Онлайн чтение книги Я был принесен героиней в жертву герою (в книге) I was sacrificed by the heroine to the hero (in the book)
1 - 13

Пока Ся Сяому думал о том, что Лу Цзинхань действительно хороший человек, он услышал его холодный и строгий голос:

«Ся Сяому, кто дал тебе право вызывать меня, Лу Цзинханя, чтобы подыгрывать в твоем дешевом спектакле?»

Несмотря на его ровный тон, внезапный взгляд его глубоких, темных глаз и его собственная мощная аура провоцировали холодок в теле Ся Сяому.

Как он мог забыть, что Лу Цзинхань из книги никогда не был тем, кого можно обмануть, а тем более легко использовать в своих интересах? Необходимо было четко объяснить, что с ним произошло.

«В тот день я рисовал в коммерческом здании Century и был выгнан Лу Цзинчэном. Тогда я ошибочно подумал, что это ты меня выгнал, поэтому в тот день я плохо с тобой обошелся, прости».

Он честно рассказал историю недоразумения, произошедшего в тот день, послушно склонил голову и извинился в очень хорошей манере.

Лу Цзинхань подсознательно коснулся своего бедра, которое было задето носом Ся Сяому, и слегка фыркнул: «Как глупо».

Ся Сяому отругали, но он не рассердился, а продолжил объяснять: «Я просто не ожидал, что нарисованная мной «жизнь» упала в торговом центре, и ее посчастливилось подобрать дедушке Лу, поэтому он попросил Лу Цзинчэна найти меня в кампусе».

«Сначала я не знал, как быть, и сел с ним в машину. Но Лу Цзинчэн попросил меня сделать кое-что для него, и я не хотел, чтобы он меня использовал, поэтому я и позвал тебя, старший».

Ся Сяому сделал искреннее лицо: «Пожалуйста, старший, поверь мне - я не человек Лу Цзинчэна!»

Лу Цзинхань: «Он угрожал тебе?»

Ся Сяому: Вот дерьмо, он даже об этом мог догадаться.

Он честно кивнул.

Лу Цзинхань посмотрел на него, его тон остался спокойным: «Ты не хочешь, чтобы он тебе угрожал, поэтому ты попросил меня прийти, чтобы облегчить тебе жизнь? Ся Сяому, ты действительно думаешь, что меня, Лу Цзинханя, можно просто использовать в своих интересах?»

Он был высоким и крепким, с аурой крутого парня, а когда он не говорил или не улыбался, у него было мрачное выражение лица. По всему его телу распространялась свирепая аура.

Ся Сяому не удержался и снова сжал плечи.

Аура главного героя действительно подавляет, Лу Цзинчэн в машине был так грозен, но Сяому не испытывал страха, а от одного взгляда Лу Цзинханя у него зашевелились волосы на голове.

Почему ты такой злой? Я не собираюсь использовать тебя просто так.

Ся Сяому успокоился и вспомнил о вежливости.

«В знак благодарности я могу сказать несколько приятных слов о вас в присутствии дедушки Лу в будущем, и я также могу помочь вам передать сообщение».

Лу Цзинхань издал презрительный тихий смешок, заставив Ся Сяому закрыть рот.

Ему вдруг пришло в голову, что вымышленный Лу Цзинхань вовсе не полагался на такие мелкие уловки для победы, он всегда полагался на свою ловкость рук и силу. Поэтому другим не было нужды потворствовать старому хозяину, чтобы добиться его расположения.

Ся Сяому немного растерялся: «Я просто хочу поблагодарить старшего, хочу сделать что-то для него, отплатить за то, что он спас меня».

«Сделать что-нибудь для меня?» Тон Лу Цзинханя был по-прежнему ровным: «Считая случай в баре, это второй раз, как ты собираешься расплачиваться?»

Ся Сяому пробормотал и поправил его: «Уже три раза, и тот раз, когда меня преследовали бандит тоже нужно считать».

Лу Цзинхань действительно хотел рассмеяться - намеренно загнав его в долговую яму, он не только не торговался, он еще и тянул долг на себя. Как же ловко было сейчас справиться с Лу Цзинчэном?

Ся Сяому вдруг кое-что пришло в голову - не нужно добиваться расположения для Лу Цзинханя у старого мастера. Разве не беспокоился старший брат о Се Вэйвань?

Он поспешно поднял голову, широко раскрыл пару сияющих глаз и сказал Лу Цзинханю:

«Старший, как насчет этого, я пойду и помогу тебе убедить Се Вэйвань, я гарантирую, что через некоторое время она проявит инициативу и сама придет к тебе».

