Онлайн чтение книги Принц сват Matchmaker Prince
60 Первый вкус

Аластер

Никогда бы не подумал, что мы дойдем до такого, после первой встречи с Морганом. Бледный, худенький мальчишка, который скулил и прятался от меня в этой самой комнате, теперь целует меня с жадностью. Его руки вцепились в мои плечи, сжимая рубашку, затем скользнули к шее.

Он на вкус слаще любой сладости. Я не могу думать ни о чем, кроме ощущений его губ на моих. Как он дрожит, когда я прикусываю его нижнюю губу. Его тихий стон вибрирует у меня во рту, когда мой язык проникает сквозь его приоткрытые губы.

Я не могу дышать. И не хочу, если дыхание означает отдалиться от него. Это абсурдная мысль, порожденная затуманенным разумом, но с каждым движением языка Моргана становится только хуже. Как тот скромный автор, который едва мог взглянуть мне в глаза, теперь может заставить мое тело пылать от пугающего желания? Оно распространяется, как дикая морская волна, заполняя каждую щель, пока все не начинает болеть от жажды большего.

Мы двигаемся. Я даже не замечаю, как сажаю Моргана себе на колени, пока он уже там. Мы прерываемся лишь на мгновение, чтобы вдохнуть, и продолжаем, будто бы это естественно. Будто мы делали это тысячу раз. Его грудь прижимается к моей, наши сердца бьются в унисон. Я обхватываю его за талию. Мой большой палец скользит под его рубашку, ощущая, как его кожа покрывается мурашками.

Я хочу еще. Намного больше. Я не могу справиться с этим желанием. Я получил первый вкус настоящей сладости — и не хочу отказываться.

— Аластер, — шепчет Морган у моих губ. Это нечестно. Мое имя еще никогда не звучало так прекрасно.

— Ммм? — глухо отзываюсь я. В голове нет ни одной мысли, кроме желания снова услышать его тихий стон.

— Эм, это… это...

— Практика.

Разве? Потому что я совсем не думаю о практике. Я просто думаю о том, как хочется целовать его еще и еще — потому что я хочу. Потому что это чертовски приятно. Но тогда Морган упирается мне в плечи, отталкивая на расстояние вытянутых рук. Я чуть не всхлипываю от потери его тепла. Без него в комнате стало странно холодно.

Покрасневший и тяжело дышащий, Морган стеснительно смотрит мне в глаза. Это тоже нечестно. Его губы чуть приоткрыты, припухшие от нашей чрезмерно... усердной тренировки. Тренировки, о которой я совершенно забыл, потому что слишком утонул в нем. Не могу поверить, что позволил этому случиться. А что, если… он поймет правду?

Какую правду? Что я не натурал. Что я…

— Д-думаю, этого достаточно, — произносит он, вырывая меня из пугающих мыслей, которые чуть не захватили меня. Он пытается встать, но мои руки на его талии не пускают. Мы оба вздрагиваем, когда наши бедра скользят друг по другу. Это плохо. Очень плохо!

Я резко отстраняю Моргана. Он вскрикивает, падая на пол, и начинает тереть ушибленную руку.

— Да, ты прав. Думаю, этой практики было более чем достаточно. Твое свидание с Джесси пройдет отлично, — выпаливаю я, вскочив на ноги. Требуется вся моя сила воли, чтобы не пошатнуться. Ноги подкашиваются. Все тело как будто дрожит. Руки не перестают покалывать. В горле пересохло. Я чуть не совершаю ужасную ошибку — почти посмотрел на Моргана. Если бы посмотрел, то, возможно, снова начал бы его целовать.

— Да… надеюсь, что так, — шепчет Морган.

Я слышу, как он встает позади меня, затем чувствую, как его рука задевает мою, когда он направляется к двери. Мой взгляд задерживается на его бедрах, где он поправляет рубашку, чтобы скрыть полоску кожи, к которой мои большие пальцы прикасались всего мгновение назад.
— Спасибо, эм, за то, что предложил помочь, — добавляет он, стоя в дверном проеме спиной ко мне. Даже если я не вижу его лица, румянец выдает его — кончики ушей торчат сквозь волосы. — Думаю, нам не стоит повторять это снова.

Его слова ранят сильнее, чем сломанный нос или разбитый копчик. Хотел бы я их не слышать. Они больнее драконьего пламени или темной магии Марциуса. Хуже всего, что я когда-либо чувствовал.

— Спокойной ночи, — говорит он и торопливо выходит из комнаты. Я следую за ним, только чтобы успеть увидеть, как его силуэт скрывается в спальне. Дверь захлопывается за ним, отгораживая его, но не эти чувства, гремящие в моей груди.

— Ты слетел с катушек, — бормочу я себе под нос, уткнувшись глупой головой в глупый дверной косяк. Следовало бы побить себя об него, чтобы вбить хоть немного здравого смысла, но боюсь, ничто уже не поможет.

Хотя уже поздно, сон так и не приходит. Я ворочаюсь на диване, не в силах найти удобную позу — мысли слишком неудобны, чтобы дать хоть минуту покоя. Я не могу перестать думать о Моргане. О его свидании с Джесси, где его, возможно, будут целовать так же, как мы целовались сегодня.

Я прижимаю пальцы к губам, которые до сих пор покалывает, и снова задаюсь вопросом — вдруг Морган передал мне вампиризм через прикосновение? Но я думаю об этом только затем, чтобы не признаться себе в неизбежной правде — той, что смотрит мне в лицо, но которую я отказываюсь признать. Хотя она не оставляет меня в покое.

В темноте, в одиночестве, я думаю о Моргане, о нашем моменте вместе, о том, как сильно мне ненавистна мысль о том, что Джесси может его у меня забрать. Я начинаю понимать, что эти чувства… чувства к Моргану куда серьезнее, чем я мог предположить. И не важно, признаю я их или нет — все равно из этого ничего не выйдет.