Онлайн чтение книги Лишней была я The Foreign Object was Me
Глава 77

Помойка была самой уединённой частью приюта, и тут часто происходили не самые приятные вещи...

Трое парней неустанно пинали мальчика, беспомощно лежащего на земле.

Тук! Тук! Тук!

– Эй, а ну отвечай! Почему ты смеялся надо мной!? – громко закричал самый крупный из них.

Остальные захихикали в ответ.

– Что тебе ответит немой?

– Бедный Исмаил... Мало того, что немой, так теперь ещё и в чёрном списке Томми.

– Эй, не трогай его! Иначе подхватишь немые микробы, хаха!

– Тьфу, блин! Этот мелкий ублюдок меня бесит!

Обозлённые жестокие удары стали сильнее. Но Исмаил оставался наподвижен, уткнувшись лицом в колени.

– О, а это было неплохо. Мне этот пацан никогда не нравился. Даже до того, как он угодил в храм.

– Да! Вёл себя так надменно, будто в этом месте у него есть какая-то власть...

– Но теперь он бессилен. Так почему же учителя всё ещё защищают его?

– Наверное, им просто жаль его. Пошёл в храм, а вернулся немым всего через год.

Мальчики на время перестали пинать Исмаила и отвлеклись на разговоры, стоя вокруг него.

При упоминании храма его маленькое хрупкое тело задрожало, но никто из них не обратил на это внимание.

– Произошёл несчастный случай, и теперь Исмаил больше не может говорить. Но давайте будем добрыми и поможем ему!

Как и сказали мальчики, Исмаила выслали из храма. После возвращения в приют у него постоянно случались припадки.

Утверждение, что учителя защищали его, было преувеличением. Они просто оставались рядом с ним во время каждого приступа и давали лекарства.

И то это длилось лишь пару дней.

Как только припадки стихли, учителя предоставили его самому себе. В их отсутстие Исмаил блуждал в ужасных нереалистичных кошмарах, корчась от страха, каждую ночь.

В этих кошмарах он был заперт в тёмной, кроваво-красной комнате и не мог пошевелиться. Ему что-то неразборчиво шептали на уши, а каждый раз, когда он кричал, что-то медленно покидало его тело, с головы до пальцев ног.

Исмаил будто на инстинктивном уровне чувствовал, как его святую силу высасывают.

После недели заключения в Комнате покаяния Исмаил потерял голос, и довольный Данкески отправил его обратно в приют с улыбкой до ушей.

И вот он здесь.

Лучше уж быть избитым детьми в приюте, чем оказаться запертым в храме.

По крайней мере, здесь он мог с уверенностью сказать, что всё вокруг него реально.

Когда, казалось, избиения закончились, Исмаил с трудом приподнял голову.

Он встретился взглядом с Томми, самым старшим из трёх мальчиков.

Несколько дней назад директриса собрала всех воспитанников приюта, чтобы рассказать правила проведения волонтёрства. Томми, к своему стыду, обмочился прямо на глазах у младших детей.

Конечно, он никогда не узнает...

«Что это произошло из-за меня».

На ум пришло воспоминание, как высокий крупный мальчик, обычно пугающий и дразнящий всех младших, заливался слезами, как ребёнок.

– Хах...

Исмаил невольно усмехнулся, на секунду забывшись.

– Ты сейчас... смеёшься надо мной?

Лицо Томми исказилось гневом. Он не мог поверить, что после всех побоев, этот мелкий всё ещё не воспринимает его всерьёз!

– Тварь...!

– Эй, эй, Томми, давай закругляться! Сейчас уже волонтёрство кончится!

– Но этот мудила смеётся надо мной!

Томми снова со всей силы пнул Исмаила в бок. Этот удар был сильнее остальных, поскольку мальчик закашлялся.

– Мелкий ублюдок! Когда же ты уже перестанешь ухмыляться!?

Всё ещё обозлённый Томми уже замахнулся кулаком, как вдруг...

– Учитель! Тут кого-то бьют!

Из-за двери раздался звонкий голос и топот ног, убегающих вдаль.

– Эй, походу, они уже закончили!

– Чёрт! Мы влипли! Бежим!

Топ-топ-топ!

Мальчики, которых уже неоднократно предупреждали, что в случае повторения инцидента, их переведут в другой приют, убежали, даже не проверив владельца голоса.

Мгновение спустя к помойке уже приближались чьи-то лёгкие шажочки.

Исмаил лежал на грязной земле, как выброшенный мусор, не удосужившись хотя бы поднять голову. У него не было сил, и он ничего не ожидал от пришедшего, даже если он взрослый.

