Онлайн чтение книги Макгаффин MacGuffin
1 - 21

Через три дня моё имя появилось в списке топ-менеджеров:

[Исполнительный директор по инвестициям в корпорации Chu Han Invest.]

Работа оказалась не такой уж трудной. Пусть и без большого опыта, но талант и врождённая хватка брали своё. Образование, которое отец вдалбливал с детства, наконец-то принесло плоды.

Я стал живым примером паразитической системы наследственного корпоративного устройства. Парень, которого никто прежде не видел, вдруг врывается и занимает высокий пост только потому, что он сын главы корпорации. Понятно, что ко мне относились с неприязнью.

Мне было всё равно.

Пока это не мешало работе, пускай судачат хоть за спиной, хоть в лицо.

Каждое утро, повязывая галстук, вспоминал: я — всего лишь инструмент. Отцовский. И злился. И в то же время — смаковал эту ярость. Я всё ещё не собирался принимать компанию как наследство. Если понадобится — отниму. Одно дело, когда тебе дают, и совсем другое — когда ты сам берёшь. Как Чу Хэён лелеяла свою обиду, мечтая отомстить отцу за унижения, так и я теперь хотел отплатить за то бессилие, которое он мне вбил. И топливом для этого желания являлась злость.

***

В одну августовскую ночь я встретился с дочерью депутата Чон.

Она работала дипломатом, но после замужества хотела бросить всё и просто путешествовать. В ней было что-то знакомое — то же безразличие к самому понятию брака.

— Родители достали, вот и решила для вида согласиться. Ну подумаешь, жить одной — что в этом такого? Если уж получится, ребёнка одного родить смогу. Но больше ничего не ждите — ни жены из меня, ни домохозяйки.

Единственное, чего она хотела, — это стать живым щитом от родительского давления. Для меня — идеальный вариант.

Мы решили обручиться после первой же встречи. Я не стал скрывать И Суху. Женщина не только не возмутилась, а наоборот — загорелась интересом.

— Омега? Повезло вам. Сейчас это редкость. А познакомите меня с ним?

Как и ожидалось. Альфа остаётся альфой. Услышав, что он омега, тут же навострила уши.

— Забудьте об этом.

— Вот как! Значит, вам он правда дорог.

— Если я сижу здесь, обсуждая помолвку с женщиной, которую вижу впервые, вывод очевиден, не так ли?

— Ух ты, прям как в дораме! Я такое обожаю. Стало интересно. Может, мне стоит ворваться к вам с деньгами, накричать, чтобы вы с ним расстались, а потом облить водой? Классика.

— Не думаю, что вы выглядите как человек, способный на такое.

Наш ужин прошёл легче, чем я ожидал.

Да. В целом — всё было не так уж и плохо.

***

Встреча двух семей прошла в духе унылого консерватизма. Излишняя учтивость и показная вежливость. Мы с невестой были не действующими лицами, а скорее наблюдателями.

Больше всех старалась мать невесты. Очевидно, она выучила наизусть моё досье и теперь не уставала сыпать бессмысленными вопросами.

— Какой университет вы окончили?

— Где сейчас работаете?

— А должность?

— Значит, вы — младший сын председателя Чу? Наследник, выходит?

— Говорят, красивые мужчины не бывают верными. Вот я и волнуюсь.

— Где планируете жить?

— А сколько детей хотите?

После скучного допроса последовали дежурные похвалы, любезности и обоюдные любования.

Спустя два часа было решено: помолвка состоится в конце сентября, свадьба — весной следующего года.

Когда родню со стороны невесты проводили, а родители сели в машину и уехали, ко мне тут же подошла Чу Хэён — всё это время она исподлобья сверлила меня злым взглядом.

— В итоге так, да? Решил быть папиной марионеткой?

— А ты предложи вариант получше, раз знаешь. Будь хоть один путь без этой комедии — я бы с радостью выбрал его.

— Если бы ты сразу отправил Суху за границу, всё давно бы закончилось. Но ты сам всё испортил — из-за своей жадности.

Обвинение абсурдное.

— Когда я предложил, что сам уеду с ним — ты отказалась. Так кто виноват?

— Ты совсем спятил. Ещё смеешь перекладывать вину? Если бы ты не полез — отец, может, и не узнал бы.

— Вот только он всё знал до того, как я пришёл.

— Что?

— Так что, по-хорошему, тебе стоит поблагодарить меня за то, что я согласился стать его псом. Иначе бы от Сухи давно осталась лишь пыль. И тебе тоже прилетело бы.

— …

— Ты же знаешь, на что он способен. Даже лучше меня, пожалуй.

