Онлайн чтение книги Лишней была я The Foreign Object was Me
Глава 5

Как давно они опустили головы и замолчали?

– ...

В комнате было невероятно тихо.

«Как и ожидалось, это провал».

Учитывая, как я разревелась, это было неудивительно.

Я крепко сжала кулаки. Моё лицо помрачнело.

– Это тебе надо разрешение, а не нам, дура.

Грубый голос раздался у меня над головой.

П.П.: я сама не поняла, чё он до неё докапался, но таковы дословный перевод и цундере.

Я удивлённо подняла голову.

– Эдвин Каллиос, ты когда-нибудь следишь за своим языком?

Я увидела пару золотистых глаз, сияющих тёплым светом.

– Это правда, что мы пришли просить её об одолжении.

Герцог повернулся ко мне с коротким вздохом.

– Ты поедешь с нами в герцогство?

Как в прошлой жизни, так и сейчас.

Он вежливо попросил у меня разрешения.

Это было слишком любезно по отношению к простой сироте.

Ох.

Что же хорошего я сделала этой доброй душе в прошлой жизни?

– Поеду.

Я сдержала накатившиеся слёзы и ответила со всей твёрдостью, что во мне есть.

***

– Бельзе, зайди ко мне на минутку.

Несмотря на то, что я уже закончила все сборы, Данкески не мог отпустить меня так просто.

– Мне нужно кое-что обсудить с ребёнком. Пройдите к карете, молодой герцог.

– В чём дело?

Эдвин чутко отреагировал на его настойчивость.

– Как опекун, я бы хотел дать совет Бельзе.

– Вы думаете у нас есть на это время?

Из-за дерзкого ответа девятилетнего мальчика у Данкески дёрнулась рука.

Эту реакцию могла понять только я, стоявшая рядом.

Ему удалось сдержать свой гнев и заговорить мягким голосом.

– Конечно, нет. Но этот старик беспокоится о Бельзе, которая впервые поедет куда-то одна. Не могли бы вы дать нам одну минутку?

– Ребёнку нужно время, чтобы попрощаться с близким и подготовиться к поездке.

Герцог разрядил обстановку.

Они уже отклонили предложение Данкески сопровождать меня.

Нервы герцога лучше не тревожить.

Однако Эдвин не скрывал своего недовольства до самого конца.

– Пусть просто идёт за нами, в чём проблема? Она одета, как нищенка.

– Эдвин.

Со строгим голосом герцога, дверь закрылась.

«Ничего страшного».

Я понимала Эдвина. Я лучше, чем кто-либо другой, знала, насколько непримечательно я выглядела. Ему наверняка было неприятно столкнуться с грязной сиротой-простолюдинкой. Насколько болезненнее было знать, что жизнь брата под угрозой?

– Тц, жалкие.

Но Данкески был другого мнения.

– Это мелкое отродье смеет грубить мне без всякого стыда. Выглядит точь-в-точь, как папаша.

Как только дверь закрылась, он показал своё истинное лицо.

«Он всегда был таким человеком».

Я не была удивлена, прекрасно зная его натуру.

Некоторое время верховный жрец ворчал, глядя в ту сторону, куда скрылся герцог с сыном и наконец обратил свой острый взор на меня.

– Притворись, что сделала всё что могла и возвращайся обратно.

– Притворись?

– Да.

– Что значит «притворись»?

Я спросила, сделав вид, что впервые слышу это слово, широко раскрыв глаза. В моём положении были свои плюсы. Например то, что я могу притворяться дурой.

Данкески нахмурился с явным раздражанием.

– Просто веди себя, как обычно.

– Э-э, я не совсем понимаю, что вы имеете в виду...

– Да хватит тупить! Не надо использовать силу исцеления, просто сделай вид, что лечишь.

– Почему? У меня есть целительная сила...

Старик цыкнул, раздражённый моей упрямостью.

– Ты думаешь, сможешь вылечить болезнь, которую даже Диана не вылечила?

– ...

– Не показывай свои способности и не доставляй проблем храму, просто делай, как я говорю!

Я сразу поняла, зачем Данкески приказал мне это. Для храма, эта ситуация была проблемной как ни посмотри.

Независимо от того, вылечила бы я сына герцога или нет, возникли бы сложности.

Если бы мне удалось его вылечить, храму бы пришлось признать свою прошлую ошибку и что я сильнее Дианы. Если бы мне не удалось, то им пришлось бы вернуть часть пожертвования герцогу.

И с точки зрения Данкески, последний вариант был более простым и вероятным. В конце концов он уже много раз упоминал перед герцогом, что мои способности хуже Дианы. Если сын герцога умрёт, можно будет просто списать это на мою несостоятельность и всё равно иметь Диану в качестве святой.

Храм бы продолжал получать от неё прибыль, поэтому естественно они не хотели её терять.

«Думаю, я немногого стою».

Я всегда жила в качестве запасной батарейки, на случай, если у основной возникнут проблемы. В прошлой жизни я не обращала на это внимание.

– А если...

Пережив смерть и возрождение, увидев намерения храма, я тихо заговорила.

– Я смогу вылечить лорда Джошуа...?

– ...

Данкески усмехнулся, словно мои слова были несмешными. Поскольку я не сказала ни слова жрице этим утром, они ещё не знают про мой целебный глаз.

– Если бы это было возможно, Диана давно бы вылечила его.

В выражении лица Данкески не было ни надежды, ни ожиданий.

– Даже если можешь, не вмешивайся.

– Но...

– Бельзе.

Данкески поднялся с места и подошёл ко мне. Он был невысокого роста для взрослого мужчины, но в теле ребёнка, он казался огромным.

Он положил руку мне на плечо и угрожающе прошептал:

– Ты ведь не хочешь быть запертой в «Комнате покаяния», как Измаил?

Я напряглась.

Измаил, как и я, был сиротой из приюта, на несколько лет старше меня. Его призвали в храм на год раньше, чем Диану и меня, из-за его способностей. Но недавно он стал немым после того, как вышел из «Комнаты покаяния».

– Измаил был одержим злым духом, из-за чего богиня лишила его благословения.

– ...

– Бельзе, у тебя есть потенциал стать святой.

– ...

– Потому веди себя хорошо, и тогда богиня благословит и поддержит тебя.

Данкески, возможно, ожидал, что я испугаюсь и подчинюсь, услышав его слова. Но мне совсем не было страшно. Я слышала подобное бесчисленное количество раз.

– Веди себя хорошо, Бельзе. Сколько можно вредничать?

– Это единственный способ стать святой.

Надежды, которые казались ядом. Я не всегда была жестокой злодейкой.

В первые годы своей жизни я ещё следовала их указаниям. Но мне так и не удалось превзойти Диану. После потери целительных способностей я стала более чувствительной и упрямой.

– Вероятно в тебя вселился злой дух.

Я уставилась прямо на презрительное лицо Данкески, или точнее, на оранжевую энергию, что окружила его голову. Даже область его оставшихся волос была покрыта. Это было печально и необратимо.

– Ты слышишь меня, Бельзе?

– ...

– Куда ты смотришь?

– Лысая голова.

– Что?