31. Игра в гляделки

Когда интервью подошло к концу, Чжоу Цзыхэн поднялся и поклонился команде, проводившей съёмку.

— Благодарю за труд.

— Цзыхэн и Сицин тоже трудились не покладая рук. — Ведущая тоже поднялась. — Вы, наверное, очень устали.

Чжоу Цзыхэн покачал головой.

— Кстати, насчёт последнего вопроса… если это неудобно, можете вырезать.

Ведущая улыбнулась.

— Не станем. Таких выдающихся людей должны видеть все.

Когда работа была закончена, Ся Сицин и Чжоу Цзыхэн смыли грим в съёмочном павильоне и переоделись в свою повседневную одежду. Поджидавший их снаружи сяо Ло, завидев, что они выходят, поспешил подойти.

— Цзыхэн, я отвезу вас обоих на машине, всё равно по…

Не успел он договорить «по пути», как Чжоу Цзыхэн зажал ему рот ладонью, огляделся вокруг и бросил на сяо Ло свирепый взгляд.

Какое, к чёрту, «по пути»?! Он не желал, чтобы кто-то узнал, что он живёт на одном этаже с этим типом, Ся Сицином.

Ся Сицин стоял в стороне и, глядя на ребячливого Чжоу Цзыхэна, не мог сдержать улыбки. Неужели это тот же самый человек, что только что давал интервью?

— Возвращайся сначала сам, я вызову тебе такси. — Чжоу Цзыхэн достал телефон. 

Сяо Ло покосился на Ся Сицина, а потом на Чжоу Цзыхэна.

— Не надо, я сам доберусь. У входа можно поймать такси. — Он достал ключи от машины Чжоу Цзыхэна и протянул ему. — Тогда, Цзыхэн, ты сам поедешь?

— Завтра ведь ничего нет по расписанию? — Чжоу Цзыхэн взял ключи и покрутил их на указательном пальце. — На этой неделе ничего мне не планируй, у меня занятия, скоро промежуточная аттестация.

«Промежуточная аттестация»? Ся Сицин фыркнул со смеху. Чжоу Цзыхэн сердито на него посмотрел, сунул ключи обратно в карман и, подтолкнув сяо Ло за плечо, проследовал с ним до выхода из здания съёмочной студии. Дождавшись, пока тот сядет в такси, он повернулся, собираясь пройти в подземный паркинг, и обнаружил, что Ся Сицин идёт следом.

— Ты чего за мной увязался? — Голос Чжоу Цзыхэна через маску прозвучал приглушённо. Он был в бейсболке и засунул обе руки в карманы.

Ночью в апреле температура по-прежнему была прохладной. Стоял сезон между весной и летом, и их отношения были такими же — ни туда ни сюда.

Ся Сицин, глядя на него, тоже засунул руки в карманы, подошёл к Чжоу Цзыхэну вплотную, слегка толкнул его плечом и с улыбкой произнёс:

— Красавчик, подбрось меня домой, ведь нам по пути.

Он нарочно сделал особое ударение на словах «по пути», чтобы полюбоваться очаровательным выражением лица Чжоу Цзыхэна, когда тот смущался.

Чжоу Цзыхэн отпрянул назад, и голос его понизился:

— Какое ещё «по пути»? Сам вызови себе такси.

Увидев, что Чжоу Цзыхэн и впрямь открыл дверь машины и не собирался его подвозить, Ся Сицин слегка покачался на месте.

— Но сейчас уже так поздно…

— Ты ещё чего-то опасаешься? — Чжоу Цзыхэн пробормотал себе под нос: — Самый опасный человек здесь — это ты.

Ся Сицин, не ведавший, что Чжоу Цзыхэн записал его в телефоне как «террориста», ухватился за дверцу.

— К тому же, в этом месте сложно поймать такси.

Чжоу Цзыхэн забрался в машину.

— Всё равно поймаешь.

— Но это ты меня сюда выдернул. Разве такой отличник, как ты, не знает поговорку: «если уж сопровождаешь Будду, доведи его до Запада»?

— Не знаю.

Видя, что Чжоу Цзыхэн непробиваем, Ся Сицин вздохнул.

