Онлайн чтение книги Я был принесен героиней в жертву герою (в книге) I was sacrificed by the heroine to the hero (in the book)
1 - 82

На следующий день Ся Сяому разбудил звонок от Чжан Хэжаня.

"Поздравляем господина Сяому! Ваша работа "Погоня" была выставлена на торги вчера и сейчас предлагается по цене 30 000…"

"Правда?"

Ся Сяому удивленно прервал его, не дождавшись окончания его слов.

"Погоня" была представлена в разделе "Работы новых талантов", где были все работы молодых художников, который также можно назвать не особо популярным разделом выставки.

В отличие от работ известных художников, которые, естественно, привлекают посетителей в силу своей известности. Он также не создан как тематический выставочный зал, чтобы привлечь людей количеством, как в случае с работами Ся Цяньбая.

Чтобы перебрать тысячи работ, требуется терпение и физическая сила, но также легко устать эстетически. Работы менее известных художников в большинстве случаев отметаются одним взглядом.

Поэтому он был доволен тем, что работа Ся Сяому была оценена так хорошо.

Кроме того, до конца остался всего один день.

Чжан Хэжань хихикнул и сказал:

"Есть еще одна вещь, которая заслуживает еще большего внимания: работы вашего отца Ся Цяньбая заметил известный коллекционер масляной живописи, который моментально подал заявку сразу на пять картин. Кроме того заинтересовался работами твоего отца и дилер масляной живописи, который хочет поговорить с твоим отцом о долгосрочном сотрудничестве, и все они хотят встретиться с господином Ся Цяньбаем как можно скорее".

После удивления Ся Сяому начал с трудом отвечать: "Возможно, будет немного сложно устроить встречу с отцом, я должен спросить его, если нет, я встречусь с ними вместо отца, это нормально?"

Причина, по которой Ся Цяньбай никогда не рекламировал свои работы, заключалась в том, что он не хотел участвовать в такой публичной деятельности.

"А, почему?"

Чжан Хэжань был очень озадачен.

В конце концов, произошла великая вещь, Ся Цяньбай - настоящий прорыв в мире искусства. До сих пор ни один художник не видел, чтобы его цена поднималась до такого высокого уровня в одночасье, только после того, как он немного наладит связи, проникнет на рынок и постепенно станет известен всему миру, его цена станет еще выше!

Нет никаких сомнений, что скромному художнику-отшельнику сказочно повезло, потому что не каждый художник встретит такую поддержку со стороны председателя, и молодого господина семьи Лу.

Но без художественной ценности люди не стали бы покупать его работы, будь у него кумовство даже с небожителем, и он даже мог стать посмешищем в мире живописи. Тогда Ся Цяньбаю не помогли бы даже связи его сына и он не продал бы ни одной картины.

В конце концов, он был ответственен за художественную ценность своих работ, и если бы он не справился, то его бы частным образом отвергла ассоциация.

Но теперь, когда Ся Цяньбай набрал столько оборотов, лицо самого Чжан Хэжаня тоже сияет, и он не может дождаться, когда встретится с ним и познакомится лично.

Ся Сяому объяснил ему: "Мой отец... не любит общаться с посторонними людьми, поэтому он никогда не участвовал в выставках живописи в течение многих лет. Если бы я не уговорил его, он бы не участвовал в этой выставке картин, так что..."

"В таком случае..."

Услышав затруднительный тон Ся Сяому, Чжан Хэжань не стал продолжать давление: "Тогда спроси господина Ся, захочет ли он приехать, и давайте пообщаемся с продавцом картин о том, что будет в будущем".

Ся Сяому посмотрел на время, было уже больше девяти утра. Он сказал Чжан Хэжаню, что приедет не раньше полудня, и положил трубку.

Он посмотрел на пустую комнату: где брат Цзинхань? Пошел ли он купить завтрак?

Он слегка покраснел, когда вспомнил о прошлой ночи.

Он сам начал это и сказал, что хотел бы попробовать, но не выдержал и половины пути. Он слышал, что сначала будет больно, но он не ожидал, что будет так больно, и потом кричал и ныл, что не хочет этого, как истеричная школьница….

Лу Цзинхань тяжело переносил это, и ему приходилось постоянно уговаривать его.

После того, как он оставил его в покое, эта небольшая боль прошла, и после этого он без зазрения совести заснул. В оцепенении он понял, что, кажется, Лу Цзинханю ничего не оставалось как идти в ванную...

Но сейчас, оглядываясь назад, он понимал, что помимо боли было и другое чувство. Это было очень… приятно.

Он устроился под одеялом, и через мгновение воспоминаний, различные прикосновения, оставленные на его теле Лу Цзинханем, немного отозвались, его тело постепенно нагрелось, и прежде чем определенные потребности могли оказаться на поверхности, Ся Сяому поспешно выполз наружу.

Одевшись, он первым делом пошел к Ся Цяньбаю и рассказал ему, что сказал Чжан Хэжань.

