Онлайн чтение книги Я сдаюсь, я больше не играю [Новости индустрии развлечений] I'm giving up, I'm not acting anymore [Entertainment Industry]
Глава 37: Редкий гость

     На улице всё ещё моросил дождь, но уже рассвело. Небо было хмурым, за задернутыми кисейными шторами в спальне царил полумрак, тоскливый хаос дня и ночи.

 Линь Цзыу открыл глаза, прижав руку к пульсирующим вискам после похмелья, и безучастно уставился в потолок. Он видел сон о безрассудном самозабвении, и страстных поцелуях. Даже самых смутных воспоминаний было достаточно, чтобы сердце заколотилось. Это был чудесный сон, настолько реальный, что казался явью. Он чувствовал лёгкий аромат Ло Сяо в воздухе. Он глубоко, и жадно вздохнул, затем перевернулся, обнял мягкое пуховое одеяло и попытался закрыть глаза, чтобы насладиться подробностями сна.

И тут он замер. Внезапно в голове загудело, и лицо побледнело от потрясения. Что?! Почему кто-то лежит в его постели?!

  Ло Сяо лежала с закрытыми глазами, растрепанными волосами, прикушенной губой, с засохшей кровью в уголке. Больше всего Линь Цзыу было трудно переварить то, что её руки были крепко связаны его галстуком, надёжно прикреплённым к спинке кровати...

Лицо Линь Цзыу побледнело, затем покраснело, затем позеленело, затем снова побелело, и этот цикл повторялся несколько раз, прежде чем он наконец понял: хаотичные события вчерашнего дня были не сном, они были реальностью. Это осознание обрушилось на него, как стометровая волна, как чудовищный рев, нахлынувший на него и с силой разбившийся о его разум. Оно мгновенно прорвало все защитные барьеры, превратив все вокруг в бесплодную пустошь. Он открыл рот, но не издал ни звука, прежде чем снова закрыть его. Он стоял, кровь застыла в жилах, словно он слышал внутри себя голос, который ругал его, полный невыносимого стыда и ярости, в то время как другой голос внутри него хихикал и ликовал.

Он наконец набрался смелости и заикаясь, позвал её: — Ло, Ло Сяо?

Она не ответила, дремавшая, как тряпичная кукла. Адамово яблоко Линь Цзыу дернулось, он сел и наклонился к ней: — Ло Сяо...

По-прежнему не двигалась, лишь грудь слегка поднималась и опускалась, она была безжизненной. Линь Цзыу протянул руку и медленно коснулся её щеки. Обжигающий жар внезапно поразил его настолько, что он вскочил, не обращая внимания на вновь открывшуюся кровоточащую рану на талии. Он подхватил её на руки; её тело и вправду было горячим, как печь. Он отчаянно пытался развязать галстук, привязанный к изголовью кровати, и мысли в голове путались:: Чёрт возьми, какой негодяй это сделал, да ещё и завязал узел?

Линь Цзыу долго и безуспешно тянул, тихо ругаясь. Надевая пальто, он бросился на кухню за ножницами, грубо разрезал галстук. Затем он схватил Ло Сяо за безвольную руку. От долгого пребывания в связанном состоянии на её запястьях остались два сине-фиолетовых синяка. Линь Цзыу с чувством вины и угрызений совести потёр эти синяки, крепко обняв её и целуя в горящий лоб.

— Ло Сяо, меня жаль...

Она потеряла сознание и не слышала его.

— Прости меня...

  Как он одел её, отнес в машину, проехал на красный свет и доставил её в больницу — все эти действия были совершены в тумане бессознательности. Он смутно помнил, что ее одежда была разорвана и больше не надевалась, поэтому нашёл одну из своих рубашек, надел на неё и накинул сверху толстое серое кашемировое пальто. Ло Сяо обычно держалась прямо и уверенно, движения её были резкими, она выглядела выше и внушительнее других девушек. Но, закованная в одежду Линь Цзыу, она выглядела такой маленькой, хрупкой и беспомощной, беспомощно скрючившись.

    Частная больница финансировалась группой OF, врачи там лечили многих знаменитостей от разных недугов и знали, с кем поговорить, а с кем промолчать. Линь Цзыу был здоров и редко посещал клинику. 

Его появление здесь с женщиной на руках было еще более редким. Настолько редким, что главный врач не удержался, снял очки, вытер их и снова надел, прежде чем осмелился подтвердить, что мужчина в отделении неотложной помощи – тот самый самодовольный и отчужденный Линь Цзыу, репродуктолог, который пытался нажиться на нем.

— Температура, 39,2 градуса, — врач поднял ушной термометр и многозначительно посмотрел на Линь Цзыу: — Что вы делали вчера?