Согласно сюжету книги, Се Вэйвань через некоторое время попросит помощи у Лу Цзинханя и проявит инициативу, чтобы работать с ним, после чего они успешно обручатся. Поэтому Лу Цзинханю не нужно было прилагать столько усилий, чтобы преследовать ее.

В результате лицо Лу Цзинханя, которое только что было спокойным, тут же снова стало мрачным: «Не упоминай ее при мне».

Ся Сяому: ....

На его голову вылили ушат холодной воды, погасив его энтузиазм помочь Лу Цзинханю.

Столкнувшись с мрачным лицом старшего, Ся Сяому отпрянул назад и не осмелился произнести больше ни слова. Свесив голову вниз, он вжался в сиденье, как маленький кролик, словно маленький пушистый шарик, который не мог не вызвать умиления в сердцах людей.

Лу Цзинхань вздохнул, достал визитную карточку и протянул ему:

«Я буду следовать пожеланиям дедушки и обеспечу тебе помощь в колледже, если возникнут проблемы, просто найди меня».

Ся Сяому на мгновение замер, но все же взял карточку:

«Спасибо, старший, но ты уже столько раз помогал мне, что я больше не доставлю тебе проблем».

Лу Цзинхань смотрел на него еще две секунды.

В глазах появилось мрачное выражение, как будто он был зол. Мгновенно он не осмелился больше сказать ни слова и покорно убрал визитную карточку.

С этим было тяжело справиться - такой красивый, статный, праведный и добросердечный человек, почему он всегда мрачный и страшный, он даже не посмел сказать ему спасибо.

Он был безмолвен всю дорогу, пока Ся Сяому не набрался смелости и не выразил свою преданность перед выходом из машины:

«Если дедушка Лу попросит меня нарисовать, я все равно расскажу ему о тебе. Если тебе что-то понадобится, просто дай мне знать, я сделаю для тебя все, что смогу!»

Он говорил очень быстро, уронил записку, когда закончил, в панике выскочил из машины и убежал.

Даже Ли Хай подумал, что Ся Сяому выглядит мило, слегка покрасневший, с красивым и привлекательным лицом, все еще смотрит с опаской, и, наконец, вскочил и убежал, как паникующий кролик.

Невозможно было удержаться от смеха и желания схватить его в ответ и подразнить.

Он повернул голову и посмотрел на Лу Цзинханя, который ничуть не расслабился, и с сожалением сказал: «Ты действительно так и отпустишь его?»

Лу Цзинхань посмотрел на строку телефонных номеров на записке, его глаза потемнели:

«Проверили ли этого человека?»

Ли Хай замер, а потом его сердце сжалось от боли: он почти забыл, что положение брата Ханя не позволяло ему капризничать. Он тоже был из богатой семьи, но не мог поступать по своему усмотрению, как Цяо Цзинь, и не мог быть таким высокомерным и ярким, как Лу Цзинчэн.

Он не мог сделать неверный шаг, иначе он стал бы изгоем среди дворянства и оказался бы в трудном положении. Даже если он встретит кого-то, кто его заинтересует, ему придется быть осторожным даже в качестве обычного друга, не говоря уже о том, чтобы приблизить этого человека к себе.

Лу Цзинхань поднял журнал и шлепнул им по сочувственному лицу Ли Хая: «В будущем не надо его запугивать».

Это была беспристрастная пощечина прямо по носу, и Ли Хай нахмурился от боли: что, черт возьми, это значит, подозревать Ся Сяому и при этом быть таким защитником? Когда еще брат Хань был таким запутанным.

-------

На обратном пути в общежитие Ся Сяому прошел мимо супермаркета колледжа и остановился на месте. Через стеклянную витрину он увидел на полках принадлежности для рисования.

Наконец, он не удержался и вошел. Каждый предмет, выставленный в секции масляной живописи, был чем-то, чего ему не хватало сверх меры. Он ласкал деревянные мольберты, тяжелую текстуру холста и бумаги, знакомое прикосновение, которое заставляло его терять голову от чувства влюбленности в искусство.

Рядом с коробками с тушью лежали краски тех же марок, которые он использовал, и один лишь взгляд на них возвращал знакомый запах, напоминая, как они смешиваются и наносятся на холст.

У него чесались руки, и ему не терпелось сесть и начать рисовать прямо сейчас. Но в романе Ся Сяому изучает китайскую живопись и использует совершенно другие инструменты.

Если бы он хотел собрать высококачественный набор инструментов для масляной живописи, один только мольберт стоил бы более 300 юаней, плюс различные кисти, мастихины и другие вещи, такие растворители, ускорители высыхания, холст или бумага для рисования стоили бы не менее тысячи юаней.

Он посмотрел на свой телефон и увидел, что на балансе у него всего 1400 юаней, поэтому ему пришлось сопротивляться желанию купить малярные инструменты.

Он должен был сначала заработать деньги!