Он не тронул Суху не потому, что не знал. Он ждал — момента, шанса. Чу Хэён тоже это понимала. Несомненно.

Оставив её в растерянности, направился к своей машине.

— Хэвон.

Я остановился, услышав её спокойный голос за спиной.

— А Суха знает? Что ты всё это делаешь?

Я обернулся и ответил:

— А зачем ему это знать?

Чу Хэён усмехнулась — устало, с жалостью.

— Ты совершаешь ошибку.

— Посмотрим. Может, это — не ошибка, а лучший из всех возможных выборов.

— Нет, это точно ошибка.

***

Моя когда-то праздная жизнь стремительно перевернулась.

Теперь большую часть дня я был поглощён работой в компании. И, как следствие, времени на И Суху стало гораздо меньше. Он, наверное, удивлялся: какой ветер вдруг понёс бездельника, который валялся целыми днями, в костюме и галстуке на работу. Но ни разу не задал вопроса.

Наоборот — похоже, оставаться одному в пустой квартире казалось ему неловким, и он стал вставать раньше меня. То завтрак пытался приготовить своими неуверенными руками, то одежду мне гладил. Домом начал заниматься с неожиданным усердием.

Я задерживался допоздна — он не жаловался. Не спрашивал, почему. Лишь смотрел с тревогой в глазах.

В каком-то смысле И Суха стал для меня компенсацией за мою новую, утомительную жизнь.

Стоило вернуться домой и увидеть его в дверях — усталость отступала. Я, человек, не склонный жалеть о сделанном, глядя на то, как он существует в моём пространстве, всё чаще начинал думать, что это и не так уж плохо.

Лето подходило к концу.

Я возвращался домой после встречи с невестой — обсуждали кольца и место для будущей свадьбы. Всё бы прошло за полчаса, если бы не внезапное появление её матери. Из-за неё встреча затянулась на два с лишним часа. Женщина, будто у неё не было других дел, вцепилась в организацию помолвки с таким рвением, что в конце концов даже обиделась на моё равнодушие.

Я же сказал всё прямо:

— Раз уж это не по любви, нет смысла тратить силы и на эмоции.

Её лицо залилось краской, и она ушла, не попрощавшись. А невеста только хохотнула. Единственное, что утешало в этом фарсе, — ей было плевать на меня не меньше, чем мне на неё. Если бы и она оказалась такой же, как мать — вцепилась бы, приставала — давно бы спровоцировал разрыв, выставив всё как её вину. Но она не делала этого. Потому что понимала: наш союз — взаимовыгодная сделка. Не больше.

Вернулся домой и нажал на звонок. Пароль-то я знал, но звонком давал сигнал: «выйди, встреть».

Но...прошло несколько минут, а замок не щёлкнул.

Неужели уже спит?

Недоумевая, я сам открыл и вошёл в квартиру.

Темно. Доносился только приглушённый звук телевизора. Я машинально снял обувь, ослабил галстук и пошёл вглубь.

На диване сидел И Суха. Он смотрел телевизор. Пустым, рассеянным взглядом.

— Ты не слышал звонка?

Чем он так поглощён, раз даже не заметил, что я пришёл?

Я цокнул языком, раздражённый его молчанием. Хотя...не то чтобы повод был серьёзный.

Оставил его в покое и пошёл в ванную. Холодный душ притупил напряжение, в котором я находился с самого утра.

Вытерев мокрые волосы полотенцем, я снова подошёл к нему. Он всё ещё смотрел в экран, не замечая меня.

— Ужин?

— …

— И Суха. Я говорю с тобой.

— …

Это уже выглядело не как рассеянность, а как демонстративное игнорирование. Я сжал челюсть, подошёл ближе и холодными пальцами взял его за подбородок, заставив повернуться ко мне.

Он не сопротивлялся. Просто опустил глаза. В них — никакой жизни. Я вздрогнул. Давно не видел его таким опустошённым.

— Что случилось?

— …

— Глухонемого из себя строишь?

Парень медленно моргнул.

— Плохо себя чувствуешь?

Я с опозданием вспомнил: последние пару дней И Суха почти не ел, жаловался, что чувствует себя нехорошо. Тогда подумал, что, может, болеет, — и спросил. Но тот покачал головой.

— Если не это, то что тогда?

Сегодня особенно непонятен мне. Как будто специально тянет, не говорит ничего, и от этого становилось только хуже. Я раздражённо выдохнул, не в силах додумывать за него. И тогда он, наконец, разлепил губы.

— А что вы сегодня делали, почему так поздно вернулись?

Неожиданный упрёк. Обычно, даже если я возвращался под утро, он не спрашивал.

