Онлайн чтение книги Я был принесен героиней в жертву герою (в книге) I was sacrificed by the heroine to the hero (in the book)
1 - 50

Шепот студентов, сидящих в аудитории, продолжался, с завистью и волнением от просмотра хорошего шоу:

«Два учителя на одного ученика, Боже мой, это будет неплохо».

«Гении настолько востребованы, что международные авторитеты борются за их получение».

«Какое поле для выбора! Тот, кого выбирает Ся Сяому, явно обидит другую сторону, давай посмотрим, что он сделает?»

«Это оскорбляет мастера Чжоу, если бы это зависело от меня, я бы точно выбрал профессора Се!»

Ся Сяому был в растерянности, когда поднял глаза и встретился с улыбающимся взглядом Се Вэнь.

То, что Чжоу Тиншэн вызвал у него плохое чувство, не означало, что он будет готов поклониться Се Вэнь как своему учителю. Не говоря уже о том, что она ко всему была тетей Се Вэйвань.

Но, отвергнуть двух учителей живописи подряд по такому случаю, с их славой и статусом, означало бы нанести мощный удар по его собственному пути в мир живописи.

Се Вэнь заметила колебания Ся Сяому и не стала продолжать расспросы, подарив ему ободряющую улыбку, прежде чем повернуться к Чжоу Тиншэну и улыбнуться.

«О, господин Чжоу, я впервые встречаю такого талантливого студента, и в душе он мне очень нравится. Почему бы вам не сделать мне поблажку? Кроме того, у господина Чжоу уже полно учеников, а у меня, Се Вэнь, нет ни одного ученика».

Тон ее голоса был легким и непринужденным, со слегка шутливой мольбой, что заставило студентов и преподавателей внизу разразиться смехом.

Картины Се Вэнь завоевали множество наград мирового уровня. Ее репутация и статус всегда были всемирно известны и намного превосходили Чжоу Тиншэна.

Любой бы понял, что обучение у Се Вэнь было более перспективным.

Чжоу Тиншэн пожал плечами и улыбнулся, чтобы скрыть смущение и недовольство на лице: «Учитель Се хочет взять себе ученика, как я, Чжоу, смею красть его у вас, просто этот Ся Сяому, похоже, не хочет быть учеником».

Глаза дюжины или около того старших учителей мира живописи на сцене, а также множества студентов вокруг них, сощурились и снова переместились на Сяому.

Даже у Сюй Чжэ было недоверчивое выражение на лице, подумать только, что два таких могущественных наставника не могут заполучить его, о чем ты думал Ся Сяому!

Ся Сяому было не по себе, так как на него пялились все глаза вокруг.

Он не знал, есть ли у Чжоу Тиншэна намерение принять его в качестве своего ученика.

Но сказать что-то подобное по такому случаю означало создать Ся Сяому репутацию высокомерного и заносчивого человека.

Ся Сяому беспомощно огляделся вокруг и встретился с улыбающимися глазами Се Вэнь, смотрящими на него. Ее глаза были яркими, с намеком на тепло, и Ся Сяому необъяснимо полегчало.

Се Вэнь снова взял микрофон, повернулась к Чжоу Тиншэну и сказала: «Учитель Чжоу, вы неправильно поняли, Ся Сяому просто выглядит застенчивым».

Она снова оглянулась на Ся Сяому: «Сяому, как насчет того, чтобы поговорить об этом наедине после окончания судейства?»

Ему не придется говорить свое решение на публике, он сможет все обдумать и ответить наедине.

Это дало Ся Сяому пространство для маневра и решило столь сложную дилемму.

Ся Сяому благодарно кивнул: «Спасибо, учитель Се».

Ведущий также поспешно вышел, чтобы смягчить ситуацию, сказал несколько слов, чтобы поздравить Ся Сяому с победой, а затем вручил Ся Сяому медаль и наградные деньги.

После церемонии Ся Сяому оставили, и молодая женщина, которая утверждала, что она ассистентка Се Вэнь, отвела Ся Сяому в кабинет профессора.

Се Вэнь еще официально не начала преподавать, и ее кабинет только что был подготовлен для нее школой.

Се Вэнь поприветствовала его с улыбкой: «Присядь и побеседуй со мной. Хочешь что-нибудь выпить, я попрошу А-Линь принести это для тебя».

