Онлайн чтение книги Ложное признание A False Confession
Глава 35

Совершенно неуместная для ситуации улыбка.

Пока я находилась в замешательстве, Элвин с лёгкой усмешкой произнёс:
— Святая, вы действительно...

Эти незаконченные слова застали меня врасплох. С самого начала, с момента, как я сказала "нет", а затем задала свой дерзкий вопрос, он выглядел так, словно уже знал, как всё обернётся. В его взгляде было спокойное принятие происходящего, будто он наблюдал за чем-то неизбежным.

Но сейчас всё изменилось. Элвин словно оставил попытки строить предположения. Его улыбка стала мягче, взгляд — теплее. Это была совсем другая улыбка, не такая, как раньше. Теперь он выглядел человеком, который впервые за долгое время просто наслаждается моментом, позволяя себе быть искренним.

Если бы я спросила его, являюсь ли я целью, он, вероятно, ответил бы "нет". Но если бы вопрос касался того, являюсь ли я средством, он вряд ли смог бы сразу согласиться. Его монолог, обращённый прямо ко мне, выбил меня из р
авновесия.— Вы хотите стать моей целью?

В этот момент я не могла найти слов. Не потому, что его слова задели меня, а потому, что я просто не понимала их смысла. Пауза возникла из моего замешательства.

Пока я молчала, Элвин тихо вздохнул, его губы слегка изогнулись в слабой улыбке, будто он размышлял над чем-то сложным. Казалось, вместе с этим вздохом он отпустил какую-то внутреннюю тяжесть, и выражение его лица стало спокойным, почти умиротворённым. Впервые за всё время нашего общения я увидела его таким расслабленным и довольным.

С этой непривычной улыбкой он выглядел совсем иначе.

С моей стороны вопрос мог показаться резким, почти провокационным, но, судя по всему, Элвин нашёл в этом неожиданную близость. Он склонил голову, глядя на меня с лёгким интересом, и тихо произнёс:
— Похоже, вы растеряны, потому что я оказался за пределами ваших ожиданий. Но знаете, я сам запутался в вас.

Элвин ненадолго замолчал, словно собираясь с мыслями, а затем добавил:
— Я действительно видел в вас лишь средство. Но однажды понял, что больше не могу относиться к вам так.

Его слова звучали так спокойно и искренне, что мне было трудно отвести взгляда.

Я вновь потеряла дар речи. Откуда он мог знать, о чём я думаю? Человек, который всегда казался таким добрым и улыбчивым, теперь говорил с холодной откровенностью, что ошеломляло ещё больше.

Мне захотелось аплодировать Элвину за его умение так открыто выражать свои сомнения, не пытаясь их скрыть. Однако, когда моё лицо начало меняться от растерянности, он снова заговорил.

Его откровенность, несмотря на то, насколько смущающей она была для меня, явно доставляла ему удовольствие. Это вызывало у меня ещё большее удивление.
— Вы отказались от моего предложения, потому что боялись, что…
— Боюсь? — перебила я, не удержавшись.

Вопрос, прозвучавший от него, застал меня врасплох. Я даже не успела как следует обдумать его слова. На мгновение я закашлялась, а он лишь усмехнулся, словно знал, что моя реакция была предсказуемой.

Честно говоря, страх действительно был первой эмоцией, которая охватила меня. Да, я боялась. Услышав его слова о возможной измене, я тут же представила себе, к чему это может привести, если станет известно. Холод пробежал по спине.

Прикрывая рот рукой, чтобы подавить кашель, я старалась успокоиться, но он повторил свой вопрос, всё так же спокойно и немного насмешливо:
— Вы боитесь?

"Я просто не хочу жить, как свеча на ветру," — пронеслось у меня в голове, но сказать это вслух я не решилась. Несмотря на ощущение, что Элвин всё уже понял, я не могла признаться прямо.

Его предложение действительно ввело меня в замешательство.

— Не волнуйтесь, — произнёс он неожиданно.

Его голос был таким мягким, что прозвучал почти успокаивающе. Элвин улыбнулся — не язвительно, не насмешливо, а так, будто пытался сказать мне, что всё будет хорошо.

В какой-то момент он словно намекал, что мне не стоит беспокоиться о Кейбеле, о его намерениях и присутствии.

Вдруг откуда-то донёсся звук шагов, и я ускорила шаг, нервно сжав подол платья.

Сколько времени я уже шла, утопая в своих мыслях? Как долго длился этот путь, и почему лестница казалась бесконечной?