— Ладно. Тогда я пойду один. — С этими словами он развернулся, жалостливо обхватил себя за плечи, сделал пару шагов, окинул взглядом подземный паркинг и тихо сказал: — Ой-ой, какая тут темнота…

Три.

Два.

Один.

Внезапно сзади зажглись фары, и ослепительный свет ударил вперёд, освещая совершенно тёмную дорогу. Глядя, как его собственная тень на земле вытянулась, Ся Сицин не удержался от смеха.

— Садись в машину. Ты меня до смерти достал! — Чжоу Цзыхэн подъехал к Ся Сицину и открыл ему дверь.

«Так и знал, что этот эталон нравственности не оставит меня здесь».

С язвительной ухмылкой Ся Сицин уселся на пассажирское сиденье. Он повернулся, прикрывая дверцу, и, обернувшись, обнаружил, что поле зрения внезапно потемнело.

Сидевший на водительском месте Чжоу Цзыхэн одной рукой опирался на руль, а другой снял с собственной головы чёрную бейсболку и нахлобучил её на Ся Сицина, а сам натянул капюшон куртки.

Ся Сицин, слегка склонив голову набок, в некотором оцепенении уставился на Чжоу Цзыхэна.

— На что смотришь? Пристегнись!

Ся Сицину вдруг вспомнилось, что в прошлый раз, когда он притворялся пьяным в этой же машине, он воспользовался моментом, когда Чжоу Цзыхэн пристёгивал его ремень безопасности, чтобы обнять его.

— Почему мне так знакома эта машина? — Дёрнув за ремень безопасности, Ся Сицин продолжал: — Правда, мне кажется, я видел во сне, как еду в твоей машине, вот именно с таким ощущением. — Несмотря на то, что он городил чепуху, он всё же искоса взглянул на парня рядом и увидел, как кадык Чжоу Цзыхэна нервно задвигался вверх-вниз.

«Так забавно».

— Тебе просто приснилось. — Выпалил Чжоу Цзыхэн и одной рукой повернул руль. 

Ся Сицин опустил козырёк бейсболки, вспомнил, как только что Чжоу Цзыхэн надел её на него, и насмешливо спросил: 

— Ты дал её мне, чтобы папарацци не сфотографировали? Так не хочешь, чтобы кто-то узнал, что мы живём вместе?

— Кто это живёт с тобой вместе?! — Чжоу Цзыхэн был уже на взводе.

— Ах, нет-нет, по соседству. — Ся Сицин полюбовался на себя в зеркало заднего вида, зачёсал волосы назад и собрал их в хвостик. — Эй, скажи, а если нас и впрямь сфоткают, не подумают ли люди, что я девушка, и не начнут ли потом плодить слухи? Хотя ты ведь у нас звезда с иммунитетом к скандалам.

Последние слова явно прозвучали насмешливо, и были скорее похожи не на комплимент за его чистую репутацию, а на издёвку над ним как над «одиночкой с пелёнок». Чжоу Цзыхэн вдруг почувствовал, что его самолюбие уязвили, и тоже начал язвить:

— Девушка? Что же это за девушка ростом под метр девяносто?

— А что такого в росте под метр девяносто? В конце концов, вам, натуралам, важна только внешность. — Ся Сицин повернулся к нему, левый уголок его губ приподнялся. — По крайней мере, моё лицо не вызывает отвращения.

Он придвинулся, оказавшись совсем близко. Чжоу Цзыхэну внезапно стало неловко. Он нарочно не поворачивался к нему, уставясь прямо перед собой, и выдавил сдавленно:

— Не мешай мне вести машину.

Ся Сицин приподнял бровь, поднял руки в жесте капитуляции, откинулся на спинку пассажирского сиденья и, положив голову на стекло двери, уставился в окно. Ночные улицы были пустынны, лишь ряд за рядом одинокие фонари отбрасывали свет на землю.

В салоне внезапно воцарилась тишина. Чжоу Цзыхэн невольно вспомнил сцену, когда он в прошлый раз отвозил Ся Сицина в отель. Тогда тот крепко обнял его, а его мягкие губы потёрлись о его шею.

