Онлайн чтение книги После переселения она стала матерью двоих детей After Transmigrating, She Became the Mother of Two
Глава 26

Цзянь Иань взяла телефон из рук Су Аньжаня и по итогу недолгих колебаний сказала:

— Мама…

Звонившей оказалась мать исконной хозяйки этого тела, госпожа Вэй Цзя. Обладательница сварливого, дерзкого характера и громкого голоса. С тех пор, как прежняя Цзянь Иань не подчинилась её уговору и вышла замуж за представителя семьи Су, видеться они стали редко.

Первоначальная владелица винила мать за то, что та не понимала её стремление и не встала на её сторону. Вэй Цзя в свою очередь осуждала дочь за отсутствие чувства собственного достоинства, ибо она пошла на поводу своей красивой внешности, в результате чего вошла в противный мир шоу-бизнеса и с молниеносной скоростью породнилась с семьёй Су.

В общем, встречи их сопровождались отвращением друг к другу. Поэтому сегодняшний визит матери стал неожиданностью.

— Открывай! — разгневанно кричала Вэй Цзя. Ей каждый раз приходилось вот так вопить, чтобы дочь впустила её в дом.

— Ох, минутку, — вежливо отозвалась Цзянь Иань и только потом осознала, что вышла из образа перед Вэй Цзя. Прежняя Цзянь Иань не стала бы отвечать ей с хорошим настроением, но у нынешней не хватило времени учесть данный момент.

Женщина пошла мыть руки. Су Аньжань при виде её охваченного паникой взгляда не удержался от вопроса:

— Мам, кто это?

Она опустилась перед ним на корточки, чтобы их лица оказались на одном уровне.

— Твоя бабушка. Когда она войдёт, тебе нужно вести себя вежливо и прилежно, хорошо?

Су Аньжань кивнул. Бабушка? То есть, мама его мамы? Он никогда её не видел.

— Мама пойдёт впустит бабушку в дом. Поиграешь с Су Аньци?

Поправив одежду, Цзянь Иань приободрилась. Прежде чем открывать дверь, она вспомнила, как относилась к матери изначальная хозяйка тела.

Как только замок издал щелчок, в дверной проём ворвалась ярко одетая госпожа с рулоном лапши на голове. Одета она была в зелёное платье, в руке имелась фиолетовая сумка, а на ногах пара чёрных туфель на высоких каблуках. Шею женщины окутывал фиолетово-зелёный шарф из шёлка, тогда как лицо украшал винтажный макияж, зелёные тени для век и прочие косметические моменты.

Цзянь Иань посмотрела на эту госпожу, которая отличалась от образа в её памяти.

— Чем ты занята дома? Почему так долго не открывала? — Вэй Цзя причесала специально сделанную причёску. Такая в текущем году пользовалась наибольшей популярностью. Она намеренно попросила сделать её, чтобы не было стыдно показаться перед дочерью.

Но почему у той на лице застыло такое выражение? Вэй Цзя осмотрела своё платье, смотрелось оно, по её мнению, идеально. Одежда тоже была самой актуальной в текущем году, под стать причёске.

— Делала радужную лапшу с детьми, — тихо отозвалась Цзянь Иань, отведя взгляд. Ощущение жара в глазах до сих пор не прошло. Что это был за наряд? Кто помогал матери его подбирать? Перед ней предстал цветовой кошмар в самом чистом его виде.

Вэй Цзя несколько удивилась. С каких пор её угрюмая дочурка стала такой любезной? Разве не она сорвалась в том вчерашнем шоу? А сейчас вела себя так смирно?

Гостья увидела разнообразные камеры в комнате, и пазл в её голове вмиг сложился. Похоже, она всё-таки знала, как вести себя на глазах публики.

— Так… почему ты пришла? — сказала Цзянь Иань тоном прежней владелицы, но по-прежнему отчасти волновалась, не зная, распознает ли Вэй Цзя в ней чужого человека.

Та тем временем обулась в переданные ею же тапочки и громогласно заявила:

— Почему? Я твоя мать. Нельзя уже прийти поглядеть на собственную дочь? — Хм? Притворяется милой? Она думала о том, как её дочь стала такой.