Холодный лунный свет мягко падал на Элвина, подчёркивая его черты. Он говорил с какой-то пугающей очевидностью, будто обсуждал что-то совершенно обычное. Его тихий, почти шепчущий голос был пропитан нежностью.

Его слова о свете, который озарит нас, звучали нелепо. Они вызывали у меня одновременно смущение и тревогу. Элвин как будто говорил о чём-то сокровенном, что видел только он.

Его манера говорить такие вещи, будто это нечто само собой разумеющееся, вызывала у меня странное чувство беспокойства.

— Свет осветит меня и вас, святая, — сказал Элвин, и его слова эхом отозвались в тишине, заполненной лишь звуком моих собственных шагов.

Я ощущала, как мурашки пробегают по коже, пока смотрела на него. Его поведение — тот миг, когда он с улыбкой посмотрел на меня, а затем тихо рассмеялся, — внезапно вызвало во мне холод, который пробирал до самых костей.

Я поспешно сделала шаг назад, неуверенно отмахиваясь от его слов. Что он хотел сказать этим? Почему его вид и голос словно утверждали, что мне действительно не о чем беспокоиться?

Но, несмотря на мой отступающий шаг, Элвин снова приблизился, словно намереваясь преградить мне путь. Он посоветовал мне подумать спокойно, но я понимала, что если снова скажу "нет", он, вероятно, снова возьмёт меня за руку. Поэтому я ничего не ответила. Я лишь резко развернулась и побежала вниз по лестнице.

Его улыбка, словно всё происходящее было чем-то обыденным, и эти слова о свете, который озарит нас… Всё это вызывало хаос в моей голове. Я не могла перестать задаваться вопросом, что он думает о Кейбеле.

Спускаться вниз оказалось куда опаснее, чем я ожидала. Каблуки скользили по каменным ступеням, ноги дрожали, грозя подвести меня в любой момент. Я крепко держалась за перила, стараясь не потерять равновесие и ускорить шаг.

Мысли хаотично кружились в голове, мешая сосредоточиться. Кажется, я задержалась слишком долго, разговаривая с Элвином. Ведь я сказала Кейбелу, что скоро вернусь… А теперь? Что означали все эти намёки?

Его слова о том, что мне не нужно обращать внимания на Кейбела… Что он хотел этим сказать? Когда я поднялась наверх, Кейбел был занят разговором с родственниками, но теперь…

«Времени прошло слишком много. Кажется, теперь Кейбел, должно быть, заметил моё отсутствие.»

Мы оба держались за перила лестницы, глядя друг на друга. Свет из окон освещал нас, создавая странное чувство близости. Я видела его лицо ясно, и он — моё.

— Рене, — раздался знакомый голос, зовущий меня.

Этот низкий, но в то же время мягкий тон, который, казалось, проникал в самую глубину моего сознания, прозвучал так близко, что я почувствовала, как внутри всё оборвалось.

«Что? Я только что подумала, что хорошо, что вижу Кейбела? Ну, лучше уж видеть его в этом тусклом свете, чем стоять в полной темноте, где невозможно различить даже черт лица…»

Я с трудом сдержала его имя, которое готово было сорваться с моих губ. Кейбел стоял внизу лестницы, его взгляд уверенно искал меня. Казалось, он был готов подняться наверх, чтобы найти меня, если бы я не появилась сама.

Я нервно покачала головой, пытаясь избавиться от своих путаных мыслей. Кейбел, заметив меня, замер на мгновение, но затем на его лице появилась едва уловимая улыбка — теплая, но не обременённая лишними эмоциями.

Когда я сделала неуверенный шаг вниз, он протянул ко мне руку. Этот жест выглядел настолько естественным, словно он всегда так делал. Я заколебалась, чувствуя в себе внутреннюю борьбу, но в конце концов вложила свою ладонь в его. Его тихий смех, прозвучавший в ответ, был одновременно спокойным и радостным.

— Что ты делала там, наверху? — спросил он, его голос был ровным, но в нём читалось лёгкое любопытство, словно он уже знал ответ.

Вопрос, столь простой и очевидный, застал меня врасплох. Чем дольше я молчала, тем более пристальным становился его взгляд. Я наконец собрала свои мысли, вспоминая всё, что произошло до встречи с Элвином, и ответила:

— Смотрела на луну, — призналась я, чуть тише, чем планировала. — Сегодня полнолуние, и она такая красивая...

На его лице появилась лёгкая улыбка, и он кивнул, словно понимал меня.

