Онлайн чтение книги Сказка о сахарном яблоке The Silver Sugar Master and The Black Fairy
2 В Коссель

— Коссель... это место, где я умер, верно? — спрашивает Гилберт, держа в руках письмо от Хью Меркури, виконта Серебряного Сахара, и со сложным выражением лица смотрит на сидящую рядом Энн.

С позавчерашнего дня, когда они получили это письмо, Гилберт постоянно перечитывает его, каждый раз вздыхая.

Энн, держа в руках поводья и управляя повозкой, сухо смеется.

— Да, похоже на то. Возможно, так оно и есть.

Карета в форме коробке, которой управляет Энн, направляется в Коссель.

На скамье кучера сидят Энн с поводьями в руках, рядом с ней Гилберт, а также Мифрил. Шалль едет верхом на сером коне, взятом напрокат специально для этого путешествия, и движется рядом с повозкой.

— Кто же я на самом деле? — бормочет мужчина со вздохом, и Мифрил похлопывает его по колену.

— Не унывай, старик. Кем бы ты ни был, ты – это ты, разве не так? Разве не счастье уже то, что ты жив?

— Спасибо. Наверное, ты прав. Ведь я и правда жив, — отвечает с улыбкой Гилберт на неуклюжее подбадривание Мифрила.

Сидя верхом на лошади, Шалль бросает взгляд на профиль Гилберта. Он все еще настороженно относится к нему, но напряжение немного спало по сравнению с началом.

На ночь Шалль без колебаний связывает руки и ноги Гилберта. Днем же он держится поблизости на таком расстоянии, чтобы сразу среагировать, если тот начнет вести себя подозрительно.

Шалль все еще очень бдителен, но его отношение, определенно, стало мягче по сравнению с самым началом.

В первые пять дней после появления Гилберта Шалль даже днем держал его на привязи. Несмотря на обращение, как с опасным преступником, Гилберт не сопротивляется, покорно принимая ситуацию.

«Наверное, напряжение долго не продержится, раз мистер Гилберт такой покладистый.»

Мифрил с энтузиазмом утверждает, что «радости этого мира – театр и подогретое вино», и «даже если забудешь свое имя, можно быть счастливым, если есть это». Гилберт слушает его и кивает. В том, как он всерьез воспринимает жизненные взгляды Мифрила, чувствуется его наивность, но в то же время он кажется на редкость добрым человеком.

Энн вдруг вспоминает слова, которые когда-то произнесла Эмма: «Он был добрым и немного слабохарактерным. Плакал из-за любой мелочи.»

Это произошло давно, когда Энн спросила у Эммы, был ли у нее отец. Так Эмма описала ее отца.

Образ Гилберта, описанный Эммой, кажется похожим на мужчину, сидящего рядом.

«Этот человек написал в письме вещи, которые мог знать только тот, кто лично знал маму. Может быть...»

Но тут же встрепенувшись, она собирается духом и крепче сжимает поводья.

«Но Шалль тоже все еще осторожничает. Пока нет доказательств, кто этот человек на самом деле, нельзя ему доверять.»

Через семь дней после появления Гилберта в доме Энн, они отправились с ним в Коссель.

Сегодня второй день путешествия.

Пункт назначения, Коссель, – второй по величине город в провинции Роквелл после столицы провинции Хильбурга. Хотя он находится в той же провинции, что и портовый город Филакс, находящийся под непосредственным контролем королевской семьи и где когда-то работала Энн, уже по карте можно представить, насколько разным будет облик этих двух городов.

Коссель – это город, расположенный в горах, окруженный горными хребтами, пусть и не такими крутыми, как горы Бирсес, но требуются полдня, чтобы их преодолеть.

От дома Энн в пригороде Льюистона до него потребуется ехать на повозке четыре дня.

Однако дорога до Косселя относительно безопасна, и по пути встречаются поселения, развившиеся как постоялые дворы.

Нет необходимости готовить большое количество еды и воды, но все же стоит тщательно проверить повозку и по железному правилу путешествий приготовить продовольствие на всякий случай. Из-за погоды и состояния дороги нередко случается, что не удается добраться до запланированного постоялого двора.

