Онлайн чтение книги Макгаффин MacGuffin
1 - 2

После этого моя жизнь изменилась до неузнаваемости.

И мне потребовалось совсем немного времени, чтобы осознать — я определённо отличаюсь от обычных людей.

А, дождь.

Неудивительно, что так влажно. И этот запах…

Настроение мгновенно скатилось ниже некуда.

Конец весны, начало лета — переходный, неопределённый сезон. В это время дождь неизменно оставлял после себя тяжёлую, липкую духоту. Сам по себе он мне не мешал, но влажность, цепляющаяся к коже, вызывала отвращение.

И особенно этот запах.

Терпкий, гнилостный, въедливый — казалось, он пропитывает всё вокруг. Я даже боялся, что он впитается в моё тело.

Неужели другим это не мешает?

Я молча наблюдал, как за окном деревья темнеют, впитывая влагу. В такие моменты, когда оставалось лишь ждать, я позволял времени течь мимо, не пытаясь его заполнить.

Другие коротали ожидание, уткнувшись в телефоны, но мне это не удавалось. Маленький экран не удерживал внимания, а глаза быстро уставали.

Да и номеров в телефоне у меня было всего два.

Этот аппарат, которым я почти не пользовался, был не моим выбором — его дал мне он. И дал не для удобства, а для контроля.

Каждый раз, когда я выходил из дома, он мог внезапно позвонить, чтобы проверить, где я нахожусь. Если не отвечал сразу — мне влетало. Если отвечал, но не давал точного ответа — тоже.

Хотя, скорее всего, он и так знал, где я.

Я подозревал, что за мной следят. Кто-то фиксирует каждое моё движение и докладывает ему.

Но зачем тогда звонки?

Наверное, чтобы проверить, насколько я послушен.

Вот почему я никогда не выпускал телефон из рук, даже если не пользовался им.

— И Суха, зайдите в кабинет, пожалуйста.

Голос медсестры выдернул меня из мыслей. Я медленно поднялся.

Неспешно прошёл за ней и вошёл в кабинет. Врач встретил меня с доброжелательной улыбкой.

— Добро пожаловать, Суха. Присаживайтесь.

— Здравствуйте.

Его приветствие было тёплым, моё — ровным и безразличным. Я сел напротив.

— Как вы себя сегодня чувствуете?

Обычный вопрос. Он всегда начинал приём с него.

— Не знаю.

Я не мог выразить своё состояние. Оно было не плохим, но и не хорошим. Ни тем, ни другим.

Врач понимающе кивнул, сверился с картой и монитором, а затем коротко подвёл итог:

— Хм, показатели снова неважные.

— Плохо.

Прозвучало наигранно. На самом деле я не удивился.

— Вы действительно так думаете?

Ему, похоже, показалась странной моя бесстрастная реакция.

Я кивнул.

— Почему?

— Это значит, что я бесполезен.

Бесполезен. Можно ли подобрать более точное слово для омеги, который не способен забеременеть, и у которого нет течки?

Я существую для того, чтобы совокупляться с альфами и рожать детей.

Моя природа — возбуждать их инстинкты. В глазах общества мы всего лишь сосуды для семени, живые игрушки для утех.

И, возможно, это моя единственная ценность.

Именно поэтому он меня купил.

Но проблема в том, что я не выполняю свою функцию.

Прошёл уже год с тех пор, как он приобрёл меня.

Но я не только не забеременел — у меня даже течка не наступает.

Гормональный сбой.

Я не приношу пользы. Не приношу удовольствия. Просто трачу его деньги.

Чем я лучше никчёмного паразита?

Если он вдруг выкинет меня на улицу, у меня не будет права жаловаться.

Рано или поздно это случится.

— Так сказал председатель Чу?

Я вздрогнул. Врач называл его председателем Чу. Так говорили все, кто его знал. Я невольно повторил его имя у себя в голове: «Чу Хэвон…»

Я был глупым.

