Онлайн чтение книги Записки расхитителя гробниц Grave Robbery Note
Глава 17. Волосы

Воровская нора находилась недалеко от стоявшей на якоре шхуны. Я заметил следы взрывных работ, а на дне воронки темнело большое отверстие. Именно так третий дядя двадцать лет назад открыл гробницу. Мы внимательно осмотрели проход, но существенных признаков обрушения не обнаружили. Похоже, дядя в тот раз все сделал грамотно и аккуратно.


Рядом виднелись несколько каменных якорей, очень похожих на те, о которых рассказывал дядя: я не был уверен в правдивости всего рассказа, но тут он не соврал.


Еще на дне были следы разметки приблизительных границ гробницы, оставленные третьим дядей. Я и Чжан постарались запомнить эту схему: если она правильная, то воровская нора ведет в одну из боковых камер, а стены ее должны быть тонкими.


Мы осторожно осматривались еще минут пять, но так и не заметили следов возможного обрушения. Толстяк махнул мне рукой, приглашая зайти прямо сейчас. А Нин взглянула на часы и кивнула.


Наше нынешнее оборудование было гораздо лучше, чем в экспедиции третьего дяди двадцать лет назад: не такое громоздкое, позволявшее чувствовать себя свободно даже в узких местах. Мы проверили экипировку, повторили условные жесты. Убедившись, что все в порядке, Толстяк вошел первым. Остальные, зажигая фонари, следовали за ним на расстоянии пяти-шести метров.


Мы были уверены, что это именно воровская нора, но выглядела она странно, временами вдруг резко сужалась так, что пошевельнуться было сложно, а затем превращалась в огромный тоннель. Чем больше я осматривал стены, тем меньше понимал. Почему они выглядят так, словно это рыл не человек? Если бы третий дядя делал воровскую нору, он бы осторожно орудовал лопатой, закрепляя вырытое. А здесь следы рытья хаотичные, в стенах много ямок и рытвин, словно здесь орудовали животные животные.


Мы с трудом проплыли более двадцати метров, и свет от входа в пещеру уже исчез позади. Направление тоннеля резко изменилось: теперь мы двигались вертикально вниз. Я был удивлен: мы еще не достигли гробницы, но теперь свернули явно в другую сторону.


Я страдал от невозможности переговариваться, сомнения мучили меня все время, пока мы отдыхали перед погружением в вертикальный тоннель. Затем Толстяк сделал осторожный жест и поплыл вперед. Я видел свет его фонаря, пока он не превратился в маленькое пятно. Зачем здесь такой глубокий тоннель, ведущий вниз?


Но в это время Толстяк дал сигнал фонарем, показывая, что внизу безопасно. Мы сразу поплыли вниз, один за другим. Я посмотрел на показания глубиномера: мы уже опустились более чем на десять метров. Я раньше никогда так глубоко не нырял, и забеспокоился, выдержу ли.


Внизу тоннель расширялся, переходя в некое подобие подводной пещеры. Мы сразу увидели стену древней гробницы с большой пробоиной. Я был еще более озадачен: кладку не разбирали, а именно пробили, осколки кирпича валялись вокруг, края пролома неровные. Вот уж действительно какой-то "генерал сорвал курган" так, что вся стена трещинами пошла. Мы с Толстяком посмотрели друг на друга, пуская пузыри воздуха вверх. Он указал на битый кирпич и изобразил обезьяну. Я понял, что он хотел сказать: такое впечатление, что этот тоннель вырыла морская обезьяна, а не человек.


Согласно кивнув, я указал на ружье за его спиной, Толстяк взял его в руки, снял с предохранителя и заплыл внутрь.


Это второй раз, когда я захожу в древнюю гробницу. Несмотря на воодушевление от изучения нового, я все еще вздрагиваю, когда вспоминаю свой предыдущий опыт. А сейчас мы вообще под водой: тут руками и ногами быстро двигать не получится. Если я столкнусь с опасностью, то не смогу быстро сбежать, как сделал бы это под землей.


Коридор, ведущий к гробнице, оказался намного длиннее, чем я предполагал. Я увеличил яркость фонаря, чтобы не потерять из виду маячившую впереди задницу Толстяка. Следовавшие за мной тоже прибавили яркости, и пространство вокруг оказалось хорошо освещенным. Я сразу вспомнил рассказ дяди о портретах-барельефах. Но он не описывал их подробно: на лбах у выступавших из стен лиц были вырезаны какие-то странные животные, резьба была очень тонкая и выразительная. Присмотревшись, я заметил странность: все эти животные были похожи на стражей гробниц(1), но у них не было глаз, из-за чего они мне казались очень странными.


Среди череды барельефов я увидел лицо, на лбу которого был вырезан узор в виде трех рыбок со змеями вместо бровей, очень похожими на ту бронзовую рыбку, которую нашел я. Во мне проснулся азарт исследователя: я догнал Толстяка, поймал его за руку, жестом попросив остановиться, и вернулся, чтобы лучше рассмотреть резьбу.


Толстяк спешил вперед, он всегда отличался отсутствием терпения, к тому же не знал, что меня заинтересовало. Я показал ему барельеф. Три змеебровые рыбки располагались друг за другом, образуя круг. Две из них были точь-в-точь похожи на мою, а вот третья меня озадачила: форма ее отличалась, и у нее было три глаза. Я никогда раньше такого не видел, не могу сказать, что символизирует это изображение. Барельеф с этой резьбой тоже отличался от остальных: это точно было женское лицо, но его облепили ракушки и водоросли, от чего оно казалось обезображенным и жутким до мурашек по коже.