На подготовку к путешествию ушло несколько дней, в один из которых Энн написала письмо Хью.

В письме она спросила, действительно ли ее отец Гилберт Хэлфорд, который считался умершим, на самом деле мертв, а также просила рассказать, если есть какая-то связь между Гилбертом и городом Коссель.

Когда пришел ответ от Хью, Энн и остальные отправились в путь.

Ответ от Хью – это то, что Гилберт перечитывает и о чем вздыхает.

— Для мертвеца он занимает слишком много места, — бормочет Шалль, сидя на лошади, отчего Гилберт съеживается.

— Прости, Шалль. Ты, наверное, хотел бы сидеть здесь.

— Шалль, не будь таким злым, — упрекает Энн.

Не поворачиваясь, он с невозмутимым видом отвечает: 

— Я просто констатирую факт.

Хоть с этим и ничего не поделаешь, похоже, Шаллю неприятно, что у него отобрали место рядом с Энн.

«Ну, в каком-то смысле то, что Гилберт мертв, действительно факт.»

В ответе Хью говорится о связи Гилберта с Косселем. Согласно расследованию, Коссель – это место, где окончил свои дни Гилберт Хэлфорд.

Гилберт родом из города Кэллингтон на западе королевства, но, похоже, умер в Косселе. Во время восстания Чембера семнадцать лет назад город был втянут в сражение, дома сгорели и погибло много простых людей. Гилберт был одним из них.

В списке жертв городского сражения, хранящемся в государственной церкви, есть имя Гилберта Хэлфорда.

Однако из-за неразберихи после войны неизвестно, где находится его могила. Обычно его должны были бы похоронить на кладбище государственной церкви, но хотя его имя есть в списке жертв, в списке захороненных его нет. Подобных случаев было много.

История о смерти Гилберта во время гражданской войны совпадает с тем, что Энн слышала от Эммы.

Прочитав письмо Хью и выслушав рассказ Энн, человек, кого они условно называют Гилбертом, похоже, сильно расстроился. Если Гилберт мертв, то кто же он?

С момента отъезда он часто заглядывает в письмо Хью и вздыхает.

«Странный он человек. Он удивился, узнав, что мы с Шаллем женаты, но не выглядел озадаченным.»

Кажется, он был удивлен тем, что Энн, выглядящая как ребенок, замужем. Но, похоже, его не беспокоит, что ее муж – фей.

Хотя он и потерял память, видимо, у него остались знания, необходимые для жизни, такие как светские приличия и здравый смысл, и, понимая положение фей, он, тем не менее, не придает этому значения.

«Возможно, он просто не обращает внимания на других людей, потому что находится в особой ситуации потери памяти?»

Он обладает знаниями, необходимыми для жизни, и может понимать разные вещи, но не знает только о самом себе. Должно быть, это очень тревожно. Возможно, у него нет возможности беспокоиться о других людях.

— Кстати, нам действительно нужно было ехать на этой повозке? Если уж брать напрокат лошадь, то можно было бы взять среднюю повозку на четверых, в ней было бы удобнее ехать.

Мифрил потягивается и крутит головой, выглядя немного недовольным.

— Да, я тоже думала об этом. Но раз уж мы едем в Коссель, я подумала, что мы могли бы там поторговать. В письме Хью говорилось, что в Косселе есть день поминовения жертв войны семнадцатилетней давности. Если так, то там будет спрос на сахарные леденцы.

— Энн, ты всё такая же бедная.

— Лучше скажи, что я хороша в торговле.

— Ты не хороша. Ты всегда бедствуешь.

Плечи Энн разочарованно опускаются, когда ей указывают на факты.

— Ну, да, это точно.

— Мне действительно жаль, Энн, — говорит Гилберт, опуская глаза. — Если я не твой настоящий отец, то вы едете в Коссель ради совершенно постороннего человека, который, возможно, отправил вам странное письмо и доставил неприятности. У вас ведь есть и свои дела.

Энн поднимает голову. 

