я хотел сделать тебе приглашение.

Приглашение?

Подросток поинтересовался, что это значит.

— Как бы это сказать, хотя это буквально...

Темноволосый юноша почесал голову и озвучил свои мысли.

Глаза Мондшейна расширились от удивления.

Тиат прижала пальцы к вискам, как будто у неё болела голова.

Только Нефрен слегка кивнула.

— ...Ты серьёзно? — спросила Тиат с недовольным выражением лица, и Вильем гордо ответил: «Конечно».

— Было бы лучше сказать, что приготовления были сделаны заранее. Вот почему я попытался использовать грубые средства, чтобы отправить сообщение через мировой барьер. В конце концов, с нынешними технологиями сделать это теоретически невозможно.

— Конечно, это правда.

— Хотя боги земли будут очень разгневаны, тебе не нужно беспокоиться о том, что тебя поймают после побега. Сейчас хорошая возможность.

— Это глупо, очень глупо.

Тиат в очередной раз с досадой схватилась за голову.

— ...Мондшейн, что ты собираешься делать? Хочешь присоединиться к моему плану?

— Я...

Юноша на мгновение поколебался, а затем снова заговорил:

«...Тогда дело за тобой».

Он склонил голову в знак подтверждения.

Вильем кивнул и ответил: «Без проблем». Тиат вздохнула и сказала: «Пожалуй, ладно». Нефрен, напротив, молча слегка наклонила голову.

— Хорошо. Раз уж все стороны согласились с этим, я больше ничего не скажу.

— Это очень полезно.

— Я не собираюсь больше ничего говорить, но я могу помочь передать сообщение. Ты что-нибудь хочешь сказать кому-нибудь ещё?

— Ах... В таком случае мне нужно кое о чём тебя попросить.

Мондшейн положил руку на грудь и сказал с нежной улыбкой:

«Пожалуйста, передайте Элк: «Однажды мы встретимся снова».

4.5 К звёздам

На палубе транспортного дирижабля типа «Кит», «Филолей».

Измученные солдаты-феи рухнули на землю.

— Я устала, я устала...

Коллон громко констатировала очевидные факты, но её голосу явно не хватало энергии.

— Спасибо вам, маленькие сияющие души.

Издав глубокий звук, Джейд Нейл сказал, покачивая своим массивным телом. Игнарео до сих пор всё ещё был прикован к его голове.

— Если мы вот так упадём на землю, нам придётся приложить немало усилий, чтобы вернуть нас в воздух.

— Очень страшно даже подумать об этом...

Паннибаль лежала на полу, вся в поту, вытирая пот со лба.

— Хм. Похоже, мыслительная функция Джейд Нейла восстановилась.

— В основном восстановилась. Власть Зверя над моими движениями была снята. Спящее проклятие, наложенное Нильсом в качестве меры предосторожности, почти полностью исчезло.

— Джейд!

Элк бросилась к огромному телу Джейд Нейла. Он ловко поймал девушку одной из своих рук и поднял её в воздух.

Элк радостно замахала конечностями.

— Похоже, что принцесса тоже в порядке.

— Я в порядке! — торжествующе сказала Элк. Хотя она, очевидно, не знала, что значит быть в порядке.

— ...Об этом куске метала мы поговорим позже. Есть и другие, более важные вещи.

Великий Мудрец резким тоном прервал игривость богов.

— Первоначальная проблема решена? Этот парень из ядра действительно мёртв?

— Э-э... ну, по этому поводу.

Альмита подняла дрожащую руку.

— После того, как мир разрушился, я встретила того мальчика. Тогда... я хотела убить его, но не смогла этого сделать, поэтому попросила Тиат сделать это вместо меня.

— Сестра?

Эудея, всё ещё лежавшая на земле, огляделась вокруг, словно что-то вспоминая.

— Значит, её здесь нет. Она упала?

— Это невозможно. Она управляет крыльями лучше, чем кто-либо из нас, и может безопасно летать, даже если она в оцепенении.

— Скажем так, она уже делала это раньше.

— Действительно.

Паннибаль и Коллон посмотрели друг на друга и кивнули, а Эудея наклонилась вперёд, чтобы выразить, что хочет это услышать.

— Эй, не меняй тему. Ты убила его или нет?

— Ну...

Глаза Альмиты блуждали, словно она думала, как ответить, но наконец её взгляд остановился на каком-то месте в голубом небе, и она перестала двигаться.

— А? Что случилось?

