16. Ловля рыбы в мутной воде [1]

Не успели они уйти, как из динамиков прозвучало объявление от съёмочной команды: 

— Внимание всем игрокам. До общего голосования и казни осталось тридцать минут. Обратный отсчёт будет отображаться на экранах ваших мобильных телефонов. Пожалуйста, в течение установленного времени определитесь, кого вы подозреваете в роли убийцы, и проследуйте к обеденному столу для совместного проведения казни.

Неужели время так ограничено? Ся Сицин невольно нахмурил брови.

Эта игра была похожа на «Мафию»: личности всех игроков скрыты в чёрном ящике, — можно было только строить догадки и подозревать друг друга. Даже голосование проходило с помощью телефонов — фактически анонимно; никто не знал, за кого отдаст голос сидящий рядом человек.

Если принять поспешное решение, велика вероятность ошибиться и казнить невиновного, что повлияет на конечный результат всей игры.

По правде говоря, это всего лишь реалити-шоу, не имеющее особого значения, но Ся Сицин терпеть не мог проигрывать и ненавидел фильное «GAME OVER». Он был из тех людей, кто живёт ради победы.

Нельзя принимать опрометчивых решений, если нет доказательств, подтверждающих факты.

Ся Сицин привёл Шан Сыжуя в комнату той самой хозяйки, где они столкнулись с Цэнь Цэнь и Жуань Сяо. Ся Сицин по-прежнему считал, что одна из них была убийцей, но у него не было ни доказательств, ни достаточных улик.

А если начать прощупывать… Это было слишком рискованно, можно было легко раскрыть себя.

— Сицин, — неожиданно первой окликнула его Жуань Сяо, — я хочу спросить тебя кое-что о живописи. Я не слишком разбираюсь в искусстве.

Ся Сицин вежливо улыбнулся: 

— Конечно.

Шан Сыжуй рассмеялся: 

— Не знаю почему, но когда вы двое вместе, мне представляется романтическая история о знатной барышне и художнике, ха-ха-ха.

Напряжённая из-за запуска обратного отсчёта атмосфера немного разрядилась, но Цэнь Цэнь разрушила этот хрупкий баланс.

На её холодном лице обычно не было никаких эмоций, но сейчас в её выражении сквозило лёгкое подозрение. Её тёмно-красная помада лишь подчёркивала холодность лица: 

— Ты изучаешь искусство? Мне немного непонятно, как человек с такой специализацией мог так быстро решить все эти задачки? Неужели это целиком заслуга твоего художественного таланта?

Хотя эти слова были вполне разумным предположением, и любой, кто не знал Ся Сицина, мог бы сказать нечто подобное, но в словах Цэнь Цэнь сквозила явная враждебность, отчего ему стало неприятно, можно даже сказать — противно.

Но он всё же с улыбкой ответил: 

— Я изучаю искусство, но математика — моё хобби. Как говорил Ван Гог, его картины — результат точных расчётов. Выдающийся художник часто обладает либо хорошей математической базой, либо тонким математическим чутьём.

Шан Сыжуй, стоявший рядом, рассмеялся, услышав последнюю фразу: 

— Сицин и рисует превосходно, но и с математикой у него и правда всё здорово. Пока мы были в той комнате, он много чего разгадал, просто уровень гения!

Ся Сицин слегка нахмурился — движение было очень мимолётным и едва заметным. Он чувствовал, что что-то не так, но не мог понять, дело в словах кого-то конкретного или в самой атмосфере.

— Да? — Цэнь Цэнь усмехнулась. — Я всё думала, не обладает ли убийца большей информацией, чем обычные игроки, иначе ему в одиночку пришлось бы слишком тяжело. Так что… что, если ты изначально не обычный игрок?

Такой вопрос… была ли это попытка прощупать его или же попытка перевести на него стрелки? Ся Сицин не мог быть уверен, но он отчётливо понимал, что его положение сейчас крайне опасно.

Все ждали ответа Ся Сицина, но он лишь безмятежно улыбнулся — его улыбка выглядела дружелюбной и мягкой, однако слова прозвучали решительно.

