Онлайн чтение книги Я был принесен героиней в жертву герою (в книге) I was sacrificed by the heroine to the hero (in the book)
1 - 79

Раньше Ся Сяому удавалось сдерживаться, когда он хранил слова в сердце и не задавал вопросы.

Но как только вопрос был задан, он твердо решил узнать ответ. Независимо от ответа, он считал, что Лу Цзинхань делает это для его же блага.

Но Лу Цзинхань просто смотрел так, словно не хотел ничего говорить, что его очень раздражало, поэтому он наигранно взял свои вещи и приготовился уходить.

Все это время Лу Цзинхань притворялся спокойным, но на самом деле он был напуган и в состоянии паники.

В данный момент он не мог использовать ни одну из известных ему тактик ведения переговоров, его мозг был пуст, он чувствовал, что Ся Сяому вот-вот покинет его и никогда не вернется.

Он только крепко сжимал его руку и шептал: "...не надо, не оставляй меня".

Глаза Ся Сяому были непреклонны: "Тогда скажи мне, что сказал тебе дедушка?"

Лу Цзинхань знал, что скрыть это невозможно. Рука, которую он держал на руке Ся Сяому, слегка дрожала.

Если бы он сказал это, то боялся, что Сяому будет разочарован.

Если он этого не сделает, Сяому, очевидно, не захочет быть с ним.

Однако скрывать это от него было не совсем правильно.

Лу Цзинхань выпустил длинный вздох и горько рассмеялся в своем сердце.

Он знал, что счастье не дается ему так легко. С самого детства его окружали всевозможные люди и вещи, которые мешали ему и препятствовали.

Чего бы он ни хотел, ему приходилось работать больше, чем обычным людям.

Но на этот раз он действительно заслужил это.

Может быть, он вообще не заслуживал счастья, чтобы иметь такого теплого человека, как Ся Сяому.

Лу Цзинхань отпустил Ся Сяому и сделал шаг назад, помедлив некоторое время, прежде чем сказать:

"Вчера дедушка сказал мне выбрать между выставкой картин дяди Ся и компанией Лу, он сказал мне выбрать что-то одно..."

"Ты выбрал выставку картин!!!"

Прежде чем он успел произнести эти слова, Ся Сяому, который спокойно ожидал его ответа, тут же шокировано спросил вслух.

Так что дедушка, пришедший посмотреть на картину позже, и его внезапная перемена в отношении к нему - все это потому, что Лу Цзинхань сыграл в азартную игру на будущее Лу и его собственное будущее в обмен на него!

У Ся Сяому сразу же перехватило дыхание.

На его душу обрушилась большая гора, тяжелая и невыносимая.

Лу Цзинхань закрыл глаза, покачал головой и выдавил из горла два дрожащих звука:

"...выбрал Лу".

Ся Сяому замер, а затем весь расслабился: "...тогда, отлично!"

Все еще с колотящимся сердцем, он выпустил еще один длинный вдох.

Если бы Лу Цзинхань отдал Лу в обмен на выставку картин Ся Цяньбая, Ся Сяому до конца жизни жил бы под невидимым грузом.

Если бы Лу Цзинхань мог начать с нуля и снова подняться на свою нынешнюю позицию после отказа от Лу, это было бы прекрасно.

Но что, если он не сможет?

Бизнес-битвы слишком жестоки. Речь идет не только о личной силе, но и о деньгах, связях, власти и социальном статусе.

Если Лу Цзинхань внезапно сдастся, когда он был на пороге успеха в своем теневом бизнесе, он, возможно, не сможет достичь своего нынешнего успеха за всю свою жизнь.

Если бы это случилось, Ся Сяому, вероятно, пришлось бы жить в самобичевании до конца своих дней.

Если бы Лу Цзинхань действительно отказался от своей карьеры ради выставки картин, это выглядело бы мило, но на самом деле причинило бы жгучую, непроходящую боль.

Этот вопрос даже станет для них барьером, который они никогда не смогут преодолеть, чтобы сблизиться.

Разве можно сравнить стоимость выставки картин с будущим человека?

Увидев его реакцию, Лу Цзинхань на мгновение смутился и нерешительно спросил,

"Разве ты... не разочарован?"

Ся Сяому понял, почему Лу Цзинхань так неохотно рассказывал ему об этом.

Этот человек!

Ся Сяому спросил его риторически:

"Тогда позволь спросить тебя, если бы дедушка попросил тебя выбрать между мной и Лу, что бы ты выбрал?"

"Тебя!"

Лу Цзинхань воскликнул, почти не задумываясь.

Ся Сяому: "Так не пойдет, разве можно сравнивать выставку картин со мной? Соотношение разное, и твой выбор будет правильным. Если бы ты действительно выбрал выставку картин, я бы рассердился".

После уныния наступило торжество.

К счастью, Лу Цзинхань был здравомыслящим человеком, ни на секунду не захлестнутым любовью.

Но он также был глубоко любящим человеком, поэтому так сильно винил себя.

К счастью, он был достаточно безжалостным, чтобы спросить, иначе Лу Цзинхань мог бы винить себя до конца жизни.

