Онлайн чтение книги Сказка о сахарном яблоке The Silver Sugar Master and The Black Fairy
7.1 Наш маленький домик

Внутри леса сахарных яблонь находится маленький дом с красной крышей; войдя через входную дверь, сразу попадаешь в столовую, совмещённую с кухней. Там серебряный сахарный мастер Энн создаёт свои произведения, поэтому это место также служит мастерской по изготовлению сахарных леденцов.

Сидя за столом, Энн с самого утра держит в руке перо и рисует эскизы сахарных леденцов.

Она думает о сахарной скульптуре, о которой её попросил друг Кит для дня рождения его приёмной дочери Мириам.

— Вопрос в том, как именно это сделать…

На мгновение Энн останавливается и хмурится, прикладывая руку ко лбу. Мысли никак не складываются воедино, к тому же она чувствует себя немного жарко. Может быть, из-за температуры ей трудно сосредоточиться.

— Не можешь решить, что будешь делать?

Похоже, бормотание Энн доходит до Шалля, сидящего на стуле у окна, и он смотрит в её сторону.

За окном без умолку щебечут птицы. Гордо стоя на подоконнике, Мифрил Рид Под разбрасывает под окном крошки хлеба, оставшегося после завтрака, привлекая птиц. Обращаясь к птицам, клюющим хлебные крошки, Мифрил выпячивает грудь и весело повторяет: «Благодарите меня!»

— Я уже решила, что буду делать. Это будет мастерская Пауэлл-Хэлфорд.

— Мастерская?

— Да. Для Мириам это самое важное и любимое место, поэтому думаю, что ничего другого и быть не может. Но вот как именно её сделать, я не могу решить. Если сделать точную, реалистичную копию, то будет чего-то не хватать. Но и сильно отходить от реальности тоже неправильно. Сложно найти золотую середину...

Даже по собственному ощущению Энн, её голос при ответе становится всё тише и тише.

«Что это? Сил совсем нет.»

Похоже, заметив изменение в её состоянии, Шалль хмурит брови.

— Что случилось?

— Да так, ничего особенного. Немного болит голова и, кажется, поднялась температура...

Мифрил, который громко смеялся над птицами, оборачивается.

— Температура?! Теперь, когда ты сказала, Энн, твое лицо выглядит и правда каким-то красным!

— Да? Правда?

С детства Энн обладает крепким здоровьем. Даже если она простужается, у неё редко поднимается температура, и в других случаях недомогания она почти никогда не лежит в постели. Возможно, из-за этого она склонна быть нечувствительной к своему плохому самочувствию.

Шалль медленно встает и подходит к Энн, чтобы прикоснуться к ее лбу.

— Шалль?

Его ладонь нежно касается ее лба, ушей, щек и шеи.

— П-подожди. Что ты делаешь?!

Энн отстраняется от неожиданности, а Шалль хмурится.

— На ощупь не так, как обычно.

— А?

— У тебя, наверное, жар.

Феи не ощущают тепла или холода, но, по словам Шалля, когда они касаются чего-то тёплого, то это похоже на прикосновение к чему-то пушистому. Похоже, ощущение тепла от прикосновения к Энн отличается от обычного.

Энн и сама чувствует жар, но то, что даже Шалль его ощущает, означает, что, возможно, ее температура поднялась выше, чем она думала.

— Наверно, ты прав. Думаю, мне стоит прилечь.

Энн откладывает перо, потому что действительно чувствует слабость во всем теле. Она улыбается, чтобы не слишком беспокоить Шалля и Мифрила, и встает, но в тот же момент ее тело начинает заваливаться в сторону.

— Энн! — раздается испуганный голос Мифрила, и в то же мгновение Шалль поддерживает тело Энн.

— Ах, прости. Я просто споткнулась.

— Никаких «прости», — строго говорит Шалль, подхватывая Энн на руки.

— Ч-что?! Шалль!

— Я отнесу тебя в кровать.

— Н-не надо! Я сама могу дойти.

Энн смущается, отчего жар, кажется, поднимается еще больше, но Шалль игнорирует протесты и несет ее в спальню. Мифрил тоже спрыгивает с подоконника, опережает их и запрыгивает на кровать Энн, откидывая одеяло. Шалль укладывает её туда, и Мифрил тут же натягивает одеяло ей до плеч.

— Э-эм... Спасибо, — говорит Энн, глядя попеременно на Шалля, скрестившего руки на груди и смотрящего на нее сверху вниз, и на Мифрила, стоящего у изголовья кровати. — Но я не думаю, что это так уж серьезно. Может быть, я просто простудилась или что-то вроде того…

— Нельзя терять бдительность, Энн. Будет плохо, если ты перенапряжешься и надолго сляжешь, — говорит Мифрил с серьёзным выражением лица.

— Возможно, ты прав, но...

— С сегодняшнего дня тебе нужно какое-то время отдохнуть в постели, — приказывает Шаль, строго глядя на нее.

— Но работа...

— Время еще есть. К тому же, думать ты можешь и лежа.

— А как же готовка?

Мифрил широко улыбается и поднимает большой палец вверх.

— Предоставь это нам! Мы сами приготовим. Верно, Шалль Фен Шалль? Кстати, что бы ты хотела на обед? 

Энн колеблется, что делать, но, увидев лицо Шалля, которое как будто говорит: «Если не будешь лежать, заставлю силой», решает подчиниться.

— Тогда я хочу сладкую кашу, сваренную на козьем молоке, с сухофруктами.

— Отлично! Слышал, Шалль Фен Шалль? Готовь! — высокомерно отдает приказ Мифрил, и Шалль бросает на него сердитый взгляд.

— А ты? Сам-то что будешь делать?

— Я побуду с Энн и составлю ей компанию, чтобы она не заскучала... Ой-ой-ой!

Шалль хватает Мифрила за шиворот и поднимает его.

— Если ты будешь сидеть у ее постели, у неё еще сильнее поднимется температура. Пошли.

Держа брыкающегося Мифрила, который кричит: «Отпусти, отпусти!», Шалль разворачивается, чтобы уйти, но останавливается на пороге, оборачивается и говорит:

— Поняла? Веди себя хорошо.

Его голос звучит так нежно, что Энн невольно кивает.

— Угу.

Увидев это, Шалль слегка улыбается и уходит.

Глядя на потолочные балки, Энн решает несколько дней спокойно провести в постели.

«Когда он так улыбается... как бы ни хотелось сделать что-то безрассудное, я не могу ему перечить.»

Через некоторое время из кухни начинают доноситься звуки и голоса Шалля и Мифрила, обсуждающих что-то. Постепенно в воздухе распространяется запах углей и подогреваемого козьего молока.

Окно в спальне открыто, слышно щебетание птиц, а на подоконнике танцует солнечный свет, отраженный от зеленых листьев. Закрыв глаза, Энн чувствует, что дом, в котором она лежит, окутан счастьем. Аромат счастья, звуки счастья, цвета счастья, свет счастья. Это настоящий дом, но поверх него будто накинута тонкая вуаль счастья.

В этот момент ее осеняет.

«Точно! Я сделаю для Мириам точную копию реальной мастерской Пауэлл-Хэлфорд, но в миниатюре. И леденец будет выглядеть так, будто он окутан счастьем, слегка сказочно…»

Поняв, какую форму должна создать, Энн с облегчением начинает дремать.

Представляя образ счастливого дома...