Онлайн чтение книги Я сдаюсь, я больше не играю [Новости индустрии развлечений] I'm giving up, I'm not acting anymore [Entertainment Industry]
Глава 54: Красное здание рухнуло

  Он пошёл к Линь Цзыу. Линь Цзыу был явно возмущен статьей, он лишь пожал плечами: 

— Пусть очерняют. Мы и раньше подвергались нападкам. Разве они не распространяли слухи о том, что я принимаю наркотики?

Лу Чжэ был в ярости: — Черт возьми! Это совсем другое дело! Обвинения в употреблении наркотиков были беспочвенны... люди даже не читали их, а это!!! Это совсем другое!! Ты знаешь, сколько людей сейчас следят за тобой и Сяо Мугуа? Ты же знаешь, педофилия... ба! Чёртова педофилия! Если всё это выйдет из-под контроля, ты не сможешь себя защитить!

Линь Цзыу всё ещё безоговорочно доверял Лу Чжэ. Он поднял глаза и посмотрел на Лу Чжэ: 

— Так что ты хочешь делать?

Лу Чжэ стиснул зубы: — Ты оскорбил кого-то могущественного?

— Почему ты так думаешь?

— СМИ не позволяют мне удалить посты. Начальник тоже сказал, что это не должно быть большой проблемой, — чем больше Лу Чжэ об этом думал, тем мрачнее становилось его выражение лица: — Я знаю, что кто-то хочет раздуть это дело, чтобы уничтожить тебя.

Линь Цзыу задумался, не в силах вспомнить, кого он оскорбил, и покачал головой: — Нет. Я никого не обидел.

   Его ответ ещё больше обеспокоил Лу Чжэ. Если бы он знал, кто за этим стоит, он мог бы попытаться решить проблему, но теперь, когда он даже не знает, кто нацелился на Линь Цзыу, он понятия не имел, с чего начать.

        Вскоре всё хлынуло потоком, неся грязь и камни, стремительно обрушиваясь со скалы, пыль и обломки полетели во все стороны. В индустрии развлечений считали Линь Цзыу легендой: он обладал талантом и внешностью, оставаясь незапятнанным, казалось, недосягаемым для кого-либо. Многие верили, что его эпоха продлится ещё как минимум десять лет, а может, и дольше. Никто не мог предвидеть, что такой масштабный переворот произойдет так внезапно. Крупные СМИ и газеты начали освещать и перепечатывать эту историю, по-видимому, не боясь обвинении в клевете, тщательно пересказывая взаимодействие Линь Цзыу с Сяо Мугуа и выкапывая его общение с итальянским актером Джакомо, прямо указывая на то, что Линь Цзыу был геем. В наши дни гомосексуальность не является большой проблемой; она даже может повысить популярность. Но сегодня ни одна господствующая идеология не оправдывает педофилию.

    Создавалось впечатление, что это было намеренно организованная и спланированная акция, поток обширных отчетов, домыслов, сводок и анализов начал циркулировать в сети. Индустрия развлечений, по сути, представляет собой не что иное, как круг, который развлекает и потребляет массы; наибольшее внимание привлекают именно такие сенсационные новости. Большинство людей не думают самостоятельно, а просто повторяют за другими, наслаждаясь интенсивным социальным зрелищем, которое приносят эти шокирующие откровения. Они говорят с жаром, с большим энтузиазмом, даже приукрашивая истории, не стремясь к истине, ища только острых ощущений, волнении от скандалов.

   До Линь Цзыу, в 1980-х и 1990-х годах, была другая суперзвезда, мужчина, элегантный и грациозный, как роза, с изысканно пленительной харизмой. Работая в этом кругу, который он когда-то так ценил, он пережил все превратности судьбы, взлеты и падения. При жизни он стремился поделиться со всеми тем, что считал прекрасным, но в ответ столкнулся с презрением и насмешками со стороны СМИ. Когда его эстетическое чутье получило международное признание, те же журналисты, которые когда-то называли его «ни мужчиной, ни женщиной», «андрогинным», внезапно сбросили старый лоск, их залитые кровью лица расплылись в улыбках, когда они восхваляли его как «новатора моды». Этот человек был единственным кумиром Линь Цзыу, единственным образцом для подражания, которому он хотел отдать дань уважения и у которого хотел учиться.

   В конце концов, тот человек с огромной болью осознал, что его усилия были не так уж важны; по-настоящему решающее значение имели слова СМИ. Неся в себе гордость и презрение, он прыгнул с крыши. Его кровь была похожа на распустившиеся розы, он провозгласил этому миру, этому кругу, что он не проиграл, даже в смерти. Средства массовой информации не учатся на своих ошибках, у СМИ короткая память, как и у большинства зрителей. В эйфории потребления сенсационных новостей, как зависимые от марихуаны, в остром ощущении сенсации, какое значение имеет память?

   Всего за месяц популярность Линь Цзыу резко упала. Tieba и Weibo пылали оскорблениями, его поклонники отвернулись от него, и даже те, кто когда-то относился к нему с таким уважением, начали открыто критиковать его. Десятки репортёров круглосуточно роились везде, где он мог появиться, а папарацци усердно охраняли его порог день и ночь, словно мухи, летящие на кровь, или стервятники, летящие на падаль, стремясь раскрыть более глубокие, более сенсационные новости.

   Линь Цзыу был не похож на бывшего Короля Красной Розы, джентльмена, который, сталкиваясь с отвратительными насмешками окружающих, просто сдержанно улыбался. Линь Цзыу обладал буйным нравом.