Цзянь Иань посмотрела в лицо Вэй Цзя, которая не обнаружила несостыковку. Облегчение не заставило себя ждать. Притворяться было очень сложно.

Вэй Цзя вошла в прихожую и осмотрела роскошные украшения всего дома.

— Эта семейка Су те ещё богачи, выделили тебе дом таких размеров? Но не слишком он большой для жизни в одиночку?

Она привычно огляделась вокруг и обнаружила, что её собственный дом заметно уступал этому в плане площади.

Цзянь Иань скопировала манеру речи исконной хозяйки тела. Глаза подняты чуть вверх, на лице лёгкая ухмылка.

— И что с того? Просто скажи цель твоего сегодняшнего прихода, — женщина отвела «мать» в вестибюль, где с холодком в голосе спросила.

Вэй Цзя посмотрела на спину Цзянь Иань, и чувство при этом возникло странноватое. Отношение и тон были прежними, но всё равно от неё исходила некая чуждость.

Она подавила эту странную мысль и сказала:

— Ладно, ладно, у меня нет денег. Я не ты и дома такого большого у меня нет. В свой я всегда возвращаюсь без всякого желания.

Цзянь Иань сильно нервничала, поскольку у настоящей дочки были такие взаимоотношения с госпожой Вэй Цзя. На деле она очень завидовала и ясно ощущала чрезмерную любовь матери. Но обе стороны отличались упрямством, ввиду чего никто не желал отступиться. В итоге их отношения дошли до текущей ситуации. То есть, к минимальным пересечениям.

В холе две женщины застали Су Аньжаня, который учил Су Аньци говорить.

Вэй Цзя глядела на внуков с блеском в глазах. Они казались идеальными. Белокожие, нежные и милые.

Родные дети Цзянь Иань.

Су Аньжань ощутил на себе чей-то сильно увлечённый взгляд и, подняв собственный, столкнулся со жгучими глазами Вэй Цзя. Он замешкался и посмотрел на Цзянь Иань.

Цзянь Иань подошла к сыну со словами:

— Аньжань, это твоя бабушка. Поздоровайся с ней.

Су Аньжань рассудительно поднялся и сделал, как ему сказали.

— Бабушка, меня зовут Су Аньжань.

Перед ним стояла бабушка? Просто выглядела она немного свирепой, совсем как мама в прошлом.

— Вот так, — Вэй Цзя подошла к нему и погладила по голове. Он напомнил ей Иань в детстве, но этот уравновешенный нрав достался ему, похоже, от отца. — Держи подарок от бабушки.

Вэй Цзя достала и фиолетовой сумки треугольный амулет, вложив его в руку Су Аньжаня:

— Он может тебя защитить.

Ребёнок прошёлся глазами по красному аксессуару в ладони и поднял взгляд на Цзянь Иань.

Та подошла к нему в попытке взять подарок, но мать оттолкнула её руку.

— Эй, я это приготовила для ребёнка. Не думай его отнять.

Цзянь Иань захотелось плакать. Она лишь планировала получше осмотреть амулет. С чего Вэй Цзя вообще решила, что она собиралась забрать его себе?

Женщина ответила безразличным фырком.

— Пф, и близко бы не подумала, даже дай ты его мне. Каким образом этот обломок способен защитить человека?

Ей и самый было странно такое говорить, но она продолжала, поскольку опасалась разоблачения. Независимо от того, как Цзянь Иань получила это тело, её всегда переполняло чувство вины перед матерью.

— Вот ещё, не говори чепухи, — Вэй Цзя целенаправленно прикрыла рот дочери. Ввиду того, что последняя обогнала её в росте, ей пришлось встать на носочки, и её тело чуть дрожало.

Цзянь Иань от этого и сама вздрогнула. Её глаза резко расширились, глядя на Вэй Цзя с тревогой. Этот неожиданный физический контакт заставил её растеряться. Убедившись, что женщина молчит, мать опустила руку.

— Нельзя такого говорить, нужно иметь уважение к старшим, понимаешь?

Цзянь Иань только и прошептала:

— Ну и глупость.

Су Аньжань с интересном разглядывал красный треугольник. На нём были написаны какие-то странные слова.

Даха, учуяв запах чужого человека, примчалась к ним из заднего двора. Сначала принюхалась. Затем громко залаяла на Вэй Цзя, но раздавшийся голос Цзянь Иань заставил её сесть и смотреть молча.