Не знаю, был ли таким с рождения или что-то внутри меня сломалось, но моя память всегда оставляла желать лучшего.

Я забывал буквально всё.

Имя этого мужчины тоже не стало исключением.

Всякий раз, пытаясь вспомнить его, я ощущал странный диссонанс — абсолютную чуждость, переплетающуюся с призрачным ощущением, будто я уже знал его прежде.

Будто два несовместимых чувства каким-то образом сосуществовали внутри меня.

Как бы то ни было, судя по тому, насколько естественно врач произносил его имя, он знал его хорошо.

Вероятно, даже был с ним в довольно близких отношениях.

— Он прямо этого не говорил. Но это же очевидно.

— Хм, очевидно, говорите…

Врач усмехнулся.

Он не соглашался со мной, но и не опровергал мои слова.

— Это вас тяготит?

— Если меня выгонят, мне некуда идти.

Я прекрасно понимал, что абсолютно всё в моей жизни зависело от Чу Хэвона.

Деньги в кошельке, банковская карта, дом, в котором я жил, — всё принадлежало ему.

По сути, у меня не было вообще ничего.

— Вы уверены, что он вас бросит, если вы не сможете забеременеть? Боитесь этого?

Я кивнул.

— Вы когда-нибудь обсуждали это с ним?

Я покачал головой.

— Может, стоит попробовать? Вдруг вы ошибаетесь?

— Не знаю…

Я ответил без малейшего интереса.

Между нами не было равенства.

Он стоял выше, я — ниже.

Он принимал решения, я просто выполнял.

Я даже не видел смысла поднимать этот вопрос.

— Я уже не раз говорил, что вам нужно избегать стресса. Это сказывается на вашем гормональном фоне. На мой взгляд, вы слишком зациклены на беременности. И, скорее всего, именно это усугубляет ваш гормональный дисбаланс.

— А вдруг дело не в этом? Может, я просто бракованный?

— У вас есть вредная привычка — считать себя предметом.

— Не вижу особой разницы.

— Ха…

Врач тяжело вздохнул.

Он открыл было рот, но передумал, лишь снова взглянув на экран.

Пальцы ритмично постукивали по столу — признак размышлений.

— В целом ваш организм в порядке. Единственная проблема — уровень гормонов.

Он бросил взгляд на монитор.

— Кортизол слишком высок. Обычно так бывает при сильном стрессе. Следовательно, стресс подавляет выработку омега-гормонов. Это основная причина проблемы.

— Значит, я всё-таки не бракованный?

— Именно. И я уже говорил вам это в прошлом месяце. Слово в слово.

— А…да?

— Да.

— У меня просто…память плохая. Я всё быстро забываю.

Неловко потерев лоб, я попытался оправдаться.

Врач снова улыбнулся — мягко, с сочувствием.

— Я знаю.

— …

Он смотрел на меня так, как смотрят на тех, кого невольно жаль.

— Продолжайте принимать лекарства. Я отправлю результаты анализов председателю Чу.

Я и не сомневался.

Ему даже не нужно спрашивать моего разрешения.

Как и это ежемесячное обследование, как и все препараты — всё делалось ради него.

Он заплатил за товар, который не оправдал ожиданий, и теперь пытался исправить его, чтобы хоть как-то использовать.

Но, несмотря на то, что мои показатели всегда оставляли желать лучшего, он ни разу не выразил недовольства.

Ни упрёков, ни вопросов — только напоминания о приёме лекарств.

Это не радовало. Скорее, сбивало с толку.

— И поговорите с ним.

Врач вдруг замолчал, задумчиво потирая подбородок. Похоже, подбирал слова.

— В любом случае, не будьте так пессимистичны.

Сделав паузу, он продолжил:

— Председатель Чу…он не такой холодный, каким вам кажется. Возможно, даже…хороший человек.

— …

— Я к тому, что, может, он не видит в вас только средство для рождения ребёнка.