Не в силах определить, что именно не так, Чжоу Цзыхэн поднял руку и потер себе шею.

То странное ощущение было похоже на последствия сотрясения, которые длились до сих пор.

— Эй.

Голос Ся Сицина прозвучал внезапно, заставив Чжоу Цзыхэна вздрогнуть, так что у него даже мурашки пробежали от смущения.

— Ч-чего? — Он и сам не знал, отчего чувствует себя так неловко, но всякий раз, оставаясь наедине с Ся Сицином, он ощущал себя как-будто не в своей тарелке.

— Почему ты взял меня за руку? — Ся Сицин по-прежнему сидел, прислонившись к окну, а тень от козырька скрывала его глаза, не позволяя разглядеть точное выражение его лица. — Когда погас свет.

Руки, лежавшие на руле, сжались крепче. Проехав перекрёсток, Чжоу Цзыхэн наконец ответил:

— Потому что ты сказал мне, что боишься темноты. — Тон Чжоу Цзыхэна был ровным, без особых колебаний. — Если бы на твоём месте был кто-то другой, кто раскрыл бы мне свою слабость, я бы тоже захотел защитить его.

«Чего и следовало ожидать от эталона нравственности».

Лицо под козырьком чуть искривилось в усмешке.

— Стало быть, тот встречный вопрос в конце сегодняшнего интервью ты задал по той же причине?

Чжоу Цзыхэн замешкался.

— Ага.

И правда, окажись на месте Ся Сицина кто-то другой, кого бы так допрашивали, Чжоу Цзыхэн непременно тоже возмутился бы, ведь его характер не позволял ему игнорировать подобные предвзятые и даже неуважительные вещи. Но он всё же солгал.

То, что он протянул в темноте руку, вовсе не было продиктовано всеобъемлющим желанием защитить. Просто он до сих пор не мог найти определения для того «подсознательного порыва» и пока мог лишь обманывать сам себя.

Атмосфера внезапно стала тягостной. Ся Сицин больше не произносил ни слова, и от этого в груди у Чжоу Цзыхэна появилось какое-то стеснение. На самом деле у него было много вопросов к Ся Сицину: например, почему он согласился сниматься с ним для журнала, почему он перестал допытываться о причинах, когда Чжоу Цзыхэн передумал и не поехал забирать его лично.

И ещё — почему он боится темноты.

Но он не хотел спрашивать. Этот момент был таким тонким и деликатным, как если бы двое, играя в детскую игру, сидели друг напротив друга, глядя в глаза.

Кто первым моргнёт — тот и проиграл.

Познакомившись с Ся Сицином, Чжоу Цзыхэн стал не в меру азартным и не желал быть тем, кто моргнёт первым.

Всю дорогу до жилого комплекса они молчали. Выйдя из лифта, они направились по коридору друг за другом. Ся Сицин шёл впереди, потянулся и уже собрался открыть свой замок.

— Эй, — раздался сзади голос Чжоу Цзыхэна, — верни мою бейсболку.

Ся Сицин обернулся, с плутовской ухмылкой прислонился к двери и выдал только одно слово:

— Нет.

«Ну всё». Чжоу Цзыхэн нахмурился.

— Да что же ты за человек такой бесстыдный?

— Ты же не впервые меня видишь, — Ся Сицин приблизился к нему, его голос тоже стал тише. — Что, только сейчас обнаружил, что я бесстыдный? — Едва договорив, Ся Сицин оказался совсем рядом с ним и заглянул в его глаза снизу вверх. Чжоу Цзыхэн, всё ещё в маске, раздражённо отвёл взгляд и протянул руку, чтобы самому забрать бейсболку, но Ся Сицин ухватил его за запястье.

— Хочешь её? — Ся Сицин приподнял бровь. — Я могу и отдать, но только при одном условии.

Чжоу Цзыхэн отдернул руку, взгляд его стал холодным и жёстким.

— Это моя вещь. С чего это ты выдвигаешь условия?

— Я из тех, кого никогда не волнует, кому что принадлежит. В конце концов, если я чего-то хочу, оно становится моим. — На лице Ся Сицина расцвела прекрасная улыбка, его рука легла на плечо Чжоу Цзыхэна. — Я возьму своё.

