Дверь открылась, и вошедший мужчина оказался человеком типажа, которого я никогда раньше не встречал. Длинные волосы до пояса были блестящего платинового цвета, а голубые глаза отличались тем, что один был темнее другого и имел необычный узор. Мне показалось, я где-то видел этот узор, и пока я думал, где именно, мужчина, посмотрев на меня, нахмурился.
– Что это такое?
– ...Что?
– Ты кто такой?
– Ты... это ты кто такой?
Я опешил от такой внезапной агрессии, а слова рассказчика возникли перед глазами.
[Рассказчик: Ты начал конфликт с Михаилом.]
С какой стати это я начал конфликт? И вообще, это что, и есть Михаил?
Михаил, бросив на меня короткий взгляд, прошёл мимо и остановился перед Хон Ёнху. Мужчина был очень высоким, примерно одного роста с Хон Ёнху. Он носил ожерелье с крестиком и был одет в незнакомую одежду, которую рассказчик определил как сутану католического священника.
[Рассказчик: У тебя крайне скудные познания в области общеизвестных вещей.]
Теперь и рассказчик начал со мной препираться.
Михаил, похоже, решил относиться ко мне как к булыжнику на дороге, и, стоя перед Хон Ёнху, обратился к нему:
– Почему ты не встретил меня?
– Мне уже не нужно тебя встречать.
– Я слышал, ты опять кого-то подобрал. Это этот ублюдок?
– Этот ублюдок?
– Хон Ёнху, разве тебе недостаточно меня одного?
– Я не могу пройти мимо несчастного создания.
Михаил схватил Хон Ёнху за грудки. Я, ошеломлённый внезапностью ситуации, смотрел на них, округлив глаза.
– Лицемер. Думаешь, если ты добр, то тебе всё позволено?
– Михаил.
– Так хочешь поиграть в семью?
Хон Ёнху не ответил на слова Михаила. Михаил отпустил его грудки и подошёл ко мне. Я понимал, что в любом случае проиграю в битве характеров, если встану, поэтому остался сидеть и посмотрел на мужчину снизу вверх. Глядя в его мерцающие голубые глаза, я инстинктивно кое-что понял.
– Как тебя зовут?
Один глаз этого мужчины был поражён Болезнью Маны.
– Я спросил, как тебя зовут.
– ...Ноль. [1]
– Что?
– Ким Ноль, ублюдок.
Михаил скривился от моих слов. Услышав моё имя, он не засмеялся, а просто посмотрел на меня и фыркнул. Затем он внезапно схватил меня за руку и задрал рукав. Я выпучился на него, возмущённый тем, что он обнажил поражённую Болезнью Маны часть моего тела. Михаил, всё ещё с насмешливым выражением лица, произнёс:
– Вот почему он тебя подобрал. Жалкий дворняга. Не обольщайся. Хон Ёнху просто жалеет тебя.
– Что ты хочешь этим сказать?
– Думаешь, он принц на белом коне, который пришёл тебя спасти, да? Не обольщайся. Он со всеми так обращается. Я предупреждаю тебя, чтобы ты не надумал глупостей. Предупреждаю как тот, кого подобрали до тебя.
Я, кажется, понимал, что хотел сказать Михаил. Но я не из тех, кто будет молча слушать.
– Извини, но я, в отличие от тебя, никогда не обольщался.
– Что?
– И глупостей не надумывал. Я просто благодарен за всё, что мне дано. Если бы не хён, я бы сдох на улице. Мне всё равно, если причина, по которой он меня сюда привёл, – просто жалость. Лучше быть собакой под его началом и получать еду, чем быть нищим и жрать тухлые сэндвичи на улице.
Михаил посмотрел на меня с отвращением. Я показал ему язык. На, выкуси, скотина церковная.
[Рассказчик: Ты ведёшь себя очень незрело.]
Ну и что, что незрело? Этот парень первый начал вести себя как ребёнок. Было очевидно, что Михаил видит во мне соперника. Только потому, что Хон Ёнху меня подобрал.
– Вижу, ты испытываешь к хёну какие-то особые чувства, но не мог бы ты меня исключить из этого? Я, вообще-то, занятой человек.
– Ха.
Михаил издал короткий смешок. Он схватил меня за грудки и сжал кулак, словно собираясь ударить, но тут вмешался Хон Ёнху.
– Прекрати.
Хон Ёнху сказал это мягко, но твёрдо.
– Прекрати. Будешь наказан, если продолжишь наводить суету.
– Но этот паршивец!..
– Михаил.
Михаил, закусив губу, отпустил меня. И прошёл мимо меня. Дверь комнаты отдыха открылась и закрылась. Я, струхнув после своего показного бахвальства, повернул голову на голос Хон Ёнху.
– Ты тоже выйди.
