Онлайн чтение книги Я был принесен героиней в жертву герою (в книге) I was sacrificed by the heroine to the hero (in the book)
1 - 47

К счастью, на этом участке пути движение было менее интенсивным, и аварийная ситуация не создала помех для других автомобилей.

Только неподготовленное торможение заставило тело Ся Сяому яростно качнуться, и он удивленно посмотрел на Лу Цзинханя.

Лу Цзинхань тоже понял, что потерял самообладание, он медленно подвел машину к обочине и остановился, изо всех сил стараясь сохранить спокойствие, когда спросил глубоким голосом: «Что происходит?»

Почему Лу Цзинхань так бурно реагировал?

Он тоже не хотел отпускать его? Или это было из чувства ответственности?

Он объяснил Лу Цзинханю: «Просто у моего отца есть некоторое психическое заболевание, и я очень беспокоюсь, когда он живет один. А вчера один очень странный человек нашел мой дом и сказал, что хочет купить все картины отца, что заставило меня беспокоиться, что у этого человека есть какие-то плохие намерения»

Лу Цзинхань: .......

Лу Цзинхань с детства знал, что когда он чего-то хочет, ему всегда приходится работать в сотни раз усерднее, чем обычному человеку, чтобы это получить.

Не говоря уже о том, чтобы пытаться получить Сяому.

Тот момент утром был первым за его 23 года, когда он сыграл в плута, использовав оправдание, которое сам считал детским, сказав, что он будет отвечать за Ся Сяому.

Но Ся Сяому на самом деле покраснел и кивнул, и он с удивлением подумал, что Ся Сяому понял, что он имел в виду.

В результате, не говоря ни слова, он развернулся и взял напрокат машину, чтобы вернуться домой, до которого было более 200 километров. Теперь он вдруг сказал, что хочет позаботиться об отце и съехать.

Он прятал сложные эмоции в своем сердце, снова и снова наставляя себя быть осторожным, предусмотрительным, терпеливым и не отпугивать людей.

Сердцу Ся Сяому тоже было немного тяжело, причина, почему он не хотел съезжать, была не только комфортом жизни в доме Лу Цзинханя, вкусной стряпней тети Ван, но и тем, что он мог видеть Лу Цзинханя каждый день.

Он мягко спросил: «Даже если я перееду, я все равно буду часто навещать вас, ребята, хорошо?»

Лицо Лу Цзинханя немного смягчилось: «Ты уже решил, где будешь жить?»

«Эммм, сначала проверю в интернете информацию об аренде, мой отец он не любит людные места, поэтому не обязательно в городе, а скорее в пригороде, там и аренда будет дешевле».

Лу Цзинхань снова спросил: «Какой дом ты ищешь?»

Ся Сяому: «Мне нужны две спальни для папы и меня. Лучше иметь большую комнату для живописи, потому что картины маслом занимают больше места, и мне нужен большой верстак для натяжки холста и так далее».

Он снова смутился: «Там должно быть как минимум три спальни, и если он такой большой, то аренда должна быть довольно дорогой».

Лу Цзинхань посмотрел на него и спросил: «Ты хочешь, чтобы я тебе помог?»

Ся Сяому потер уши: «Да, я побеспокою тебя, верно? Сначала я попробую найти что-нибудь, а если не будет ничего подходящего, я спрошу тебя снова».

Лу Цзинхань издал легкий смешок: «Ся Сяому, когда я сказал, что буду отвечать за тебя сегодня утром, ты понял, что я имел в виду, или нет?»

«Я...» Тело Ся Сяому, которое опиралось на сиденье, немного сжалось, и он спросил с некоторым колебанием: «Я понимаю это, просто...»

Он поднял глаза на Лу Цзинханя и замер.

Хотя в глазах Лу Цзинханя был намек на улыбку, это не была счастливая улыбка. Она несла в себе намек на потерю и боль.

Было ли это связано с тем, что он решил съехать и жить отдельно?

Он повернулся, чтобы изменить выражение лица, улыбнулся и сложил руки перед собой:

«Брат Цзинхань, тогда могу ли я попросить тебя оказать мне эту услугу?»

Лу Цзинхань поднял руку и сжал его лицо: «Вот так нужно себя вести».

Хороший мальчик...

Одно это слово заставило лицо Ся Сяому покраснеть.

Как он мог забыть, что в прошлый раз, когда он лежал на этом автомобильном сиденье, Лу Цзинхань был рядом с ним, уговаривая снова и снова: «Будь хорошим, совсем немного, не бойся, будь хорошим...»

