Онлайн чтение книги Принцесса Агент The Legend of Chu Qiao: Division 11’s Princess Agent
Глава 42. Упавший в грязь

- Мама?       Юноша, лежавший в луже крови, приподнялся и посмотрел на женщину, возвышающуюся верхом на коне. С севера дул холодный ветер, снег сыпался с небес подобно пуху. Женщина была одета в белые, как снег, одежды, а густые иссиня-черные волосы развивались под дыханием ветра подобно лучшему шелку времен династии Хуайсон. Хотя ей было уже почти сорок, но кожа на лице была подобна лепесткам белого лотоса, глаза юны и нежны, как весна на вершине заснеженных гор, и даже «гусиные лапки» в уголках глаз придавали нежность и спокойствие.       Женщина легко и непринужденно спешилась и подошла к Ян Сюню. Охранники с обеих сторон были ошеломлены, и никто из них не посмел ей помешать. Женщина подняла голову подростка, нежно вытерла его окровавленное лицо своими белоснежными рукавами и тепло улыбнулась:       - Сюнь-эр.       По лицу принца моментально полились слезы. Этот юноша, который даже не хмурился перед сотней солдат, вдруг разрыдался. Он крепко ухватился за ее рукав и громко спросил:       - Мама, что произошло? Почему?       - Сюнь-эр, - женщина нежно вытерла кровь и слезы с его глаз и тихо спросила: - Ты веришь своему отцу?       Ян Сюнь кивнул и произнес дрожащим голосом:       - Верю.       - Тогда не спрашивай почему, - женщина обнимала свое дитя, медленным взглядом обводя дворян на смотровой площадке одного за другим. И тихо прошептала: - В этом мире не для всего находится объяснение. Почему тигр охотиться на волка, волк ловит кролика, а кролик ест траву? В чем здесь смысл?       Внезапно принц холодно посмотрел на дворян в роскошных одеждах и медленно произнес:       - Мама, это они? Это они погубили Янбэй?       Острый, как клинок, взгляд пронзил снег и туман. В этот момент все императорские сановники вздрогнули почти одновременно, холодный пот побежал по спинам. Они посмотрели на эту женщину со светлым и чистым лицом, прекрасную, как орхидея. Она ласково улыбнулась, промокнув с его лица слезы:       - Сюнь-эр, не плачь. Дети семьи Ян могут истекать кровью, но не плакать.       - Генерал Мэн, позвольте мне опознать тела вышеперечисленных. Это мои муж, сыновья, дочь и родственник. Среди всех живущих на земле нет никого более компетентного, чем я.       Мэнтянь нахмурился, его глаза потемнели. Глядя на юное лицо этой женщины, «Железный воин» Империи внезапно потерял да речи. Взлеты и падения в прошлом нахлынули подобно приливной волне. Он вспомнил, как в тот год он, Ши Чен и человек, чье имя нельзя поизносить вслух, встретили эту неземную девушку на озере Циншуй в Бяньтане. В то время они были так молоды. Девушка придержала лодку. Одетая в зеленое платье, закатав брюки, обнажив часть белых, как нефрит, икр, она громко смеялась, глядя на трех ошарашенных подростков.       - Эй, трое взрослых парней, не хотите ли сесть в лодку?       В мгновение ока перед глазами пролетели тридцать лет. Тридцать лет, наполненных кровавыми бурями, смертоносной сталью мечей и коварными интригами. Взявшись за руки, они бок о бок прошли этот кровавый путь сквозь густой черный туман войны. В то время они даже не представляли, что спустя тридцать лет они окажутся в таком положении. А если бы знали, то стали бы вместе делить радость и горести, стали бы ради друг друга рисковать жизнями? Могло ли быть, что все, через что они прошли было лишь для того, чтобы они подняли друг на друга мечи и рубили головы?       Генерал тяжело вздохнул и тихо сказал:       - Тебе не следовало сюда приходить.       - Он сказал, что не будет ограничивать мою свободу в столице Империи. Пока я не покину Чжэньхуан, никто меня не остановит. Генерал Мэн, вот приказ. Ты не можешь нарушить его. Так же как ты вел войска и вторгся в Янбэй. Нравилось тебе это или нет, но ты сделал это.       Женщина встала, приподняла подол и ступила на помост. Движения ее были легкими, но поступь была тяжелая.       - Мама! – принц встревожено попытался встать и пойти за ней, но не успел сделать и шага, как упал на землю, издав болезненный стон.       Увидев это, Чу Цяо выбралась из окружавших ее солдат и подбежала к юноше. Обхватив его руками и поддерживая тело, она тихо спросила:       - Ты как?       Снегопад тем временем усилился, снова взвыл холодный северный ветер. С высоких крыш печально смотрели стервятники на пролитые лужи крови. Медленно остывали угли из перевернутых жаровен, знамена, которые еще недавно гордо развевались на ветру, валялись в грязи. Сотни глаз смотрели вслед женщине, которая медленно, шаг за шагом, шла к месту казни. Ветер теребил ее платье. Казалось, она, как птица, хочет взлететь навстречу буре.       Пальцы женщины коснулись первого из золотых ящичков. Брови мужчины были темно-багровыми от запекшейся крови, но лицо не выглядело устрашающим. Его глаза были закрыты, как будто он спал, нос придавал лицу твердости, губы плотно сжаты. Казалось, он хотел что-то сказать, но передумал и промолчал. Она с нежностью смотрела на своего мужа, лаская его пальцами, словно под ними все еще было живое тело. Наклонив голову, она нежно улыбнулась и тихо сказала:       - Да, это мой муж. Наследный правитель Янбэя, потомок двадцать четвертого колена Императора Пэйжо. Главнокомандующий северо-западными войсками Империи. Пятьсот семьдесят шестая табличка в храме предков Чэнгуан во дворце Шенцзинь, Ян Шичен.       Снежинки медленно опускались на ее брови и волосы, но не таяли. Лицо побледнело, но голос не дрожал, а продолжал звучать нежно и ласково. Ее глаза смотрели на лицо мужа, как бы ожидая, что он вот-вот откроет глаза и улыбнется ей. Ее пальцы пробежали по лицу и немного задержались на небольшом, почти уже не различимом шраме.       - Этот шрам от раны, полученной у ворот Ювэй дворца Шенчжин во время восстания короля Цанлана. Тот устроил заговор и отравил Императора. Шичен и Генерал Мэн одновременно примчались с востока и запада, чтобы спасти его. Шичен первым нашел его. В то время Император еще был принцем. Он на спине вынес Императора на спине из дворца Шенчжин, окруженного тремя тысячами солдат и всадников. При этом он получил более тридцати ран и лежал в постели более полугода, прежде чем смог встать и снова начать ходить. В тот год ему исполнилось семнадцать лет.       - А этот остался в битве при Баймагуане, - женщина провела рукой по красноватому шраму на подбородке и продолжила. – В 447-м году по календарю Байкан в Империи проводилась Церемония поклонения предкам в Яошуе. На ней присутствовали все императорские родственники и высшие сановники. В этот момент король Цзян Цзинь устроил мятеж, вступил в сговор с врагом, предал страну, открыл для прохода перевал Байцан, впустил людей племени Инучжун и окружил Яошуй. Узнав об этом, Шичен повел свою армию в путь из Янбэя. Он семь дней и семь ночей не слезал с седла, возглавив бой. На вершине перевала Байма ваш Император поклялся, что Империя и Янбэй никогда не покинут друг друга в беде. Большинство из присутствующих были свидетелями этой клятвы.       Императорские министры забеспокоились. Покрытое пылью прошлое было выставлено на всеобщее обозрение. Их старческие глаза подернулись туманом воспоминаний о тех днях, много лет назад, когда в небе светило кровавое солнце, над полем боя развивались львиные флаги Янбэя, а сталь сверкала, убивая врагов, не оставляя после себя никого в живых. Тогда они все были молоды, кровь кипела в жилах. Окружив молодого человека, они похлопывали его по плечам, смеялись и пили крепкое вино.       - А 16 апреля на равнине Лейюань Генерал Мэн собственными руками отрубил ему голову. Генерал, вы многие годы разрабатываете стратегию и принимаете решения. Неужели вы не узнаете собственный меч? Это ведь вы нанесли удар. Вы же знаете, что это Ян Шичен.       