Ся Сяому сел на диван: «Нет, нет, не нужно, я не хочу пить».

Се Вэнь тоже сидела на диване напротив него и улыбалась: «В офисе нет кулера с водой, поэтому с моей стороны было бы плохим гостеприимством позвать тебя вот так, но давай поговорим быстро».

Теперь они были ближе, и могли видеть друг друга более четко, чем издалека в аудитории.

Она была небольшого роста, говорила бодрым тоном, искренне улыбалась и выглядела молодой и энергичной, несмотря на то, что ей было далеко за сорок.

В сочетании с тем, что она жила в западной стране, она всегда подкрепляла свои слова изящными жестами, что делало Ся Сяому очень расслабленным и не могло не вызвать желания сблизиться с ней.

Се Вэнь похвалила его: «Какой красивый мальчик, молодой и талантливый, ты просто любимчик Бога».

Ся Сяому смутился от этого комментария: «Не хвалите меня так, по сравнению с таким великим человеком, как вы, госпожа Се, я все еще далеко позади».

Се Вэнь: «Нет, нет, не скромничай, когда мне было девятнадцать, я не могла достичь твоего уровня мастерства. Ты даже не знаешь, что когда я впервые увидел твое «Время и пространство», все мое сердце приникло к нему. Тогда я даже не могла поверить, что произведение такого масштаба и такой силы было написано студентом».

«И я понимаю, что ученика, который может нарисовать такое поражающее воображение произведение, не может научить ни один учитель. Это взгляд на мир, который только ты можешь создать с помощью своего воображения, без вдохновения и таланта никакое количество навыков в живописи не сможет изобразить такое произведение».

Говоря о преподавании учителей, Ся Сяому помнил только о том, что главное дело уже позади: «Учитель Се, сегодня в аудитории я не хотел обидеть вас и учителя Чжоу, я...»

Се Вэнь улыбнулась и жестом показала, чтобы он не беспокоился: «Я знаю, я вижу твои трудности. И не волнуйся, у меня нет мысли взять тебя в ученики».

Сердце Ся Сяому дернулось, и он удивленно поднял на нее глаза.

В таком случае, значит, Се Вэнь намеренно помогла ему сегодня.

Но украсть стремление Чжоу Тиншэна заполучить ученика на месте, разве она не боялась расстроить его и обидеть важного человека в мире живописи?

Се Вэнь успокоила его: «Не думай слишком много, я вижу, что твое нежелание - это один из аспектов. Другой аспект заключается в том, что я думаю, что особый стиль рисования мистера Чжоу не подходит для обучения такого студента, как ты. Его навыки имеют ограничения, тогда как у тебя, напротив, неограниченные возможности».

«Более того, он довольно алчный человек, что приведет к тому, что студенты, которые последуют за ним, также будут смотреть только на сиюминутную выгоду и игнорировать реальную ценность, которую приносит само искусство, понимаешь, о чем я?»

Ся Сяому еще раз благодарно посмотрел на нее и слегка кивнул, он примерно понял.

Были некоторые художники, которые рисовали просто ради повышения цены и со временем забывали о смысле самой живописи, из-за чего созданные ими произведения постепенно теряли свою художественную ценность.

Се Вэнь сказала с выражением отвращения на лице: «Кроме того, он человек, который пытался под давлением получить ученика, и не учитывает желания самого студента, а этого я тоже не люблю».

Благодаря этому моменту контакта, Ся Сяому мог видеть, что Се Вэнь была быстро соображающей, общительной и спонтанной.

Он не мог не рассмеяться вслух: «Вы помогли мне сегодня, я действительно ценю то, что вы сделали. Но если вы так поможете мне, не принесет ли это вам неприятности, в конце концов, господин Чжоу - тоже важный человек».

Се Вэнь была полна уверенности: «Все в порядке, я, Се Вэнь, не боюсь его. Кстати, ты сказал, что отец научил тебя живописи?»

Ся Сяому кивнул: «Мой отец... не очень общительный, и он не знает, как вести свой бизнес, поэтому он был таким малоизвестным, о нем почти никто не знает».

Говоря об этом, Ся Сяому вдруг вспомнил, что на банкете в честь дня рождения дедушки Лу, Се Пу сказал, что Се Вэнь однажды принесла домой две картины Ся Цяньбая.