Эудея заговорила с Альмитой, но та не пошевелилась.

Стоящая рядом с Альмитой представительница расы Айлурантропос, одетая в форму горничной, посмотрела в ту же сторону, что и она, и тихо объявила:

«Кажется, там произошло что-то очень важное. Пожалуйста, проверьте это.»

— Что? Что происходит в такое трудное время...

Все взгляды были устремлены на второй летающий остров, окружённый множеством засохших растений, источающих пустынную атмосферу.

Рядом с этим островом плыл огромный белоснежный дирижабль.

Вернее сказать, это был корабль, напоминающий дирижабль. Его внешний вид отличался от всех существующих моделей, он был настолько тихим, что не ощущалось присутствия печи для сжигания заклинаний, а белый корпус был настолько прозрачным, что оставалось только гадать, существует ли корабль на самом деле.

Бок, освещенный красным рассветным светом, на первый взгляд напоминал тонкое облако. Это был такой корабль, который смутно источал ауру святости и заставлял чувствовать отсутствие реальности.

— ...А-а-а-а-а!

Кармин Лейк издала крик.

Конечно, она была телом души, которое мог видеть только хозяин, поэтому её голос был как бы телепатическим, и, как правило, его могла слышать только Элк (а также другие Боги Земли того же ранга).

Однако, предположительно, сама Кармин Лейк что-то изменила. На этот раз её голос разнёсся прямо в воздухе вокруг неё и достиг ушей всех.

— Что происходит? Почему? Как тебе удалось заставить его двигаться?

—  Так громко, не кричи сразу! Что это, чёрт возьми, такое?!

— Если ты спросишь, что это такое, ты узнаешь!

— Я спрашиваю тебя просто потому, что не знаю!

— Это звездолет! Звездолёт!

Голос Кармин Лейк был почти криком.

— Корабль, который перенес многих Гостей через звёздное море в этот мир! Тело Пото (нас)! Первоначально он был сломан во многих местах, но позже храбрецы проделали большую дыру, так что его следует отремонтировать, верно?

— Вау...

Коллон издала неторопливый звук. Не только она, но и все солдаты-феи не могли понять, что кричит Кармин Лейк. Им просто показалось, что они увидели что-то довольно странное.

— Так вот оно что... — Великий Мудрец пробормотал: «Это летающий остров номер один».

— Номер один! Есть что-то подобное?

Глаза Эудеи засияли.

Все летающие острова до пятого уровня расположены на сверхбольших высотах и являются легендарными для жителей группы плавучих континентов. Не говоря уже о том, был ли там кто-нибудь, его почти никто даже не видел. Кроме того, в отличие от летающего острова №2, о котором существуют легенды, существует мало записей о летающем острове №1. Существует лишь несколько древних сказок, в которых есть небольшая ссылка на остров, «парящий в море звёзд, высоко в небе, господствующий над всем».

— Почему эта штука...?

— Да, почему он движется? И механизм прыжка, кажется, работает? Как это возможно?

— Э-э, я вообще не понимаю, о чем ты говоришь...

Под всеобщими взглядами чисто-белый корабль – звездолёт медленно двигался.

Корабль не издавал ни звука, как будто бесшумно скользил вверх, к другой стороне неба.

— Это нехорошо.

— Это не просто нехорошо! Почему, почему это происходит?

— ...Он говорит: «Я ухожу».

Все замолчали и посмотрели на Элк, сидевшей на плечах Джейд Нейла.

— Ты слышишь это?

— Нет. У меня просто такое чувство.

Элк сказала невыразительно, как будто ей это снилось:

«Вот так... ну да. Мы обязательно его найдём.»

Она разговаривала с кем-то, кого здесь не было, и никто другой не мог понять.

Затем она энергично махнула рукой в сторону чистого белого дирижабля, который постепенно исчезал в небе.

— Будьте осторожны в пути! Когда-нибудь мы снова увидимся!

I. Когда-нибудь я увижу тебя снова.

В душе он спрашивал себя – действительно ли это хорошая идея?

В будущем этот вопрос будет возникать бесчисленное количество раз. И каждый раз он будет сопровождаться безумными сожалениями.

Однако даже в этом случае...

Я горжусь собой за то, что решил двигаться дальше. Странники из других миров, Гости, должны были быть такими же.

— В конце концов, я пошел по тому же пути, что и Учитель.

Вильем посмотрел на плывущие внизу острова, которые постепенно удалялись, и горько улыбнулся.