Бедра, за которые держался Лу Цзинхань, все еще хранили тепло его ладони с того дня, а его пальцы словно были вырезаны на его собственном теле.

В тот момент, когда он вспомнил об этом, тело Ся Сяому мгновенно вспыхнуло.

Лу Цзинхань, действительно ли он был натуралом?

Если он действительно был им, как он мог так легко засунуть суппозиторий от лихорадки в анус другого мужчины?

В голове внезапно возникла мысль: может ли Лу Цзинхань быть полукровкой?

Если бы это было правдой, можно было бы попробовать спровоцировать его и заставить раскрыться в этом отношении и узнать, насколько он расположен к мальчикам.

Лу Цзинхань снова завел машину и выехал на главную дорогу: «Ладно, позволь мне рассказать тебе кое-что серьезное. В тот день на банкете в честь дня рождения дедушки присутствовал деловой партнер группы Лу по имени Цяо Цзинь. Ему приглянулась твоя картина.

Он сказал мне, что хочет попросить тебя написать картину маслом для его дома и повесить ее над камином в качестве украшения. Спрашивал, когда ты можешь быть свободен».

А, поступил большой заказ!

Ся Сяому тут же вытряхнул из своей головы мысли о мужчинах «би».

«Я свободен, кроме обычных дневных занятий. Но я думаю, что нужно сначала оценить декоративный стиль дома, а также измерить стену, чтобы определиться с размером картины».

«Хм...» Лу Цзинхань кивнул: «Он спросил то же самое. Завтра нормально, если я отвезу тебя к нему домой?»

Есть деньги, которые можно заработать!

Он знал, что сможет сделать себе имя, показав свою работу на банкете в честь дня рождения старого мастера в тот день.

И если ему придется позже съехать, то аренда и содержание потянули бы много денег, поэтому нельзя отказываться от возможности заработать деньги прямо сейчас.

Глаза Ся Сяому ярко засияли, когда он посмотрел на Лу Цзинханя и неконтролируемо кивнул: «Да! Это возможно!»

«Какую цену ты хочешь установить?»

Цена.

Цена такой работы определяется качеством и репутацией художника.

Ся Сяому был абсолютно уверен в собственной работе. Но его репутация еще не так велика, всего лишь доброта старого господина Лу понемногу продвигает его.

На самом деле он еще не продал ни одной картины, и было трудно определить его текущую стоимость на рынке художников.

Видя его дилемму, Лу Цзинхань предложил свое мнение: «Я думаю, что в начале она не может быть слишком высокой, иначе это оттолкнет людей, которые хотят купить твои картины, в конце концов, многие люди еще не могут судить, стоят ли твои картины коллекционирования».

«Но и слишком низкой она быть не может, чтобы не понизить твою репутацию».

Ся Сяому кивнул, Лу Цзинхань был прав.

«За ту твою работу, которая висит в художественном музее Аояма, «SUNSHINE», кто-то однажды предложил 50 000, как насчет того, чтобы установить такую цену?»

«Пятьдесят тысяч? Это слишком дорого».

Лу Цзинхань слегка рассмеялся: «Я сказал, что она не может быть слишком низкой, это легко понизит твой статус».

Цена статуса?

Ся Сяому посмеялся над собой: все его состояние составляло всего около пятидесяти тысяч, и все это было подарено Лу Цзинханем в тот раз, когда он рассылал красные конверты.

«Почему бы нам просто не подождать, пока я нарисую картину, и пусть покупатель сам решит, и заплатит столько, сколько, по его мнению, она стоит».

Лу Цзинхань кивнул: «Это прекрасно».

Он повернул голову, чтобы посмотреть на него: «Тебе холодно? Хочешь, чтобы я накрыл тебя пиджаком».

Ся Сяому хотел сказать, что ему не холодно, но когда он подумал, что его может прикрыть одежда брата Цзинханя, он поднял руку, чтобы коснуться кончиков своих ушей, и сказал: «Да, немного холодно».

Лу Цзинхань одной рукой снял пиджак и протянул ему: «Когда позже приедешь домой, надень его и выйди из машины. На улице холодно посреди ночи».

Пиджак все еще нес внутри тепло тела Лу Цзинханя, теплое и приятно пахнущее.

Ся Сяому утонул в нем и прищурил глаза в утешение.

Ах!

Брат Цзинхань такой теплый!

...хочу его.

Но, пока, он не натурал, Ся Сяому может дать ему счастье и любовь без давления.