Ни директрису, ни учителей не волновали издевательства над ним.

Они просто спрашивали, кто это сделал, вспоминали, что Исмаил немой, с жалостью гладили его по голове и уходили.

В этом приюте, известном, как самый лучший по качеству жизни, даже нормально травмы не лечили.

Дышать было трудно, вероятно, из-за ударов по рёбрам. Исмаил тупо смотрел в потолок, думая, а не лучше ли просто умереть вот так. Он закрыл глаза.

– Фух... Какой ужас...

По помойке раздался детский голосок. Исмаил открыл глаза и приподнял голову.

Перед собой он увидел маленькую девочку с недовольным выражением лица, стремительно идущую к нему.

Она бормотала что-то неразборчивое, но в конце концов замолчала и наклонилась к нему, смотря прямо в глаза.

– Ты в порядке?

Её платиновые волосы переливались на солнце, а красные, как рябина, глаза сверкали.

Когда их взгляды встретились, глаза девчонки округлились.

– ...Интерес!?

Она снова пробормотала что-то странное, но Исмаил её уже не слышал. Он совсем не ожидал увидеть её лицо.

Он уже видел её раньше. И в приюте, и в храме.

Всякий раз, когда он видел её, она кричала или дралась с кем-то.

Сплошное недоразумение, которого все сторонились.

Смотря на неё, Исмаил испытывал извращённое чувство превосходства и облегчения. Он думал, что в отличие от неё, он обладает всеми нужными способностями и знаниями.

«Но почему...»

Почему она так изменилась?

На светлом лице, висевшем над ним, не было ни отчаяния, ни гнева, что он видел раньше, словно они были лишь иллюзией.

Это не имело смысла.

Они оба были в храме, а теперь на свободе.

Как мог кто-то, кого ненавидели больше, чем его, выглядеть таким спокойным?

– Ух...

Внезапно девочка вздохнула, нахмурившись, и отступила.

Шурх!

Но Исмаил из последних сил схватил её за ногу, не желая отпускать.

– Спаси...

Скажи...

– Пожалуйста...

Как выбраться из этого кошмара?

Девочка вздрогнула и недоумённо посмотрела на него. После короткой паузы она коротко вздохнула и присела.

– Хорошо.

Её маленькая ручка потянулась к нему.

Вспых!

И яркий, тёплый свет окутал Исмаила с головы до ног.

***

Я была права.

Группа больших и сильных детей напала на кого-то.

– Бедный Исмаил... Мало того, что немой, так теперь ещё и в чёрном списке Томми...

Слова, доносившиеся из угла помойки привлекли моё внимание.

«Исмаил? Это же тот мальчик...»

– Ты ведь не хочешь быть запертой в Комнате покаяния, как Исмаил?

– Исмаил был одержим злым духом, поэтому благословение, дарованное ему Богиней, отобрали.

Мальчик, попавший в храм раньше меня, тот, кого бросили в Комнату покаяния и лишили способностей.

Я вспомнила, что сказал мне Данкески.

– Мелкий ублюдок! Когда же ты уже перестанешь ухмыляться!?

С ужасающим криком он замахнулся на мальчика.

Я сжалась, будто бить собирались меня. Ни о чём не раздумывая, я закричала, топая:

– Учитель! Тут кого-то бьют!

– Эй, походу, они уже закончили!

– Чёрт! Мы влипли! Бежим!

Я не была уверена в успехе своего наскоро придуманного плана... Но он сработал.

– Вот, ублюдки. Был бы со мной Тедди, от них бы мокрого места не осталось!

Наблюдая, как они убегают, я тоскливо представляла перед собой оберег, который я сегодня оставила в комнате.

Обычно я везде брала его с собой, но сегодня я ехала в храм. Кто бы что ни говорил, но Тедди был вещью еретика. Если бы директриса или священники увидели его, было бы плохо.

– Ты в порядке?

Когда хулиганы убежали, я поспешила к Исмаилу.

Избитый тщедушный мальчишка безвольно лежал на земле с полуоткрытыми глазами. Его потрёпанная пыльная одежда была испачкана следами от ботинков. Я нахмурилась.

«Может, вылечить его?»

На его одежде не было крови, но это не значило, что он не пострадал. По габаритам хулиганы ничем не уступали ученикам средней школы.

После недолгих раздумий я подошла ближе, всё же решившись исцелить его.

Внезапно мальчик, который, как я думала, потерял сознание, поднял голову и уставился прямо на меня.

Тёмно-каштановые волосы, похожие на полусгоревшие дрова и ясные карие глаза.

Я ахнула.

– Любовный интерес!?