Едва прозвучали эти слова, как его рука потянула вниз воротник куртки Чжоу Цзыхэна, и он поцеловал его через маску.

Полуприкрытые прежде глаза Ся Сицина широко раскрылись. Его чарующие, похожие на лепестки цветков персика глаза прямо встретили взгляд Чжоу Цзыхэна. В отличие от первого яростного и властного поцелуя, на этот раз через тонкую маску мягкие губы плотно прильнули друг к другу.

В тот миг, когда Чжоу Цзыхэн ещё не успел прийти в себя, Ся Сицин слегка приоткрыл рот и сквозь маску нежно прикусил его губу.

Всё это длилось от силы десять секунд, но каждое движение словно замедлилось, прокручиваясь кадр за кадром. Его чистое, не прикрытое гримом лицо, длинные ресницы и родинка на кончике носа — всё это намертво врезалось в память.

Ухмыляясь, Ся Сицин снял с себя бейсболку и надел её на голову Чжоу Цзыхэну.

— Deal [1].

Развернувшись, он без лишних слов скрылся в своей квартире.

Игра подошла к концу. Глаза жгло от напряжения, он почти не мог больше терпеть — и в конце концов всё же не выдержал.

Сжатый кулак с силой ударил в дверь позади. Чжоу Цзыхэн в раздражении сорвал с головы бейсболку, развернулся и прошёл в свою квартиру. Его бесило то, что Ся Сицин всегда с лёгкостью сносил все оборонительные рубежи, что он с таким трудом выстраивал. И как бы он ни старался, он вынужден был признать: он всё же тот, кто моргнул первым.

***

В последующие несколько дней после съёмки для журнала Ся Сицин не сталкивался с Чжоу Цзыхэном и не пытался с ним связаться. Чтобы не подводить его, Ся Сицин специально «попросил» Ся Чжисюя взломать камеру в коридоре в обмен на серию уникальных школьных фотографий Сюй Цичэня, которые он сделал на зеркалку во втором полугодии одиннадцатого класса.

Журнал заранее выкладывал обложки нового номера, и позавчера официальный блог умело подогрел ажиотаж, выложив сразу два варианта и сопроводив их текстом: «Двойному выпуску — двойная обложка. Ваш выбор: А или В?»

[Самоподготовка делает меня счастливой]: Знаю ответ — Цинхуа и Бэйда [2].

[Если ЦзыСи не станут популярными, это будет против законов небес]: Аааааааааааа!!!! Мамочки!!! Что это за божественная пара!

[Хэнхэн — самый харизматичный топ в истории]: Что это за божественный Альфа-«утончённый мерзавец» [3] в первой версии! Аромат его феромонов сводит меня с ума!

[Первая во всемирной сети госпожа Ся Сицина]: Офигеть, офигеть, в первой версии — замученная красавица-шоу, во второй — гордая королева-шоу!! Жизнь без возможности переспать с Ся Сицином бессмысленна!

[Мягкая конфетка со вкусом клубники]: Прохожий, не фанат, но эти две обложки и впрямь сняты великолепно, не зря Линь Мо держал камеру. Работа этих двоих просто потрясающая. Я пока в нерешительности, не знаю, что выбрать! Хотя я обычно обожаю типаж «утончённого мерзавца», но, посмотрев на вторую версию, я начинаю колебаться из-за маленького волчонка и королевы. Это страшная CP-химия…

[Мой Хэнхэн — супер-А]: Согласна. Даже я, фанат только одного из них, готова на секундочку встать на сторону CP. Страшная CP-химия!

[Sweatswish]: Раньше я никак не могла понять, почему эта пара ЦзыСи вечно висит в горячих трендах, но теперь я поняла и даже немного прониклась. #Похоже, это и есть принцип «вкусной еды» [4].

[KKK — я маленький ангел]: Случайный прохожий, но теперь я чувствую, что герои всех прочитанных мной BL-новелл обрели лица…

[Друг, вступаешь в игру?]: Кровь на лице Чжоу Цзыхэна и рана на лице Ся Сицина — чёрт, по этому поводу в своём воображении я уже набросала роман на сотню тысяч иероглифов, да ещё и с горячими сценами!!! И вторая версия тоже!! Хотя там нет никакой наготы, но сквозь них так и прёт желание и гормоны. Что это за божественная пара!