 Линь Цзыу в этом отношении был совершенно невинен. Хотя обычно он был толстокожим и бесстыдным, как городская стена, отношения были слабым местом в этой крепости. Его лицо мгновенно покраснело, он опустил голову и промолчал.

  Доктор посмотрел на женщину, прижавшуюся к его груди. Хотя её лицо было измождённым, губы бледными, и она была одета в мужскую одежду, шрам на лице ясно указал доктору, что это та самая одноклассница, которая ранее попадала в заголовки газет вместе с Линь Цзыу. Доктор молча приподнял бровь, жалея, что он не папарацци. Такая взрывная новость, если бы она стала достоянием общественности, месяцами бы мелькала в заголовках развлекательных изданий.

Он всё, же был врачом с профессиональной этикой; он лишь на мгновение втайне почувствовал сожаление и понервничал, прежде чем сказал Линь Цзыу: — Отвезите её во второй корпус на чистку и осмотр в гинекологическом отделении.

— Гине... гинекологическое отделение? — Линь Цзыу выглядел так, будто целиком проглотил дуриан: — Она... она же не беременна, правда?!

— ............

Лицо доктора дернулось, он изо всех сил пытался скрыть выражение любопытства, характерное для сплетника: — Вы же... вы же не пользовались средствами контрацепции, не так ли? — спросил он с недоверием.

Линь Цзыу: — ..................

Доктор долго смотрел на него, затем глубоко вздохнул. Он посмотрел на безжизненное тело Ло Сяо, затем на синяки на её запястье, затем на совершенно униженного Линь Цзыву. Молча, он мысленно поднял ему большой палец.

 Тихие люди — самые опасные. Я впечатлен. Вот уж точно кусачая собака, которая не лает. После работы он пойдет поговорить со своим коллегой из соседнего отделения мужской репродуктивной медицины , и скажет ему, чтобы он перестал завидовать Линь Цзыу, потому что тот вовсе не с низким либидо, он тот ещё игрок.

 Притворяясь равнодушным, врач холодно взглянул на Линь Цзыу: — Обычно это не так просто. Если вы волнуетесь, я могу выписать вам лекарство позже.

Линь Цзыу обеспокоенно спросил: — Разве не говорят, что у таких лекарств серьёзные побочные эффекты? Если это повредит её организму, тогда... нам стоит просто забыть об этом.

Зрачки врача сузились, и он снова был шокирован: — Забыть? Линь Тяньван, вы понимаете, о чём говорите! А что, если ребёнок, рождённый вне брака, появится? Что вы тогда будете делать? Как вы собираетесь выжить? Думаете папарацци вымерли?!

— Это моя вина. Она не должна нести это бремя.

Врач схватился за лоб: — Всё в порядке, это новое лекарство из-за рубежа, с минимальными побочными эффектами. Звезды из ОФ часто приезжают сюда за ним, так что вам не о чем беспокоиться.

Врач объяснял и даже нарисовать ему, схему химической молекулярной структуры препарата, прежде чем Линь Цзыу наконец согласился, чтобы выписали ему рецепт. Держа в руках счёт, Линь Цзыу глупо спросил: —  Всё равно нужно идти в гинекологическое отделение?

Врач был в отчаянии: — Конечно, нужно осмотреть её тело и сделать местную чистку. Что ещё вы хотите, чтобы я сделал для неё? — сказав это, внешне спокойный, но в душе болтливый мужчина-врач пристально посмотрел на Ло Сяо, оценил её внешний вид и добавил: — Если вы хотите, чтобы я сделал это для неё, я не возражаю.

Линь Цзыу молча встал, поднял пациентку и вышел. 

   Гинекологом оказалась женщина лет сорока-пятидесяти. Осмотрев и обработав Ло Сяо, она приподняла занавеску и вышла, глядя на Линь Цзыу с очень любящим выражением лица.

— Господин Линь, помимо лихорадки из-за переохлаждения, у госпожи Ло есть небольшие разрывы. Рана слегка инфицирована. Я советую вам в будущем помнить о мерах предосторожности. Кроме того, влагалище госпожи Ло довольно узкое. Надеюсь, вы будете помнить о необходимости хорошо смазать её, чтобы предотвратить дальнейшие разрывы.

Закончив говорить, она быстро нацарапала несколько строк в медицинской карте пациента и спокойно сказала: — Я выписала ей промывание. Если нужно, могу выписать флакончик специальной смазки нашей больницы. Для продуктов, используемых в таких интимных местах, лучше убедиться в качестве, чтобы не переживать. Что вы думаете?

Линь Цзыу не услышал ни одного слова из того, что она сказала после, его мозг замер в тот момент, когда он услышал слово «разрыв», не говоря уже о последующих терминах, таких как «довольно узкое» и «смазка». Они казались межзвездными обломками, тяжело падающими на поверхность Луны, звенящими и грохочущими, оставляя после себя кратеры.