Я очень хотел изучить этот странный барельеф получше, но плывущие сзади нетерпеливо подтолкнули меня вперед. К счастью, похожие барельефы встречались в коридоре с завидной периодичностью, и я внимательно рассматривал каждый из них. На первый взгляд, все они были одинаковы, но я чувствовал какое-то непонятное различие.


Одно каменное лицо, второе, третье, четвертое...Лишь рассмотрев пятый по счету барельеф, я понял, в чем дело. У самого первого лица глаза были закрыты, на втором барельефе веки казались слегка приподняты. На третьем и четвертом барельефах глаза были все шире и шире. И, наконец, пятое лицо смотрело на меня почти полностью открытыми глазами.


Мне стало неуютно, и я снова остановил Толстяка, затем достал планшет для письма под водой и написал: "Лица на стенах постепенно открывают глаза. Боюсь, что это может стать проблемой!" И, закончив писать, я указал на стену.


Толстяк внимательно осмотрел барельеф и написал в ответ: "Не обращай внимания, это всего лишь камень. За ним ничего нет. Ты слишком много думаешь".


Но я решительно покачал головой и попросил его держать ружье наготове. Он, глядя на мое взволнованное лицо, согласился быть более осторожным. Через некоторое время мы увидели очередной барельеф, и Толстяк остановился в испуге, видимо, начиная мне верить. Каменные глаза были распахнуты еще шире, а выражение лица пугало своей неестественностью и сходством с умирающим. Толстяк посветил на барельеф в упор — никаких изменений не было. Тогда он смело приблизился и ощупал камень, а затем показал пальцами, что все в порядке.


Я подплыл и увидел, что это просто цельный кусок камня, ничего в нем особенного не было. Я даже поковырялся в глазах напугавшего меня барельефа, но он никак не отреагировал на такое хамство. Покачав головой, я посмеялся над собственным страхом. Похоже, это уловка архитекторов гробницы, чтобы напугать даому. Я сам себя накрутил. Мне стало стыдно. Толстяк похлопал меня по плечу, жестами посоветовал мне думать поменьше и поторапливаться.


Мы продолжали плыть вперед. Я вспомнил, как третий дядя рассказывал мне, что он нашел скрытый механизм, но стены этого прохода были сплошными. Как найти рычаг этого механизма?


Мысли с огромной скоростью проносились в моей голове, мешая спокойно плыть вперед. Непонятно, куда ведет этот коридор, возможно, это петля или тупик. Не хватало еще и заблудиться тут. Коридор, по которому плыл дядя, до срабатывания механизма был не очень длинным и прямым. Дядя говорил, что видел всех, до последнего человека. А мы уже миновали нескольких поворотов, но по дороге прямых отрезков коридора, таких, как описывал дядя, было всего два. Мы сейчас находимся в коротких коридорах между ними. Надо просто вернуться и найти нужный. Просто понадобится немного больше времени.


И тут Толстяк резко остановился, а я по инерции врезался в него, больно ударив при этом по заду. Понятное дело: просто так он тормозить не будет, значит, что-то случилось. Старательно сдерживая эмоции, я проплыл вперед, чтобы узнать, что именно его остановило. Оказалось, что дороги в гробницу больше нет, мы приплыли в тупик.


Каменная плита, перегородившая путь, абсолютно ровная, без иероглифов и резьбы. Я долго ощупывал ее, но не мог найти никакого скрытого механизма. Если бы не маска и шлем, я бы почесал голову. Сзади подплыла А Нин и на планшете написала: "Как это могло оказаться тупиком?"


Я написал в ответ: «Здесь должен быть тщательно замаскированный скрытый механизм. Давайте поищем его, тогда сможем открыть проход".


Все согласно кивнули, и Толстяк стал простукивать подряд каждый камень стены, внимательно осматривая ее. Я вспоминал все записи, которые когда-то читал, осмотрел все щели и даже пытался просунуть в них нож. Никакого результата: каменная плита оставалась неподвижной.


Я был подавлен случившимся. Не в силах справиться с накатившей безнадегой, оглянулся назад, чтобы посмотреть, как идут дела у Толстяка. На его лице было выражение недоумения. Похлопав его по плечу, я спросил: "Нашел что-нибудь?"


Все с тем же странным выражением он написал: "У морской обезьяны есть волосы?"


Этот вопрос застал меня врасплох и даже рассмешил. Некогда мне было рассматривать прическу морской обезьяны, но память подсказывала, что она была лысой и чешуйчатой.


Я так и сказал, а Толстяк указал на трещину в стене, в которой застряла прядь черных волос, кончик которой слабо покачивался в воде.


Я был ошеломлен. Как такое могло быть? Неужели по ту сторону каменной стены находится человек?


Толстяк, отличавшийся завидной храбростью, протянул руку, желая вытащить волосы. Но прядь втянулась в щель, словно с той стороны кто-то отошел от стены. Толстяк взглянул на меня и написал: "Оно за плитой. Здесь что-то не так".



______________________
Примечания переводчика

(1) Стражи гробниц. Точный термин 墓镇兽, чжэньмушу, но Сюй Лэй зачем-то изменил порядок слов: 镇墓兽, мучжэньшу. Речь идет о гибридных скульптурах животных, ритуальных хранителях гробниц. Как правило, это фигурки фантастических существ, которые помещали у входа в гробницы или погребальные камеры с целью защиты покойника от демонов. Обязательны были внешние атрибуты: выпуклые плохо прорисованные глаза, разинутый рот с клыками, высунутый язык, огромные лапы и шипастая спина, иногда рога или шипы на голове.