Онлайн чтение книги Руководство правильной жизни для ранкера The Rankers Guide to Live an Ordinary Life
Глава 76 - Мир чертовски тесен, а дел просто дохрена (7)

Просьба из Пангё?

— Что за бред?

— Я хотел спросить то же самое. Что это значит?

Но Кён Чжио выглядела совершенно растерянной. Хон Хэя тоже не понимал, о чём речь.

— До Хён иногда такое выдаёт. Говорит так, будто в облаках летает.

— О, точно. Он действительно заставляет людей чувствовать себя неуютно.

— Кажется, он многое знает, и у него куча секретов.

— О-о-о, да ты правда разбираешься в людях.

— У меня просто «глаза» хорошие.

— И везения ноль.

Ха-ха… Это не шутка.

Улыбаясь, Хон Хэя поправил свои толстые очки. Не меняя положения, в привычной позе полол святые цветы и обратился к Чжио:

— Ты знаешь легенду, связанную с Лунной Долиной?

— Кладбище звёзд?

— …Э? Что это? Разве была ещё какая-то?

[Ваша Заветная Звезда, «Чтец Судеб», скрещивает руки с видом «Простой человек не может знать истории звёзд».]

А, вот как? Чжио спокойно сменила тему:

— Перепутала с другой. Так что за легенда?

— Ну… Знаешь, это место…

Говорят, давным-давно сюда спускались бессмертные, чтобы наблюдать за миром людей. Они смотрели на отражение всей галактики в водах этой долины, как в зеркало, и видели каждый уголок человеческого мира.

Поэтому, если прийти сюда ночью, когда духовная энергия становится гуще, можно на мгновение открыть «глаза», как у них, и узреть мир звёзд.

[Заветная Звезда заинтересованно отмечает, что люди дали довольно правдоподобное объяснение.]

— Понятно. Мой вердикт таков…

— Э? История ещё не закончилась.

Она только начинается.

Хон Хэя задумчиво смотрел на мерцание цветка.

Ведь он так прекрасен…

— Людям стало недостаточно видеть это лишь в промежутке между полуночью и рассветом. Так что поползли слухи — мол, если не на миг, а как бессмертные… навечно… навеки обрести [глаза, видящие мир].

Люди шептались: «Давайте выколем глаза новорождённому ребёнку и опустим их в эту воду».

Раз духовные глаза ещё не закрылись, они, возможно, сохранят «способность видеть мир».

— Превратим детские духовные глаза во всевидящие. Долина не высохнет, луна не уйдёт — будем пытаться, пока не получится.

— …

— Получилось, как думаешь?

Человеческая жадность не знает предела.

— Говорят, в этой долине умерли десятки тысяч детей… До тех пор, пока последний ребёнок не преуспел.

— …

— И этим ребёнком была первая «Хон Далья».

— Хон Далья…

Хон Хэя, Хон Далья.

Имена, между которыми невозможно не увидеть связь. [1]

Хон Хэя усмехнулся, видя, как Чжио осознала это.

— Верно. Это легенда нашего рода.

— …

— Говорят, поэтому у семьи Хон от природы хорошие «глаза». Моя тётя, моя младшая сестра… все такие.

«Но действительно ли это хорошие глаза?» — пробормотал Хон Хэя.

— На самом деле, моя младшая сестра-близнец, Далья, и есть нынешняя «Хон Далья».

В его сжатой руке рассыпались отблески звёздного света. Священный цветок был нежным и хрупким созданием.

Хон Хэя снова осторожно обхватил лепестки, стараясь не повредить.

— Я не знаю, что именно она видит. Действительно ли её глаза, как гласит легенда нашего рода, способны разглядеть весь мир… или что-то ещё. Но, кажется, они приносят ей лишь страдания.

Сестра, с рождения прикованная к постели.

Хэя помрачнел, вспомнив о сестре. Его лицо исказила горькая гримаса.

На него упал спокойный взгляд Чжио. Смутившись, он поспешно смягчил голос:

— Сейчас ей немного лучше. До Хён рассказал нам о священном цветке… Теперь она хотя бы спит.

— Хм. Понятно.

— Конечно, если бы она встретила «Чжо», было бы ещё лучше.

— Кхм-кхм! Гхх-кхе!

— …Ты чего?

— Н-ничего. Просто… прохладненько стало.

«Скорее всего, простуда», — подумала Чжио, поёжилась и отвела взгляд в сторону.

— …А этот Чжо, кхм, при чём?

— Далья всё время ищет его. Только его. Кстати, ты точно в порядке? Лицо какое-то бледное.

— А? Ага. Всё норм, норм.

Бэк До Хён, ты-ы-ы, твари-и-ище!

В сознании, словно вспышка, пронеслось: «Просьба из Пангё».

「…Если всё закончится благополучно, вы сможете исполнить одну мою просьбу?」

「Какую?」

「Расскажу, когда придёт время.」

「Я ещё не согласилась.」

「Знаю. Выслушаете — тогда и решите. Ничего сложного, обещаю.」 [2]

«Раскрыть личность Чжо — это не сложно? Вот же бесстыдный регрессор!»

Так больше нельзя.

Похоже, она слишком долго потакала этому типу. Поддавшись чарам этих чёртовых глаз Бэк До Хёна…

Если продолжать в том же духе, однажды он заявится к ней с фразой «а теперь спасай мир», и это даже не будет выглядеть шуткой.

