Онлайн чтение книги Кодзи Судзуки - Звонок: Эс (2012) Koji Suzuki - Ring: S (2012)
1 Далекое воспоминание

Аканэ Маруяма оглядела женщин, сидевших в приемной гинекологии в больнице общего профиля, и вздохнула. Она подумала, что это жестокое место.

Некоторые из присутствующих здесь женщин, возможно, были счастливы узнать, что они беременны, но были и те, кто жалел, что положительный результат теста на беременность оказался неверным. Другие, возможно, пришли сюда по причинам, не имеющим ничего общего с беременностью, из-за перенесенного заболевания.

Независимо от отделения, в больничных приемных собирались люди в более или менее с одинаковой ситуации, хотя, конечно, некоторые пациенты находились в более тяжелом состоянии, чем другие. Но в акушерстве и гинекологии разрыв был слишком велик. В то время как одна женщина испытывала здоровую радость от того, что у неё есть ребёнок, другая женщина рядом с ней испытывала трудности.

Аканэ уже проходила обследование у гинеколога. Однажды, когда она была старшеклассницей, у неё прекратились менструации, и директор учреждения отвел её на прием к гинекологу.

Пока она сидела и ждала, когда назовут её имя, её беспокойство постепенно росло и переросло в нечто более близкое к страху.

По сравнению с беспокойством, которое она испытывала, когда была старшеклассницей, ожидая обследования, Аканэ теперь чувствовала себя счастливой.

У неё не было месячных, и она испытывала тошноту, похожую на утреннюю тошноту, а когда она проверила свой тест на беременность, он оказался положительным.

Не было никаких сомнений в том, что она беременна. Это обследование было необходимо для того, чтобы придать определенную форму неопределенному будущему и позволить этому скорректировать ее рабочие планы.

Одной из проблем было то, что она должна была вести занятия по альпинизму, которые планировались во время летних каникул. В конце следующего месяца в школе начинались каникулы. Теперь, когда она беременна, стало невозможно руководить ими, и она была бы вынуждена поставить на свое место одного из старших учителей. «Им всем это наверняка не понравится. Кому я могу поручить эту тяжёлую работу? Что ж, я думаю, это работа директора — подставиться под этот удар.»

Когда Аканэ задумалась, кому первому рассказать о результатах сегодняшнего теста, на ум пришел директор и его лысина. «О чем я думаю?» — спросила она себя и тут же выбросила его лицо из головы.

Первым человеком, который должен это узнать, должен был стать отец ребёнка, который растет у неё внутри — Таканори Андо.

Таканори обещал сопровождать её в больницу, но на его работе произошло что-то срочное, и в конце концов он просто не смог вырваться из офиса. Прямо сейчас, в этот самый момент, он, вероятно, ждал новостей с телефоном в руке.

Сначала она должна была связаться с Таканори, а затем нужно сразу же зарегистрировать их брак, затем сообщить в школу о своей ситуации, а затем привести в порядок свои планы на будущее… Вот что ей нужно сделать, как только она точно узнала, что беременна.

Это лето обещало быть беспокойным, наполненным всевозможными событиями. Картины её будущего «я», которые мелькали в её сознании, были ужасно шумными, как будто кто-то громко топал у неё в голове. Между тем, в приемной больницы, где она находилась, было очень тихо.

Зал ожидания и смотровые кабинеты были разделены стеной, по другую сторону которой находился узкий внутренний коридор, в котором располагались три смотровые комнаты. Как только назовут её имя, она войдет в коридор и сядет, а это означало, что её вызовут следующей.

Когда женщина, сидевшая рядом с ней, уронила закладку из книги, которую читала, Аканэ наклонилась, чтобы поднять её. В этот момент её уши уловили странный звук.

Сначала она не могла понять, что это такое. Было похоже на барабанную дробь, доносившуюся из iPod, но вскоре она поняла, что это не имеет ничего общего с музыкой. Это был неорганический звук, как будто что-то полировали. Что бы это могло быть? Кто-то полирует стену наждачной бумагой?

Источник звука находился прямо у неё за спиной, и Аканэ неосознанно обернулась.

Несмотря на то, что это была комната ожидания гинеколога, она увидела сидящего там мальчика, которому на вид было около десяти лет.

От него исходил этот звук, когда он царапал карандашом по листу бумаги.

Мальчик вкладывал всю свою силу в пальцы, и напряжение передавалось от запястья к предплечью, локтю и плечу, заставляя его спину дрожать. Чем усерднее он рисовал, тем больше казалось, что его душа выскользнет из-за спины; его присутствие было настолько невероятно неожиданным, что это почти пугало.