[Неподражаемый гун, покоривший весь интернет]: Первая версия — «Мёртвые не смогут покинуть меня». Вторая версия — «Ты всего лишь мой пёс». #Рассуждение о гибкости божественной пары.

[Девушки ЦзыСи не сдаются]: Неужели никто не заметил, что наручники в первой версии очень похожи на те, что были на Сицине в первой комнате в «Побеге»? Это реализовало все мои фантазии во время просмотра шоу! Стиль этого выпуска журнала нереально атмосферный: чёрно-бело-красная цветовая гамма и готический антураж — я реально плачу.

[Я люблю ЦзыСи]: Увидев эти две обложки, моя первая мысль была: «Неужели я реально смогу их зашипперить взаправду?!» Боже мой, ну пусть хоть разок мой шип станет реальностью! Эти двое так подходят друг другу, плак-плак-плак.

…

«Станет реальностью»? Ся Сицин тихо рассмеялся.

«А кто его знает».

Внезапно пришло сообщение в WeChat от Цзян Инь.

[Цзян Инь]: Сицин, журнал просит помочь с промо, — просто сделай репост официального блога.

Ся Сицин поначалу не горел желанием помогать, но, вернувшись в Weibo, обнаружил, что Чжоу Цзыхэн уже сделал репост.

[Чжоу Цзыхэн]: А.

Фанаты в комментариях сходили с ума и делали репосты.

[Хэнхэн — супер-А]: Ааааа, наш главный топ-доминант появился!

[Каждый день у меня перехватывает дыхание от Чжоу Цзыхэна]: Это что, игра слов? Ахахах — я выбираю А, и вообще я самый А.

Ся Сицин, прежде не желавший помогать с раскруткой, тут же сделал репост.

[Tsing_Summer]: Я выбираю В.

Увидев, что оба главных героя появились одновременно, шипперы мгновенно взорвались. Скорость появления комментариев была невообразимой.

[ЦзыСи — первые под небесами]: Мамочки, поймали наших малышей ЦзыСи! Выбор этих двоих вызывает у меня странное чувство предопределённости, хех.

[Я хочу ЦзыСи]: Я тебя понимаю! Такое ощущение, что они спорят, кто гун, а кто шoу!

[Кто сказал, что нет]: Хахахахахаха, и стоит только принять такую установку…

[Сахарная вата на облачке]: Как близко по времени они опубликовали записи, словно сговорились. Неужели прямо сейчас они вместе?! [Позвольте пофантазировать]

[Маленькая ленивая рыбка из Бэйды]: Вовсе нет, Чжоу Цзыхэн сейчас занимается в библиотеке. Я сижу через два ряда за ним. Видимо, как и я, мучается с промежуточной аттестацией.

[Девушки ЦзыСи не сдаются]: Хахахахахахаха, Чжоу Цзыхэн прямо сейчас занимается самоподготовкой, хахаха. Что не так с моим чувством юмора?

[Возможно, тебе нравится самоподготовка?]: Занимается самоподготовкой, хахахахахаха

[Чжоу Цзыхэн и Ся Сицин прикованы друг к другу]: Вот так главные герои учат вас правильно шипперить, хахахаха

…

«Что это за дурашливые девчонки?»

В WeChat снова раздался звук уведомления. Ся Сицин открыл его и увидел, что это Ся Сюцзэ.

[Сяоцзэ]: Братец!!!! Сегодня вечером у меня нет занятий, можно я к тебе приеду поиграть!

[Сяоцзэ]: Почему мой братец до сих пор не отвечает.jpg

[Сяоцзэ]: Бросаю на тебя полный ожидания взгляд.jpg

[Сяоцзэ]: Балансирую на грани.jpg

«Где он только находит столько дурацких стикеров?» Ся Сицин уже собирался безжалостно и холодно отказать ему, как вдруг раздался звонок. Он, даже не взглянув, сразу же ответил.

— У меня нет на это свободного вре…

— Алло, Сицин.

