30. Слабый свет звёзд

Стоявший неподалёку арт-директор смотрел на двоих в павильоне и заметил:

— Почему мне кажется, что когда они снимались для второго варианта обложки, всё сразу пошло как надо. Ощущение, что атмосфера очень подходящая.

«Потому что этот вариант как раз и отражает их истинное состояние». — Линь Мо, просматривавший исходные кадры, ничего не сказал вслух, лишь усмехнулся, а его глаза скользнули в сторону Ся Сицина, который сидел в кресле, запрокинув голову и позволяя визажисту поправить ему макияж. Линия его шеи была изящной и грациозной.

Когда же его взгляд опустился ниже, он невольно встретился глазами с Чжоу Цзыхэном.

Враждебность в глазах этого парня была попросту слишком очевидной.

Линь Мо пожал плечами в сторону Чжоу Цзыхэна.

— Почти готово.

В этот момент руководитель группы осветителей подошёл к арт-директору:

— Директор Чжан, только что при проверке напряжения обнаружилась небольшая проблема. Возможно, придётся её устранить.

Арт-директор перекинулся парой слов с Линь Мо, и тот кивнул:

— Ничего страшного. Как раз тут у нас тоже почти всё закончено. Они могут идти на интервью.

У Ся Сицина и Чжоу Цзыхэна почти не было времени на отдых, и они сразу же, не смывая макияж, приступили к интервью. Ведущая, назначенная заранее, ждала их уже довольно долго и, когда они уселись, официально начала запись.

Сначала она задавала довольно простые вопросы. Ся Сицин почти не боялся камеры, а как человек, привыкший притворяться, он умело справлялся с чужими расспросами. В отличие от него, Чжоу Цзыхэн говорил мало, и его ответы на каждый вопрос почти никогда не превышали трёх фраз.

— После выхода первого эпизода «Побега» это шоу практически сразу стало культовым проектом: рейтинги невероятно высоки, а в сети поднялись жаркие дискуссии. Хочу спросить у Цзыхэна, когда вы записывали программу, предполагали ли, что она вызовет такие масштабные обсуждения?

Чжоу Цзыхэн на мгновение задумался.

— М-м… Нет. Во время записи программы почти не оставалось лишних сил, чтобы думать о чём-то ещё. Я думал только о том, как бы выбраться.

Ведущая рассмеялась от его серьёзного ответа и повернулась к Ся Сицину:

— А ты, Сицин? Как фанат, впервые попав на телевидение, да ещё и вместе со своим кумиром, ты, наверное, очень волновался?

«Как бы не так, ни капли он не волновался», — подумал про себя Чжоу Цзыхэн.

— Верно, — улыбнулся Ся Сицин. — Может показаться, что я держался вполне спокойно, но на самом деле я очень сильно волновался. Чжоу Цзыхэн нравится мне уже очень давно, поэтому такая возможность поработать с ним для меня правда… похожа на ощущение, что я выиграл джекпот.

«Вот ведь мастер напыщенных речей», — Чжоу Цзыхэн взглянул на его профиль. Улыбка на его лице была практически безупречной.

— Мы также знаем, Сицин, что ты стал невероятно популярным за одну ночь после пресс-конференции «Чайки». Не мог бы ты поделиться с нами своими чувствами в тот момент?

Ся Сицин медленно моргнул.

— М-м… Вообще-то, это была случайность. В тот раз я впервые пришел на такое мероприятие как фанат, — он рассмеялся, — так что тогда я даже не думал, что появлюсь в кадре. Вернувшись домой, я просто лёг спать. Про горячие тренды я вообще ничего не знал; узнал об этом только позже, когда друзья сказали. Так что весь процесс прошёл для меня как в тумане.

Чжоу Цзыхэн невольно вспомнил свою первую встречу с Ся Сицином.

Тот стоял тогда в коридоре отеля, и его телефон случайно задел телохранитель. Он просто счёл, что должен извиниться за это, — поднял телефон и собственноручно вернул владельцу.

Чжоу Цзыхэн вынужден был признать, что в тот момент, когда их взгляды встретились, он действительно был поражён красотой этого лица.

