Онлайн чтение книги Записки расхитителя гробниц Grave Robbery Note
Глава 29. Шкатулка из червонного золота

Я был сбит с толку и не понимал, что происходит на улице. Хотел спросить своего третьего дядю, но обнаружил, что он спит на стуле рядом со мной. Я выбежал из больницы и увидел жителей деревни, погонявших запряженных в телеги мулов. Все направлялись в горы. Пробегавший мальчик пояснил мне: "Беда, большая беда. В горах лесной пожар!"

Меня осенило: думая лишь о своем спасении, мы даже не попытались предположить, что наш огонь спалит не только Гидру с жуками, но и весь лес. И, конечно, ничего не сделали, чтобы предотвратить это. А если огонь дойдет до деревни, это будет действительно беда. В глубине души моей зашевелилась паника: лесной пожар — это не один-два несчастных случая. У этих людей даже техники нет, чтобы остановить это бедствие. Это катастрофа.

Я вернулся в больницу и разбудил дядю. Ничего полезного для помощи людям мы не нашли, вооружились ночными горшками и побежали на помощь. По дороге встретили Толстяка с тазом для умывания в руках на телеге, запряженной ослом. Завидев нас, он крикнул: "Натворили мы дел! Залезайте, поехали огонь тушить!" Мы залезли к нему, телега выехала из деревни и направилась в горы. Вдалеке темнела полоса черного дыма, сквозь которую иногда мелькали языки пламени. Третий дядя растерянно указал рукой в сторону пожара: "Посмотрите, расщелина тоже в той стороне. Похоже, это действительно огонь, который запалили мы".

Я прикрыл ему рот, чтобы не говорил громко. Навстречу нам бежал человек, похожий на деревенского старосту, и кричал: "Вызывайте войска! В горах обвал!"

Я предположил, что пещера, из которой мы выбрались, полностью выгорела, потому и обвалилась. Надеюсь, жуки тоже сгорели, ведь если они вылезут, это будет куда хуже, чем просто лесной пожар. Мы торопились к склону. Толстяк жестоко нахлестывал осла, наверно, отбил ему весь зад.

Жители деревень часто умеют бороться с лесными пожарами. Часть из них стала в цепочку, по которой передавали наполненные водой тазы, горшки, ведра. Мне показалось, что непрактично таскать воду такими маленькими порциями, так с огнем не справиться. Поэтому я поспешил предложить: "Земляки, такое количество воды не затушит лесной пожар. Не тратьте силы понапрасну, лучше приготовьте все к приходу войск!"

На меня посмотрели, как на дурачка, а один старик сказал: "Молодой человек, эта вода для питья. Работая близко к огню, надо постоянно утолять жажду. Но мы не заливаем огонь, а прорубаем противопожарную просеку. Огонь не сможет пересечь ее. Если ничего не понимаешь, то не мешайся под ногами," — он посмотрел на ночные горшки у нас в руках и покачал головой.

Я покраснел, когда понял, что опростоволосился. Не стоило так бездумно лезть со своим мнением. Опустив голову, я последовал за деревенскими в лес. Все деревья вдоль намеченной просеки были срублены. Но огонь быстро приближался, примерно через час уже чувствовался на коже его жар, а небо заволокло черным дымом.

Жители деревни повязывали на лица смоченные повязки. Я взглянул на Толстяка: у него с собой подходящих тряпок не было. Он подумал, вытащил шелковую книгу, намочил ее, повязал на лицо и пошел помогать деревенским рыть противопожарный ров.

В горах лесные пожары распространяются очень быстро и чрезвычайно опасны. Крупномасштабные лесные пожары можно контролировать с помощью вертолетов, которые не дают распространиться дальше, позволяя огню самому погаснуть, прогорев до конца. Без техники потушить такой пожар, как обычный городской, невозможно. Чтобы на пожарище снова выросли деревья, потребуется более 20 лет, а сжечь такой же лесной массив пожар может за десять минут. Более того, пожар непредсказуем. Можно потушить огонь в одном месте, но тут же полыхать начинает там, где совсем не ожидаешь. А если уж окажешься в эпицентре, то остается лишь ждать смерти.

