Онлайн чтение книги Как быть Псом Охотника S-Класса I'm an S-Class Hunter's Dog
Глава 57 - Прямотой на прямоту

– Директор центра тебя просто использует.

Я икнул. Отчасти от удивления перед этим беспочвенным заявлением, отчасти от полной абсурдности ситуации: я спокойно ем в столовой, тут ко мне подсаживается она и говорит такое. Пэк Михи с невозмутимым видом ела салат из баклажанов.

Вернувшись в Седжон, я первым делом доложил обо всём Ли Хёнсу. Она ненадолго заинтересовалась новостью о возникшей в моём теле магической дыре, а мой рассказ о слиянии с Обжаркой и Магелланом заставил её глаза и вовсе заблестеть. Я и не думал, что она способна на такой взгляд.

– Как Болезнь Маны? Ухудшилась?

– Точно станет ясно только после тщательного обследования.

– Пришлите мне результаты после обследования.

– Слушаюсь.

И я снова отправился в больничное крыло на обследование на предмет Болезни Маны. Пак Чанхён сказал, что читал статью, и, посоветовав мне впредь драться поосторожнее, легонько взъерошил мне волосы и продолжил осмотр. К счастью, Болезнь Маны не усугубилась. Будь беда, распространись она до лица, но, к радости, очаг поражения не смещался с груди.

Следующим пунктом назначения стало исследовательское крыло. Встречаться с Пэк Михи и Чо Бёнуком не хотелось, но мне нужно было проверить состояние Магеллана и Обжарки. Как они перенесли внезапный всплеск моей маны? К счастью, Пэк Михи сообщила, что они не пострадали.

Но тут Пэк Михи выдала нечто неожиданное.

– Я болею за тебя, а не за Михаила.

– Что?

– Надеюсь, у тебя с директором центра всё сложится лучше, чем у того ублюдка.

А потом она, не спросясь, принялась бормотать всякое, чем привела меня в полное замешательство. Не знаю, что за перемена в ней произошла, но, по крайней мере, меня это волновать не должно. Я попытался её игнорировать, так она увязалась за мной до самой столовой и выпалила вот это.

– Хочешь сказать, Ёнху хён меня использует? – спросил я, понизив голос до шёпота. Я совершенно не понимал, к чему клонит Пэк Михи.

Она кивнула и с сияющими глазами и не сходящей с лица улыбкой ответила:

– Ага, использует.

– На каком основании?

Тут у меня в голове пронёсся обмен между Пэк Михи и Им Сухёком.

– Сухёк, какое это сейчас имеет значение? Думаешь, директор центра одного-двух таких подобрал? И многие из них ушли на своих двоих? В здравом уме остался только Михаил, так ведь?

Едкий тон Пэк Михи. Не сумевший возразить Им Сухёк. Пока я медлил, Пэк Михи поднялась первой. Она посмотрела на меня сверху вниз и сказала:

– За мной.

Я пошёл за ней. Думал, мы направляемся в исследовательское крыло, но, по-видимому, ошибся. Попетляв по коридорам, мы оказались перед какой-то дверью. Пэк Михи пригласила меня войти.

– Это...

– Моя комната. Садись где удобно.

Сказать-то легко, да в комнате шагу негде ступить, так что мне пришлось присесть на край кровати. Сидевшая в кресле Пэк Михи с озорной усмешкой, будто всё происходящее действительно её забавляло, покачивала босой ногой. Меня не покидало ощущение, что я попался в ловушку, но отступать уже поздно.

– Так, говори прямо.

– Хмм...

– Хён меня использует? Что ты имеешь в виду?

– Ты знаешь, что стало с другими, кого подбирал директор центра?

– Никто не ушёл на своих двоих...

– Верно, все либо умерли, либо сошли с ума.

Я широко распахнул глаза. Какая-то нелепица. Все умерли или сошли с ума. Разве такое возможно?

Пэк Михи, словно насмехаясь надо мной, начала обстоятельно объяснять.

– Первый, кого он подобрал, умер от обострения Болезни Маны. Третий покончил с собой. Четвёртый тоже умер, пятого убил монстр. Шестой сбежал, потому что ему осточертели игры директора центра в семью.

Пэк Михи говорила спокойным тоном, будто зачитывала хронику.

– Седьмой ещё жив, но лечит Болезнь Маны в Японии, а восьмой...

И она указала на меня.

– Вот он.

Я скривился. Не знаю, на кого оно было направлено, но я почувствовал презрение. Опустив голову, я принялся теребить пальцы. Пэк Михи сказала:

– И с тобой произойдёт то же самое.

– ...

– Поэтому, как я и говорила в прошлый раз, помоги мне.

– Помочь... тебе?

– Да. Я освобожу тебя от директора центра. Ты же не хочешь умирать, верно?

Я, глядя на носки своих ботинок, медленно продолжил:

– Знаешь, Пэк Михи... ты ведь ненавидишь Михаила?