Ведущая улыбнулась:

— Честно говоря, когда я тогда увидела то видео, то подумала также, как и все, — этот парень очень симпатичный. Скажи, Ся Сицин, есть ли у тебя планы в будущем войти в шоу-бизнес?

Это был непростой вопрос. Сидевший рядом Чжоу Цзыхэн мгновенно это осознал — в конце концов, он болтался в этих кругах уже много лет и приобрёл некоторую чувствительность к таким вещам. Если прямо ответить, что его это не интересует, при этом участвуя в записи реалити-шоу, это непременно вызовет насмешки от тех, кто его не любит, — они скажут, что он «сам себя высек». Если же ответить, что такие мысли есть, его обвинят в излишней амбициозности.

Ся Сицин слегка наклонил голову набок.

— Как сказать… Я по образованию художник, и, на мой взгляд, все виды искусства взаимосвязаны. Живопись, музыка, даже актёрская игра — если есть что-то, что меня интересует, форма выражения не так уж важна. Так что, раз всё это искусство, зачем же делить его на разные сферы?

«Вот ведь искусно подбирает слова».

— Звучит вполне разумно. — Ведущая повернулась к Чжоу Цзыхэну. — А, кстати, хоть Цзыхэн и совсем юн, в мире шоу-бизнеса он уже для многих старший коллега. Не мог бы ты приоткрыть завесу над своими профессиональными планами на вторую половину года? Многих фанатов волнует, будешь ли ты сниматься в фильмах о любви. Ведь за столько лет съёмок у тебя до сих пор не было ни одной сцены с поцелуем. Все очень сожалеют об этом.

Услышав этот вопрос, Чжоу Цзыхэн вдруг немного растерялся.

— М-м… Насчёт романтических сцен… — Он на мгновение запнулся и заговорил сбивчиво. — Вообще-то, в моих планах на вторую половину года пока тоже нет подобных проектов. Да, я хочу сначала сняться в проекте на реалистичные темы, например, о социально уязвимых группах или других незаслуженно забытых вещах. Я, как актёр, больше всего надеюсь, что смогу с помощью драматического искусства и собственного влияния привлечь внимание общества к некоторым социальным явлениям, направлять в положительную сторону, да.

Он вдруг стал многословен, но всё это было лишь для того, чтобы уйти от темы.

«Ни одной сцены с поцелуем». Ся Сицин задумался, и вроде бы это действительно было так. До совершеннолетия их не могло быть по определению, а после совершеннолетия он снимался в картинах, где почти не было совместных сцен с актрисами.

— Цзыхэну в этом году исполняется двадцать? — Ведущая не собиралась отпускать тему отношений. — Семья не намекала, что уже можно встречаться? Все всегда очень интересуются твоей личной жизнью — всё-таки ты практически вырос на глазах у зрителей.

Ся Сицин не удержался и взглянул на Чжоу Цзыхэна. Тот внешне сохранял спокойствие, но Ся Сицин заметил, что он слегка сжал губы — он делал так каждый раз, когда нервничал.

— Мой ежедневный график очень насыщенный… как сказать… даже времени домой сходить почти нет. Я считаю, что в таких вещах, как чувства, всё зависит от судьбы. — С этими словами Чжоу Цзыхэн улыбнулся в камеру.

«"Всё зависит от судьбы"… Какой же официальный ответ».

«Но раз он так сказал, это значит, что у него не было опыта отношений?» — Ся Сицин невольно повернулся, чтобы взглянуть на него, и Чжоу Цзыхэн первым делом уклонился от его взгляда.

— Вот как. — Ведущая улыбнулась. — Тогда задам самый волнующий вопрос от лица всех наших многочисленных представительниц прекрасного пола: каков твой идеал девушки, Цзыхэн?

Чжоу Цзыхэн поднял руку и потрогал свою шею, его взгляд стал отсутствующим, словно он что-то вспоминал.

— М-м… Просто очень добрая, вот такая. Добрая, нежная, та, что может подарить ощущение исцеления и тепла.

«Ни единого совпадения». — Ся Сицин криво усмехнулся, но его интуиция подсказывала ему, что все эти критерии Чжоу Цзыхэна имели определённый подтекст.

«Вероятно, в его сердце действительно когда-то был кто-то, кого он любил».