— Всё в порядке. В любом случае, есть ещё дело с феей, которая была с вами, мистер Гилберт, так что нам нужно прояснить это, чтобы успокоиться. Кроме того, всё ещё есть вероятность, что вы мой папа.

— Почему ты так думаешь? Ведь расследование показало, что он мертв.

— Списки жертв и захороненных составлены довольно небрежно, поэтому велика вероятность ошибки. Думаю, после войны в хаосе было много путаницы. И еще, — Энн бросает взгляд с сидения на повозку, — в письме Гилберта были вещи, которые он не мог бы написать, не зная, как мама работала в этом месте.

Гилберт несколько раз моргает, глядя на Энн. 

— Правда?

— Да. Поэтому все еще есть разные варианты. Мы едем в Коссель, чтобы найти людей, которые знают о событиях семнадцатилетней давности, или тех, кто знает мистера Гилберта и маму, чтобы выяснить, действительно ли вы мой папа или совершенно другой человек. И если мы узнаем о мистере Гилберте, то, возможно, появятся зацепки о фее, которая была с вами.

Энн кивает, словно подбадривая себя.

— Я не хочу, чтобы наша жизнь была нарушена или поставлена под угрозу из-за чего-то неопределенного или неясного. Я хочу защитить мое нынешнее драгоценное счастье. Но если я буду полагаться только на Шалля, его бремя станет слишком тяжелым, и счастье не продлится долго. Поэтому я… еду в Коссель. Я буду искать, находить и решать неясные вопросы.

Говоря это, она смотрит на Гилберта, и их взгляды встречаются. Он улыбается, прищуривая глаза.

— Если бы у меня была такая дочь, как ты, я бы, наверное, гордился. Ты стала серебряным сахарным мастером, работаешь, построила дом и живешь, стараясь защитить свое собственное счастье. Твоя покойная мама гордилась бы тобой.

Энн поспешно отводит взгляд от Гилберта. 

— С-спасибо.

Ее грудь внезапно наполняется теплом, и она чувствует, как щиплет в носу.

«Возможно, впервые... после смерти мамы.»

Как мастер, друг и партнер, Энн получает много приятных слов от разных людей. 

Но после смерти ее матери Эммы в мире не осталось никого, кто мог бы обратиться к ней как родитель. Хотя вокруг было много других людей и много слов, она особо не задумывалась об этом. Но когда она неожиданно слышит что-то похожее на родительские слова, мягкая детская часть внутри нее трепещет.

Энн понимает, что не должна слишком доверять Гилберту, но его слова ей приятны.

«Папа... если бы он был, наверное, он был бы таким.»

Наблюдая за разговором Энн и Гилберта с лошади, Шалль колеблется в своем суждении.

Шалль развязал веревку днем потому, что Гилберт оказался слабее и медленнее, чем он предполагал, и решил, что сможет быстро среагировать, если тот предпримет какие-либо действия. Это не было из-за доверия.

Однако за несколько дней, проведенных вместе, он начинает думать, что потеря памяти Гилбертом и его кроткий нрав не похожи на притворство.

В глубине сознания всплывает образ феи с золотыми глазами и волосами. Ее робкий, даже испуганный взгляд.

Та фея спутала воспоминания Шалля, поэтому, возможно, у нее есть способность стирать память. Ему так кажется, но с другой стороны, он находит это странным.

Хотя спутывание и стирание воспоминаний имеют общую черту – память, их действие совершенно разное. Может ли одна фея обладать несколькими способностями, связанными с памятью? Даже феи драгоценных камней, создающие острые предметы, имеют ограниченный набор форм, которые они могут создавать.

Дорога не широка, и когда повозка и лошадь идут рядом, она полностью заполнена. По обеим сторонам дороги простираются пшеничные поля, где совсем недавно закончилась жатва. Вдоль дороги местами оборудованы площадки для разъезда встречных повозок.

Оглядывая спокойный пейзаж, взгляд Шалля вдруг останавливается за пшеничным полем.

Ему кажется, что он видит что-то золотое на маленьком холме рядом с одиноким деревом.

Он настораживается, но в мгновение ока цвет исчезает.