Ся Цяньбай заикался:

"Пока что я не могу... пойти на эту встречу. Принимай решение о сотрудничестве сам - это хорошо, что они хотят мои картины, ты можешь предложить этим людям связаться со мной по электронной почте".

Ся Цяньбай сказал, что пока не может пойти на встречу, вместо того, чтобы решительно ее отвергнуть.

Ся Сяому знал, что это потому, что он был готов к активному лечению и что однажды ему станет лучше, и все двигалось в хорошем направлении.

Он ярко улыбнулся:

"Папа, поздравляю, теперь ты будешь знаменитым".

Ся Цяньбай не заботился об этом, он просто был счастлив видеть таким радостным своего сына, и он тоже был счастлив: "У меня есть еще несколько картин в машине, ты можешь взять их все и делать с ними все, что захочешь".

***

Лу Цзинхань купил в отеле завтрак, включая жареную еду, палочки из теста, пирожки с джемом, овсянку, соевое молоко и еще кучу всего.

Когда он вернулся, Ся Сяому уже был в своей комнате, поэтому он подошел и обнял его:

"Брат Цзинхань! Ого, ты так много купил!"

Лу Цзинхань, все еще покрытый холодным воздухом снаружи, положил груду пакетов и коробок в своих руках на стол:

"Ты голоден? Я не знаю, что ты любишь есть, поэтому я купил немного. Пойдешь и принесешь немного дяде Ся?"

Ся Сяому кивнул, взял две коробки с едой и отнес их Ся Цяньбаю.

Но его сердце болело.

Потому что он увидел, что у Лу Цзинханя налитые кровью глаза и слегка сонное выражение лица.

Прошлой ночью брат Цзинхань проехал более двух часов за рулем после тяжелого рабочего дня, чтобы добраться сюда, и после этого он мог бы отдохнуть, но кое-кому приспичило подурачиться и он не смог отказать, а потом еще и сам разбирался с последствиями, потому что Сяому уснул...

Несмотря на это, Лу Цзинхань рано проснулся, чтобы сходить за завтраком для них и Ся Цяньбая, и, можно сказать, что он толком не спал всю ночь.

Сяому прикусил соломинку соевого молока и спросил: "Брат Цзинхань, ты хочешь спать? Давай я поведу машину на обратном пути, а ты поспишь?"

Лу Цзинхань рассмеялся: "Я боюсь, что когда я проснусь, я уже не буду жив".

Лицо Ся Сяому надулось от гнева, он посмотрел на него: "Я действительно умею водить!"

"Я знаю-знаю, но тебе придется подождать, пока ты не получишь водительские права".

Лу Цзинхань ткнул его в щеку и спросил низким голосом: "Все еще больно?"

Холодный комментарий заставил Ся Сяому чуть не выплеснуть соевое молоко, которое он только что пил.

"Уже почти не чувствую боли. А ты... ходил в ванну после этого?"

Ся Сяому укусил соломинку и спросил его тихим голосом.

Лу Цзинхань не ответил, очистил яйцо и протянул ему: "Извини, я слишком торопился. Чтобы сделать все, как следует, нужно некоторое время".

Он не хотел поступать так с Ся Сяому, пока не оформил с ним официальные отношения.

Но вчера вечером, когда Ся Сяому с красным лицом, застенчивый и ожидающий, попросил его попробовать, весь он был таким же соблазнительным, как спелые фрукты, источая дразнящий аромат, который заставил его захотеть съесть их все. Возможно, это следует делать постепенно.

Ся Сяому откусил кусочек яйца, посмотрел вниз и краснея спросил: "Как... как такое можно вместить?"

Они сидели бок о бок на диване, Лу Цзинхань достал из кармана бумажный платочек, чтобы вытереть руки, и одной рукой обнял Ся Сяому, прикусив мочку уха, его голос был очень серьезным.

Содержание, однако, крайне несерьезное: "Мы будем следовать плану по адаптации".

У Ся Сяому ослабли ноги, когда его наконец отпустили.

С красным лицом и свернувшись калачиком на диванных подушках, он лежал разгоряченный.

Лу Цзинхань отщипнул кусочек хлебной палочки и засунул ее в рот, спокойно глядя на него.

"Просто откровенно говори, когда ты готов продвинуться дальше, когда ты достаточно раскрыт для меня..."

"...Замолчи".