Меня удивил сам факт вопроса, но разбирать его причины я не стал — просто спокойно ответил:

— Работал.

— Работали, значит…

— Да. Работал.

— Вы, оказывается, хорошо врёте. Не знал.

Такой же внезапный упрёк, как и вопрос.

— Скажите, зачем вы меня держите рядом?

И этот вопрос был таким же. Без контекста.

Не выношу, когда со мной разговаривают в такой манере. Когда бросают фразы, словно разговаривают сами с собой. И особенно — когда это делает он.

Вместо того чтобы расслабиться, я снова почувствовал пульсацию в висках.

— Не говори в обход. Если хочешь что-то сказать — скажи прямо. Тогда и я смогу ответить прямо.

Жёстко оборвав его капризы, наконец добился от него сути.

— Вы собираетесь жениться?

— …

Теперь всё стало ясно.

— В следующем месяце помолвка, весной — свадьба…это правда?

Если он знает даже это — догадаться, откуда узнал, несложно. Чу Хэён. Кто же ещё.

Я ожидал, что это случится. Но готового ответа не припас.

— Это правда?

Снова спросил. И в его голосе звучала надежда. Он ждал, что я скажу «нет». Что опровергну. Что совру — если нужно.

Но я не мог этого сказать. Потому что это так.

Я провёл рукой по волосам и тяжело вздохнул.

Как я устал.

Конфликт с Хэён, сделка с отцом. Всё это тяготило меня.

Объяснять, разжёвывать, заставлять понимать мне не хотелось. Да и не получится. Мы из разных миров. Всё равно не поймёт. И главное — даже если поймёт, это ничего не изменит.

Поэтому не стал оправдываться. Просто признал — чётко и сухо:

— Да.

Его глаза потухли.

Я почувствовал себя так, будто добил и без того умирающее животное.

— А я…как же тогда…

— Ничего не меняется. В этом весь смысл.

Главное — именно это. Для нас с ним всё останется так, как есть.

— Я не понимаю.

— И не нужно понимать. Просто прими — и всё.

— Я думал, вы меня любите. Думал, потому и держите меня рядом. Это не так?

— Женятся не всегда по любви. Это нормально. Даже довольно часто так бывает. Ты не маленький, должен это понимать.

— Но зачем жениться, если не любите?

— Думаешь, если я тебе всё объясню, ты поймёшь? Это необходимость. И она ничего не меняет. Этого достаточно. Что ещё ты хочешь?

Наивные слова показались мне жалкими. Его лицо, полное обиды, только раздражало.

— Не делайте этого…

Он вцепился в мою руку.

— Если вы не любите её…если это всё формальность — не делайте этого. Я не понимаю…правда, не понимаю. Пожалуйста.

Уговаривать и успокаивать — не моё. Я ответил хладнокровно:

— Если бы это было не нужно — я бы не делал.

— Прошу…

— Перестань ныть. Я устал.

В тот миг лицо И Сухи словно оледенело. Он испытывал боль и потрясение.

— Просто пойми одно: я делаю всё, что в моих силах. Благодаря этому ты всё ещё здесь.

— То есть…всё это из-за меня? Я должен молча терпеть, даже если меня предают?

— Да. Терпи.

— Почему? Потому что я — ваш племянник? Потому что я — омега? Или потому что я — мужчина? Или потому что я…бесполезен и не могу иметь детей?

Он дрожал. Говорил через стиснутые зубы, срываясь. Я только тяжело вздохнул. Всё это — бесполезно. Как ни крути, мы не сможем найти решение, которое устроит обоих.

Выматывающее бессилие.

— Видишь, ты и сам всё знаешь.

— …

Слова сорвались резко, без размышлений. И только после понял, что они разорвали И Суху на части.

Он опустил голову — будто из него выпустили весь воздух. Глядя на него, почувствовал, как кольнуло в висках. Сейчас я хотел лишь одного — чтобы это закончилось.

— Всё сказал?

— …

Я поднял И Суху на руки и отнёс в спальню. Уложил его на кровать. Затем взял сигареты и вышел из комнаты.

Уже собирался прикрыть за собой дверь, как в спину донёсся его голос — с надрывом, со сдержанным плачем:

— Вы…вы хоть любите меня? Поэтому и держите рядом?

Что бы я сейчас ни сказал — для И Сухи это прозвучит как ложь.

Если скажу, что люблю его, он тут же спросит: «Тогда почему женитесь на другой?»

И всё начнётся по кругу. Снова и снова. Бессмысленный повтор.

К тому же я не собирался утешать его красивыми словами, в которые сам не верю.

— Мой ответ именно такой, как ты думаешь.