— Если бы я и вправду был убийцей, первое, что я сделал бы, — это «убил» Чжоу Цзыхэна.

Цэнь Цэнь явно не ожидала от него такого; в её глазах Ся Сицин и Чжоу Цзыхэн были почти что союзниками. 

— Но вы же с тех пор, как выбрались из комнаты, всё время вместе, разве вы не…

— А сейчас? Сейчас я с ним? — Ся Сицин скрестил руки на груди и, усмехаясь, прислонился к стене. — Где сейчас Цзыхэн? — Его взгляд скользнул по присутствующим. 

На лице Жуань Сяо по-прежнему не было читаемых эмоций, Цэнь Цэнь тоже замолчала, а Шан Сыжуй лишь неуверенно хихикнул: 

— Нет, не может быть. Не думаю, что это Цзыхэн: он всё время был сосредоточен на разгадках…

— Я тоже, — подмигнул Ся Сицин. — Разве я не был сосредоточен на разгадках?

Он сделал паузу и продолжил: 

— Расскажу вам кое-что важное. С самого начала сложность моего побега была выше, чем у Чжоу Цзыхэна: мне связали руки и ноги, даже завязали глаза, а он мог с лёгкостью освободиться. Подумайте сами, разве продюсеры стали бы создавать убийце такие трудности? Напротив, Цзыхэн с самого начала мыслил яснее всех. Если следовать твоей логике, Цэнь Цэнь, разве не мог он заранее получить сценарий?

Выслушав это, Цэнь Цэнь бросила на Ся Сицина сложный, противоречивый взгляд. Тот же, беззастенчиво несший ахинею, невозмутимо встретился с ней глазами. Спустя мгновение Цэнь Цэнь собралась выйти из комнаты, но Ся Сицин остановил её: 

— Советую тебе не искать его. Если он и вправду убийца, и ты раскроешь его личность, ты не выживешь.

Цэнь Цэнь замерла на месте. Хотя ей это и было не по душе, она вынуждена была признать: в словах Ся Сицина действительно была логика.

Ся Сицин, наблюдая за выражением её лица, внутренне усмехнулся.

Математику действительно можно было считать лишь хобби, а вот игра на человеческих слабостях была его истинным талантом.

Он не мог позволить, чтобы его вот так просто выгнали в первом же раунде. Он понимал, что эта манипуляция не поколеблет таких людей, как Жуань Сяо — это была бесполезная попытка сбить с толку, — но с Цэнь Цэнь всё иначе. Если изначально она собиралась голосовать против него, то теперь, с запутанными мыслями, неизвестно, против кого она проголосует, и это давало ему шанс выжить. Чжоу Цзыхэн же был в безопасности, и один голос Цэнь Цэнь ничего для него не значил.

Но за кого проголосует Шан Сыжуй? Ся Сицин посмотрел на него и увидел, что тот задумался. Казалось, его мысли были где-то далеко.

— Хватит строить догадки, — спокойно нарушила неловкую паузу Жуань Сяо. — Лучше расскажи мне об этих картинах. 

Ся Сицин молча кивнул, выпрямился и подошёл к Жуань Сяо, указывая на картину «Неизвестная» на стене. 

— Ты хотела спросить об этой?

Жуань Сяо, смотревшая на «Неизвестную», сначала кивнула, но почти сразу же ответила отрицательно: 

— Не только эту. Мне кажется, что картины в каждой комнате выбраны неспроста. Продюсеры вряд ли стали бы их использовать просто как декорации.

Хотя у Жуань Сяо было меньше зацепок, чем у него и Чжоу Цзыхэна, её интуиция оказалась очень точной. Ся Сицин понял, что она имеет в виду, и сказал: 

— Ты права, но не в каждой комнате есть картины. Кроме гостиной, я помню… — он посмотрел на Шан Сыжуя, — в твоей первоначальной комнате картин не было, верно?

Шан Сыжуй сначала опешил, потом задумался: 

— Да, в моей комнате не было картин, и в гостиной тоже.