Кён Чжио твёрдо решила: в ближайшее время телефон останется выключенным.

✧

「Кён Чжо. Сестра, ты уверена, что монастырская жизнь тебе не по душе?」

「Это ещё что за ересь, моя обожаемая сестрёнка?」

「Ну… Ты выглядишь здоровее. Щёчки округлились… Словно питаешься какой-то особой пищей.」

「Н-не может быть.」

「В любом случае, сегодня последняя ночь. Уф, как же мне это всё надоело. Если бы не обещание, что сам настоятель проведёт обряд поминовения, я бы давно свалила.」

「Этот буддист явно что-то знает.」

「Опять за своё? Ладно, мама сказала: если ты сегодня не явишься на службу, то… Эй, эй! Куда?! Стой! Кён Чжио!」

Четыре дня.

Четыре дня, включая выходные.

Днём — Чхве Давид, ночью — Хон Хэя.

Будто разрываясь между двумя любовниками, Чжио встречалась с ними по очереди.

Простой и заурядный Хон Хэя оказался гораздо страннее, чем казался.

А необычная и загадочная Чхве Давид оказалась… на удивление обычной.

Чжио уставилась на Чхве Давид.

Сораксан, окрестности вершины Тэчхонбон.

Ясная погода открывала вид на сверкающие горные хребты. Лёгкий ветерок колыхал длинные волосы Давид.

Похоже, пора подкрашивать корни — среди сиреневатых прядей проглядывались её натуральные каштановые.

Почувствовав взгляд, Давид позвала её, не оборачиваясь:

— Эй, ученичок.

— Чего, Чхве Якша?

— Самоуверенная девчонка. Ты вообще понимаешь, что никто не смеет так меня называть в лицо?

— Это ты самоуверенная. И запомни: я ещё очень снисходительна к тебе.

Чхве Давид расхохоталась. Ах ты ж…

— С*ка, это же пипец как странно. Ты даже имени своего не сказала… С чего бы мне думать, что ты красивая?.. С какого хрена тогда такое ощущение, будто мы давно знакомы?

Чжио думала так же.

Но в отличие от Чхве Давид, Чжио точно знала причину.

Первый раз она увидела её почти десять лет назад.

С тех пор на протяжении многих лет она ежедневно видела Чхве Давид на первом канале ранкеров страны. В уголке зрения Чжио всегда маячила «Давид».

Если не считать семью и <Серебряного Льва>, то Давид была единственным человеком в чате, кто звал и искал «Чжо». Даже вечно скрывающаяся Чжо порой появлялась, отвечая на её зов.

«Давид» была единственным ранкером, с которым «Чжо» общалась. [3]

Для Кён Чжио Чхве Давид стала первой пробуждённой, с которой она почти подружилась.

「Она сказала, что хочет со мной дружить. Я видела по телевизору.」

「А, вы смотрели…」

「А почему бы не встретиться? Мне и самой интересно посмотреть на других S-рангов. Нас всего двое — неужели она раскроет мою личность? Да и не будет же она болтать о моей жизни всем подряд.」

「Но, госпожа Чжио, как вам известно, ваше состояние…」

「…」

「Мы знаем, что вы усердно тренируетесь. Однако стабильности пока нет… К тому же, её состояние ещё более нестабильно.」

「…」

「Если два единственных молодых S-ранга в стране встретятся, и что-то пойдёт не так... я даже не хочу представлять, к чему это приведёт. Это может пошатнуть саму основу государства.」

Чжио равнодушно парировала:

— Похоже, раз кормили — привязалась. Надо было тебе и впрямь прикормить заранее.

От дикого кабана до чёрта знает чего ещё — золотой карп, чёрная курица…

Не зря её сестра Гымхи что-то заподозрила. Оказалось, Чжио действительно тайком уплетала всякие тонизирующие деликатесы.

Давид самодовольно откашлялась:

— Я человек дела, не слов. Всё, что ты ела — с наших священных гор. Поняла?

— Вот почему… Я чувствовала, как растёт моя внутренняя энергия.

Так и до просветления недалеко.

Намёк на комплимент явно польстил Давид:

— О-о, ну конечно! У тебя лицо прямо засияло золотым светом! Если наш ученик здоров — этот фрэнд [4] счастлив! Надеюсь, наша дружба продлится вечно!

«Прозрачнее некуда…»

Такая откровенная, даже жалко.

Но, чувствуя вину за бесплатные угощения, Чжио промолчала. Вместо неё юный монах скрипнул зубами:

— Вы растратили последние сокровища храма, наставник. А теперь трясётесь в надежде, что благородный «благодетель» всё поймёт и изменит своё решение по доброй воле…

То есть намекнул, что Чхве Давид кинули на бабки.

Удар в самое больное место заставил Давид взбелениться:

— Эй, ты, лысая крыса! Опять всё портишь! Заткнись!

— Завтра же собрание! И что вы скажете?!

Их перепалка разгоралась. Наблюдая за этим, Чжио наконец не выдержала:

— А что вообще случилось?

Примечания:

1. Хэ (해) — солнце, Даль (달) — луна.

2. Разговор Бэк До Хёна и Чжио, когда они пошли спасать дракона Юн Ви Со. 62 глава.

3. Уже упоминалось, что Чхве Давид «любимица» Чжио. И она часто ей отвечала в канале. 6 глава.

4. Фрэнд (friend) — друг.