　　Время от времени кто-то его останавливал, и тыкал микрофоном ему в щеку, а вспышка камер ослепляла. Молодой и убежденный в своей честности, он хмурился и холодно приказывал: — Убирайтесь с дороги!

Репортёры были в ужасе, он толкал их так сильно, что они чуть не падали. Кто-то из толпы закричал: 

— Линь Цзыу, ваши недостатки характера связаны с вашей нетрадиционной сексуальной ориентацией? Пожалуйста, ответьте мне прямо!

Другой человек уже опустил бы голову, закрыл лицо руками, заручился бы защитой своего агента, крикнул бы: «Прекратите съемку!», а затем бросился бы бежать. 

Бай СяоЧуй стоящая рядом с ним, открыла рот, чтобы крикнуть: — Нет...

 Прежде чем слова «прекратите снимать» успели сорваться с её губ, её толкнул крепкий мужчина с камерой, отчего она споткнулась и упала, вызвав панику. Сильные руки подхватили её и подняли на ноги. Обычно помощники защищают знаменитостей, но Линь Цзыу спрятал Бай СяоЧуй за своей величественной фигурой. В толпе, он без труда распознал репортёршу с пронзительным вопросом. На ней был бордовый свитер, лицо её раскраснелось от волнения, волосы были растрепаны, глаза блестели от возбуждения.

 Когда Линь Цзыу говорил, все вокруг замолчали, боясь пропустить хоть слово. Этот человек, чья гордость никогда не была сломлена, стоял открытый и честный, его «белый халат» был чист, как снег. Он не удостоил их вежливой улыбкой и не стал уклоняться от них. Его характер, с момента дебюта и по сей день, оставался таким же резким и неуступчивым, как и раньше. Его черные как смоль, пронзительные миндалевидные глаза холодно смотрели на затаившую дыхание женщину.

Затем он заявил: — Возьмите свой микрофон и камеру и убирайтесь с глаз долой. Что касается моей сексуальной ориентации, то я никогда не мог ее определить, разве не вы все здесь определяете мою ориентацию? Почему вы все еще мешаете моему интервью?

  Воцарилась гробовая тишина. Ошеломленные его откровенно резкими словами, люди не сразу нажали кнопку записи или начали делать пометки в блокнотах. Лицо Линь Цзыу было холоднее, чем в лютый зимний мороз. Он крепко обнимал Бай СяоЧуй. Девушка была хрупкой и не могла выдержать давления этих безумцев.

Медленно и обдуманно он обратился ко всем перед камерами с одной ледяной фразой: — Убирайтесь все отсюда.

  Многие из репортёров были молоды и неопытны. Даже самые влиятельные знаменитости считали бесстыдных репортеров из развлекательных изданий головной болью. Обычно, как бы ни было им неприятно, звезды улыбались и давали несколько вежливых ответов. Те же, кто был похлеще, в лучшем случае молчали. Они впервые столкнулись с человеком, который начинал ругаться, едва открывая рот.

 Линь Цзыу не стал тратить время на длинные фразы. Схватив Бай СяоЧуй за руку, он произнес одно слово, лаконичное и громогласное:

— Убирайтесь!

Выражение лица этого человека, когда он был в гневе, было таким холодным, а взгляд таким убийственным, что репортёры инстинктивно замолчали, застыв от страха. Только после того, как Линь Цзыу сел в свой Бентли, затолкнув Бай СяоЧуй внутрь, и уехал, журналисты очнулись от оцепенения. Кипя от возмущения и отказываясь смириться с таким унижением, они стояли на месте, утешая друг друга и преувеличивая свои обиды. Вернувшись в свои офисы, они начали публиковать новые репортажи. Многие из них были пропитаны глубоким негодованием, особенно те статьи, которые направляли общественное мнение в сторону принципов журналистской справедливости и беспристрастности.

           Линь Цзыу вёл машину молча, управляя ею. Бай СяоЧуй сидела, сгорбившись на заднем сиденье, нервно и грустно пролистывая свой телефон, читая преувеличенные заголовки, выпущенные Kuaishou.

— Они лгут!! — наконец воскликнула она, и её голос дрогнул: — Господин Линь, вы не нападали на репортёра! Они сказали, что вы оскорбили и избили эту... эту...

Линь Цзыу закатил глаза и закончил её фразу за неё: — Эту суку.

— Ага! — Бай СяоЧуй энергично кивнула.

Линь Цзыу равнодушно пожал плечами: — Они уже назвали меня педофилом. Что еще они могут придумать?

Бай СяоЧуй была наивна: — Мы должны подать на них в суд за клевету!

Линь Цзыу: — ...Сяо Чуй, тебе стоит поучиться у своего старшего брата Лу.

— Зачем...

— Чтобы развить мозги и мускулы.

Бай СяоЧуй снова опустила голову и тихо проговорила: — Простите, господин Линь. Если бы старший брат Лу был здесь сегодня, вам не пришлось бы... 

Линь Цзыу улыбнулся и взглянул на неё в зеркало заднего вида: — Ты же девушка, верно?

— А?

— Ты моя помощница, но в первую очередь ты девушка. В таких ситуациях вполне естественно, что ты стоишь позади меня. Я не мог бы вынести смущения, если бы ты расчищала мне путь.

— Господин Линь, хотя я очень тронута, не могли бы вы убрать слово „верно" из „ты же девушка, верно"?

— О, — Линь Цзыу повернул руль, всё ещё слабо улыбаясь, хотя взгляд его был серьёзным. Через некоторое время он сказал: 

— Маленький Молоточек, я уже поговорил с Шу Юнь. Через несколько дней ты сможешь перевестись в её студию и стать её ассистентом.