«Что ж, тоже верно, ему уже двадцать лет, он взрослый человек. За все эти годы, с детства и до сих пор, как он мог ни разу ни к кому не почувствовать влечения?»

— Значит, Цзыхэн любит девушек, похожих на маленьких ангелов? Такое ощущение, что за этим кроется какая-то история, — пошутила ведущая, но Чжоу Цзыхэн тут же возразил: — Нет-нет. — Он хотел что-то сказать, но не стал, и в конце концов рука, державшая микрофон, опустилась.

— А ты, Сицин? Какой у тебя идеал…

Не успела она договорить, как свет в студии внезапно погас, и помещение разом погрузилось в беспросветную тьму.

— Что случилось? Выбило пробки? — Ведущая тоже испугалась.

Ся Сицину стало трудно дышать, словно ему вдруг кто-то сжал горло. Он почувствовал, как по всему телу пробежал холод, пальцы инстинктивно вцепились в кожаную обивку дивана, подобно тонущему, пытающемуся ухватиться за любой спасительный обломок.

Сердце билось всё быстрее и быстрее..

«Так мучительно».

Внезапно тёплая сухая ладонь накрыла его руку, и в темноте от неё пробежал поток тепла. Но эта рука, казалось, колебалась: коснувшись его пальцев, она тут же непроизвольно отпрянула назад и, в конце концов, выбрала иное место — обхватила его ледяное запястье.

Неизвестно почему, но ритм дыхания постепенно начал возвращаться к норме. Ся Сицин изо всех сил подавлял дурноту, стараясь переключить внимание на что-то другое.

Вокруг стали раздаваться голоса других людей: группа записи переговаривалась с осветителями, осветители без конца извинялись, команда интервьюеров вела переговоры.

Лишь голоса Чжоу Цзыхэна не было слышно.

Он хранил молчание.

Но та рука по-прежнему крепко сжимала запястье Ся Сицина, и непрерывное тепло окутывало его, пытаясь успокоить сбившийся с ритма пульс.

Всё ещё тяжело дыша, Ся Сицин повернул голову и, словно в галлюцинации, в поле зрения мелькнула тонкая линия, источающая слабый звёздный свет. Она начиналась у его запястья и протянулась в поглотившей всё темноте, вырисовывая силуэт человека по другую сторону, усеянный мерцающими звёздочками.

По необъяснимой причине на душе стало спокойно.

— Всё, всё, напряжение восстановили.

Почти мгновенно, в тот самый миг, когда тьму сменил свет, та рука проворно и бесшумно исчезла.

Одна за другой зажглись лампы, и всё вернулось к прежнему состоянию; а всё то, что произошло за краткие моменты темноты, превратилось в некое потаённое волшебство. Когда пробило полночь, действие магии полностью рассеялось.

Ся Сицин в оцепенении смотрел на своё пустующее запястье, и лишь спустя мгновение перевёл взгляд на сидевшего рядом Чжоу Цзыхэна. Его профиль, по-прежнему прикрытый капюшоном чёрного худи, выражал безразличие, а левая рука, как и до происшествия, покоилась на микрофоне, тогда как другую он засунул в карман.

— Аппаратура настроена. Тот кусок придётся вырезать. Давайте начнём заново.

Чжоу Цзыхэн хмыкнул в ответ и, глядя в камеру, поправил позу.

Так же, как и о тайном касании рук в темноте, о котором никто не знал, никто не ведал и о том, что на правой ладони, которую он убрал в карман, выступили крошечные капельки пота.

Он невольно не смог уследить за собственным телом: условный рефлекс, срабатывавший при наступлении темноты, уже сформировался. Так же, как он не мог уследить за биением собственного сердца, которое начало трепетать, едва он коснулся Ся Сицина. Длилось это так долго, что даже когда вернулся свет, оно продолжало беспокойно колотиться.

— Возвращаемся к предыдущему вопросу, — с улыбкой произнесла ведущая. — Сицин, каков твой идеальный тип?

Ся Сицин, уже давно пришедший в себя, поднял голову и с улыбкой посмотрел в камеру.

— Я-то… Вообще-то, до того как погас свет, я уже приготовил ответ. Мой идеал, пожалуй, это человек, завораживающий, словно произведение искусства. — Его пальцы слегка постукивали по микрофону, а на левом запястье чуть ощущался жар. — Но сейчас у меня появились несколько иные мысли.