Он нерешительно сказал Се Вэнь: «Возможно, вы все же знаете моего отца, его зовут Ся Цяньбай...»

Глаза Се Вэнь, которая смотрела на Ся Сяому с улыбкой на лице, внезапно расширились в тот момент, когда она услышала это имя. Затем ее тело покачнулось, и она едва успела выставить руку, чтобы опереться об угол стола позади нее.

Она посмотрела прямо на Ся Сяому и спросила: «Ты сказал... как зовут твоего отца?»

Голос, который был ясным и веселым, вдруг стал немного дрожать, Ся Сяому опешил и спросил: «Моего отца зовут Ся Цяньбай, учитель Се, а вы, что с вами?»

Лицо Се Вэнь постепенно бледнело, ее губы дважды дернулись, она хотела что-то сказать, но ничего не вышло, она просто продолжала смотреть на Ся Сяому, ее глаза, казалось, постепенно краснели.

Сын Ся Цяньбая... Ся Цяньбай...

Только через несколько секунд она осознала свою реакцию, заставила себя перевести взгляд и немного отвернуться: «Нет, все в порядке, я же...»

Она отрегулировала дыхание, все еще не в силах сопротивляться, и снова глубокомысленно посмотрела в сторону Ся Сяому: «Я действительно встречала твоего отца, если бы он был...»

На полуслове Се Вэнь снова плотно прикусила губы, и ее улыбка, которая была яркой, вдруг стала тяжелой и болезненной.

С жизнерадостной учительницей Се только что произошло немыслимое, теперь у нее стало другое лицо, ее слова, кажется, что-то сдерживало, только глаза, не мигая, уставились на Ся Сяому.

Ся Сяому поразил ее взгляд, ему казалось, что в нем есть что-то слишком мрачное, даже атмосфера в офисе стала тяжелой.

Он встал с дивана и сделал два шага назад: «Учитель Се, вы,  плохо себя чувствуете? Хотите... я позову вашу помощницу?»

Се Вэнь еще раз глубоко вздохнула, приводя в порядок свое несколько шаткое дыхание: «Нет, не нужно, тебя зовут Ся... Сяому, верно?»

Ся Сяому кивнул в замешательстве, он видел, как Се Вэнь особенно тяжело переживала каждое сказанное ею слово.

«Я объявлю тебя своим учеником перед публикой, но ты... можешь игнорировать меня. Только если тебе что-то непонятно, если ты столкнулся с какими-то трудностями, не стесняйся обращаться ко мне...»

Объявит общественности о нем, как о своем ученике?

Видимо это было из-за того, что он сегодня публично отверг учителя Чжоу и теперь, если он не станет учеником Се Вэнь, то люди вокруг заподозрят неладное и пойдут слухи.

С тех пор к нему прилепиться репутация высокомерного и тщеславного человека, а на учителя Се будет брошена тень.

Неужели учитель Се делала это ради собственной репутации?

Ся Сяому в душе был озадачен, но все же кивнул головой.

Се Вэнь вспомнила еще кое-что и подошла к своему столу, подняла сумку и выловила из нее визитную карточку. Из-за того, что ее руки немного дрожали и она была слишком не в себе, она случайно опрокинула кофейную чашку на столе, и коричневый кофе мгновенно растекся по всему полу.

Но она проигнорировала все это, словно не замечая, и поспешно направилась в сторону Ся Сяому, вручив ему карточку: «Ты можешь обращаться ко мне по любому поводу… будь то жизнь, учеба, живопись, что угодно... Не забывай приходить ко мне».

Позволив Ся Сяому уйти, Се Вэнь, наконец, не выдержала и положила руки на сердце, ее выражение лица стало искаженным от боли, она плотно закусила губы, все еще не в силах контролировать нити слез, которые должны были хлынуть наружу.

Она тихо всхлипывала, казалось, постепенно сгибаясь от боли в сердце, ее слегка худое тело дрожало, голова была опущена между коленями, когда она продолжала высвобождать непрерывный поток скрытых рыданий, ее горячие слезы ячменем капали на светлый пол.

Спустя долгое время дверь кабинета толчком открылась, и вошла помощница А-Линь, держа в руках стопку документов.