«Показалось... Может, это было отражение чего-то?»

Ему показалось, что рядом с деревом он увидел ту золотую фею, но, возможно, это была иллюзия. 

У него плохое предчувствие.

Сможет ли он защитить Энн по пути в Коссель? Думая об этом, он одновременно осознает опасность и для себя. Шалль однажды уже был обманут той золотой феей.

И... Энн была той, кто спасла его от опасности.

Вдруг он осознает:

«Вот как. Возможно, дело не в том, смогу ли я защитить...»

Он смотрит на Энн, управляющую повозкой. По сравнению с тем временем, когда они только встретились, цвет её волос стал ярче, а некогда хрупкое тело теперь обрело женственную гибкость.

Такие изменения – это красота и сила человека.

«Возможно, нам нужно вместе с Энн подумать о том, как защитить наше нынешнее счастье. Чтобы мы могли оставаться вместе.»

Энн находится рядом с Шаллем, и вместе они смогут защитить свое счастье Постепенно у него начинает складываться такое чувство.

Они прибывают на постоялый двор незадолго до захода солнца.

Этот постоялый двор находится на полпути до Косселя и состоит из скромной гостиницы, таверны, мастерской по ремонту повозок, которая также предлагает сменных лошадей, и лавки, торгующей различными товарами. Хоть это и небольшой постоялый двор, но благодаря таким заведениям путешественникам не приходится ночевать под открытым небом.

Они снимают комнату в гостинице, где, как в длинном доме, комнаты выстраиваются вдоль внешнего коридора. В отличие от постоянного пристанища Энн в Льюистоне, таверны «Флюгер», здесь нет пристроенной столовой. Судя по всему, в этом постоялом дворе еда подается в здании, расположенном в самом центре.

Сразу после заселения они направляются. Если отправиться туда слишком поздно, то велика вероятность попасть в неприятности с пьяными посетителями. Особенно если рядом такой красивый фей, как Шалль, найдутся люди, которые будут отпускать грубые замечания. Они собираются быстро поесть и уйти.

— Интересно, какое здесь фирменное блюдо? Было бы здорово, если бы нашлась еда с ароматом, который мне нравится, — с воодушевлением говорит Мифрил, сидя на плече Энн.

В этот сезон, когда дожди выпадают редко, земля вокруг таверны сухая. В вечернем ветре кружится песчаная пыль, освещенная косыми лучами солнца. Морщась от тонкой пелены пыли, они быстро проходят внутрь.

Прямо напротив входа, в самом дальнем конце, находится стойка, но на ней почти нет бутылок с алкоголем. Вместо этого на краю полки стоят банки, предположительно с маринованными овощами и сушеными бобами.

В таверне шесть столиков на четверых персон. Лучи вечернего солнца проникают через открытые окна, уныло освещая еще не оживленное помещение.

За стойкой сидит пожилая женщина. Единственный посетитель – мужчина за столиком у окна.

— Добро пожаловать, — равнодушно приветствует старуха, даже не вставая со стула.

— Можно ли у вас поесть? Нас четверо, — спрашивает Энн, на что старуха щурится.

— И феи тоже с вами?

— Вы знаете о договоре между Его Величеством Эдмундом II и Королем Фей?

После спокойного ответа Энн старуха фыркает: 

— В последнее время иногда попадаются такие дерзкие молодые люди, несущие подобную чушь. Ну ладно. Садитесь, где хотите. У нас есть только хлеб и суп из овощей и бобов.

Энн благодарит, кивая головой, и садится вместе с Шаллем, Мифрилом и Гилбертом за стол у окна, немного поодаль от другого посетителя.

Старуха с важным видом встает и исчезает за дверью за стойкой. Видимо, пошла готовить еду.

— Только хлеб и суп? Она ведь сказала овощной суп с бобами? Как скучно. А я-то надеялся попробовать местные деликатесы, — недовольно ворчит Мифрил.

Энн успокаивает его: 

— Будь благодарен хотя бы за то, что мы сможем поесть чего-нибудь горячего.