Он разложил свой альбом для рисования формата В5 и рисовал карандашом, сосредоточенно качая головой.

Изогнувшись в неудобной позе, Аканэ попыталась заглянуть в альбом.

С первого взгляда этот узор отпечатался на её сетчатке. Возникло такое чувство, будто какое-то длинное и стройное существо ворвалось в её глаза.

Застигнутая врасплох, Аканэ уставилась на лицо мальчика. В тот же момент он заметил, что на него устремлен чей-то взгляд, и его пальцы, двигающиеся по блокноту, замерли. Сохраняя свою позу, мальчик поднял руки чуть выше, а затем повернулся, чтобы показать ей свою картинку, поместив ту прямо перед её лицом, как бы говоря: «Хочешь посмотреть? Вот, я показываю её тебе».

Это была абстрактная картина, далекая от реализма. Она сразу напомнила Аканэ об упражнении по рисованию, которое проводил её психолог. Незадолго до окончания начальной школы ей сказали нарисовать картинку. Вот почему это сразу бросилось в глаза.

В начальной школе она пережила нечто настолько ужасное, что это было невозможно запомнить. После того, как она не смогла ходить в школу, её сразу же против воли отвели к психологу, который попросил нарисовать картинку. Темами, которые ей дали, были «дом», «дерево» и «животное».

Она с легкостью нарисовала дом и дерево, но не смогла придумать животных, которых могла бы нарисовать. В качестве последнего средства она нарисовала инопланетянина, после чего консультант назвала её страдающей шизофренией.

Рисунок мальчика мало чем отличался от того, что пыталась нарисовать Аканэ. Несоответствие между его примитивностью и утонченностью грозило разрушить всю композицию, идеально отражавшую то, что было у него на уме.

На картинке было изображено кружащееся солнце, плывущее над яблоней, и два треугольных домика, разбросанных по пустому полю. Мирный пейзаж, поросший травой, был плоским и лишенным глубины. Именно поэтому он показался ей примитивным — в композиции отсутствовала перспектива. Дома и дерево были нарисованы хорошо, но людей не было. Вместо этого вокруг корня яблони извивалась змея, образуя букву «S».

Поскольку змея занимала большую часть пространства в центре его рисунка, это, должно быть, было то, что он хотел нарисовать больше всего.

Это выглядело так, как будто змея проглотила что-то большое, намного больше её самой, и не могла пошевелиться. Увидев, каким раздутым было её брюхо, Аканэ предположила, что змея, несомненно, проглотила что-то другое, не живое существо. В нем не было ни малейшей теплоты, ни округлости, ни какой-либо податливости, а углы этого существа на животе были такими острыми, что они почти прорывали кожу изнутри и выскакивали наружу. На этом плоском снимке только раздутое брюхо змеи обладало некоторой гротескной реалистичностью.

Что бы ни находилось у неё в животе, это был прямоугольный предмет. Его значительный вес давил на живот змеи и прижимал все её тело к земле, оставляя змею совершенно неподвижной.

Аканэ невольно затаила дыхание. Она не могла не задуматься о намерении, заложенном в эту картину.

Это должно быть как-то связано с его прошлым.

Он был пациентом этой больницы, в этом можно не сомневаться. Поскольку в начале лета на нем была шапка — достаточно теплая, чтобы вспотеть, — она предположила, что он проходил курс химиотерапии.

Больше всего ей хотелось узнать, что проглотила змея. Судя по форме, это мог быть кирпич или бетонный блок, но намерения мальчика, наверняка были иными. Он вложил в брюхо змеи нечто такое, чего обычные люди никогда бы не смогли себе представить, и придал этому реальный смысл.

Змея... намеренно потянулась к этому предмету и засунула его в желудок, обездвижив себя.

Аканэ охватило зловещее предчувствие. Что, если змея символизировала её собственное будущее? Что тогда?

Ей показалось, что мальчик издевается над ней, показывая свою картинку.

Внезапно почувствовав тошноту, она прикрыла рот тыльной стороной ладони и огляделась в поисках туалета.

Она увидела вывеску, свисавшую с потолка всего в нескольких десятках футов впереди. Для неё это было так далеко, что содержимое желудка, казалось, вот-вот вырвется наружу.

Когда она попыталась встать, услышала приглушенный смех мальчика, раздавшийся прямо у неё за спиной. Он совпал с её собственным именем, Аканэ Маруяма, которое кто-то выкрикнул.

— Мисс Аканэ Маруяма, мисс Аканэ Маруяма, пожалуйста, ожидайте за дверью смотровой комнаты номер три.

Не зная, что следует сделать в первую очередь, Аканэ осталась сидеть в кресле в приемной, не в силах пошевелиться.