Чжоу Цзыхэн невольно поджал губы, а его правая рука в кармане сжалась в кулак.

— Хочешь изменить ответ? А сейчас?

— Сейчас… — Уголки губ Ся Сицина мягко приподнялись, изгиб был нежным. — Тот, кто излучает сияние.

По сравнению с безбрежной ночной высью, свет одной-единственной звезды столь слаб.

Но пока она есть — это уже не абсолютная тьма.

— Не зря ты учился искусству, чувствуется, что и описания очень абстрактны и поэтичны. Но я тоже считаю, что солнечный характер придаёт огромную силу, и, если посмотреть с этой точки зрения, в чём-то ваши идеальные типы даже похожи.

Ведущая взглянула на карточку.

— Теперь переходим к вопросам от пользователей. Перед этим интервью мы собрали вопросы зрителей и отобрали те из них, которые набрали наибольшее количество лайков. Первый вопрос: после выхода «Побега» пользователи сети дали вам двоим парное имя «ЦзыСи»[1]. Вы знали об этом?

Чжоу Цзыхэн кивнул.

— А ещё я знаю, что они сами называют себя «девушками ЦзыСи» — «девушками-самоучками», — рассмеялся Ся Сицин. — Наверное, это самое «ботанское» фанатское прозвище, которое я когда-либо слышал.

— Так что, место для офлайн-встреч с фанатами теперь нужно назначать в библиотеке? — Внезапно немногословный Чжоу Цзыхэн перешёл в режим плоских шуток.

Хотя шутка и была несмешной, Ся Сицин сделал одолжение и вежливо подхватил её:

— Все мы получили одинаковое обязательное девятилетнее образование, но почему же наши «девушки ЦзыСи» такие выдающиеся?

— Пфф, вы оба такие забавные. — Ведущая тоже рассмеялась. — Второй вопрос от пользователей адресован Сицину: почему ты лайкнул комментарий, посвящённый паре с Сыжуем? Не потому ли, что вы и в частной жизни в хороших отношениях?

Услышав этот вопрос, Чжоу Цзыхэн инстинктивно нахмурился, но тут же сообразил, что идёт запись, и самоконтроль позволил ему кое-как сохранить внешнее спокойствие.

Сейчас как раз вовсю бушует «CP-битва» между тремя участниками, и такого вопроса почти не избежать.

Однако Ся Сицин, к которому обратились с вопросом, застыл в недоумении и с растерянностью спросил:

— Кто лайкнул? Я?

— А? Неужели… — Первая реакция Ся Сицина рассмешила ведущую. Она открыла свой телефон и зашла на страницу Ся Сицина в Weibo. — Да, смотри, до сих пор висит у тебя сверху на странице.

Ся Сицин взял телефон, глянул — и правда. Когда он успел лайкнуть этот комментарий про пару? И висит уже сколько дней — просто неслыханный конфуз.

— Это… Кажется, я сделал это случайно. — Ся Сицин вернул телефон ведущей и с самоиронией добавил: — Любопытство до добра не доводит, а случайное нажатие чревато последствиями.

— Так это был случайный лайк? — Ведущая с улыбкой поддела его. — Тогда фанаты вашей пары с Сыжуем, наверное, сейчас огорчатся.

Неизвестно почему, но, услышав его ответ, Чжоу Цзыхэн вдруг почувствовал облегчение. Нет, точнее будет сказать — он просто воспрял духом.

— Нет-нет, — поспешил объяснить Ся Сицин, — мы с Сыжуем в очень хороших отношениях, он для меня как младший брат, очень милый, мы и в частной жизни общаемся и всё такое.

Ну вот. Только что поднявшееся настроение Чжоу Цзыхэна от этих слов вновь резко ухнуло вниз.

Прямо как на американских горках.

— Да, ранее Сыжуй выкладывал в сеть нарисованный тобой портрет. Вы и правда хорошие друзья. — Ведущая тоже поддержала тему.

Ся Сицин кивнул.

Ведущая задала подряд несколько вопросов Чжоу Цзыхэну, но тот, чьё настроение скакало вверх-вниз, был не в форме и на каждый вопрос отвечал предельно сжато и официально, чем значительно сократил время интервью. Тем не менее, таков был обычный стиль Чжоу Цзыхэна, и никто не увидел в этом ничего особенного.