— Но ведь попробовать местные блюда – это самая большая радость путешествия. Если этого нет, то ради чего вообще отправляться в путь?

— Так ты путешествуешь только ради еды? Завидую твоей беззаботности, — с удивлением произносит Шалль, подпирая щеку рукой и глядя в окно.

— Во всем нужно находить удовольствие, не так ли?

— Хорошо сказано, Мифрил, — хвалит Гилберт, приподняв брови. Энн удивлена, поняв по выражению его лица, что он, похоже, искренне хвалит Мифрила. Возможно, этот Гилберт тоже довольно оптимистичный человек.

— О, ты понимаешь меня, старик. Эх, хотелось отведать местных деликатесов...

— Хотите попробовать? — неожиданно раздается голос издалека. Все, включая Энн, поворачиваются в сторону говорящего.

Это оказывается тот самый посетитель. Он выглядит как фермер, только что вернувшийся с работы в поле. Он сидит за своим столом и, улыбаясь, смотрит на них. В руке он держит сухую ветку с маленькими сморщенными плодами. Похоже, это какая-то сушёная ягода, собранная вместе с веткой.

Бородатый мужчина, похожий на фермера, с загорелым лицом мягко улыбается:

— Это сушеные ягоды гуми, местное лакомство. Слаще, чем изюм.

— Правда можно?!

Мифрил подпрыгивает на столе, но палец Шалля прижимает его.

— Подожди.

Взглянув на него, можно увидеть, что он пристально смотрит на улыбающегося незнакомца. В его глазах читается сильная настороженность.

— Шалль? — шепчет Энн, словно спрашивая, что случилось, и он отвечает тихим голосом:

— Что-то... беспокоит меня.

— Что именно?

— Не знаю. Но что-то не так.

Пока они разговаривают, мужчина, сидящий неподалеку, говорит:

— Эй, можешь отнести это тем путешественникам?

Он поворачивает голову к своему правому плечу. Из-за тени его тела появляется маленькая фея.

Она примерно такого же размера, как Мифрил. Это красивая фея в облике стройной девушки с длинными серебристо-белыми волосами. Ее маленькие глаза сверкают, как драгоценные камни тёмно-фиолетового цвета.

— Да.

С улыбкой она берет веточку из рук мужчины, слегка взмахивает своим единственным крылом за спиной, легко перепрыгивает через несколько столов и приземляется на стол Энн и ее компании.

В момент, когда она опускается на стол, чувствуется легкий сладкий аромат.

Мифрил смотрит на фею круглыми от удивления глазами.

— Прошу. Примите это от моего хозяина, — говорит фея, касаясь руки Гилберта, который сидит ближе всех.

— А, да. Понял.

Гилберт берет протянутую ветку.

Фея с улыбкой смотрит по очереди на Энн, Гилберта, Шалля и Мифрила.

— Вы путешественники, верно? Откуда вы прибыли?

— Мы приехали из окрестностей Льюистона. А ты живешь где-то поблизости?

— Да, совсем рядом.

— Меня зовут Мифрил Рид Под! Приятно познакомиться! 

Мифрил внезапно вторгается в поле зрения феи. Она слегка удивляется, но быстро отвечает улыбкой.

— Какой ты энергичный. Приятно познакомиться. Я Сера Суриа Фам.

Когда фея представляется, Шалль хмурится. Энн про себя недоумевает, почему у него такое выражение лица.

— Пора уходить.

Внезапно мужчина впереди них встает. Он отходит от стола и быстро уходит, не глядя на Энн и ее компанию. Энн поражена внезапностью его действий.

«А? Что это с ним вдруг?»

Он специально заговорил с ними и с улыбкой передал сушеные ягоды, а теперь вдруг стал таким недружелюбным. Фея по имени Сера бросает взгляд на мужчину, а затем изящно кланяется всей группе.

— Тогда я пойду. Простите за беспокойство. Еще увидимся.

Сказав это, она легко взлетает и приземляется на плечо мужчины, который уже собирается выйти за дверь.

— Ах, постойте! Спасибо за сушеные ягоды… 

Энн в спешке встает, чтобы поблагодарить, но мужчина уходит, не обращая на них внимания.

