Онлайн чтение книги Макгаффин MacGuffin
1 - 17

— Зачем вышел?

— Попить.

Пробормотал И Суха и поплёлся на кухню.

Чу Хэён молча провожала его взглядом. Как приведение. Парень шагал, едва переставляя ноги, не замечая никого в гостиной.

Только после того, как утолил жажду, он наконец заметил её и вздрогнул.

— А...вы здесь…

Его вялое приветствие Чу Хэён встретила натянутой, фальшивой улыбкой.

— Давненько не виделись.

— Да…

— …

— …

Ни капли радости. Только неловкость.

И Суха машинально продолжал тереть сонные глаза, а она внимательно разглядывала его, не скрывая интереса.

— Если хочешь, иди ещё поспи.

Я коснулся его щеки и кивнул в сторону спальни.

Тот, будто только этого и ждал, сразу же развернулся и направился туда.

Без малейших сомнений он вошёл в мою спальню — а острый взгляд Чу Хэён, словно лезвие, неотрывно следил за ним.

Когда дверь за И Сухой закрылась, она зло взглянула на меня.

Я скрестил руки на груди и едва заметно кивнул, давая понять: если хочешь что-то сказать — говори.

Сестра была не менее догадливой, чем я.

Спрашивать, что именно она поняла из увиденного, не имело смысла.

Она молча вытащила сигарету из сумки, чиркнула зажигалкой.

Тишина между нами затянулась.

Я спокойно ждал.

Наконец, Чу Хэён выпустила в воздух струю мутного дыма и заговорила:

— Это я сейчас додумываю небылицы…или ты действительно сотворил нечто невообразимое?

— К сожалению, второе.

Спокойно ответил я.

Она коротко фыркнула в изумлении.

— Блять…это шутка?

— Считай, как хочешь.

Уголки губ Чу Хэён, и без того криво изогнутые в нервной усмешке, дрогнули. Она затушила сигарету о столешницу, резко встала и подошла ко мне почти вплотную, оставив между нами всего один шаг.

Шумно выдохнула.

Ну что ж, теперь пора получать по заслугам.

Я внутренне готовился. Даже подумал: не наклониться ли, чтобы ей было удобнее.

Как и ожидалось, её ладонь резко врезалась мне в щёку.

Удар достаточно сильный, чтобы мою голову слегка отвернуло в сторону.

— Теперь ты окончательно проснулся, надеюсь.

Процедила она.

— Что у тебя с ним?

— Трахаемся.

Опять шлепок.

— Ты...ты, мерзавец!

Выкрикнула яростно.

— Ага. Хах…

Мне, к сожалению, хотелось только рассмеяться.

— Смеёшься?

Зло спросила Чу Хэён.

— Просто мне кажется, это слишком мягко для меня.

Мерзавец? Для того, кто без зазрения совести переспал с родственником, который на десять лет младше, звучит слабовато.

— Я ожидал чего-то посочнее. Типа ублюдок или отброс. Даже как-то обидно.

— Значит, ты понимаешь, что натворил.

— Понимаю. Поступок так себе. Хотя, в общем-то, вполне естественный.

— Естественный?! С ума сошёл? Ты хоть понимаешь, кто он для нас?!

— Понимаю. И всё равно сделал это. Осознанно.

— Как ты мог...как ты вообще мог дотронуться до него?!

— Раз сделал — значит, мог.

— Ты!

— Почему так удивляешься? Ты ведь знала, что он омега.

Чу Хэён на секунду оцепенела, будто я попал точно в цель.

— И уж тем более знала, что я — альфа.

Нужно ли тут ещё что-то объяснять?

Двое идеально сочетающихся друг с другом — естественно, что в какой-то момент это должно было случиться.

Она не могла не понимать таких основ, пусть и является бетой.

— Тебе стоило подготовиться к такому исходу.

— Ха-ха!

Сестра нервно рассмеялась.

— И это всё? Ты серьёзно? Ты альфа, он омега — вот и вся причина твоего безумия? Это твоё оправдание?

— Для меня это более чем резонно.

— Чушь собачья!

Взорвалась она.

— Ты мой брат! А он — мой сын! Этого уже достаточно, чтобы ты никогда, слышишь, никогда не позволил себе такую мерзость!

Она дочь новой жены моего отца от её первого брака. Моя сводная сестра. Формально, мы конечно родственники. Но всё же не кровные. Да и И Суха давно достиг совершеннолетия, хотя и младше меня.

Вены на её шее вздулись, глаза полыхали. Не сказать, что стало страшно. Скорее...любопытно. Я вдруг задумался: видел ли я её когда-нибудь такой эмоциональной?

— Ты всерьёз думаешь, что я должна была заранее предусмотреть, что мой брат полезет к моему сыну?! Ты называешь это нормой?! Чёртов ублюдок, ты вообще слышишь, что несёшь?! Ты же человек, а не животное! Человек не должен…

— Очень даже должен.

— Что?

— Именно потому, что я человек.

