Онлайн чтение книги Макгаффин MacGuffin
1 - 27

Я сижу в тёмном зале кинотеатра.

Фильм, что крутят на экране — моя память.

Детство, начавшееся с отсутствия матери. Юность, завершившаяся самоубийством отца. Всё, что между ними, это сплошная череда унижений, отвращения и равнодушия. От чужих. От всех.

Когда отец напивался, он повторял одно и то же:

— Зачем ты родился таким? Зачем родился тем, кого все могут презирать?

Он винил меня в том, что я жалкое ничтожество. Говорил, что если жизнь моя не стоит и гроша, то виноват в этом я сам. Потому что я мужчина-омега.

— Ты даже не баба. Мужик-омега в наше время это кто? Что ты можешь? Встретить какого-нибудь альфу и за его счёт жить? Или устроиться на работу и зарабатывать, как нормальные люди? Нет. Ты только и годишься, чтобы раздвинуть ноги перед другим мужиком и родить. Ты не мужик, ясно? Просто дешёвый заменитель женщины. Презирать тебя — естественно.

Каждый раз, когда он так говорил, я делал вид, что не слышу. А внутри ухмылялся.

Однажды я всё-таки ответил:

— Так это отец дал мне такую жизнь.

Это случилось в тот день, когда я узнал, что он потратил деньги, предназначенные на мою учёбу.

Я его ненавидел.

Жалкий, ничтожный человек, который вечно искал быстрый способ разбогатеть, но только тонул в долгах. Не умел зарабатывать, но охотно подписывался быть поручителем за кого угодно. Влез в азартные игры. Проигрывал всё. Даже его запах меня отвращал. Он вонял перегаром и табаком.

Быть омегой — не приговор. У тех, кто при деньгах, всё в порядке. Продают себя только те, у кого нет иного выхода. Моя нищенская жизнь — заслуга человека, который не имел ни ресурсов, ни сил, но всё равно решил родить меня.

Я знал, что кто-то регулярно присылает ему деньги. Суммы были немалые. Он их сливал. До копейки.

Для человека, не имеющего ничего, кроме мозга, единственный шанс выбраться — учёба. Я учился. Бессонными ночами, до судорог в пальцах. Мне говорили:

«Усилия не предадут».

Это оказалось правдой. Я поступил. Во все вузы, куда подавал. Когда узнал это, впервые в жизни стало легче дышать.

Но отец и это разрушил.

Я его не проклинал. Моя злость была заслуженной.

Он постоянно твердил:

«Умрём вместе».

Я думал, что однажды, пока я сплю, он подожжёт нас. Но отец выбрал иной метод. На следующий день после нашей ссоры он повесился. Молча. Как назло.

Наверное, поэтому я не почувствовал ничего, когда увидел его труп. Хотя нет…почувствовал. Отвращение. И твёрдо решил: если когда-нибудь умру — то точно не так.

Ирония. После его смерти у меня вдруг появилась мать. И даже дядя.

Он казался равнодушным. Но иногда добрым. И это сбивало с толку. Он дал мне почувствовать, будто я кому-то нужен. Я ошибался. Но в то время был счастлив.

В школе меня называли трупом. Даже не зомби. Просто труп с открытыми глазами. Ни эмоций, ни слов. Я и сам начал видеть себя таким.

Но рядом с ним всё иначе. Я ел, я спал, я смеялся, я говорил. Я был живым. Его внимание — моё единственное солнце.

Я не мог не полюбить его. Не потому что он альфа. А потому что он добрый. Сказал, что я красивый. Что мне всё можно. Слова, от которых хотелось плакать. Никто и никогда не говорил мне такого. Эта ласка меня опьяняла.

Всё продлилось недолго.

Я думал, он любит меня. Хочет меня.

А он выбрал не меня. Другую.

Да, он говорил, что это не по любви. Что это нужно. Но не объяснял зачем. Просто приказал принять. Я не смог.

