Онлайн чтение книги В конце скрытой зелени At The End Of The Hidden Greenery
Глава 9

«К, когда я?..»

Запнувшись с ответом, Дживу прикрыла губы. С момента, как она дотронулась до его уха, Лансейль начал вести себя странно.

Он смутился и спросил, что делает уже "взрослая женщина". А действий, которые могли бы вызвать такую реакцию, было немного.

‘В этом дело?’

Он упрекнул её в том, что она не назвала ей своего полного имени, а делают это обычно когда их соблазняют, или когда соблазняют они. Ведь ты не можешь поцеловать человека, имени которого ты не знаешь.

Дживу подняла руки и помахала.

«А, я… Я…»

Она не хотела, чтоб он неверно истолковал её действия. Просто дотронулась до раненого уха.

Пока Дживу металась, Лансейль взгрустнул.

«Так ты всё же… недолюбливаешь меня?»

 Уголки глаза Лансейля опустились, затем густые ресницы откинули тени на щёки.

«В отличие от вашего рода… Я выгляжу по-другому. В моём племени я самый уродливый и от меня плохо пахнет…»

«Нет!»

Глупостью было говорить, что от него плохо пахнет. Потому что его аромат был самым приятным среди ароматов других мужчин. Возможно, его племени свойственен другой запах. Возможно, среди своих соплеменников он и правда плохо пах.

Но для Дживу аромат был прекрасен. Даже слюна его была сладка как мёд.

И ещё сложнее было принять, что его кто-то может считать уродливым. Она подумала, что это явно было преувеличение.

Конечно, такой странный цвет волос и глаз нельзя было увидеть у людей, но Лансейль был объективно красивым даже в их первую встречу.

«…Ты мне нравишься».

«Правда?»

Лансейль, будто, испытал облегчение.

«Спасибо за пустые слова».

«Это не пустые слова, ты правда очень красивый».

«Правда?»

«И пахнет от тебя вкусно, и у тебя сладкая… хнгх!»

А затем счастливый Лансейль поцеловал Дживу вновь.

Его тёплый язык сначала облизал её губы, а затем проник внутрь и сплёлся с её языком. Сладкая слюна наполнила её рот. Дживу подняла руки и напряглась.

Именно тогда она поняла, что слова её прозвучали двусмысленно. Она сказала, что ей нравится его запах, а он воспринял это так, что ей нравится с ним целоваться.

«Хаа…»

«Унгх…»

Губы его отстранились, а затем вновь прильнули к её. Даже несмотря на мимолётную возможность отдалиться, Дживу этого не сделала.

Она упустила момент, когда могла исправить недопонимание, и касание его губ повторилось снова.

Честно говоря, целоваться Лансейль не умел.

После пяти лет отношений с наследным принцем, который был талантлив в физическом аспекте, она подумала именно об этом.

Каждый раз спать с наследным принцем было непросто. Алеф, обладавший крепким телосложением и большой физической силой, будто представлял, что он на поле боя, и становился более резким, когда возникал намёк на близость.

Дживу порой не могла выдерживать его напор, и каждый раз она сильно выматывалась и сразу же засыпала.

Алеф всегда был с ней вежлив, но, когда дело доходило до интимных моментов, он становился грубым. Даже когда Дживу была уставшей, он не был мягок в поцелуях.

Поцелуи с наследным принцем были похожи на укусы. Он брал её за затылок и притягивал к себе, прикусывая её язык.

Хотя было трудно справляться с одышкой, всё это приносило огромное удовольствие, и, так как грубость нравилась наследному принцу, Дживу приходилось подстраиваться.

Однако поцелуи с Лансейлем были осторожными. Не было никакой одышки, а в груди щекотало.

Лансейль оплёл своим её язык, а когда дыхание её стало прерывистым, он остановился и облизал её нижнюю губу.

Когда Дживу вновь открыла рот, мягкий язык вновь зашёл внутрь и продолжал исследовать её рот. Приятная сладкая слюна смешалась, скорее, с чувством комфорта, нежели с желанием или удовольствием.

«Хуу…»

Язык, гладящий её нёбо, вышел изо рта в момент. Их лбы соприкоснулись. Тяжёлое дыхание жгло лицо.

«Можно ли ещё?»

«Ах…»

Это был шанс сказать “нет”. Но Дживу встретила взгляд синих глазах и недоумённо моргнула. Она не успела ничего сказать, а губы Лансейля вновь прильнули к её. Она поняла, что это действительно не приносит никакого удовольствия.

Однако, вопреки её мыслям, щекотка в груди переросла в наслаждение. Ладонь Лансейля накрыла её ухо. Крепкие мозолистые пальцы погладили её мочку и коснулись ушной раковины.

Когда он обвёл округлую форму и потёр её, словно блуждая по мочке, нижнюю часть тела начало покалывать. Даже при осторожных прикосновениях по телу бегали мурашки. Она поняла, почему уши считаются эрогенной зоной.

«Хнг…»

Рука Ланселя осторожно погладила её по затылку, обогнув тонкую кожу на шее, а Дживу словно обмякла.

Он потянулся к её воротнику. Это явно было откровенным прикосновением, потому Дживу опешила.

Были моменты, когда ей казалось, что любовь наследного принца к ней искусственна, но её радовало, что он испытывал к ней хотя бы сексуальное влечение.