— Тебя разве не бесят собаки? Зачем ты её завела? — выпалила Вэй Цзя. Она посмотрела на уже взрослую хаски.

— Когда успела вырастить эту?

Цзянь Иань подняла ладонь и попросила Даха слушать команду.

— Не гавкать. Это бабушка, запомнила? — далее женщина ответила на вопрос Вэй Цзя: — Я привела её домой несколько дней назад. Она прибилась ко мне, вот и решила взять себе.

Мать одарила её странным взглядом:

— Как ты можешь нравиться собакам?

Будучи ребёнком, она разводила собак.

— А почему не могу? Я спрашивала причину твоего прихода. Значит, ты пришла намеренно поглумиться надо мной? — злобно отозвалась Цзянь Иань.

Су Аньци заметила, что никому не интересна, и каждый занят своим делом. Она зашагала в своих ходунках, вскинула вверх маленькое личико и крикнула:

— Мам!

Мама взяла её на руки и представила гостье:

— Аньци, это бабушка.

Завидев малышку, Вэй Цзя напрочь утратила интерес к дочери. Она с улыбкой заговорила к внучке:

— Аньци уже такая большая? Держи, это амулет специально для Су Аньци, носи его бережно.

Когда аксессуар расположился в кармане девочки, женщина легонько улыбнулась.

— Пойди на ручки к бабушке.

Су Аньци долго и пристально смотрела на неё, а в итоге развернулась, продемонстрировав той пятую точку.

Вэй Цзя разочарованно понурила голову.

— Это всё ты виновата. Дети уже так подросли, а я их только на родах и видела. В материнский дом сама ты их не возишь. Теперь они даже не узнают меня. Если я запрещу тебе возвращаться, ты в самом деле так и сделаешь?

Цзянь Иань отвернулась вместе с Су Аньци, боясь, что она это увидит.

— Я виновата? А не ты ли…

— Ладно, сегодня запрещать не буду, — Вэй Цзя бегло прошлась глазами по окружающим камерам. — И ссориться с тобой не стану, настроение без того не лучшее.

Затем она заметила пакеты с мукой в зале.

— Чем вы тут занимаетесь? Она вся на полу?

Поставив сумку, родственница пошла приводить в порядок разбросанные вокруг пакеты с мукой. Придвинула к ним стулья и маленькие игрушки, дабы они не падали.

— И как только твоя свекровь доверяет тебе одной заботу о двух детях? Ты о себе-то позаботиться не в состояниях, но всё равно достаточно уверена для участия в этом шоу с детьми, — параллельно приговаривала она. — Как ты там говорила, когда выходила замуж? Смысл в том, чтобы два человека жили в мире? Но только глянь, Цзысюань целыми днями в работе, а тебя всё развлечения вне дома интересовали. И в какое ещё шоу ты так вдруг ввязалась? Зачем было втягивать в это детей?

Вэй Цзя нашла время взглянуть на Су Аньжаня.

— Исхудал ребёнок. По-моему, это не ты его растишь, а он тебя.

Мальчик между тем насупился. Почему эта бабушка говорила плохие вещи о его маме? Пусть Цзянь Иань и не была идеальной во всём, но роль матери она выполняла хорошо.

— Может хватит говорить об этом? Тут повсюду камеры! — закричала женщина, тогда как на её лице проступила злость. Если так пойдёт и дальше, люди со всей страны увидят отличия между ней и первоначальной хозяйкой тела.

Улыбнувшись, Вэй Цзя сказала:

— Почему хватит? Мне нельзя говорить правду? Ох, и зачем я должна лгать? И что, что камеры? Пусть все слушают.

В школе Цзянь Иань училась на отлично, проявляла сообразительность и послушание. В их квартале она каждому приходилась по душе.

Однако, после выпускного в колледже запоздалый период бунтарства сделал её неуправляемой. Ей захотелось войти в шоу-бизнес, стать всемирно известной актрисой и жить красиво.

И у неё действительно получилось попасть в индустрию развлечений. Цзянь Иань стала известной, однако соседи из окрестностей смотрели на их семью странными глазами и говорили, что она позёрствовала на телевидении, тогда как женщинам следовало уделять внимание своей репутации и образу.