Пожал плечами, донося очевидное.

— Только люди способны на такую грязь. Захотел — и сделал. Животные так не поступают. А люди — да.

— Прекрати нести эту чушь!

— Это моя позиция. Если ты вдруг вздумала взывать ко мне с речами о морали и этике — лучше сразу брось.

Я прекрасно понимал, что выгляжу чрезмерно наглым. Но что поделать.

Не собирался извиняться.

Не собирался каяться.

И уж точно — не собирался прекращать отношения с И Сухой.

И так же ясно осознавал: ждать понимания или прощения в этой ситуации было бы глупо.

— Как ты можешь быть таким наглым?! Как ты вообще мог так поступить со мной?! Ты хоть понимаешь, что ты вытворяешь?!

— Давай честно. Мы оба прекрасно знаем, что ты никогда по-настоящему не воспринимала его как сына. Да, ты чувствуешь ответственность — потому что сама родила его. Но в душе он для тебя всегда являлся обузой. Посторонним, от которого хочется поскорее избавиться.

Чу Хэён стиснула губы, не в силах возразить.

Она молчала, потому что это правда.

— Так чего ты от меня хочешь? Ты сама не считаешь его сыном. С какой стати я должен воспринимать его как племянника?

— И всё же…ты считаешь это нормальным поступком?!

— Я же сказал. Я не думал о нём как о племяннике.

— Тогда кто он для тебя, а?

Её голос сорвался почти на визг.

— Кем ты его считаешь?!

— Он для меня просто…

Я замолчал.

Язык, до этого легко обменивавшийся словами, вдруг застыл.

Подходящего слова не находилось.

Если не племянник — тогда кто он для меня? Я никогда всерьёз об этом не задумывался. И теперь тоже не мог сразу дать ответ.

В конце концов это не так уж важно.

Важно только одно: я не собирался разрывать нашу связь.

— В любом случае, оставь И Суху в покое.

— Эй, ублюдок! Ты думаешь, я позволю ему остаться с тобой?!

— Какая разница, отдать его мне или отправить за границу — сути не меняет. В любом случае ты избавляешься от него. Так что выбери самый удобный для себя вариант. Оставь его мне и живи, как раньше, не забивая голову лишним.

— Чу Хэвон. Даже если у твоей сестры нет совести, с головой у неё всё в порядке. Я, может, не живу по морали и этике, но не веду себя так, будто их вообще не существует. Есть вещи, которые нельзя переступать. И это одна из них.

— Жаль.

Я пожал плечами.

— Слушай внимательно. Как бы я к нему ни относилась — И Суха мой сын. А ты — мой брат. Альфа? Омега? К чёрту всё это, Чу Хэвон! Это не оправдание. Ты жалкий ублюдок, хуже любого животного, потому что ты тронул собственного маленького племянника!

Её слова были полны ярости, вырванные, словно прожёванные сквозь зубы. И по сути, в них не было ни одной ошибки. Как бы я ни ответил, это ничего бы не изменило. Это то, как она видит ситуацию.

Молча кивнул, признавая это.

— Я заберу Суху. Прямо сейчас. Понял?

Чу Хэён резко толкнула меня в грудь и направилась к спальне. Но я поймал её за руку и остановил.

— Что ты творишь? Отпусти. Немедленно!

Рявкнула она.

— Похоже, ты ещё не до конца поняла. Это был не насильственный акт. Всё произошло по обоюдному согласию.

— Потрясающе. И это ты считаешь сейчас важным?

— Я к тому, что если ты соберёшься увезти его, он сам вряд ли захочет идти за тобой. А я, между прочим, милосердно предупреждаю: не трать силы зря.

— А если он сам согласится уйти? Ты тогда отпустишь его без сопротивления?

— Конечно. Я никого силой держать не собираюсь.

— Значит, ты всерьёз предлагаешь мне просто развернуться и уйти, оставив его здесь?

— Так или иначе тебе придётся. Зачем попусту тратить нервы?

На данный момент у Чу Хэён не было ни силы, ни юридических прав, чтобы силой забрать И Суху.

Как и ожидалось, она только сжала зубы от своего бессилия и ярости.

— Ладно. Тогда уговори его сам. Чтобы он ушёл добровольно.

— Не хочется.

— Придётся. Если ты думаешь, что я собираюсь спокойно смотреть на ваше ублюдское сожительство, ты сильно ошибаешься.

Жаль, но такие угрозы на меня не действуют.

— Ну что ж. Ладно.

Чу Хэён, заметив насмешку в моих глазах, кажется, готова была убить меня на месте.

— Отпусти.

Она резко дёрнула рукой. Я послушно разжал пальцы.

— Я тебя предупредила. Это будет лучше для тебя, для меня и для него.

Эта злость рождалась не из материнской любви или настоящей привязанности к своему сыну.

Нет.

Скорее, это была инстинктивная, неконтролируемая отвращённость к самой мысли о таком извращённом нарушении привычных норм.