Ся Сяому внутренне вздохнул:

"Мне действительно будет жаль, если эта выставка будет потеряна, в конце концов, мы потратили больше месяца на подготовку к ней.

Однако это даже не сравнимо с твоей карьерой, которая является перспективой всей жизни.

Если ты откажешься от Лу, и если дедушка Лу намеренно прогонит тебя, даже если у тебя будет своя компания, ты, возможно, не сможешь подняться до конца своей жизни".

"Но выставка живописи - это совсем другое, ты, наверное, не понимаешь, что представляет собой эта сфера. Есть так много возможностей для выставок картин, и, как ты сказал, в феврале будет большая художественная выставка, на которую я могу попасть, если подам заявку."

"Кроме того, мы можем устраивать персональные выставки или даже проводить их за рубежом, в известных художественных музеях мира, устраивать международные гастрольные выставки".

Ся Сяому криво улыбнулся: "Только это будет очень дорого стоить. Но я знаю, что брат Цзинхань определенно будет готов потратить эти деньги ради меня".

"Я готов!"

Лу Цзинхань шагнул вперед и крепко обнял его: "Я готов потратить любые деньги! Я немедленно организую для тебя международную выставку твоих картин, чтобы все в мире могли увидеть твои работы и работы дяди Ся".

Он просто не мог описать эмоции, которые испытывал в этот момент.

Это чувство озарения и наполнения надеждой в тот миг, когда он уже готов был опуститься на дно и погрузиться во тьму.

Ся Сяому не разочаровался в нем, понял его и даже пытался утешить. Никогда прежде он не испытывал столько доверия и тепла к одному человеку.

Этот человек действительно был, ну... замечательным!

Лу Цзинхань очень крепко обнимал его, как будто боялся, что если он отпустит его, то человеку придется покинуть его.

Ся Сяому не мог дышать, так как был придавлен его широкой грудью, и сильно толкнул его: "Ты меня душишь".

Лу Цзинхань поспешно отпустил его, но не отпустил его руки и посмотрел на него. Он хотел поцеловать его, но все еще немного боялся сделать это.

Ся Сяому так развеселился, что ему захотелось по собственной инициативе задрать одежду Лу Цзинханя и поцеловать его.

Но потом он спокойно подумал: самое главное еще не решено!

Его лицо выпрямилось: "Брат Цзинхань, есть еще кое-что, о чем мы должны поговорить".

Как только слова покинули его рот, он почувствовал, как руки в его руках надавили чуть сильнее.

...Лу Цзинхань снова напрягся.

То, о чем Ся Сяому хотел с ним поговорить, как раз и было самой большой проблемой между ними.

Ся Сяому спросил его: "В будущем, когда мы столкнемся с чем-нибудь, можем ли мы поделиться и поговорить об этом? Что бы это ни было, не скрывать это друг от друга, не так ли?"

Теперь Лу Цзинхань, что бы Ся Сяому не сказал, был готов согласиться. Инстинктивно он кивнул и сказал: "Хорошо".

Ся Сяому не совсем доверял ему и спросил снова: "Я могу пообещать, что смогу это сделать, как и сегодня, спрошу тебя, если засомневаюсь, и буду спрашивать до тех пор, пока ты не захочешь мне рассказать".

"Можешь ли ты сделать это и не держать это в себе? Не жди, пока я спрошу тебя о чем-то, просто скажи мне?"

По мнению Лу Цзинханя, некоторые вещи лучше для обеих сторон, если о них не говорить. Но искреннее лицо Ся Сяому не позволило ему отказаться.

Он сказал: "Я буду стараться изо всех сил".

Не все, но я постараюсь.

Зная его характер, Ся Сяому не стал давить на него дальше и продолжил рассуждать.

"Как и в случае с помолвкой Се Вэйвань, если бы ты сказал мне об этом сразу же, как только получил новость, не было бы такого, что я узнал об этом из чужих уст, что заставило бы меня так долго думать и горевать.

Ты, наверное, думал, что это хорошо для меня, но ты не думал, что я расстроюсь еще больше, верно?"

Лу Цзинхань кивнул: "Если что-то подобное случится снова, я первым расскажу об этом и больше никогда не буду скрывать".

Ся Сяому: "Я тоже ошибся в том инциденте, если бы я знал, я бы пошел и спросил тебя, что происходит, я бы не чувствовал себя плохо так долго и не заболел бы зря".

"Так что если у тебя есть что-то еще, спрашивай то, что хочешь спросить, и говори то, что хочешь сказать. Мы собираемся быть вместе до конца наших дней, с чем бы мы ни столкнулись, мы должны разделить бремя и встретить его вместе, не так ли?"

Лу Цзинхань наконец-то понял, что он имел в виду.

Он всегда хотел только защищать Ся Сяому, чувствуя, что это его обязанность.

Он также привык брать все на себя, начиная защищать Цзинъи, когда ему было только девять лет, молча принимая все, с чем он сталкивался, в своем сердце, ничего не говоря, молча вырабатывая решение.