— Тогда, может, посмотрим на неё вместе? — предложил Кейбел, его голос прозвучал настолько мягко и непринуждённо, что на мгновение мне показалось, будто это предложение было частью сна.

Он стоял чуть ниже меня, всего в двух ступенях, и его взгляд был обращён вверх, ожидая моего ответа.

Я улыбнулась в ответ, но эта улыбка словно сковала меня изнутри, причиняя боль.

«Почему я не могу просто наслаждаться моментом? Даже если мы будем смотреть на луну вместе, он будет рад, но я... я буду чувствовать вину. Это чувство, будто я обманываю его, не даёт мне покоя.»

Отказавшись от странного предложения Элвина, я всё равно чувствовала себя неспокойно. Сам факт того, что я разговаривала с ним на эту тему, оставил в душе неприятный осадок.

Кейбел смотрел на меня, его глаза искрились мягкостью и теплом. Но я не могла ответить ему тем же, как бы ни старалась. Мои мысли вновь и вновь возвращались к тому разговору, к словам Элвина, к его таинственной улыбке.

Признание того, что я, пусть и не до конца осознанно, но всё же испытывала какие-то чувства к Элвину, только усиливало моё внутреннее смятение. Несмотря на это, я отказала ему, опираясь на свои принципы, а Кейбел, выслушав меня, просто кивнул с понимающим видом. Его предложение уйти с вечеринки пораньше, чтобы я могла отдохнуть, прозвучало искренне заботливо, но я всё ещё не была уверена, смогу ли принять эту доброту без тени сомнения.

— ...Нет, — ответила я, хотя в глазах зажглась слабая благодарность.

Мы шли рядом, но меня не отпускало странное ощущение. В какой-то момент я не выдержала и задала вопрос, который давно беспокоил меня, хотя знала, что он совершенно неуместен:

— ...Почему ты меня любишь?

Кейбел не удивился. Его реакция была спокойной и невозмутимой, как будто он ожидал услышать этот вопрос. Он повернул голову, посмотрел на меня, и уголки его губ дрогнули в лёгкой улыбке.

— Потому что мне нравится всё в тебе, — ответил он мягко, не раздумывая.

Я вспомнила, как однажды уже спрашивала его о том, что он ко мне чувствует. Тогда его ответ был немного неловким, будто он сам не до конца понимал свои чувства. Но сейчас в его голосе звучала такая уверенность, что я почувствовала, как в горле застрял комок.

Мы проходили коридор, освещённый лунным светом, который, казалось, подчёркивал каждое движение Кейбела. Когда мы вышли наружу, ночной воздух освежил мою кожу, но внутри меня горел стыд.

— Твоя улыбка, твоё стремление помогать другим, твоя искренняя добродетель... — продолжил он, а затем осторожно подошёл ближе. Его пальцы мягко коснулись моих растрёпанных волос, поправляя их, а затем нежно провели по моей щеке.

Этот жест был таким естественным, что на мгновение я забыла, как дышать.

Среди множества слухов и титулов, окружающих Кейбела, чаще всего звучало одно слово, которое заставляло людей замирать от ужаса. Его меч никогда не оставался без крови, а репутация была столь устрашающей, что рассказы о нём пересекали границы.

С юных лет он демонстрировал гениальность в искусстве фехтования. Ещё до совершеннолетия он освоил боевые энергии, что делало его практически непобедимым. Его достижения были не просто впечатляющими — они внушали страх.

В лунном свете он тихо прошептал:

Если встреча с гением может вызывать благоговение, то Кейбел внушал лишь трепетный ужас. Его облик, его поступки — всё вызывало у людей ощущение, будто перед ними не человек, а нечто, лишённое души, словно оружие, созданное только для убийства.

Говорят, никто из тех, кто видел его в бою, не мог забыть, как он бесстрастно вытирал кровь с лица. Для одних он был воином, для других — демоном, посланным для уничтожения.

Его бледное лицо, угольно-чёрные волосы, и холодный взгляд, в котором не было ни капли эмоций, создавали образ, который преследовал каждого, кто осмеливался смотреть на него.

Слухи о Кейбеле становились всё более мрачными. Люди сторонились даже его имени. Герб семьи Уиллардов, увиденный случайно, заставлял детей плакать, а взрослых — нервно оборачиваться.

Всё это укоренилось в сознании людей после одного судьбоносного события, произошедшего три года назад. На поле битвы, где никто не мог предугадать исход сражения, он, стоя среди гор тел, отрубил голову вражескому полководцу, поставив точку в войне, которая казалась бесконечной.