«Ммм? Разве это не Ся Сюцзэ?» Ся Сицин отодвинул телефон, чтобы взглянуть, и оказалось, что это его бывший научный руководитель. Он прокашлялся и, приняв степенный вид, вежливо поздоровался:

— Здравствуйте, профессор, что случилось?

— А, слышал от Смита, что ты вернулся в страну, так что я без лишних церемоний: приезжай поскорее выручать, у меня тут выставка скульптур на носу, всё горит, а несколько студентов подводят. Если у тебя нет срочных дел — приезжай помочь.

Ся Сицин нахмурился. Он больше всего не любил помогать в авральных ситуациях, но почему-то каждый раз в таких случаях обращались именно к нему.

— Профессор, я в последнее время тоже оче…

Но профессор на том конце провода, не слушая, тут же принялся диктовать адрес.

— Институт искусств Пекинского университета, приезжай побыстрее!

Погодите, Пекинский университет?

— Ладно. — Ся Сицин без колебаний согласился. — Профессор, я скоро буду на месте и свяжусь с вами.

Уже сев в машину и включив навигатор, он обнаружил, что Пекинский университет находится совсем рядом с его домом — меньше десяти минут на машине. Неудивительно, что Чжоу Цзыхэн купил здесь квартиру, — выходит, это элитное жильё в районе университетского городка. Припарковав машину, Ся Сицин надел маску и направился в кампус. По пути ему повсюду чудилось, что на него смотрят. Пройдя дальше, он понял, что это вовсе не иллюзия. Целые вереницы девушек в открытую снимали его на телефоны.

Да вы что… Он и не знал, что стал настолько популярным.

— Вы Сицин? — Одна девушка, застенчиво переступая с ноги на ногу, подошла к нему. — Всё-таки Сицин, да?

Ся Сицин счёл, что притворяться дальше бессмысленно, и, не снимая маски, мягко улыбнулся ей, а затем ускорил шаг.

— Офигеть, это и впрямь Ся Сицин! Настоящий!!

— Какой же он красивый, и какой нежный.

Чжоу Цзыхэн, занимавшийся в библиотеке, вдруг почувствовал, что вокруг поднялась какая-то суматоха. Он снял один наушник, повертел головой и обнаружил, что девчонки с задних рядов подняли телефоны.

Нахмурившись, он надвинул кепку и снова надел наушники, продолжая решать задачи.

Что за чёрт?

Сидевший рядом закадычный друг Чжао Кэ толкнул его плечом.

— Эй, Цзыхэн.

— Что такое? — Чжоу Цзыхэн снова снял наушник и с недоумением посмотрел на него.

Однако лицо Чжао Кэ выражало любопытство зрителя в ожидании зрелищ, и он сунул ему под нос свой телефон.

— Офигеть, смотри, твоя пара приехала!

Чжоу Цзыхэн закатил глаза.

— Катись колбаской, какая пара… — Но рука, сжимавшая наушник, вдруг застыла.

— Что ты сказал?!

[1] Deal (англ.) — договорились.

[2] Цинхуа и Бэйда (Пекинский университет)  — два самых престижных университета Китая, то есть оба варианта хороши / высший уровень :)

[3] 斯文败类 (sīwénbàilèi) — распространённый архетип персонажа: внешне учтивый, интеллигентный и элегантный человек (носящий очки, костюм и т.п.), но по натуре порочный, аморальный. Буквально «культурный отброс», «интеллигентный негодяй».

[4] 真香定理 (Zhēn xiāng dìnglǐ) — букв. «Теорема "действительно вкусно"». Мем возник из китайского реалити-шоу 2016 года. В одном эпизоде мужчина из города, который сильно критиковал деревенскую еду и жизнь, сначала говорил что-то вроде: «я никогда этого не буду есть, это ужасно», но через некоторое время он всё-таки попробовал еду и сказал 真香！ («Ого, это действительно вкусно!»). Сцена стала вирусной и со временем мем трансформировался в «теорему "действительно вкусно"/"ого, как вкусно"», обозначающую ситуацию, когда человек сначала категорически от чего-то отказывается, а потом с удовольствием это принимает.