Чтобы смириться, начал винить себя. Я — его племянник. Я — мужчина-омега. Я не могу родить. Поэтому он ушёл. Поэтому выбрал не меня.

Всё, что говорил отец, оказалось правдой. Я жалкий ублюдок. Только так я мог хоть что-то объяснить.

Я не смирился. Просто придумал объяснение.

21 сентября. День его помолвки.

Я набрал в ванну воды. Сел в неё. Позвонил ему. Улыбаясь, проклял. А потом перерезал себе вены.

Так больно. Но я улыбался. Потому что воображал, как он найдёт моё тело и пожалеет. Наконец-то пожалеет.

Я часто представлял свою смерть. Для меня это была не трагедия, а отдых. Я боялся не смерти. Я боялся одиночества. Оно душило, как верёвка на шее. Постоянно.

До встречи с ним.

Он вытащил меня из ада. Я думал, что нашёл покой. Но нет. Ад никуда не исчез. Он подстерегал. И вскоре снова поглотил меня.

Не узнай я, что такое счастье…было бы легче. Но я узнал. Возвращение в ад добило меня.

Поэтому я порезал вены.

Хотел умереть легко. Хотел, чтобы он пожалел.

Но не получилось.

Я выжил.

Опять.

Говорят, умирать трудно. Это правда. Но я и до этого являлся мёртвым. Никчёмное сердечко билось, но душа давно умерла. Я притворялся, что ничего не вижу и не слышу. Не потому что хотел. А потому что даже ненавидеть сил не осталось.

Итог притворства ужасен.

У меня отняли ребёнка. Я попал в психбольницу. Я потерял себя.

Я даже не знал, что у меня был ребёнок. Он исчез, а я не понял. Я оказался взаперти и тоже не понял.

Я был живым трупом. Долго.

А потом…внезапно пришло осознание.

Понял, где я. Что со мной. Кто я. И закричал. Безумно. От боли. Пытался удушить себя руками. Тогда врачи связали меня и вкололи лекарства.

В полусне я увидел его.

И впервые за долгое время захотел знать.

Он жалел? Был ли несчастен без меня?

Я хотел знать. До одержимости.

Я умолял врача отпустить меня. Позвонить ему. Услышать. Узнать, скучает ли.

Мне отказывали.

Каждый раз, как только я возвращал себе память — я причинял себе боль. А потом снова уходил в пустоту.

И понял: я в ловушке. Я даже умереть теперь не могу. Я его больше не увижу.

Лучше бы я так и не очнулся.

Когда я понял, что всё осознаю — одиночество с новой силой набросилось на меня. И стало ядом. Оно разжигало и тоску, и злобу.

Я винил его. Плакал. Снова винил. Хотел умереть — и не мог.

Жить стало мучительно. Сердце потрескалось. Я каменел. Хотел сбежать. Но нельзя. Некому помочь. Никого рядом.

Я остался один. И это разбило меня.

Тогда я начал придумывать другой мир. Мир, где ничего нет. Ни его, ни ребёнка, ни семьи.

И туда я сбегал.

Бред рос, как опухоль. И вот я уже не в реальности.

Я стал сиротой. Меня украли в детстве. Меня держат, как скот. У меня нет памяти. За зданием крематорий. И скоро меня сожгут.

Но однажды…всё поменялось.

Меня везут в незнакомый дом. И я встречаю мужчину.

Он красив. Нереально. Даже пугающе.

Я не узнаю его. И спрашиваю:

— Вы кто?

Он отвечает вопросом:

— А как ты думаешь?

В том воспоминании я его не узнал.

Но теперь…я знаю. Я прокручиваю в голове:

— Чу Хэвон…

И он снова спрашивает:

— Кем ты думаешь, я был для тебя?

Я шепчу:

— Тот, кого я любил. Тот, кто ранил меня. Тот, кто заставил меня прятаться в вымышленном мирке.