Энн ошеломлена, Мифрил тоже наклоняет голову в недоумении.

— Он ушел... до того, как мы успели поблагодарить.

— Что это за мужчина?

Заметив, что выражение лица Шалля остается суровым, Энн садится обратно и спрашивает:

— Что случилось, Шалль?

— Поведение того мужчины подозрительное, но фея тоже странная.

— Тот человек и правда вёл себя как-то странно. Но фея тоже? Почему? Она была вежливой и милой.

— Когда ее спросили о имени, она назвала свое имя феи. Она служит человеку, но не назвала имя, данное ей хозяином.

— Разве это странно? Может быть, она назвала свое имя феи, потому что говорила с другими феями?

Мифрил хлопает в ладоши:

— Я понял. Это бунт. Эта фея ненавидит своего хозяина и не хочет называть имя, которое он ей дал.

— Но если она будет бунтовать, её могут наказать, разве нет? К тому же, что та фея сказала на прощание?

— Она сказала что-то странное?

— Она сказала «ещё увидимся». Ещё. Но путешественники, случайно встретившиеся в таверне, больше никогда не должны увидеться.

— Это ведь просто вежливая фраза.

— Может и так, но это беспокоит.

Слушая разговор Шалля и Мифрила, Энн чувствует неприятное ощущение в груди.

«Что-то не так. Может, это чувство неладного? Как будто что-то медленно, но верно идет не так.»

Мифрил запрыгивает на подоконник рядом со столом, садится, скрещивает руки и задумчиво бормочет:

— Сказать «ещё увидимся» можно и не задумываясь, поэтому меня это не смущает. Но то, что она назвала имя феи, другое дело. Я думаю, она настолько ненавидит то имя, данное человеком, что готова даже получить наказание, лишь бы его не называть. Может, настроение того мужчины испортилось из-за того, что Сера Суриа Фам назвала своё имя? Ага, точно. Наверняка так и есть. Бедняжка, ей наверняка приходится несладко, раз такой странный мужик ей командует. Лишь бы с ней ничего плохого не случилось...

Голос Мифрила внезапно обрывается. Более того, его фигура неожиданно исчезает с подоконника.

— А-а-а!

— Мифрил Рид Под?!

Раздаётся крик Мифрила, и Энн на мгновение думает, что он потерял равновесие и упал из окна, но...

— Отпусти! Отпусти меня, негодяй! — слышится отчаянно сопротивляющийся голос.

— Что случилось?!

Энн бледнеет, встаёт, опираясь руками о стол, и пытается выглянуть в окно.

— Энн, оставайся здесь!

Не успевая договорить, Шалль отталкивает Энн, ставит ногу на подоконник и выпрыгивает наружу.

Наконец Энн понимает. Кто-то снаружи стащил Мифрила, сидевшего на подоконнике.

— Шалль!

Обходя стул, она приближается к окну и высовывается наружу, чтобы посмотреть.

Площадь перед таверной залита оранжевым светом, в воздухе кружится песчаная пыль. Сквозь неё виднеются фигуры Шалля и бегущего впереди мужчины, похожего на фермера. Это тот самый мужчина, который недавно вышел из таверны.

В руке мужчины зажат отчаянно вырывающийся Мифрил Рид Под.

— Шалль! Не убивай его! — в панике кричит Энн.

Фея, причинившая вред человеку, считается опасной и подлежит уничтожению. Хотя законы королевства изменились благодаря договору между Эдмундом II и Королем Фей, отношение большинства людей, как видно по реакции старухи в таверне, почти не поменялось. Если кто-то из местных пострадает от путешествующего фея, то одного этого достаточно, чтобы люди начали охоту на Шалля.

Шалль набрасывается на мужчину, толкая его в спину, отчего тот падает на землю, но не отпускает Мифрила. Шалль хватает упавшего мужчину.

Руки Энн сжимают подоконник. Несмотря на свою слабость, она решает пойти на помощь и оборачивается, но Гилберт преграждает ей путь.

— Мистер Гилберт! Давайте вместе...