С первого взгляда она увидела Се Вэнь, сидящую неподвижно на полу, с руками над сердцем, плачущую и дрожащую.

Она подбежала в панике: «Профессор Се, что с вами? Что случилось?!»

～～～

Во второй половине дня после школы Ся Сяому вышел из кампуса, когда увидел машину Лу Цзинханя, припаркованную у обочины. С горячим сердцем он бросился к машине, открыл заднюю дверь и плюхнулся внутрь.

Улыбаясь, он спросил: «Брат Цзинхань, как долго ты ждал?»

Лу Цзинхань посмотрел на Ся Сяому, который снова сидел на заднем сиденье, и равнодушно ответил: «Недолго».

«Торт!»

Как раз когда он усаживался, Ся Сяому заметил красивую коробку с тортом, поставленную на пассажирское сиденье.

Лу Цзинхань прислал сообщение о том, что купит ему торт в честь его победы в конкурсе и сдержал свое обещание.

Ся Сяому был настолько удивлен, что с радостью исследовал торт и спросил с ожидающим выражением лица: «Могу я теперь это съесть?»

Лу Цзинхань легкомысленно ответил: «Нет, отправляйся домой и поешь там».

«Но я так голоден, уже половина шестого, а я еще ничего не ел». Ся Сяому сказал это мелочным шепотом, в его глазах был намек на мольбу.

Лу Цзинхань повернул голову, чтобы посмотреть на него, и слегка кивнул подбородком на пассажирское сиденье рядом: «Тогда, перелезай сюда».

Ся Сяому покраснел, с той ночи, когда Лу Цзинхань сделал ему профессиональный массаж, он не решался подойти слишком близко к Лу Цзинханю, чувствуя смущение, краснея и не зная, что делать, когда он немного приблизится к нему.

Поэтому несколько дней подряд он сидел на заднем сиденье машины.

Но на этот раз Лу Цзинхань явно искушал его пирожным, предлагая сесть на пассажирское сиденье.

Ся Сяому некоторое время внутренне боролся, но все же не устоял перед соблазном пирожного. В конце концов, через коробку он чувствовал намек на сладость, и, учитывая его голод, рот и так уже был полон слюней…

Ради того, чтобы съесть торт, не стыдись.

Ся Сяому скрипнул зубами, открыл дверь машины и снова залез с пассажирской стороны, поднял коробку с тортом, поставленную на сиденье, и сел, чтобы пристегнуть ремень безопасности.

Уголки рта Лу Цзинханя не удержались от довольной улыбки.

Открытая коробка с тортом содержала шесть нежных кексов, два шоколадных мусса, два «Монблана» и два пирожных с черникой и манго.

Глаза Ся Сяому загорелись, а изо рта полилась вода: «Ого, столько разнообразия! Шоколадный - это для меня? Я тоже хочу съесть «Монблан»! Могу я взять две части?»

Лу Цзинхань не мог не улыбнуться: «Они все твои. Поздравляю тебя с победой в соревнованиях на Кубок Цин Цзюнь».

Улыбающиеся глаза Ся Сяому изогнулись дугой: «Отлично, спасибо брат Цзинхань».

Он положил коробку с тортом на колени и сначала выбрал кусочек мусса; взял маленькую ложечку и съел его, упиваясь нежной сладостью.

«Брат Цзинхань, сегодня одной из судей на конкурсе была учительница по имени Се Вэнь, ты ее знаешь?»

Лу Цзинхань серьезно вел машину: «Я знаю только то, что ее картины стоят больших денег, что с ней не так?»

«Она помогла мне сегодня, там был учитель по имени Чжоу Тиншэн, который прилюдно сказал, что хочет взять меня в ученики, я даже не знал, как отказаться, к счастью, вышла госпожа Се Вэнь и помогла мне».

«Кто такой Чжоу Тиншэн? Почему он хотел взять тебя в ученики?»

«Я не знаю, он мне не очень нравится». Ся Сяому сказал с наморщенным лбом, пока он ел.

«Кроме того, мне всегда казалось, что учитель Се Вэнь, в какой-то степени друг моего отца. Мой папа не любит связываться с людьми, но двадцать лет назад Се Вэнь привезла две картины моего отца, и они до сих пор висят в доме Се, это невероятно».