Ся Сяому спрятал телефон в пиджаке, вошел на гей-форум, где только что подал заявку, и открыл пост с вопросом.

«Подозревая, что человек рядом со мной наполовину гей, можно ли такого человека влюбить?»

Он уверен, что лучше спрашивать людей из своего круга, если у тебя есть такой вопрос.

Ответы, которые приходили, все были дружелюбными и профессиональными.

[Во-первых, у тебя должно быть личное обаяние и талант, который заставит его взглянуть на тебя по-другому.]

Сяому задумался. Он был хорошим художником, и, похоже, что брат Цзинхань довольно оптимистично оценивает его картины.

Зачтено!

[Во-вторых, тебе нужно хорошо выглядеть и иметь уверенность в себе, чтобы заставить его глаза задержаться на твоем лице более чем на пять секунд.]

Да! Брат Цзинхань часто смотрел на меня более пяти секунд, и иногда, я смущался от его взгляда.

Ся Сяому включил фронтальную камеру и, посмотрел на свою белую кожу на экране. У него были вытянутые, тонкие глаза, прямой нос и маленькие, средней толщины губы.

Все лицо было нежным и красивым.

Он сверкнул уверенной улыбкой в камеру.

[Третье: выбери самую соблазнительную часть своего тела. Соблазни его, заставь его смотреть на нее, прикасаться к ней. Если ты станешь для него незабываемым, ты сделаешь первый шаг к успеху.]

Какая самая соблазнительная часть моего тела?

Ся Сяому начал размышлять.

Лицо. Лу Цзинхань смотрит на него каждый день, оно должно ему нравиться, иначе он не щипал бы его дважды время от времени.

Шея тоже должна считаться, в конце концов, он даже укусил ее дважды.

Ся Сяому крепко задумался и его озарило.

Точно! Талия, талия!

Нин-Нин говорила, что его маленькая, тонкая талия была настолько сексуальной, что даже она не могла с этим смириться.

И разве не все говорят, что мужчины любят тонкие талии, независимо от пола.

Но как я могу заставить Лу Цзинханя посмотреть на мою талию?

Половина головы Ся Сяому была погружена в его пиджак: ой, стыдно, забудь.

Затем он подумал о девизе из четырех слов, который дал ему дядя водитель.

"Смело иди прямо вперед".

Да, просто попробуй, может быть, Лу Цзинханю действительно понравится.

Ся Сяому снова открыл свой телефон и тайком посмотрел на четвертый совет, который ему кто-то прислал.

Если все три вышеперечисленные стадии есть, то чего же ты ждешь!

[Прими меры брат! Прими душ, чтобы ты благоухал и был неотразим, повяжи красную ленту вокруг груди и завяжи бант. Пока мужчина спит, залезь к нему под одеяло, укуси его за ухо и смущенно скажи: «Пожалуйста, наслаждайся».]

Дописав это, кто-то отправил восторженное сообщение:

[Брат, я желаю тебе успеха!]

Лицо Ся Сяому наполнилось жаром, и он быстро выключил телефон.

Хорошо, что Лу Цзинхань был сосредоточен на вождении и не замечал, что человек рядом с ним медленно сходит с ума.

Когда они приехали домой, было уже близко к полуночи. Чтобы не беспокоить Цзинъи и тетушку Ван, они вдвоем как можно тише перенесли более двадцати больших и маленьких холстов в комнату Ся Сяому.

И тогда Ся Сяому посмотрел на Лу Цзинханя в своей комнате, его сердце бешено колотилось.

Ночь, комната, приглушенный свет, два человека.

Разве это не был шанс попробовать?

Он дал себе ободряющий совет: Ся Сяому, действуй!

Выведи на свет самую привлекательную часть себя!

Заставь его сердце трепетать, заставь его постоянно думать о тебе!

Пусть он будет очарован этим, будет прогибаться под тебя и влюбиться в тебя с этого момента.

«Брат Цзинхань».

Он подошел к Лу Цзинханю и негромко позвал.

Одной рукой он потирал талию, его лицо слегка смутилось и немного зарделось, когда он спросил: «Я так устал сегодня, у меня болит спина. Может ли брат Цзинхань... помочь мне приклеить обезболивающий пластырь, чтобы облегчить боль в мышцах?»

Лу Цзинхань оглянулся на него и медленно сказал: «У меня дома нет такого пластыря, почему бы мне не размять твои мышцы, если они болят?»

Ся Сяому: !!!!