Она хочет попросить его о помощи, но её голос обрывается.

Выражение лица Гилберта странное. Он смотрит на Энн, но в его глазах нет эмоций. Это безэмоциональное, кукольное лицо совсем не похоже на прежнего Гилберта.

Энн инстинктивно хочет убежать от него и пытается проскользнуть мимо, но он хватает её за предплечье.

— Отпустите!

Она изо всех сил толкает Гилберта в грудь обеими руками, и его худое тело шатается.

«Получилось! Я смогу убежать.»

Она собирается пнуть его в голень, но в этот момент перед её носом оказывается сухая ветка. Это та ветка сушеных ягод, которую дал тот человек в одежде фермера. От её запаха у Энн кружится голова.

«Что?...»

Ногти Гилберта вдавливаются в сухие ягоды. Сильный аромат поднимается вверх, проникает в горло вместе с вдыхаемым воздухом, оставляя липкое ощущение.

Колени Энн подкашиваются.

Сознание угасает.

— Отпусти, отпусти, ублюдок! — кричит Мифрил, кусая зубами руку держащего его мужчины. Он стонет и катается по земле, но не отпускает.

Шалль наступает подошвой ботинка на запястье мужчины. Наконец хватка ослабевает, и Мифрил вырывается. Мужчина катится по земле, встаёт на четвереньки и, тяжело дыша, поднимает голову.

Шалль опускается на колени и хватает его за грудки.

— Что ты задумал, зачем ты...

Его голос обрывается на полуслове, потому что поведение противника кажется странным. Несмотря на кровоточащую ссадину на щеке, мужчина лишь отрешённо смотрит на Шалля. Только что он так отчаянно сопротивлялся, а теперь он просто лежит с открытыми глазами, словно душа покинула тело.

Мифрил, пошатываясь, встаёт и подходит к Шаллю.

— Шалль Фен Шалль. С ним что-то не так, да? — Мифрил оглядывается вокруг и пристально смотрит на мужчину. — И ещё, эй! Куда делась та фея, которой ты управляешь? Где Сера Суриа Фам?

— Ушла… — тихо отвечает мужчина.

Где-то вдалеке ржёт лошадь, а затем раздаётся звук копыт, уносящихся галопом прочь. Шалль задумывается, что бы это может быть, но он не может отвести внимание от мужчины перед ним.

Мужчина бесстрастно продолжает:

— Сера Суриа Фам ушла. И твоя жена вместе с ней.

— Жена?

Шалль хмурится на мгновение, но в тот же миг его осеняет.

«Неужели Энн?!»

Внезапное ржание лошади и звук копыт, которые он слышал ранее. Что это было?..

Он отталкивает мужчину, вскакивает и бросается бежать.

— А?! Шалль Фен Шалль. Что случилось?

Мифрил подпрыгивает и забирается на плечо Шалля. Тот стонет.

— Я ошибся. Это Энн.

Кажется, Мифрил тоже затаил дыхание.

Шалль бежит обратно в таверну и открывает дверь.

— Энн!

В таверне никого нет. Оглядевшись, он замечает, что дверь за стойкой приоткрыта. Он вбегает внутрь, перепрыгивает через стойку и открывает дверь.

Это кухня. Слева стоят печи, в глубине – колодец. Рядом с ним открыта дверь, похожая на чёрный ход, и возле нее на полу сидит старуха.

— Где моя спутница?!

Старуха, дрожа, качает головой.

— Бородатый мужчина, который был с тобой, вынес девушку на руках. Она была без сознания. Когда я закричала, что происходит, он оттолкнул меня...

Шалль сжимает кулаки.

— Нас обманули. Гилберт...

Мифрил начинает быстро говорить:

— Я не могу в это поверить! Этот старик не был плохим человеком. Его потеря памяти и рассеянность точно не были притворством! Он не мог такого сделать!

— Но он похитил Энн!

Подавленный гневом Шалля, Мифрил замолкает.

«Как я мог так расслабиться?»

Шалль скрипит зубами, злясь на свою беспечность. Он был осторожен с Гилбертом. Но, как сказал Мифрил, поведение Гилберта не выглядело актерской игрой. Именно поэтому и возникла брешь в его бдительности.