Позже она познакомилась с Су Цзысюанем. А вернувшись, заявила о желании выйти за него. Кем был этот Су Цзысюань? Они его почти не знали, поэтому пошли искать информацию в интернете.

Их дочь собралась выйти за чеболя? Учитывая его столь состоятельную семью, это не представлялось возможным. Их же происхождение было самым обычным, разве что Цзянь Иань выделялась внешностью, но разве её потенциал к обучению заслуживал такого избранника? Вэй Цзя боялась, что родство с той семьёй принесёт её дочери глубокую обиду. Разумеется, они не согласились.

После этого их отношения застыли. Кроме как на дне свадьбы и рождении Су Аньжаня, Су Цзысюаня они больше не видели.

Даже на родах Су Аньци он спешил, поскольку требовалось разбирать ворох дел. Как быстро вошёл, также и вышел. Сиденье стула даже тёплым стать не успело, а человек уже отбыл.

Разве мог такой брак быть счастливым? Вэй Цзя и надеяться не смела на то, что её дочь будет вести великолепную жизнь. Однако спустя столько лет они случайно увидели её в новостях интернета. И она отнюдь не жила, как замужняя женщина.

Иными словами, брак её деформировался и стал несовершенен.

— Ну и зачем ты сегодня пришла? Просто сказать мне это? — с отдавшейся в голове болью спросила Цзянь Иань.

Хоть она и завидовала любви родителей исконной хозяйки тела, боль от того, что её не понимали, тоже вызывала дискомфорт.

Вот и сейчас женщина не знала, зачем гостья заявилась, как снег на голову. Даже приветствие не сказала. О чём бы та не думала, не похоже было, что мысли её касались дочери.

— Как можешь ты так разговаривать с мамой? — вспенилась гневом Вэй Цзя. — У меня появилось время прийти и проведать тебя. А теперь скажи мне, у тебя уже такие большие дети, но ты до сих пор не научилась контролировать свой характер? Будь ты хоть наполовину такая, как твоя сестра, я бы помолилась Амитабхе.

— А как ты до сих пор не научилась контролировать свой характер, когда твои дети уже такие взрослые? Я не маленькая девочка. У меня есть свидетельство о браке, дети и я вообще-то выросла! — Цзянь Иань утратила контроль над собой, который тут же перехватили эмоции. Она по-прежнему могла нормально управлять своим телом, но внутри неё кипели явно не принадлежавшие ей чувства.

Женщина испытала шок. Неужели душа прежней Цзянь Иань по-прежнему находилась в этом теле?

Она тщательно прислушалась к ощущениям. Нет, дело было не в душе, а в постоянных и долго скрываемых жалобах с обидами, которые теперь резко вырвались наружу.

Каждая семья сталкивалась с проблемами. Даже с виду счастливые люди иногда проходили через сильные разногласия.

— Что это за отношение такое? Цзянь Иань, я твоя мама! — гневно сказала Вэй Цзя. Она же делала всё это для её блага. Увидев по телевизору, как тяжко ей приходится с ребёнком, женщина решила прийти и помочь. Но чем всё это обернулось?

— Верно, ты моя мама. Если считаешь хорошей мою сестру, тогда и возвращайся к ней! — держа на руках Су Аньци, Цзянь Иань ощущала в груди лёгкий дискомфорт и давление. Негодование не утихло.

Изначальная хозяйка тела не вела себя настолько радикально. В детстве та всегда проявляла крайнее послушание. Её окружали любящие родители и старшая красавица-сестра с добрым сердцем, высокими оценками и вообще отличная в любом аспекте. Она неизменно гордилась своей счастливой семьёй, но со временем родители при всяком случае стали сравнивать её с сестрой.

На неё едва обращали внимание, Цзянь Иань росла исключительно тенью старшего ребёнка.

Она тоже отличалась приятной внешностью и училась хорошо. Подавляла свою истинную личность и имитировала мягкость сестры, но никто этого не замечал.

Ей явно хотелось больше внимания, а все только и видели, что её сестру. Даже романтические чувства первой любви девушки достались сестре.