— Последний вопрос от пользователя, адресованный Сицину: почему ты решил носить длинные волосы? Согласно эстетическим стандартам нашей страны, нормальные парни обычно выбирают короткие стрижки. Длинные волосы, хоть и выглядят красиво, но лишают мужественности, другими словами — делают образ чуть более женственным. Если бы ты постригся покороче, не стал бы ты более брутальным?

Формулировка этого вопроса была откровенно неловкой, даже интонация самой ведущей понизилась, а на её лице после озвучивания вопроса застыла профессиональная и слегка неестественная улыбка.

— М-м, возможно, этот пользователь придерживается несколько мужественной эстетики, ха-ха.

«Какое, чёрт возьми, дело кому-то до того, какие у меня волосы?!»

Такова была первая реакция Ся Сицина.

Хотя он был не слишком рад, притворство всегда было его коньком. Ся Сицин сохранил вежливость и, мягко улыбаясь, объяснил:

— На самом деле, всё из-за моей лени. За границей я был занят художественной выставкой, не хватало даже времени на сон, не говоря уже о стрижке. К тому же, там многие парни носят длинные волосы, и это вполне нормально. Вообще-то, я считаю, что эстетическое восприятие — вещь очень личная. Если всё привести к единообразию, мир, кажется, станет не таким уж интересным.

Ведущая тоже сочла, что Ся Сицин проявил достаточную вежливость и выдержку, и поспешила добавить:

— Верно, эстетика должна быть разнообразной. Вообще-то, в только что прозвучавшем вопросе говорилось, что «нормальные» парни не выбирают длинные волосы, и я тоже считаю это несколько… Как бы сказать… Я прочла в одной книге такую фразу: «Расширение границ понятия «нормальный человек» — это один из самых выдающихся вкладов в развитие современной цивилизации». Так что… — Ведущая пыталась сгладить ситуацию, но тут неожиданно вмешался Чжоу Цзыхэн.

— Нормальный человек, — голос Чжоу Цзыхэна был спокойным и твёрдым. — Кто определяет границы этого понятия — «нормальный человек»?

В его тоне на самом деле не было особой эмоциональной окраски, это звучало как самый обычный вопрос, но почему-то в нём чувствовалась необъяснимая сила, которая на мгновение ошеломила даже сидевшую напротив ведущую.

Глубокие глаза Чжоу Цзыхэна смотрели прямо в камеру, когда он излагал свою точку зрения:

— Если эта система оценок определяется частью наших собратьев, то разве не могу и я определить новую систему стандартов? Например, что мужчины могут носить длинные волосы и юбки, выбирать роль защищаемых; что женщины могут освободиться от давних предрассудков и оков, и делать всё, что они пожелают.

Никто из присутствующих не ожидал, что Чжоу Цзыхэн задаст такой вопрос, и даже профессиональное умение ведущей быстро реагировать в прямом эфире полностью затмилось его аурой.

Даже Ся Сицин был потрясён.

До этого момента Ся Сицин был абсолютно уверен, что раскусил Чжоу Цзыхэна. В его представлении этот человек обладал от природы внушительной внешностью и статной фигурой, но внутри был ребёнком — чистым, даже немного наивным.

Но сейчас он понял, что ошибался: ему не удалось разглядеть по-настоящему сильное ядро в сердце этого человека.

Чжоу Цзыхэн откинулся на спинку дивана, с холодным безразличием глядя в камеру, и продолжил развивать свою мысль:

— Это как в классическом «парадоксе дальтоника»: как мы можем доказать, что мы сами — нормальные, а не ненормальные в рамках другой системы оценок?

В студии воцарилась тишина. Беседа неожиданно приобрела глубокий и щекотливый характер, чего никто не мог предвидеть.

Но Ся Сицин улыбнулся, и его тон был безмятежным.

— Верно. Мы рождены, чтобы быть собой, а не просто превратиться в «нормального человека».

[1] Название пары сложилось из первых иероглифов имен героев: 自习 (zìxí), что означает «самостоятельная подготовка», «самообучение» (т.е. время, когда ученики в школе учатся сами, без преподавателя).