Мэнтянь потерял дар речи, его лицо побледнело. Он был так ошеломлен, что не мог вымолвить ни слова.       - Я уверена, этот человек – мой муж, король Янбэя, Ян Шичен. Здесь нет лжи.       После этих слов, королева со стуком захлопнула крышку золотого ящичка и перешла к следующему.       - Это мой сын, Наследный принц Янбэя, потомок двадцать пятого колена Императора Пейжо, чженьфу северо-западных земель Империи. Пятьсот семьдесят седьмая табличка в храме предков Чэнгуан во дворце Шеньцзинь. Ян Тин, старший сын короля Ян Шичена из Янбэя. В этом году ему исполнилось двадцать один год. Он вступил в армию в возрасте тринадцати лет и начинал военную карьеру с рядового. За восемь лет его повышали двадцать четыре раза. Он шестьдесят семь раз отражал нападения народа Инучжун и добился множества больших и малых достижений. В возрасте восемнадцати лет он стал заместителем главнокомандующего на северных границах и не допустил ни одного поражения. 14 апреля в Сюньлиюане был растоптан тысячами коней так, что голова и лицо стали неразличимы, раздавлены в кровавую пену.       - Это мой сын, принц Янбэя, потомок двадцать пятого колена Императора Пейжо, чженьфу северо-западных земель Империи. Пятьсот семьдесят восьмая табличка в храме предков Чэнгуан во дворце Шеньцзинь. Ян Сяо, третий сын короля Ян Шичена из Янбэя. В этом году ему исполнилось шестнадцать лет, в армию он вступил в тринадцать лет. В северной и южной войнах он следовал за своим отцом. Он трижды побеждал варваров из Северного Синьцзяна, участвовал во многих битвах, поклялся до смерти служить стране. В боях никогда не отступал ни на полшага. На его теле было более сорока ран, полученных в битвах за народ Янбэя. 16 апреля он был повержен ядром требушета* Западной экспедиционной армии. Его позвоночник был раздроблен, ноги отрезаны. Он умер от кровопотери.       - Это моя дочь, - голос женщины внезапно сорвался. Голова девушки в золотом ящичке была бледно-синей и опухшей, будто долгое время лежала в воде, а в уголках ее глаз и у носа была засохшая кровавая пена. - Наследная принцесса Янбэя, потомок двадцать пятого колена Императора Пейжо. Пятьсот семьдесят девятая табличка в храме предков Чэнгуан во дворце Шеньцзинь. Ян Хунсюань, старшая дочь короля Ян Шичена из Янбэя. 16 апреля она выехала верхом, чтобы спасти свою похищенную мать. Когда она проезжала мимо реки Вэйшуй около озера Хунху, ее схватили войска Мухэ Ситяня из четвертой полевой армии Западного экспедиционного корпуса. Она была многократно изнасилована до смерти, а потом сброшена в озеро Хунху.       Ветер и снегопад стали еще сильнее. С каждым словом голос королевы становился все более и более скорбным, лицо помертвело. Стервятники закричали и захлопали крыльями., соперничая с развевающимся флагом с черным королевским драконом.       Один из министром тяжело встал и, прокашлявшись, громко сказал:       - Это все сыновья и дочери Янбэя, они все предатели и изменники. Генерал Мэн, вы можете казнить их.       На площадь Цзюю на высокую платформу принесли огромный бронзовый котел, а внутри развели огонь. Когда он разбушевался, Генерал Мэнтянь нахмурился и сказал:       - Казнить!       Солдаты подняли двадцать золотых ящичков и бросили в импровизированный треножник. Глаза Ян Сюня внезапно вспыхнули, из горла вырвался звериный крик. Он был готов сорваться с места. Гвардейцы запретной армии вышли вперед и окружили последнего принца Янбэя. Чу Цяо обняла тело подростка, всем весом не позволяя ему двигаться, из ее глаз лились слезы. Не желая причинять девочке боль, он мог лишь опуститься на колени и, сжав кулак, пока не вздулись синие вены, отчаянно ударил по каменной плите мостовой. Его крик был ужасен.       Женщина не смотрела на младшего сына. По ее лицу текли слезы, когда она провожала взглядом каждый ящичек. Она протянула руку и осторожно прикоснулась к бронзовому боку котла. Затем обернулась, кинула взгляд на своего сына, а потом тихо обратилась к Генералу:       - Брат Мэн, скажи ему, чтобы он не забыл о своем обещании.       