Онлайн чтение книги Лишней была я The Foreign Object was Me
Глава 18

Я не могла подумать, что всё так удачно сложится. Лицо жрицы покраснело.

– Что ты несёшь, мелкое отродье!

– Вчера у меня шла кровь из носа. А сейчас голова болит... Хнык...

– Да когда я это делала!? Не ври!

– Девочка не врёт.

К счастью, герцог заступился за меня.

– Вчера, после исцеления моего сына, у неё потекла кровь из носа и она упала в обморок. Мы можем привезти свидетелей.

– Ох...

Услышав слова герцога, Папа потер виски, как от головной боли и приказал:

– Арестуйте их. Наказывать будем согласно каноническому праву.

Рыцари бросились вперёд.

– Ваше Святейшество! Это заговор! Я невиновен, прошу поверьте!

Коридор наполнился криками Данкески и священников.

Наказание по каноническому праву это не только увольнение, но и другие взыскания.

Конечно, несмотря на то, что они грешники, они всё-таки последователи Богини, поэтому их не казнят и не выпорят.

Однако им придётся уехать в отдалённый монастырь и молиться там всю оставшуюся жизнь. Это было своего рода изгнание.

«И всё же лучше бы их казнили».

Я была несколько расстроена таким мягким наказанием.

– И опечатайте эту комнату. Что за богохульство прямо в храме?

Последующий его приказ принёс мне облегчение.

«Видно, Папа всё же не имеет отношения к этому фиолетовому цвету».

Похоже, Папа даже не узнал картины и символы внутри комнаты.

Я почувствовала горечь. Путь к раскрытию правды о Комнате покаяния стал ещё труднее.

Я немедленно хотела обо всём рассказать, но у меня не было доказательств.

Был Исмаил, но он онемел.

«Однако теперь, когда Папа обо всём знает, будет трудно тиранить детей внутри храма».

Временным облегчением стало предотвращение новых жертв.

– Пожалуйста, предоставьте их наказание нам.

Вдруг обратился герцог к Папе.

– Будет разумно обратиться в имперское следственное бюро и тщательно расследовать их дело.

Я широко раскрыла глаза и посмотрела на герцога. Его слова были хорошей новостью. Как только они выйдут из храма, с ними будут обращаться, как с настоящими преступниками.

«Как наказывается жестокое обращение с детьми по имперским законам?»

Оно каралось пятнадцатью годами заключения и периодическими порками.

Похоже, Данкески и священники тоже вспомнили об этом. Их лица побледнели.

– О, нет! Имперское следственное бюро? Ваше Святейшество, я всё ещё преданный последователь Богини!

– Ваше Святейшество, простите меня лишь в этот раз!

– ...Неужели нам действительно нужно заходить так далеко? Это всё ещё внутреннее дело храма.

Папа обвёл взглядом взволнованных священников и устало спросил герцога:

– Разве лишить сана и изгнать недостаточно? Зачем поднимать такой шум?

Однако герцог решительно покачал головой.

– Как родитель, я не могу оставить это без внимания.

– Что...?

– Эта девочка станет частью моей семьи, и я хочу позаботиться о ней.

От его слов на глаза навернулись слёзы.

После долгого молчания Папа тяжело вздохнул.

– Поступай, как знаешь.

Я была счастлива.

«Возможно, в ходе расследования они и про Комнату покаяния что-то найдут».

Возможно, почувствовав усталость, Папа собрался уходить.

– Доверяю это расследование тебе, герцог. А на этом я откланяюсь.

– С-спасибо, Ваше Святейшество!

Быстро крикнула я.

Папа, собиравшейся отвернуться, посмотрел на меня. Какое-то время он молчал, прежде чем едва слышно прошептать:

– ...Прости.

Я не понимала за что он извиняется. За то, что не предотвратил произошедшее в храме?

Его удаляющаяся фигура излучала глубокую усталость и беспомощность, характерные для людей, которые скоро умрут.

Пока я в оцепенении наблюдала за уходящим Папой, кто-то внезапно поднял меня на руки. Тёплая рука коснулась моего лба.

– Ты вся горишь.

Только тогда я почувствовала, как всё моё тело ноет от боли.

Вдруг мне стало жарко. В горле пересохло, а зрение стало размытым.

– Логан, немедленно подготовь экипаж. Свяжись с Гордоном, чтобы он всё подготовил.

– П-пожалуйста, не оставляйте меня здесь. Пожалуйста...

Я отчаянно умоляла, крепко вцепившись в пиджак герцога.

– Хорошо.

Герцог прислушался к мольбам.

– Мы сейчас же вернёмся.

Он нёс меня на руках, как раньше и говорил ласковым тёплым голосом. В момент, когда меня хотели унести из этого ужасного места...

– П-подождите...!