Я помню американский фильм о группе пожарных, которые были окружены огнем, остались без связи: они были на грани смерти. У нас, конечно, не такой тяжелый случай: и площадь пожара не настолько большая, и пожарный ров роют быстро.

Мы работали там более двух часов. В небе появился вертолет спасателей. Вскоре военные сменили нас. Меня очень беспокоило, что кто-нибудь погибнет. К счастью, оказалось, что лишь несколько человек получили легкие травмы.

Когда мы вернулись в деревню, то просто валились с ног. Я был так голоден, что, попросив ребенка принести мне пару лепешек с кунжутом, даже не заметил, как съел их. Мне казалось, что я никогда не ел ничего ароматнее, чуть не заплакал от счастья. Секретарь парткома нахваливал нас, говоря, что жители городов редко имеют такой высокий уровень сознательности.

А мне было стыдно хвастаться помощью на пожаре, который я же и устроил. Хотелось покаяться, сказать, что именно я поджигатель, и меня надо повесить.

Медсестра сменила повязку Паньцзы и промыла рану. Его дыхание стало ровнее, но он все еще спал. Врач сказал, что ему требуется полный покой, но опасности уже нет. Он собирался отправить Паньцзы со следующей машиной в большую городскую больницу.

Мы с третьим дядей вернулись в гостевой дом и приняли хорошую ванну. Осмотрев себя, я обнаружил, что на мне живого места нет: синяки, ссадины. Пока я бежал в деревню и тушил пожар, то ничего не замечал, но сейчас, выходя из душа, еле мог передвигать ноги.

Я залез в постель и сразу заснул. Сон освежил меня. Я проспал до полудня следующего дня. Когда я встал, то увидел, что Толстяк и третий дядя сладко спят на своих кроватях, а их храп, как гром, сотрясает стены.

Я спустился позавтракать и поинтересовался у официанта, как дела в деревне. Пожар был уже локализован, его сложность не посчитали высокой. Военные уже покинули деревню. Я почувствовал облегчение и спросил про Паньцзы: его уже доставили в больницу Цяньфошань в Цзинане. Нам больше незачем было оставаться в деревне, я пошел готовиться к отъезду.

Дальнейшие события совсем не интересны. Через несколько дней мы вернулись в Цзинань. Я с третьим дядей навестил Паньцзы в больнице. Опасности для его жизни уже не было, но он все еще без сознания. Мы решили остаться в городе. Но боже! С какой печалью расставался с нами Толстяк. Он покинул нас сразу, как мы вернулись из деревни, и оставил свой номер телефона для связи. Шелковую книгу я отдал дяде для экспертизы.

На следующий день я позвонил в больницу, и узнал, что Паньцзы еще не пришел в себя. Я не мог удержаться от разочарованного вздоха. В это время вошел третий дядя с мрачным выражением лица и выругался: "Я в бешенстве! Меня обвели вокруг пальца!"

Я был удивлен, подумав, что его обманули на антикварном рынке, и сказал: "Дядя, тебя обманули при твоем уровне квалификации? Значит, это была настолько хорошая копия, что ты легко сможешь ее продать".

Третий дядя достал шелковую золотую книгу и сказал мне: "Включи голову и перестань нести чушь. Я говорю не об антиквариате, а вот об этом!"

Я чуть не упал с кровати и крикнул: "Что? Невозможно!"

Он покачал головой: "Это правда, я отправил на экспертизу золотые нити из свитка, проба слишком высока, в то время невозможно было сделать золото такого состава, это почти идеальная подделка! Я не могу поверить в это, — вздохнул третий дядя. — Я давно заметил, что с Молчуном не все так просто. Сбежал, словно в панике, от сюэши, хотя определенно знал, как с ним справиться. Почему он исчез так надолго, а появился лишь под конец? Он покидал нас, чтобы что-то сделать в одиночестве, подальше от наших взглядов".

Я был удивлен: "То есть, он побывал в пещере раньше нас и открывал саркофаг Лушан Вана? И положил эту поддельную шелковую книгу туда? Это же невозможно сделать в одиночку. И проход в дереве с бронзовыми цепями — если бы кто-то его открывал до нас, мы бы заметили следы!"