Мэнтянь был потрясен. «Брат Мэн»… Это обращение тут же вернула его на тридцать лет назад. Этого железного солдата уже давно ничего не могло тронуть, но от этой мягкой фразы почувствовал себя неловко. На дрожащих ногах он шагнул вперед, шепча, будто во сне:       - Бай Шен…       Однако в этот момент женщина в белом встала и развернулась. Ее движения были быстры, как метеор. Она метнулась и ударилась головой о гигантский бронзовый котел.       - Бай Шен!       - Мама!       Тысячи людей на площади закричали от ужаса. Женщина с разбитой головой, касаясь одной рукой бронзового треножника, медленно сползала на землю.       - Быстрее! Зовите врачей! – Мэнтянь обнял ее тело. Его обычная решимость уступила место панике.       - Мама! – Ян Сюнь, покачиваясь, взобрался на помост, с неожиданной силой оттолкнул Генерала и упал на колени, крича от отчаяния.       Небо и земля были в ярости, будто сама природа переживала горе. На горизонте сверкали молнии и гремели громы, северный ветер выл, как будто оплакивал свою родню, а снег повалил еще гуще.       Королева открыла глаза и, взглянув в лицо своему сыну, слабо улыбнулась. Но это усилие лишь вызвало струйку крови, появившейся в уголке рта.       - Мама! – Ян Сюнь боялся прикоснуться к ней, повсюду была кровь. – Почему? Зачем ты так поступила? Мой отец уже ушел, братья ушли, сестра ушла, ушли все мои родственники. Теперь и ты хочешь оставить Ян Сюня. Почему? Мама!       По лицу женщины потекли слезы, она с трудом подняла руку и коснулась лица сына, едва слышно прошептав:       - Сюнь-эр, обещай мне. Даже если жизнь будет хуже смерти, ты будешь жить. Не забывай, тебе еще многое предстоит сделать.       - Мама!                     Глаза королевы затуманились. Она лежала на темном помосте в белых одеждах с кровавыми пятнами, похожая на сломанную ветку зимней сливы. Белое нежное лицо было прозрачным как изысканная орхидея. Она нежно улыбалась и уже не слышала криков и плача сына.       «Я всегда думала, что больше всего на свете люблю Циншань в Бяньтане, где нет зимы, нет снега и кануна Нового года, нет смены времен года, нет дождливых осени и зимы. Но теперь я знаю, что ошибалась. Все, что я люблю больше всего, находится здесь, в Янбэе. И теперь я возвращаюсь к ним.       Внезапно ей показалось, что она видит чистое небо над темными облаками и просторные луга Янбэя. К ней издалека навстречу скачет верхом мужчина с яркими глазами. Солнце играет лучами на зеленой траве пастбищ. Далекие горы отзываются знакомым любимым голосом: - А Шен!..       - А Шен, я хочу подарить тебе все лучшее, что есть в мире. Скажи, что тебе больше всего нравится? – громко смеется мужчина.       - Дурачок! У меня уже есть, все самое лучшее в мире – это ты, наши дети, наш дом, наш Янбэй.                     Рука безжизненно опустилась. Северный ветер полоснул холодом, будто стальным клинком. Стервятники вместе со снегом закружили в небе. Их перья шевелились под порывами ветра.       - Мама! – подросток обнимал тело женщины, красные т крови глаза постепенно наливались тьмой.       Восьмилетняя девочка прижималась к нему. Кулачки сжаты, на бледном личике не было ни кровинки. Холодный ветер разметал перед глазами волосы. Внезапно она подняла голову и посмотрела на север, где величественно и угнетающе высился дворец Шенцзинь.       В тот день острый шип пронзил сердце девочки. Она сжала кулаки и поджала губы, долгое время не говоря ни слова. Однако брошенное семя в ее сознании пустило корни. В течение многих лет его окучивали и поливали, и однажды оно выросло и дало пышные плоды.       Сквозь снег и ветер раздавался похоронный звон. В храме предков Чэнгуан во дворце Шенцзинь черная фигура медленно развернулась медленно двинулась по длинной галерее со множеством свечей. Она отбрасывала длинную тень в мерцающем свете язычков пламени.