Когда он вернулся в общежитие, голоса трех его соседей по комнате, которые горячо болтали, положив руки под голову, прекратились, и они вместе посмотрели на него неловкими и странными взглядами.

Это было тошнотворное чувство.

Невидимая стена стояла между ним и его соседями по комнате, что сразу же раздражало его, и он поднял глаза и спросил «Что случилось?»

Сюй Чжэ поспешно махнул рукой и рассмеялся: «Нет, ничего страшного, я просто удивлен, увидев, каким красивым ты вдруг стал, да?»

Ся Сяому перестал обращать на них внимание и спокойно подошел к своей кровати, но увидел, что его кровать, которая изначально была аккуратной и опрятной, теперь в беспорядке.

На ней лежала груда неизвестно чьей одежды, замасленной и пахнущей потом. Рядом лежали школьные сумки, открытые пакеты с закусками, грязные и разбросанные по его чистым простыням.

Его тело покалывало, словно от острых игл, его пять чувств стали чрезвычайно чувствительными, а желудок еще больше затошнило, заставив его сделать несколько шагов назад.

Ему и так было неудобно жить в одной комнате с этими мальчиками из-за его способностей, а после того, как он увидел свою кровать в таком состоянии, ему было неудобно даже сделать шаг ближе, не говоря уже о том, чтобы позволить себе лечь там спать.

Чжао Тэн поспешил к нему: «Айя, Айя, это мои вещи, я думал, что ты не вернешься сегодня, поэтому я пока оставил их здесь».

Он осмотрел Ся Сяому и рассмеялся: «Ты не вернулся прошлой ночью и ты стал таким крутым всего за одну ночь, надел костюм от Армани, я думал, что ты уже не вернешься, чтобы жить здесь после всего этого».

Тон голоса был жутким, и, хотя он говорил не прямо, любой бы понял, что это что-то значит. Двое других парней также хмурились с насмешливым выражением лица.

В художественной школе большой процент геев, особенно симпатичных, и всегда ходят слухи о взаимовыгодном сексе.

В сердце Ся Сяому поднялся злой огонь.

В этот момент зазвонил телефон, это звонила Нин-Нин. Он закрыл глаза и глубоко вздохнул - в этом общежитии было невыносимо находиться.

«И что? Вы теперь завидуете? Завидуете, что даже я, бедный студент, могу так хорошо одеваться?».

Его голос был звонким, глаза - пылающими, усмешка на его лице - тяжелее, чем у любого из них.

Сюй Чжэ изменился в лице: «Мы завидуем тебе? Кто ты такой? Деньги, которые мы тратим - чисты».

Ясный голос Ся Сяому прервал его: «Мои деньги не чистые? Должен ли я рассказать об этом старшему Лу?»

Его подбородок был слегка приподнят, удлиненные глаза были легкомысленными, в уголках рта ясно читалась улыбка, а в руке он держал визитную карточку Лу Цзинханя и поднял ее.

«Это Лу Цзинхань из Финансового университета, я теперь его человек. Должен ли я сказать старшему Лу, что вы, ребята, говорите, что его деньги не чисты?»

Они никогда не видели Ся Сяому с таким выражением лица, холодным и безжалостным, и все они были ошеломлены на мгновение, уставившись на него.

В университете С нет никого, кто бы не знал, что за человек Лу Цзинхань.

Кто посмел бы обидеть такого молодого президента, благородного сына влиятельной семьи?

Ся Сяому повернул голову, чтобы упаковать свои учебники и гардероб, вещей было не так много, а изношенная одежда ему была не нужна.

Только книги и материалы, канцелярские принадлежности и инструменты для рисования были упакованы в две дорожные сумки, и он был готов к отправке.

Неизвестно, был ли он напуган Лу Цзинханем со слов Ся Сяому, но Чжан Вэй подошел первым со смущенным лицом:

«Ся Сяому, мы не имеем в виду ничего такого, не сердись, куда ты идешь?»

Ся Сяому спросил в ответ: «Конечно, я пойду в то место, где я спал прошлой ночью, как ты думаешь, где это?»

Куда бы он пошел?

Может ли это действительно быть дом Лу Цзинханя?

Все трое смотрели, как Ся Сяому выходит из общежития с двумя багажными сумками на буксире.

Ли Хай получил приказ продолжать расследование по делу Ся Сяому в школе и уже собирался возвращаться, когда увидел знакомую фигуру под тусклыми фонарями кампуса. проходя мимо знакомой фигуры, с трудом тащившей две багажные сумки, говоря по телефону на ходу:

«Нин-Нин, мне негде спать, поэтому я скоро приеду к тебе, хорошо?»

Ся Сяому негде было спать!

Может, рассказать брату Ханю?