Увидев, как рыцари кого-то утаскивают, я настойчиво дёрнула герцога за ткань пиджака.

– Мм?

– В-ваша Светлость, я должна кое-что сказать этому мерзавцу!

– Кое-что сказать?

Глаза герцога выражали любопытство. В ответ на мой отчаянный взгляд, он аккуратно поставил меня на пол.

– Будь осторожна. Если не сможешь идти, дай мне знать.

Голова закружилась, когда я встала на обе ноги. Но я стиснула зубы и твёрдо зашагала вперёд.

«Я не могу не поддаться соблазну».

Я подошла к Данкески.

– Отпустите меня...! Вы не имеете права! Вы хоть знаете, кто я!?

Данкески, грубо схваченный рыцарями, извивался на полу. Благодаря этому по уровню я оказалась чуть выше него.

Я остановилась перед ним и весело окликнула его:

– Данкески, ты ублюдок.

Мне больше не нужно было притворяться. Наши взгляды встретились и я подпрыгнула от удивления.

– Эта... Эта сумасшедшая девка!

Я вздохнула.

– Разве я не говорила тебе раньше?

Я схватила его за оставшиеся волосы обеими руками.

– Ух... Что ты...!

Мои руки были так малы и изящны, что я не смогла охватить их полностью.

– Что... Что ты творишь! Отпусти! Сейчас же!

Когда я схватила его за волосы, он резко вскинул голову, как будто его ударили ножом.

Я смотрела на фиолетовое свечение, исходящее из его головы и лукаво улыбалась.

«А сейчас, займёмся этим».

В прошлой жизни я без труда победила рыцарей с этим зловещим цветом.

Битва произошла сразу после смерти Эдвина.

Я не могла понять, как мне удалось совершить такой подвиг с моими скудными способностями к исцелению. Однако я примерно поняла, что это связано с божественной силой.

Теперь я оказалась в ситуации, когда могла спокойно использовать её.

«Мне не стоит переусердствовать, как тогда».

Когда я собрала божественную силу, текущую по моему телу, мои ладони стали тёплыми. Я сдерживала силу, собиравшуюся вылиться, как вода из крана.

«Как можно деликатнее...»

Наконец из ладони полилась тонкая белая ниточка света.

– Ч-что...!

Он потёк по волосам, которые я держала и потихоньку поглотил фиолетовую энергию на голове Данкески.

– Ух!

Сбитый с толку Данкески внезапно закатил глаза и застонал.

– Я тебя предупреждала...

Я приблизилась к его уху и прошептала:

– Твои волосы исчезнут меньше, чем через полгода.

– Уууух...

– Постарайся стать добрее.

На мгновение сзади ребёнка с озорной улыбкой что-то засветилось. Этот свет мог видеть только Данкески.

– Аааааа!

В закатившихся зрачках падшего жреца больше не отражалась невинная детская улыбка.

– О, Богиня... Смилуйся...

Пока Данкески что-то невнятно бормотал, фиолетовая энергия окончательно исчезла.

Я отпустила его голову. Высвободившаяся божественная энергия была слишком тонкой и недолговечной, чтобы кто-то её заметил.

– Эй! А ну встань!

Рыцарь с глухим стуком толкнул Данкески, который внезапно выпал из реального мира.

– А... Ээ...

Его зрачки постепенно вновь сфокусировались.

– Почему... Что...

Пряди волос посыпались с головы Данкески.

Если точнее то всё, что осталось от его волос, внезапно и разом отвалилось.

– Что...?

Данкески, рассеянно смотревший на падающие клочки волос, нахмурился.

– Что это? Какого чёрта?

На него странно посмотрели.

– Ни за что... Это...?

– ...

– Аааа! Мои волосы!

Наконец поняв, чьи волосы упали на пол, Данкески ощупал свою гладкую голову.

– Отпусти! Почему мои волосы...? Мои волосы!

– ...

– Почему я вдруг...!

Не найдя за что зацепиться, он закричал.

Затем, с внезапной искрой жизни в глазах, убийственно посмотрел на меня.

– Одержимое отродье! Она вырвала мне волосы!

– ...

– Послушайте...! Нет, Ваша Светлость! Арестуйте её немедленно! Убейте её!

На его крики никто не обратил внимания.

Никто бы не поверил, что я смогла бы вырвать его волосы своими маленькими руками.

– Да ладно. Ты всё ещё считаешь себя кем-то важным после того, как тебя отлучили? Избил ребёнка и думаешь, что Богиня помилует тебя?

– Пожалуйста, идите тихо. Никому здесь не интересны ваши волосы.

Никто не посочувствовал крикам преступника, в одно мгновение ставшим лысым.

В отчаянии Данкески закричал.

– Бельзеее!

Было приятно слышать, как сильно он желает моей смерти.