"А ты позади дерево осматривал? — спросил дядя. — Да и на заднюю часть саркофага мы не обратили внимания. Он опытный даому. Вероятно, сделал лаз позади части дерева и положил свиток через заднюю часть саркофага, — он вздохнул. — Мне жаль, я, цзянху(1) с десятилетним опытом даому, но не заметил, сколь удивителен этот человек. Я думал, что он просто потомок какого-нибудь генерала, срывающего курганы. Но боюсь, он намного более важная фигура".

Я не очень много понял и сказал: "Все, что написано там, фальшивка?"

Третий дядя кивнул и сказал: "Эти истории, подобные "Книге гор и морей", они неправдоподобны. Однако, напряжение, таинственная атмосфера древней гробницы, непредвиденные ситуации по дороге: даже самые искушенные поверили бы. Но, возвращаясь к тому моменту, я вспоминаю множество неувязок. И тебе самому не странно, что с твоими познаниями в древних языках ты смог разобрать только два небольших куска из всего текста? Остальное сделано просто для отвлечения внимания: он специально сделал понятными только две части, чтобы привлечь наше внимание только к этой истории".

Я открыл рот от удивления, и третий дядя тяжело вздохнул: "Но, кажется, только он знает секрет гробницы Лушан Вана. Теперь, когда она погребена под обвалом, концов не найти".

В эту минуту меня озарило: "Да, да, чуть не забыл. Не все осталось погребенным, я кое-что вынес оттуда!" Я заглянул в свой рюкзак, надеясь, что она не потерялась. К счастью, шкатулка из червонного золота была на месте. Я вынул ее: "Это она. Та шкатулка, что была в руках зеленоглазого лиса".

Третий дядя осмотрел ее: "Это головоломка. Основное пространство внутри занято хитрыми замками. Много вещей туда не положишь. И открыть эту шкатулку непросто. Смотри!" Он повернул крышку шкатулки — четыре угла ее раздвинулись, обнажая вращающийся диск с восемью отверстиями. Каждое отверстие имело номер, как циферблат или диск телефона. "Эта шкатулка, — продолжал дядя, — древняя механическая головоломка. Нужно знать пароль, чтобы открыть ее. Подожди немного, я пойду в мастерскую и принесу инструменты. Разрежем и посмотрим".

Третий дядя выбежал в такой спешке, что я даже не успел ничего сказать. А мне казалось, что я знал пароль. Набор из восьми цифр — это же 02200059? Как такое могло быть? Этот номер был набит на бляхе мертвого американца. Я решил попробовать, набрал осторожно 0-2-2-0-0-0-5-9, вздрогнул от резкого щелчка, внутри словно заработал часовой механизм. Шкатулка открылась.

______________________

Примечания переводчика

(1) 江湖 (цзянху) — одно из фундаментальных и непереводимых понятий китайской культуры. Дословно означает «реки и озёра», но это лишь внешняя метафора. Это параллельное общество, существующее на грани официального мира, со своими собственными законами, моралью, иерархией и кодексом чести. Цзянху — это мир бродячих мастеров боевых искусств, странствующих рыцарей, мистиков, разбойников, тайных кланов и секретным знаний. Основные признаки цзянху:

а) вне закона и государства: цзянху живут по своим правилам, часто конфликтуя с официальной властью.

б) кодекс чести («и» 义): высшей ценностью является личная преданность, долг перед наставником или кланом, справедливость по своему пониманию. Этот кодекс часто важнее государственных законов.

в) странствия и независимость: атрибут обитателя цзянху — постоянное движение, отсутствие постоянного дома. Это символизирует свободу от социальных условностей.

г) постоянная борьба: мир цзянху — это арена для демонстрации силы, мастерства и хитрости. Здесь ведётся борьба за редкие артефакты, секретные манускрипты, влияние и авторитет.

В контексте «Записок расхитителя гробниц» цзянху — это сеть кланов грабителей, торговцев древностями, людей со сверхъестественными способностями, о которых идёт речь в романе. Его герои — не просто авантюристы; они наследники многовековых традиций, связанные сложной паутиной долга, вражды и общих тайн этого скрытого мира.

Таким образом, «цзянху» — это состояние души и особая форма социальных отношений, объединяющая всех «людей тени». Прямого аналога в западной культуре не существует (хотя некоторые параллели можно провести с рыцарством, миром пиратов, цыган, скоморохов), поэтому термин сохраняется в оригинальной транскрипции.