Раздраженный и встревоженный, Шалль выходит через черный ход и останавливается.

Перед ним стоит тот самый мужчина, похожий на фермера, который пытался схватить Мифрила и убежать. Похоже, он обошел здание и пришел к черному ходу.

Из ссадины на его щеке все еще течет кровь, а запястье, на которое наступил Шалль, сильно опухло. Несмотря на это, мужчина стоит с пустым выражением лица, бесстрастно глядя на Шалля.

«Кто он такой?»

Мужчина необычайно спокоен, словно им движет непоколебимая вера.

— Я проведу вас туда, где находится твоя жена. Пойдемте со мной.

— Что?

— Мы не причиним вреда. Ни твоей жене, ни вам. Обещаю.

— Куда мы идем?

Мужчина бесстрастно отвечает:

— В Рай.

— В Рай? — усмехается Шалль. — Что за шутки?

Гнев закипает внутри. Он полон ярости из-за того, что его обманули. Шалль принимает боевую стойку, но мужчина бесстрашно повторяет:

— Я проведу вас. Обещаю, мы не причиним вреда. Пойдемте со мной.

— Кто ты?

— Я сотрудник Рая.

Мужчина медленно поворачивается. Он делает несколько шагов, затем останавливается и оглядывается.

— Пойдем. Я проведу вас.

Мужчина снова смотрит вперед и начинает идти. Шалль принимает решение.

«Выбора нет.»

Когда Шалль делает шаг, Мифрил тянет его за волосы.

— Эй, ты что, пойдешь? Шалль Фен Шалль, это может быть ловушка... да нет, это точно ловушка!

— Даже если и ловушка, надо идти.

Если бояться ловушки и пытаться найти Энн самостоятельно, не зная ни цели, ни личности противника, придется бродить вслепую. Вряд ли удастся запросто найти тех, кто так тщательно расставил ловушки.

— Золотая фея, Гилберт, этот мужчина, фея, которая была с ним. По крайней мере, четверо появились перед нами... но вряд ли это все, — говорит Шалль на ходу.

— Что ты имеешь в виду?

— Этот человек говорит о Рае, но неужели соратников этого Рая всего четверо? Чтобы заманить нас в ловушку, помимо Гилберта, этого человека и феи, которая была с ним, нужен кто-то, кто следил за нашим маршрутом. Даже если это была та золотая фея, я не думаю, что она одна могла следить за нами и одновременно сообщать своим товарищам. Нужен кто-то еще, чтобы передавать им наш маршрут. Как минимум двое. Потому что пока один бежит сообщить о маршруте, мы продолжаем двигаться, и нужен еще кто-то, чтобы сообщать об этом продвижении. Наше путешествие длилось два дня. Если считать по одному человеку на день, нужно минимум двое. А если учесть расстояние, может понадобиться и больше.

— И что это значит?

— Их соратников больше, чем четверо...

Мифрил вздрагивает от этих слов.

«Энн...»

От гнева, раздражения и досады из-за того, что жену похитили, Шаллю хочется разрубить спину идущего впереди мужчины, но он сдерживается.

Однако… Шалль и Энн осознавали, отправляясь в путь, что есть вещи, которые не решить, не попавшись в ловушку. И Энн пошла с ним, не желая, чтобы Шалль просто защищал ее. На самом деле, благодаря ей Шалль выбирался из трудных ситуаций. Недооценивать ее силу и способности, просто пытаясь защитить и спрятать ее, значит пренебрегать ею.

Поэтому Шалль был готов, когда отправился в путь вместе с Энн. 

Хоть ее и похитили, Энн наверняка не будет просто плакать и ждать, когда Шалль ее спасет. Она будет думать, что может сделать сама, и попытается что-то предпринять. Она наверняка попытается спастись сама.

Поэтому Шалль не должен слепо спешить.

«Энн не из тех, кто только боится и плачет.»

Думая об этом, он пытается успокоиться.

Жена Шалля – воплощение упорства и гибкой стойкости.