Бунтарство Цзянь Иань не наступило внезапно, оно попросту подавлялось ею долгое время, прежде чем в один миг пробиться наружу после выпуска из колледжа. Ей осточертело жить в сестринской тени, она хотела пойти собственной дорогой.

Хотела, чтобы каждый увидел её блестящей, яркой и весёлой. Но позже ситуация постепенно ухудшилась…

— Что с тобой опять такое? Иань, ты невменяемая! — Вэй Цзя сильно хлопнула по столу и уставилась на обоих внуков.

Су Аньжаня тоже смотрел на неё, не моргая. Как он и думал, эта бабушка действительно оказалась неистовой.

Цзянь Иань тем временем чувствовала, что её грудь придавил большой камень. Она сделала глубокий вдох:

— Да, невменяемая. Только любой мой поступок в твоих глазах – всегда ошибка. Но сестра… сестра всегда права. Я же ошиблась с браком и рождением детей. Ошиблась с участием в этом шоу. Даже моё рождение – ошибка. Довольна?

Вэй Цзя в шоке глядела на Цзянь Иань. Они и не догадывалась о таком образе, сформировавшемся в сердце дочери. Женщина прошептала:

— Почему ты считаешь своё рождение ошибкой? Я никогда так не думала…

— Зато я думала! Иногда даже думала, зачем меня вообще родили? Я жила для других. А когда наконец-то решила пожить для себя, ты приходишь ко мне в очередной раз сказать, что я поступаю неправильно, тогда… — Цзянь Иань всмотрелась в лицо матери, — что правильно?

Вэй Цзя думала, что знает своих детей. Но Иань всё это время поглощала такая мысль.

Цзянь Иань задыхалась от всплеска эмоций. Затем она повернулась к родительнице спиной:

— Не знаю, зачем ты пришла, но если дополнительно заявить о моей неправоте, то уходи, пожалуйста.

Остолбеневшая Вэй Цзя смотрела на вздрагивающие плечи женщины перед собой. Слова извинения не хотели покидать её горло. Она пришла сюда не ради очередной ссоры, тем не менее в итоге всё, как и всегда, закончилось конфликтом.

Раньше ей казалось, что они так ладили друг с другом, пусть даже таким странным образом. Откуда ей было знать о подобных размышлениях дочки?

— Бабушка... — Су Аньжань возвёл свои ясные, переливающиеся глаза и, потянув за край одежды гостьи, сказал приглушённым голосом: — Можешь перестать ругать маму?

Ошеломление Вэй Цзя только усилилось. Она посмотрела вниз, прямо в детские зрачки. В искренних глазах виднелся оттенок упрёка.

— Бабушка… Бабушка не ругала её, бабушка просто…

Просто что? Она прокрутила в голове собственные слова. Некоторые в самом деле звучали тяжело, а за ними следило столько людей. Неужто она действительно так считала?

— Бабушка, пошли с нами делать радужную лапшу! — глядя в её виноватое лицо, Су Аньжань взял её за руку и повёл к пластиковому ковру. Он показал на пакеты с мукой и большие кастрюли: — Мама сказала, что сегодня научит нас с Аньци делать радужную лапшу.

Его мама наверняка очень сильно любила свою. По телевизору говорили, что человек подбирал слова, когда говорил с тем, о ком заботился.

Но мальчик испытал сильное беспокойство, он не хотел видеть слёзы мамы.

Вэй Цзя пошла с Су Аньжанем к муке и оглянулась на спину Цзянь Иань.

— Иань, я не имела в виду, что ты не права. Я…

Последняя вытирала слёзы в уголках глаз, физиологическую реакцию её тела. Обернувшись, она вернула своему голосу равнодушие:

— Неважно, я благодарна тебе за приход к Аньжаню и Аньци. Я очень рада.

Взгляд в лицо Цзянь Иань ясно дал Вэй Цзя понять её нежелание говорить о случившемся, поэтому пожилая госпожа сменила тему:

— Аньжань, научишь бабушку делать эту радужную лапшу?