Диванная подушка полетела в бесстыжее лицо.

~~~

Покинув отель, они отвезли Ся Цяньбая в его новый дом, а Ся Сяому переоделся в более формальный наряд и отправился на выставку картин.

Когда он приехал, то понял, что ситуация намного лучше, чем он ожидал.

В выставочном зале работ Ся Цяньбая было около двадцати посетителей. Отличием было то, что они не молчали как в первый день, рассматривая одну картину за другой, а собирались в группы и перешептывались, время от времени задыхаясь от эмоций и волнения.

Более того, все двадцать семь работ были помечены внизу знаком участия в аукционе.

Вчера один из них, коллекционер масляных картин, на одном дыхании зарезервировал пять картин после того, как распространилась новость.

Спустя некоторое время имя гениального художника-отшельника с таинственным подтекстом привлекало все больше и больше людей в индустрии.

Так и с произведениями искусства: чем больше вы говорите, что оно хорошее, тем больше людей будут стараться узнать, что же в нем такого хорошего. В результате, чем больше вы на него смотрите, тем лучше он вам кажется.

Конечно, есть и такие люди, которые собирают произведения искусства в инвестиционных целях.

Они рассматривают статус Ся Цяньбая как художника-отшельника, как кусок неполированного нефрита, истинная ценность которого еще не достигнута и имеет большой потенциал для будущего, поэтому они покупают и коллекционируют его работы сейчас, пока не стало слишком поздно.

Ся Сяому едва смог скрыть свой восторг и взял мобильный телефон, чтобы сообщить Лу Цзинханю и Ся Цяньбаю хорошие новости.

На третий день работы выставки, хотя она и подходила к концу, это был самый жаркий и оживленный этап. Большая гостиная стала местом переговоров художников и дилеров.

Когда Ся Сяому пригласил Чжан Хэжань, он увидел Се Вэйвань, сидящую за столиком неподалеку.

На ней был тонкий макияж, лунно-белое платье и легкая улыбка, когда она разговаривала с художником.

Возможно, это было связано с доверием, которое стало еще глубже с того дня, когда он откровенно поговорил с Лу Цзинханем и договорился ничего не скрывать, а также с тем, что, хотя дедушка Лу знал об этих двоих, он не сказал ничего против.

Теперь Ся Сяому гораздо спокойнее мог встречаться с Се Вэйвань.

Она неловко взглянула на него и продолжила разговаривать с гостями.

Когда Ся Сяому проходил мимо, он подслушал их разговор. Оказалось, что работу Се Вэйвань одобрил дилер и собирался продать ее за 60 000 юаней.

Ся Сяому видел ее работу.

Не то чтобы он был тщеславен, но его собственная "Погоня" действительно была лучще и ценнее, чем ее "Под луной".

Но если поставить художников рядом, то "Се Вэйвань" можно было продать за шестьдесят тысяч, а его самого только за тридцать тысяч или около того.

Разница заключается в том, что Се Вэйвань уже давно имеет имя в мире художников, происходит из семьи художников, внучка Се Юя, племянница Се Вэнь, и вся эта аура, наложенная на нее, заставляет цену подняться на уровень выше.

Ся Сяому не считал, что это несправедливо, он просто чувствовал себя беспомощным. Но он также верил, что время исправит этот досадный разрыв.

Пока он упорно продолжает заниматься своим делом, ценность его собственной работы рано или поздно возьмет верх над ней.

Се Вэйвань нечаянно взглянула в его сторону, в ее глазах появилось тонкое выражение, смысл которого мог понять только Ся Сяому.

Как бы говоря, даже с помощью моей тети ты стоишь какие-то жалкие тридцать тысяч и все.

Ся Сяому был необъяснимо раздражен.

Кто угодно может проиграть Се Вэйвань, но только не он, только не он!

Самым обидным было то, что его собственная сила таланта явно превосходила ее способности, но она была так пренебрежительна к нему, хорошо зная это.

В этот момент подошел один из сотрудников выставки и с радостью обратился к нему.

"Поздравляю, мистер Ся, вы только что получили новое предложение на вашу "Погоню", которое теперь составляет сорок пять тысяч. Если вы считаете, что это нормально, мы организуем встречу с гостем".

Еще одно повышение цены!

Замершее сердце Ся Сяому вновь ожило, в конце концов, впереди был еще один день, и еще неизвестно, кто победит, а кто проиграет.

Ты полагаешься на репутацию своей семьи, а я полагаюсь на свои силы.

Он рассмеялся: "Не стоит торопиться, давайте сначала обсудим дела моего отца".

Чжан Хэжань также подошел к нему.

"Да, да, дело господина Ся - самое важное, все мы не ожидали, что реакция будет такой хорошей. Мастер Лу был прав, жемчужина не будет вечно пылиться, отныне у нас есть еще один мастер в мире искусства, это действительно радует, примите мои поздравления!"

"Но с другой стороны жаль, это слишком большая потеря как для мира искусства, так и для господина Ся, что он провел столько лет в безвестности. К счастью, господин Ся устроил эту выставку для своего отца ..."

"Работы господина Ся тоже очень впечатляют, и отец, и сын - гении живописи, этому можно позавидовать".

Слова Чжан Хэжаня в комплиментах Ся Сяому были ясно слышны Се Вэйвань, она слегка нахмурилась, ее рука под столом сжалась в кулак.

Цена на работу Ся Сяому неожиданно была снова повышена.

Что дает ему право?!