В её глазах я являлся не человеком, а грязным, отвратительным насекомым, достойным только смерти.

Похоже, одной угрозы ей было мало: она ещё со всей силы ударила меня кулаком в плечо, после чего, наконец, схватила свою сумку и выскочила за порог.

Бах!

Звук, с которым захлопнулась входная дверь, словно подытожил весь разговор.

Когда источник этой бури исчез, тишина окутала комнату тяжёлым, давящим покрывалом.

Я почувствовал, как мышцы расслабляются, а на смену напряжению приходит усталость.

Видимо, всё-таки был на взводе.

Помассировав затёкшую шею, я опустился на диван.

И в этот момент из-за двери осторожно выглянул И Суха.

— Она ушла?

Я кивнул, но уточнил:

— Пока что.

— Извините.

— За что?

— Из-за меня у вас теперь проблемы…

Судя по всему, он слышал большую часть разговора.

Впрочем, даже если бы не слышал — спать в такой обстановке вряд ли смог.

— Извиняться тебе не за что.

— Всё равно…

— Кстати. Она собирается отправить тебя учиться за границу.

Я кивнул в сторону конверта на столе.

И Суха проследил за моим взглядом и посмотрел на конверт.

— Если интересно — можешь посмотреть.

Как я и ожидал. Предсказуемая реакция. Ему не интересно.

И всё же — странное дело — я почувствовал что-то похожее на облегчение. Это чувство застало меня врасплох, и я нахмурился.

Похоже, мне срочно нужно было чем-то отвлечься — кофе, сигарета, неважно — и я поднялся с дивана.

В этот момент И Суха вдруг заговорил:

— Если бы я сказал, что хочу уехать…вы бы просто отпустили меня?

Его голос был низким, хрипловатым. Неясно, это из-за усталости после сна или за этим скрывалась какая-то эмоция.

— А ты хочешь уехать?

— Нет.

Ответ прозвучал без малейшего колебания. Настолько твёрдо, что вопрос мгновенно потерял смысл.

— Тогда всё в порядке.

— А если бы…если бы я всё-таки захотел?

Он настаивал.

— Зачем спрашивать о том, чего не будет? Какой ответ ты хочешь услышать?

Я всегда терпеть не мог такие вопросы, полные скрытого подтекста. И сегодня не был настроен подыгрывать. Прямо спросил о его намерении.

И Суха опустил глаза и горько улыбнулся. Потом тихо пробормотал:

— Я не хочу уезжать...из-за вас, господин Чу Хэвон.

Всё стало ясно. Я понял, что именно испытывает ко мне И Суха. Это почти признание в любви.

Вместо радости я почувствовал растерянность.

Если бы вопрос стоял так: нравится он мне или нет — ответ был бы прост. Нравится. Я не сплю с теми, кто мне безразличен. Но одинаковы ли наши чувства по своей сути, по своему весу? В этом я не уверен.

Для меня, того, кто всегда считал правильным наслаждаться чем-то пока не надоест, чувства И Сухи оказались слишком тяжёлой ношей.

— И что? Ты ожидал, что стану умолять тебя остаться, а раз этого не сделал — теперь обижаешься?

Прозвучало холодно и резко. И Суха сразу напрягся, его лицо застыло.

Я начал закипать.

Он сам понастроил ожиданий, сам разочаровался — и теперь корчит из себя обиженного. Это казалось таким глупым, что злило.

— Знаешь, какой лучший способ не разочаровываться?

Я прищурился.

— Ничего не ждать.

Тихо ответил он.

— Умный мальчик.

Я не хотел, чтобы в моей жизни появлялось что-то, что было бы дороже меня самого. Я всегда был на первом месте — и мне так удобно.

— Хочешь уехать — уезжай. Не хочешь — оставайся. Делай, как тебе хочется.

Я не собираюсь мешать.

Лучше всего не утяжелять наши отношения чувствами. Чтобы, когда всё закончится, не было ни сожалений, ни боли.

***

Прошла неделя после неожиданного визита Чу Хэён.

И Суха не изменил своего решения.

Однако однажды я заметил, что документы о поступлении, которые лежали на столе, исчезли.

Я ничего ему не сказал. Просто оставил всё как есть.

Моя грубая, отчуждённая фраза — чтобы он не строил никаких ожиданий — вызвала в нём ощутимую перемену.

И без того немногословный, он теперь почти не разговаривал. И старался не встречаться со мной взглядом.

Он злился на меня за то, что я не ответил взаимностью. Что я не оправдал его надежд.

Безмолвно винил меня.

Я знал, чего И Суха хотел от меня. Он хотел любви.

Желал пробраться в самую мою суть, занять там место и подчинить себе.

А то, что я мог предложить ему — это похоть.

Связь, в которой можно утолить страсть, а когда всё наскучит — спокойно разойтись без лишних драм.

Так прошло несколько дней.

Несмотря на угрозы, от Чу Хэён больше не поступало никаких вестей.