Возможно, в глубине души Иань изначально испытывала осуждение. Женщина считала это обычным детским периодом бунтарства, но не ожидала, что он выльется в длительную глубокую обиду. Она не стала бы говорить тех вещей, если бы осознавала всю серьёзность этих её психических проблем…

Вэй Цзя уже жалела о сказанном. Из-за вступления дочери в мир шоу-бизнеса и свадьбы она с ней разругалась. После той крупной ссоры отношения между ними стали напряжёнными. В прошедшие годы Иань ни разу не возвращалась в родной дом, а Вэй Цзя не интересовалась её делами. Мать не знала, как та поживает, только и продолжала считать плохой критику с её стороны.

Как вдруг выясняется, что в сердце у Цзянь Иань таилась такая большая обида.

Су Аньжань посмотрел на двух людей, между которыми витала странная атмосфера, и вздохнул. Понять этих взрослых было действительно трудно.

— Вот так, Аньжань? Бабушка правильно делает? — Вэй Цзя повторила за мальчиком, подлив немного воды, после чего засыпала лужу мукой и медленно её размешала.

— Да, — Су Аньжань следил за её движениями. Продолжая и сам размешивать, он спросил: — Мам, а я делаю правильно?

Когда Цзянь Иань посмотрела на него, уже начало образовываться тесто, поэтому кивнула с улыбкой:

— Да.

Маленькая ладошка Су Аньци тоже сминала муку:

— Так, мама?

— Так, у малышки Аньци отлично получается, — похвалила женщина дочку. Та, перепачканная мукой, радостно отпраздновала это событие хлопками в ладошки. Мука взлетела вверх, покрыв её тёмные волосы белым слоем.

— Нельзя так делать, — Су Аньжань быстро опустил руки сестры вниз и спокойно помог убрать муку с волос.

— Ой, я не могу её отлепить.

— Ничего. Потом вымоем всё в ванной.

Цзянь Иань налила немного воды в тазик Су Аньци, и тот вмиг превратился в мини-океан.

Вэй Цзя наблюдала за происходящей сценой молча, однако на лице её расцвела улыбка.

Она не видела дочь годами, и Иань сильно изменилась за это время. Если бы та осталась прежней, то не стала бы относиться к ребёнку с такой нежностью и терпением.

— Иань, — воскликнула Вэй Цзя, заставив Цзянь Иань поднять взгляд. — …Прости меня.

— Ты… — последняя от удивления даже забыла придать своим глазам притворного безразличия.

Мама тем временем опустила голову, потому не обнаружила этой необычности.

— Вообще, что бы ты ни делала, я тебя поддержу. Я боялась, что ты собьёшься с пути и не будешь счастливой. Поэтому так много высказывалась о твоём выборе, но поверь, я люблю тебя и делала это ради твоего блага.

На этих словах Вэй Цзя искренне посмотрела на Цзянь Иань и увидела в её глазах слёзы.

— Ты моя родная плоть и кровь. Ты была в моей утробе девять месяцев. Твоё рождение не может быть ошибкой, ясно?

В горле у Цзянь Иань встал ком. Среди недавних вопросов о своих ошибках она также включила рождение. Иначе, почему мать относилась к ней так с самого момента её появления?

При виде нынешней искренности матери она почувствовала себя несколько лицемерной. Будь её поступки ошибкой или нет, женщина всё-таки прожила столько лет и теперь имела сына и дочку. Если не считать плохого мужа, жизнь её вполне удалась.

— Я…

Цзянь Иань не могла подобрать слов. В тот момент раздался звук дверного звонка, и она убежала:

— Я открою.

 Что же за день сегодня такой был? Никто не звонил ей заранее, а приходил сразу в гости? Кого принесло на этот раз? С неопределённостью на лице женщина открыла дверь, за которой стоял человек с покрасневшим лицом.

Выбежавшая следом за Цзянь Иань Даха не смогла опознать гостя, оттого громко залаяла.

— Даха, молчать! — прикрикнула хозяйка. Погрустнев, питомица присела на задние лапы и одними глазами наблюдала за мужчиной в дверном проёме.

— В чём дело? — когда дверь открылась, любезно спросила Цзянь Иань. Эту дверь сегодня точно кто-то проклял. То к ней пришла мама изначальной хозяйки тела, то теперь он.

Цзянь Иань довольно долгое время общалась с нагрянувшим гостем, из-за чего им заинтересовались и остальные.

Су Аньжань поднял руку и пошёл посмотреть на привлекательное лицо по ту сторону порога. Выражение на его собственном чуть изменилось.