— Если я когда-нибудь встречусь с ним, он может высмеять меня. Очевидно, я отрицал это в то время, но в конце концов я пошел по этому пути. Забудь об этом, мне все равно.

Несмотря на то, что он мёртв, группа летающих островов всё ещё не может смириться с существованием Вильема Кмеча. Даже если он упадёт на землю, ситуация не должна измениться. Потому что существует также мир, спроектированный и настроенный Эбон Кендлом и другими.

Говорят, что этот летающий остров, звездолёт, был кораблём, на котором Гости путешествовали по звёздному морю в поисках мира, в котором можно было бы жить.

Вильем, конечно, некоторое время не знал о существовании этого корабля, но Нефрен, которая жила с богами, предложила ему, если он не сможет найти место в известных мирах, отправиться в неизвестные. И если это не сработало, тогда идть дальше.

Звездолёт был спроектирован так, чтобы им мог легко управлять Гостям. И, к счастью, нынешняя Нефрен в некоторых отношениях чрезвычайно близка к Гостям.

— Давайте просто узнаем, как управлять им в деталях, пока мы его испытываем.

Так она сама сказала.

— Можно ли это действительно сделать?

— Я нашла очень толстое руководство по эксплуатации. Поскольку это неизвестный текст, мне придётся начать с анализа языка.

— ...Можно ли это сделать?

— У нас есть много времени.

В прошлом Нефрен, читательница номер один на складе фей, уверенно подняла большой палец.

— Спасибо.

Вильем кратко поблагодарил её.

Нефрен теперь тоже была аномальным существом, смешанным с различными сущностями. Однако, в отличие от Вильема, она не была отвергнута группой летающих островов. Она могла свободно оставаться в этом мире столько, сколько пожелает. Она могла бы остаться на летающем острове № 2 и жить с богами, а могла бы вернуться в это ностальгическое место в качестве простой и бессмертной бывшей феи.

Однако она решила сопровождать Вильема в этом путешествии, конца которому не видно. И...

— Я не сделала ничего такого, за что стоило бы благодарить.

Она сказала это так, как будто ничего не произошло.

— Действительно.

Вильем положил руку на голову Нефрен и взъерошил её волосы.

Девушка показала выражение явного недовольства, но не оттолкнула его руку.

— ...Я...

Вильем поднял голову.

Рядом с ним беловолосый подросток, которого ещё можно было назвать ребёнком, смотрел на скопление летающих островов, которые вот-вот должны были стать невидимыми, и бормотал.

— Могу ли я стать хорошим дополнением к этому миру?

— ...То, что ты сказал, невероятно. Разве ты не собираешься пойти дальше?

— Это правда. Но, в конце концов, это не одно и то же.

Мальчик покачал головой и ответил:

«Потому что Последний зверь – это семя мира. Я чувствую, что, если я правильно культивирую его в новый мир, я смогу отплатить за свою благодарность и искупить мир, который породил меня и почти уничтожил меня».

— Хм...

Независимо от детской внешности мальчика, Вильем чувствовал, что его личность слишком серьёзна. Тем не менее, превращение этого в долгосрочные амбиции не кажется плохой вещью.

— Конечно, разве не плохо сейчас так думать?

— Нет, это совсем не плохо. Если ребёнок находит то, что хочет сделать, взрослые могут только благословить его. Даже если это что-то плохое, в краткосрочной перспективе это не помешает.

— В краткосрочной перспективе?

— В любом случае, такой парень, как ты, скоро станет взрослым.

Мальчик улыбнулся.

Это была невинная улыбка, соответствующая его возрасту.

Группа летающих островов больше не видна.

Они отправятся к морю звёзд.

Достичь этого ностальгического места с помощью голоса было уже невозможно.

Поэтому он не стал озвучивать свои мысли, а держал их в сердце.

Многое произошло.

Бывают встречи и расставания, есть много вещей, которые невозможно защитить, но есть и вещи, которые можно защитить самим.

Есть вещи, потерянные и оставленные позади.

Есть группа людей, которые преодолели такие дни и до сих пор живут на этой земле в небе.

«Спасибо вам всем.»

В сознании юноши возникло несколько лиц, а затем он закрыл глаза, молча выражая свою благодарность их улыбкам.

Наконец он добавил что-то вроде молитвы.

Я надеюсь, что те, кто живёт в настоящем, будут добрыми и сильными.

Пусть счастливые моменты, проведённые на этой беспокойной апокалиптической земле, будут длиться вечно.