Она думала, что растущее желание и бесконтрольная одержимость, которые выражало его лицо, когда он смотрел на неё, означали симпатию.

Она испытывала удовольствие даже от того, что ей приходится приспосабливаться к грубости кронпринца в отношениях, потому она думала, что сможет заполучить его беспрекословную любовь благодаря желанию принца заниматься с ней сексом.

Она убеждала себя: он любит её так сильно, что не может сдерживать себя. Вот как сильно он её любил.

Но она ошибалась? Даже без отчаянных любовных чувств, это было приятно и доставляло удовольствие.

То же самое она испытала с Лансейлем.

«Ты спасла мне жизнь и выбрала меня, так что я теперь принадлежу тебе».

«Уф…»

Лансейль явно намеревался завести с ней отношения, а Дживу разразилась слезами. Он не понял, что было не так, и опешил.

«Почему? Нет, прости…»

Он смущённо протараторил слова извинения, даже не понимая, что же произошло.

«Я, видимо, сделал что-то не так. Как я уже говорил ранее, ты – первый человек, с которым я встретился…»

Нет. Он не делал ничего плохого.

Дживу ненавидела себя за то, что думала о кронпринце даже в такой момент. Даже во время мягкого поцелуя, сравнимого с западным приятным весенним ветром, тело её просило грубости, к которой она так привыкла, пока была в отношениях с принцем.

Это было лучше, чем мысли о смерти, но лучше было не думать вообще ни о чём. Мысли одолевали её и затмевали разум.

Это больно. Дживу молчала, а слёзы стекали по её щекам.

«О, нет… Акарна…»

Лансейль, знающий, что Дживу навряд ли захочет прикосновений, был встревожен и даже не мог решиться вытереть слёзы.

Кап, кап.

Наверное, даже небо хотело скрыть её слёзы.

Его затянули чёрные тучи, и посыпались капли дождя. Лансейль взглянул на небо и цокнул языком.

«Давай в первую очередь спрячемся от дождя, хорошо?»

 Длинные уши Лансейля встрепенулись, а кончик одного затрясся.

«Здесь неподалёку есть убежище. Пойдём».

Дживу прижалась к Лансейлю, но слёзы не прекращали литься из глаз.

Лансейль, не ведавший, что происходит в голове у Дживу, смутился и не знал, что испытывать – облегчение или волнение.

***

Рядом была пещера.

Лансейль, вошедший в пещеру держа Дживу, сразу же зажёг огонь, чтобы высушить её мокрые от дождя вещи. Дживу, стеклянными глазами смотревшая на язычки пламени, приоткрыла губы.

Она подумала, что сначала надо разъяснить недопонимание.

«Лансейль».

«Да?»

Услышав своё имя, он незамедлительно обернулся.

«Подойди поближе…»

Когда Лансейль без колебаний приблизился к ней, Дживу коснулась его уха. Кончик пальца всё еще был в крови.

«Ук!!!»

Когда её рука дотронулась до уха, он выдал удивлённый стон. Видимо, для его расы уши были очень чувствительным органом.

Когда кровь Акарны стекла по уху, исцеление, которое не получилось провести в прошлый раз, начало работать. Ухо, которое было отрезано напополам, начало расти.

«Ах…»

Лансейль руками потрогал уши, оба были целыми. До него дошло. Лицо его раскраснелось от стыда.

«…Я, я совершил большую ошибку».

Щёки стали цвета яблока, а взгляд блуждал туда-сюда, и, не выдержав неловкой атмосферы, Лансейль поднялся.

«Я пойду разыщу еды».

«Лансейль».

Дживу удержала его. Маленькая слабая ладонь ухватила его за подол одежды.

Настолько незначительные вещи могут быть настолько неверно истолкованы. Но Лансейль чувствовал, будто он наступил на грабли, и его ударило сильно прямо в лоб. Впервые Дживу остановила его сама, потому он смутился,

«Что? Тебе плохо?»

У него был хороший слух, так что он мог уловить любое движение, даже практически неощутимое. И он услышал стук сердца Дживу.

Наследный принц отдал другой своё тело и душу. Так почему она должна быть сосредоточена лишь на нём? Почему она должна была испытывать благодарность за то, что он пожертвовал ради неё некоторыми вещами, если сейчас всё внутри содрогалось от предательства?

Разве это был единственный вариант?

Дживу прикусила губу.

«А если это не было ошибкой?»

«Что?»

«Что если ты был прав по поводу того, что я хочу?..»

Дживу не выказывала никакого смущения, когда задала этот вопрос. Она не хотела соблазнить его. Отчётливо проявленная эмоция не намекала на что-то интимное с человеком, который ей нравился.

Её выражение лица, которое всё ещё не высохло от слёз, было потерянным и отчаянно в чём-то нуждающимся. Это была тоска по жизни, а не по любви. С лицом мертвеца, который мог сломаться от единичного прикосновения, Акарна лгала.

Однако её выражение лица демонстрировало и то же отчаяние, с которым она лечила Лансейля, поражённого миазмой.

Лансейль взял Дживу за протянутую руку. Она притянула его к себе.

«Я говорил тебе. Моя жизнь в твоих руках».

Это не имело никакого значения.

Не важно, что было глубже в этом чувстве, но было ясно, что это чувство может её спасти.