– Ты же не злишься на меня?
– Просто немного устал.
Я ответил Хон Ёнху, что понял, и вышел из комнаты отдыха. И сразу же, споткнувшись, упал. Я успел выставить руки, чтобы не разбить лицо, и, подняв взгляд на Михаила, увидел, как он, усмехнувшись, удаляется.
[Рассказчик: Михаил явно считает тебя соперником.]
Что за бред? У этого блондина, похоже, вместе с цветом волос вымылись и мозги. Я прямо сказал ему, чтобы он оставил меня в покое, но он всё равно видит то, что хочет видеть.
Михаил, судя по всему, требует внимания Хон Ёнху, а Хон Ёнху не отвечает ему взаимностью. Но, видимо, Михаил увидел, как я разговаривал с Хон Ёнху наедине, и решил, что у нас особые отношения. Особые отношения? Я задумался об отношениях между мной и Хон Ёнху, а затем покачал головой. Хон Ёнху просто заинтересовался мной, потому что подобрал послушного и необычного парня.
Михаил явно неправильно понял ситуацию. Соперник? Удивительно, что он так думает обо мне, никчёмном ничтожестве. Я встал, отряхнул одежду и показал средний палец в сторону, куда ушёл Михаил. Да пошёл ты нахуй.
К несчастью, тирания Михаила оборачивалась всё изощреннее и изощреннее изо дня в день.
Если мы встречались в коридоре, он обязательно пихал меня плечом. Конечно, из-за его крупного телосложения для меня это было как столкновение с машиной – хотя, может, лучше было бы столкнуться с настоящей машиной – Михаил, толкнув меня, проходил мимо, не извиняясь, с презрительным выражением лица, и бросая язвительные замечания.
И это ещё не всё. Каким-то образом он узнал, что моя комната находится рядом с комнатой Хон Ёнху, и приходил ко мне, требуя съехать, оскорбляя меня, говоря, что я не достоин этого места, что у меня нет манер. А когда я ел в столовой, он обязательно садился рядом и изводил меня грубыми словами, так что я не мог спокойно поесть.
Поэтому я всегда ел с кем-то ещё. Сейчас я уговорил Пак Чанхёна пообедать вместе, но Михаил сидел напротив нас и злобно на меня зырил. Пак Чанхён прошептал мне на ухо:
– Ты что-то натворил?
– Нет, блять, если бы натворил, не чувствовал бы себя так, словно со мной обходятся несправедливо...
[Рассказчик: Ты выразил своё негодование, но Пак Чанхён тебе не поверил. Надо было вести себя хорошо, Ким Ноль!]
Да что я такого сделал?
– Если ты в чём-то провинился, лучше извинись. Михаил очень злопамятный...
– Да правда, меня просто так чморят.
Он не притронулся к своей еде и смотрел на меня так воинственно, что мне стало страшно. Казалось, он прожжёт во мне дыру своим взглядом. Я старался не встречаться с ним глазами и ел суп с морской капустой. Я не чувствовал вкуса еды.
Я: хён
Я: этот Михаил, правда
Я: не мог бы ты его как-нибудь приструнить?ㅠㅠ
Я написал Хон Ёнху, но ответа не получил. Вообще, после того случая Хон Ёнху меня ни разу не позвал. Мне было неприятно, но я не знал, как себя вести. Я смотрел на телефон, как вдруг кто-то положил мне руку на плечо.
– Дядя?
– Ага, дядя я, дядя, чёрт возьми. Вот поэтому нынешняя молодёжь... Что ты в телефоне залип, жрать надо!
– Да так, есть кое-что.
– Кое-что? Ну-ка живо опустошил тарелку!
– Зачем?
– Сходишь со мной кое-куда.
– Куда вы вдвоём пойдёте?
– Есть тут одно дельце. Думаю, само время подобрать этому парню подходящее снаряжение.
– Аа.
– «Аа»? Пак Чанхён, ты знаешь, о чём он?
Пак Чанхён мягко улыбнулся.
– Я слышал, что ты хорошо себя показал на последнем задании. Говорили, что тебе выдадут снаряжение...
– Что такое это ваше снаряжение?
– Снаряжение в самом прямом смысле этого слова. Оно поможет тебе ловить монстров. Конечно, для охотника B-Класса вряд ли дадут что-то стоящее... Мы же не гильдия.
– Тогда пошли прямо сейчас.
– Что? Даже не доешь свой рис?
Им Сухёк посмотрел на меня с недоверием. Он был очень удивлён, что я не доел. Я кивнул и убрал поднос. Михаил всё это время прожигал меня взглядом, словно планировал мою смерть.
Нецензурные выражения и дубли удаляются автоматически. Избегайте повторов, наш робот обожает их сжирать. Правила и причины удаления