Звучит красиво. Но правдивы ли эти слова?

Если его цель — не ребёнок, то почему успешный альфа, у которого есть всё, продолжает кормить, обеспечивать и держать при себе омегу с дефектами?

Кроме того, что я омега, у меня нет никаких особых ценностей.

И это не пессимизм. Просто объективная оценка реальности.

— Теперь всё?

Мой равнодушный тон вызвал у врача очередной уставший вздох.

Я поднялся и вышел из кабинета.

***

Я сжал в руке упаковку с лекарствами и машинально поднял взгляд.

Небо ещё плотнее заволокло тяжёлыми серыми облаками, но дождь почти утих. Только запах остался прежним — густой, влажный, с приторной, гнилостной ноткой, словно сама земля разлагалась под ногами.

Я взглянул на часы. Три часа дня. До возвращения оставалось ещё достаточно времени, так что спешить не было смысла.

Вернуться сразу? Или воспользоваться моментом и задержаться подольше?

Пока я раздумывал, взгляд случайно зацепился за вывеску кафе на противоположной стороне улицы.

Этого оказалось достаточно, чтобы сомнения исчезли.

В конце концов, разве это не лучшее место, чтобы скоротать время?

Я сунул упаковку с лекарствами в карман и натянул капюшон.

Ткань неприятно липла к коже. Промокла, пока я шёл из больницы. Вот почему я ненавидел дождь.

Пригнув голову, я поспешил к кафе. Но не успел пройти и нескольких шагов. Как…

— ...!

Чьё-то плечо резко столкнулось с моим. Я пошатнулся, но человек напротив успел меня подхватить. И в тот же миг меня накрыл запах. Чёткий, резкий. Запах альфы.

Иронично — я не выполнял свою биологическую функцию, но по-прежнему безошибочно чувствовал такие вещи.

Я резко отдёрнул его руку.

Мужчина выглядел растерянным. Заметив, что я зло смотрю на него, он поспешно извинился:

— Простите. Вы в порядке?

— Всё нормально…простите.

Я тоже был невнимателен.

Сухо бросив ответ, я снова направился к кафе. Но…

— Подождите.

Меня схватили за руку.

Я резко обернулся, нахмурившись.

Мужчина, не выпуская моего запястья, откровенно меня разглядывал.

— Отпустите.

Хватка была сильной, просто отдёрнуть руку не получится.

Я произнёс это холодно, почти угрожающе.

Но он не разжал пальцы. Более того — слегка склонился ко мне, втягивая носом воздух.

Это вызвало во мне всплеск раздражения.

Я сузил глаза и грубо предупредил:

— Немедленно отпустите. Или мне вызвать полицию?

Только тогда он вздрогнул и разжал пальцы.

— Нет, я просто…

Меня не интересовали его объяснения. Развернувшись, я быстро зашагал прочь. Он не последовал за мной. Но его взгляд по-прежнему впивался мне в спину.

Я усмехнулся про себя.

Причина его реакции была очевидна. Так же, как я распознал его, он распознал меня. Так называемая реакция магнита — врождённая способность альф и омег чувствовать друг друга. Чаще всего по запаху. Но иногда инстинкты срабатывали и без него — просто животное чутьё. Это было в нас заложено. В любом случае, пока он не последовал за мной, беспокоиться было не о чем. Я проигнорировал его, сосредоточившись на том, чтобы добраться до кафе.

— Гость №78!

Я поднял голову, это был номер моего талончика.

Забрав кофе у бариста, я направился к окну.

Но не сделал ни глотка — просто отставил стакан в сторону и вставил наушники.

Мелодия отсекла внешний шум.

Я скрестил руки на столе и опустил на них подбородок.

Просто наблюдал за людьми за окном.

Они двигались в своём ритме, в своём темпе.

Бесконечно живые.

15:30.

До возвращения оставалось два с половиной часа.

До того момента, когда отпущенное им время истечёт, забирая мою иллюзию свободы.