– Что?

– Второй человек, которого ты пропустила, – это Михаил, так? Почему ты о нём не упомянула?

– Так он же всё ещё здесь, в целости и сохранности. Это же очевидно.

Я медленно поднял голову и посмотрел на Пэк Михи. Какие же у неё красивые пшеничные волосы. А в глазах отражалось безумие.

– К Михаилу ты тоже так подкатывала? Рассказывая про Ёнху хёна.

– Предполагать можешь что угодно, но...

– Ты ведь тайно сближалась с подобранными Ёнху хёном людьми и, сея в них тревогу, ставила свои эксперименты, так?

Пэк Михи ничего не ответила. Она лишь молча смотрела на меня, словно я попал в самое яблочко. От её кукольного вида у меня по спине пробежали мурашки. Я поднялся.

– Думаю, нам больше не о чем говорить.

– Ты ещё пожалеешь.

Я, проигнорировав слова Пэк Михи, вышел из комнаты. И принялся сжимать и разжимать кулаки. Тело одеревенело. Но я хотел кое-что проверить. Я тут же бросился в кабинет Хон Ёнху. Я яростно постучал, и сонный мужской голос пригласил меня войти.

– Хён.

– А, Пёсель. Что стряслось, что ты примчался... хмм... как щенок за игрушкой? – спокойно осведомился Хон Ёнху, подперев подбородок рукой.

Я обратился к нему.

– Ты позволишь мне умереть?

– ...Что?

– Ты бросишь меня умирать, как и других, кого подбирал?

Хон Ёнху тут же выпрямился.

– Что это значит?

– Я всё слышал от Пэк Михи. Что подобранные тобой люди в основном либо сходили с ума, либо умирали.

Я уставился на его тёмные очки.

– Это правда?

Хон Ёнху долго молчал. Я чувствовал, как влажнеет шея от проступившего холодного пота. Каждый раз, когда я сжимал и разжимал кулаки, ладони становились липкими. Спустя долгое время Хон Ёнху кивнул.

– Да.

– Почему ты так поступал? – спросил я без колебаний.

Хон Ёнху едва заметно улыбнулся.

– Ты прибежал сюда, чтобы узнать об этом?

– Да.

Я посмотрел прямо на него.

– Я с ума схожу от любопытства. Я должен знать, почему ты так поступал. Я так хочу тебе верить, но всё остальное мне мешает. Поэтому, пожалуйста, объясни. Почему ты это делал, какая у тебя была причина.

[Рассказчик: Ты поступил совсем как пёс. Готовый на всё, чтобы сохранить веру в хозяина.]

Пусть я пёс, мне всё равно. Пусть мой поступок – глупость, мне нечего возразить. Я просто хочу верить Хон Ёнху, поэтому и пришёл сюда, чтобы задать свой вопрос. Смотревший на меня Хон Ёнху медленно начал говорить.

– Ты первый, кто спросил об этом вот так.

И он начал свой рассказ.

У Хон Ёнху не было семьи. Поэтому он хотел, чтобы у него было много дорогих ему людей. Однажды он привёл человека. Но тот находился на пороге смерти от Болезни Маны и вскоре скончался. Не все, кого он подбирал, были такими, но большинство ожидала похожая участь. Каждый раз он переживал смерть и страдал. И всё же не переставал приводить людей. Ему нравилось видеть осчастливленные лица тех, кого он спас.

– Михаил стал вторым ребёнком, которого я подобрал.

– ...Михаил.

– О нём заботился священник в соборе. Я сам вызвался его забрать. Разница в возрасте у нас небольшая, но я думал, что смогу ему помочь. Забавно, правда? Таким я был самоуверенным ребёнком.

– Но Михаил же любит Ёнху хёна.

– Он любит меня просто как человека. И Михаил всё время видел, как я страдаю, приводя и теряя разных людей в своих попытках создать семью.

– ...

– Я привёл тебя, и поэтому он так на меня взъелся. Твоя Болезнь Маны была в тяжёлой стадии, вот он и решил, что тебя ждёт та же участь.

– ...А почему ты вернул Михаила в собор?

– Я больше не мог терпеть его вечные протесты против всего, что я делал. Поэтому и попросил священника позаботиться о Михаиле.

– Хён...

И тут я всё понял.

– Вот почему ты так дорожишь мной. Потому что я пытаюсь выжить. Потому что я борюсь за жизнь. Потому что я и не думаю умирать.

– Пёсель.

– Кто я для тебя, хён?

– ...Что ж.

Лицо Хон Ёнху выражало усталость.

– А кем бы хотел быть?

На это я тоже не смог ответить. Кем бы я хотел быть... Я...

Он вёл себя так, словно надеялся, что я окажусь из тех, кто не ждёт ответа. Губы не размыкались. Я молча вышел из комнаты.