Почему он замешкался?

— Ты уверен, что когда ты вошёл в комнату, картин там не было? — снова спросил Ся Сицин.

На этот раз Шан Сыжуй без колебаний твёрдо ответил: 

— Ага.

Ся Сицин медленно кивнул и отвел взгляд от лица Шан Сыжуя. В этот момент Цэнь Цэнь предложила вернуться в свою первоначальную комнату и перед уходом оглянулась на Шан Сыжуя: 

— Сыжуй, помоги мне передвинуть кровать. Я хочу посмотреть, нет ли под ней каких-нибудь зацепок.

Шан Сыжуй ответил: 

— Да, — и вышел вслед за Цэнь Цэнь.

За такое долгое время Чжоу Цзыхэн, должно быть, уже нашёл то, что искал… Ся Сицин всё же волновался, что тому могли помешать Цэнь Цэнь и Шан Сыжуй.

Ключевая улика сейчас была в руках у Чжоу Цзыхэна.

Едва послышался звук закрывающейся дверцы шкафа, Жуань Сяо вынула из своего вечернего клатча сложенный лист бумаги и, не говоря ни слова, протянула его Ся Сицину.

Этот поступок был неожиданным, но в то же время закономерным. Жуань Сяо и вправду была умна. Она понимала, что такое решение, скорее всего, окончательно выведет её из-под подозрений.

Ся Сицин взял бумагу и взглянул на неё.

Это была внутренняя страница медицинской карты, и одна строка сразу привлекла его внимание.

[Пациент: мужской пол, 14 лет, диагностировано биполярное аффективное расстройство.]

Биполярное аффективное расстройство… разве это не маниакально-депрессивный синдром? В депрессивной фазе наблюдается эмоциональный упадок, в маниакальной фазе — эмоции выходят из-под контроля, возможны непредсказуемые, крайне экстремальные поступки.

— Где ты это нашла? — удивился Ся Сицин. Он тут же вспомнил ту пустую обложку истории болезни в комнате Шан Сыжуя.

— В комнате Шан Сыжуя — спрятано в пальто, в шкафу, — тихо ответила Жуань Сяо. — Очень хорошо запрятано, не похоже на то, как команда шоу оставляет улики.

Ошибка.

С самого начала всё было не так.

Ся Сицин прислонился к стене, прокручивая в голове все произошедшие события, и лишь сейчас осознал, что с самой первой встречи почти каждый диалог и каждое действие были тщательно продуманной ловушкой, подстроенной для него.

Изначально он предполагал, что по стандартным правилам шоу среди гостей должен быть один, кто играет по сценарию «магла», но он ошибся в объекте: на самом деле «непосвящённым обывателем» оказалась казавшаяся неприступной Цэнь Цэнь. Более того, его врождённая предвзятость к «третьей стороне» также привела к ошибке в суждении.

Взгляд Ся Сицина стал отсутствующим. За короткое время он стремительно проанализировал тактику убийцы: если тот сможет использовать публичное голосование как способ устранения, а также воспользуется своей тёмной привилегией, то сможет убрать с пути сразу двух игроков.

Эти двое, само собой разумеется, были он и Чжоу Цзыхэн.

Проанализировав все возможные варианты с точки зрения убийцы, Ся Сицин наконец всё понял. Он поднял взгляд на Жуань Сяо: 

— Помоги мне разыграть сцену.

Жуань Сяо почувствовала неладное. Этот человек явно уже понял, кто убийца. Сейчас вот-вот начнётся голосование, и самым безопасным было бы заручиться поддержкой игроков, но, судя по его виду, он явно собирался устроить переполох. 

— Что ты задумал?

Ся Сицин провёл рукой по волосам, откидывая чёлку, и невольно облизал пересохшую нижнюю губу.

— Самоубийственную атаку.

[1] 浑水摸鱼 (hún shuǐ mō yú) — досл. «ловить рыбу в мутной воде», т.е. воспользоваться хаосом, неразберихой или смутой, чтобы извлечь выгоду для себя.