Ся Сяому нахмурился, внезапная огромная перемена в выражении лица Се Вэнь, когда она услышала имя Ся Цяньбая сегодня, заставила его забеспокоиться.

Лу Цзинхань бросил на него взгляд: «Не думай об этом, ты все равно скоро станешь ее соседом, и узнаешь, есть ли у них отношения, когда спросишь».

«Мы станем соседями?»

Рука Ся Сяому, державшая ложку, остановилась, и он удивленно спросил: «Ты уже нашел для меня дом?»

«Да». Лу Цзинхань достал из дверцы машины документ и протянул ему одной рукой: «Это недалеко от моего дома, хочешь посмотреть, как там?»

Недалеко от дома брата Цзинханя?

Рядом с его домом была огромная вилла!

Документ был в его руке, и все уже было решено!

Он знал, что не может позволить кому-то вроде Лу Цзинханя помочь ему искать дом.

У таких роскошных молодых господ совершенно не было чувства меры.

Ся Сяому горько улыбнулся: «Брат Цзинхань, сколько стоит аренда этого дома?»

Поскольку последний кусочек торта был съеден в спешке, в уголке его рта все еще оставался маленький шоколадный след.  Лу Цзинхань не мог не пялиться на него в течение двух секунд, прежде чем повернуть голову, чтобы снова сосредоточиться на вождении.

«Это дом знакомого, он должен мне деньги и не может их вернуть, поэтому он заложил дом мне. Он все равно пустой, так что ты можешь въехать, арендной платы нет».

Ся Сяому слегка смутился: «Это не очень хорошо, согласно рыночной цене, аренда такой виллы будет стоить несколько десятков тысяч, я не могу так сильно воспользоваться тобой».

Как только слова покинули его рот, он почувствовал, что атмосфера в машине стала холодной, а когда он повернул голову, лицо Лу Цзинханя было действительно недобрым.

Он должен быть отвратителен сам себе за то, что не понимал, что люди желают ему добра.

Это была правда, что он не должен отказывать в доброте, но Ся Сяому не мог перенести, что будет жить в таком роскошном месте бесплатно.

Но он не мог позволить себе платить по рыночной ставке.

Он попытался договориться с Лу Цзинханем: «Как насчет этого, ты можешь снизить мне аренду, я буду платить тебе 10 000 юаней в месяц за виллу, это нормально?»

Лу Цзинхань не ответил ему, он просто дождался красного света на перекрестке перед ним, и повернул голову, чтобы посмотреть на Ся Сяому.

Он смотрел на Ся Сяому с сосредоточенным выражением, уже не безразличным, и в его глазах горел такой огонек, что он не знал, злится он или что, Ся Сяому был настолько слаб от его взгляда, что не знал, что сказать.

За окном машины шумная толпа проходила через широкий переход «зебра», и было громко.

В машине было тихо, а глубокие глаза Лу Цзинханя, казалось, что-то сдерживали, и казалось, что это вот-вот вырвется наружу.

Звук Лу Цзинханя, расстегивающего ремень безопасности, нарушил тишину.

Сразу же после этого все его тело наклонилось в сторону Ся Сяому.

Он испугался и инстинктивно пригнулся назад, прислонившись к спинке сиденья.

Он был застигнут врасплох, когда Лу Цзинхань поцеловал его в уголок рта, тонкие губы слегка приоткрылись, кончик языка был горячим, оставив влажное прикосновение.

Внезапный поцелуй заставил глаза Ся Сяому расшириться в шоке, а его тело напряглось, когда он смотрел на лоб и слегка завитые волосы Лу Цзинханя перед собой, забыв обо всем.

После того как Лу Цзинхань отпустил его, он все еще пристально смотрел на него, его низкий, глухой голос спрашивал:

«Это арендная плата, ты все еще хочешь ее платить?»

Ся Сяому задержался на некоторое время, прежде чем выпустить дыхание, которое он сдерживал, откинувшись на сиденье и резко вдохнув, а влажное прикосновение в уголке рта все еще напоминало ему о том, что только что сделал Лу Цзинхань.

Поняв смысл сказанного Лу Цзинханем, он не смог произнести ни слова.

Он сидел, съежившись на сиденье, с коробкой торта в руках, лицо красное и горячее, тело пышет жаром и вот-вот сгорит.