Но Ся Сяому имел в виду, что они должны вместе решить проблему, вместе противостоять ей и разделить бурю на двоих.

В его сердце поднялось тепло, как будто его ледяное сердце запекли и согрели приятным ощущением.

Узел в его горле двигался вверх и вниз: "...хорошо".

Устные обещания лучше практиковать сейчас, Ся Сяому решил сначала сказать слова, которые он прятал в своем сердце.

"Брат Цзинхань, я очень рад, что ты сделал мне подарок. Ты даже подарил мне дом и даже банковскую карту, я знаю, что ты хочешь, чтобы у меня была лучшая жизнь, и я благодарен тебе.

Но они выходят за рамки того, что я могу принять. Интересно, можешь ли ты в будущем перестать дарить такие дорогие вещи?"

Лу Цзинхань видел, что он был счастлив, когда дарил ему торт, и дулся, когда тот дарил ему роскошные вещи.

Он просто хотел быть как можно более милым с Ся Сяому, но он не ожидал, что это окажет на него давление.

Он медленно сказал: "Потому что в моем сердце ты уже самый важный человек для меня, что мое - твое, все, что у меня есть, я хочу отдать тебе".

"Это моя вина, что я слишком поторопился и выразился так, что вызвал у тебя стресс. Мне очень жаль, и я серьезно подумаю над этим вопросом в будущем".

"Но я не хочу, чтобы тебе было тяжело, я хочу дать тебе лучшую материальную жизнь, если тебе что-то понадобится в будущем, просто скажи мне, сможешь?"

Ся Сяому радостно кивнул: "Да! Разве мы только что не договорились рассказать друг другу все?"

Ся Сяому знал, что это была его собственная проблема, причина, по которой он находился под давлением, заключалась в том, что между ним и Лу Цзинханем была большая пропасть.

И в этом промежутке ему пришлось догонять его в одиночку, чтобы сделать это.

Но услышав слова Лу Цзинханя, Ся Сяому почувствовал, что разрыв между ними не является проблемой, или он слишком много думает.

Он почесал уши и поспешно объяснил: "На самом деле, ничего страшного, я все равно был очень счастлив в своем сердце, когда получил от тебя подарок".

"Я знаю".

Лу Цзинхань не удержался и потер его голову.

Все слова были сказаны, настроение мгновенно прояснилось, и они крепко обнялись.

Только Лу Цзинхань не стал проявлять инициативу так сильно, как раньше, а нежно обнял Ся Сяому, тихо вдыхая аромат, исходящий от его тела, словно потерянное и найденное сокровище, которым дорожили вдвойне.

Скорее, это давало Ся Сяому хороший шанс быть очарованным идеально пропорциональным телом Лу Цзинханя с его грубыми и плавными линиями мышц, как художник был бы очарован открытием идеальной красоты.

Он не только привлекал внимание, но и был настолько приятен на ощупь, что Ся Сяому захотелось каждый раз рисовать Лу Цзинханя таким и хранить его вечно.

Лу Цзинхань так долго молчал, что в конце концов позволил ему хоть раз проявить инициативу, и он стал непослушным.

Ся Сяому сжался в его объятиях и спросил: "Брат Цзинхань, я хочу съесть этот кусок кремового торта".

Лу Цзинхань не знал, о чем он думает, и согласился с ним: "Хорошо, я спущусь вниз и принесу его для тебя".

Как только он попытался сесть, Ся Сяому забрался на него сверху и нарисовал пальцами круги на его твердой груди, нахально улыбаясь:

"Я хочу положить его сюда, чтобы поесть, ты не против?"

"...ты можешь".

Вдвоем они сначала приняли душ и переоделись в пижамы. Ся Сяому не мог сдержать своего маленького волнения, и как только он подумал о том, как будет есть торт, горячая кровь ударила ему в голову так сильно, что чуть не хлынула носом.

Подпрыгивая от нетерпения, он примостился на краю кровати, с радостью ожидая возвращения Лу Цзинханя.

Из-за сегодняшнего происшествия Лу Цзинхань был чрезвычайно снисходителен: он не только согласился послужить контейнером для торта, но и лично спустился за ним вниз.

Лу Цзинхань знал, что Ся Сяому, хотя и хотел быть немного развратным, но такой застенчивый человек, что, по оценкам, он не смог бы съесть и нескольких кусочков, прежде чем раскраснелся бы и обмяк.

Когда придет время, инициатива все равно будет в его руках.

Его мрачное настроение улетучилось, и он на легких ногах побежал вниз по лестнице, не в силах остановить улыбку уголков рта.

Он так рад, что вернулась сегодня с тортом.

Когда он дошел до столовой, уголки его рта напряглись.

Он увидел симпатичную молодую девушку с пучком на голове, которая сидела за столом и доедала соблазнительный муссовый торт прямо из коробки.

Следы белого крема все еще были размазаны по уголкам ее рта, и пока она ела, она странно выругалась:

"Ты купил торт и вернулся, ничего не сказав, и спрятал его в холодильнике, какая мелочность!"

Перед ней лежала пустая коробка из-под торта...