Видя отсутствие реакции, врач взглянула на него: — Господин Линь?

— А?

— Вам это нужно?

Линь Цзыу понятия не имел, о чём она его просит. Он предположил, что это мазь для Ло Сяо, поэтому небрежно ответил: «Хм... ладно, просто выпишите.

— Сколько вам нужно?

Линь Цзыу ответил наугад, не вникая в суть дела: — Выпишите столько, сколько считаете нужным. Десять или двадцать тюбиков, не имеет значения.

Врач: — ...

Линь Цзыу, увидев её странное выражение лица, подумал, он предположил, что она считает, что он заказал слишком мало восстанавливающей мази для Ло Сяо. Подумав немного, он добавил: — Я тоже не знаю. Решать вам. В любом случае, чем больше, тем лучше. Не экономьте.

Врач тщательно подбирала слова: — Это... из натуральных трав. Его нужно использовать в течение трёх месяцев, иначе он испортится. Вам нужно так много, может быть...

Линь Цзыу был так расстроен травмой Ло Сяо, что не беспокоился о расточительстве. Он упрямо сказал: — Неважно, выписывайте больше, мы сможем использовать всё.

Врач внимательно посмотрела на него, кивнула, записала сумму в медицинскую карту и любезно посоветовала Линь Цзыу: — Господин Линь, не забудьте воздерживаться от половых контактов, в течение следующих двух недель.

— А? Что? Что?

Линь Цзыу почувствовал, как из его ушей повалил дым, он сидел, словно ученик средней школы: — Избегать чего?

— Секса.

Опытная врач закрыла медицинскую карту и вернула её ему.

— Я знаю, что для молодых людей нормально быть энергичными, но у госпожи Ло это, вероятно, было первый раз. Если она уже так сильно пострадала в свой первый раз, а вы не будете сдерживать себя, у неё может развиться психологическая травма, что плохо скажется на ваших дальнейших отношениях...

Линь Цзыу: —..................

Он чувствовал, что в этой больнице потеряет лицо. Ло Сяо оставили в гинекологическом отделении, медсестра переодела её и отправила в VIP-кабинет для инфузий в корпусе №1. Линь Цзыу побежал в вестибюль, чтобы оплатить счёт. По пути он встретил нескольких сотрудников компании и малознакомых знаменитостей.

   Увидев Линь Цзыу, все были ошеломлены, словно увидели привидение, особенно певец третьего эшелона, стоявший в очереди за ним у окошка аптеки. Когда он увидел, что для Линь Цзыу действительно выписали пятьдесят флаконов лубриканта с растительным экстрактом, его глаза стали больше автомобильных фар, а челюсть чуть не упала на землю.

— Ты видел?

— Видел, боже мой, это же Линь Цзыу. 

— Зачем он здесь...

— Кажется, он пришёл с девушкой на руках...

— Правда? Разве не говорили, что у него низкое либидо? 

— Да, говорили, что он асексуален. Я уже слышала об этом. Он был в отеле с Шу Юнь, но у него не было эрекции, поэтому они спали отдельно...

— Это ложь, определенно слухи. Я только что видел, как он запасался пятьюдесятью тюбиками лубриканта.

— Вау! Какой свирепый! Он и правда не показывает своего истинного лица!

— Какое совпадение, директор Чжан, вы тоже пришли к врачу,  из-за генитальных бородавок... Вы видели? Линь Цзыу тоже сегодня в больнице. 

— Да, да, ему выписали больше сотни флаконов лубриканта и больше пятисот коробок противозачаточных таблеток. 

— ...

  ***

Линь Цзыу, поспешивший обратно в отделение инфузий, понятия не имел, что происходит. Он задыхался, прижавшись к дверному косяку. Он чихнул четыре или пять раз подряд, прежде чем потёр нос. Его грудь тяжело вздымалась, дыхание всё ещё было прерывистым, когда он подошёл к постели Ло Сяо. Она всё ещё спала, с иглой для ретенции, воткнутой в тыльную сторону ладони, утопленной в светлое больничное постельное бельё. Он замедлил свое учащенное дыхание, глядя на нее с чувством вины и печали. Его темные глаза отражали самобичевание верного пса. Он медленно сел рядом с ее кроватью, взял ее другую руку — ту, которая больше не была подключена к капельнице — и прижал ее к своим губам. Он нежно погладил ее, а затем мягко поцеловал.

— Ло Сяо, — его глаза были влажными: — Прости... Я сделал что-то ужасно плохое. С этого момента ты, возможно, больше никогда не захочешь меня видеть, — при этой мысли его глаза покраснели ещё больше, и он чуть не задохнулся, прижавшись губами к тыльной стороне её ладони, бормоча: — Как бы ты ни винила меня, когда проснешься, позволь мне остаться с тобой сейчас... и посмотреть на тебя еще один раз, хорошо...