Онлайн чтение книги Я был принесен героиней в жертву герою (в книге) I was sacrificed by the heroine to the hero (in the book)
1 - 87

"Папа?"

Ся Сяому был ошеломлен.

Неужели это профессор Се сама постучала в дверь и вошла?

Но Ся Цяньбай смог даже развлечь гостей подобным образом?

Он вспомнил, что в прошлый раз перед Лу Цзинханем Ся Цяньбай так нервничал, что чуть не подавился.

Ся Сяому был полон сомнений, но он не мог показать их перед Се Вэнь, поэтому он подошел, взял тарелку с фруктами из рук Ся Цяньбая и поставил ее на стол.

Он извинился: "Профессор Се, простите, я ужинал с друзьями и вернулся поздно. Я заставил вас долго ждать".

Се Вэнь тоже встала, и когда она смотрела на Ся Сяому, у нее был озадаченный вид:

"Нет, все в порядке, ты... уже поужинал? Хочешь поесть вместе?"

"Я..."

Я не ел и должен составить компанию, ах.

"Я тоже еще не ел».

Ся Сяому спросили, и он почему-то не смог сказать вежливые слова, которые собирался сказать, поэтому он сел с улыбкой на лице, увидел, что еда в его миске не тронута, и спросил:

"Стряпня моего отца пришлась вам по вкусу?"

Как только вопрос был задан, Ся Цяньбай, стоявший у двери кухни, сразу же выпрямил спину и нервно ждал комментария Се Вэнь.

«Очень вкусно, вкус все тот же".

Се Вэнь повернула голову и спросила Ся Цяньбай мягким голосом: "Ты не хочешь присоединиться к нам?"

"Я, я иду". Ся Цяньбай взволнованно подошел к столу и с напряжением сел рядом с Ся Сяому.

Ся Сяому вопросительно посмотрел на него, а Ся Цяньбай кивнул ему, показывая, что все в порядке.

Но как только трое сели, за столом стало еще тише, все смотрели настороженно и не решались заговорить.

Это было чудо, что Ся Цяньбай мог сидеть перед посторонним человеком и не нервничать так сильно, что у него перехватывало дыхание.

Се Вэнь была гостьей и выглядела сегодня особенно сдержанной.

Ся Сяому сам почувствовал необходимость проявить себя и разрядить обстановку, улыбнувшись, он спросил: "Профессор Се, вы уже пробовали блюда моего отца?"

Се Вэнь: "Да, я пробовала".

Се Вэнь была очень открыта перед Ся Цяньбаем, в то время как перед Ся Сяому она выглядела более нервной.

Ее голос был тихим: "Сяому, когда ты говоришь со мной, не нужно быть слишком вежливым. Тебе также не нужно все время называть меня профессором".

Ся Сяому: "Тогда как мне называть вас, учитель Се? Се, тетя Се?"

"Я ......"

Се Вэнь посмотрела на Ся Цяньбая, который склонил голову и ничего не сказал.

За столом снова воцарилась жуткая тишина.

Я что-то не так сказал? Есть ли кто-нибудь, кто объяснит, что не так с этими двумя?

Ся Сяому был в бешенстве.

Нет, он должен сменить тему

"Се..." Ся Сяому открыл рот и остановился.

Как, черт возьми, лучше всего к ней обращаться?

Ся Сяому был готов пропустить обращение по имени и изобразил лукавую улыбку, чтобы скрыть свое смущение:

"Кстати, вы тоже считаете, что в «Оазисе» учителя Чжоу что-то не так?"

Се Вэнь кивнула: "Это произведение искусства нарисовал твой отец".

Ся Сяому воскликнул: "Вы и правда знаете! На самом деле, мы с братом Цзинханем сейчас ищем доказательства того, что Чжоу Тиншэн взял чужую работу и поставил на ней свое имя ради наживы".

Ся Цяньбай: "...Му-Му, забудь об этом, в конце концов, картину ему продал я. И нет никаких доказательств, чтобы подкрепить пустые слова, и это также чревато неприятностями, так что давай оставим это".

Ся Сяому: "Я тоже собирался оставить все как есть, но теперь выяснилось, что он не только взял твою работу ради наживы, но и украл картины своих учеников, и бесстыдно поставил на них свое имя, чтобы повысить свой авторитет. У такого человека нет учительской этики, он вообще недостоин быть учителем, и если ему не преподать урок, то в будущем его жертвой станет кто-то еще".

В настоящее время, если еще хоть один человек заявит о том, что картина была написана Ся Цяньбаем, появится еще одно доказательство. И статуса Се Вэнь было достаточно, чтобы убедить больше людей в том, что работа была написана его отцом.

Только от Се Вэнь зависело, будет ли она согласна на это.

Ся Сяому посмотрел на Се Вэнь и слегка неуверенно спросил:

"Можете ли вы..."

Ся Цяньбай увидел его намерение и сразу же предупредил его: «Му-Му, не доставляй профессору Се... неприятностей".

Се Вэнь рассмеялась: "Неприятности? Ты все тако же, у тебя все слишком сложно, вот почему ты достиг такого возраста и все еще полагаешься на Сяому, который проводит для тебя выставки картин и заступается за тебя.

Что же ты делал все эти годы, не обращаясь за лечением своей болезни и отказываясь от себя. И заставлял Сяому страдать вместе с тобой, вынуждая его просить стипендию, чтобы ходить в школу. Бедный студент, которому настолько тяжело, что он даже не может позволить себе поесть..."

Чем больше Се Вэнь говорила, тем больше она волновалась.

Это прозвучало как упрек и обида.

В конце концов, это был его собственный отец, и когда посторонний человек обвинял его в лицо, Ся Сяому все еще было не по себе, поэтому он вклинился: "Профессор Се, мой отец, у него есть причина..."

Ся Цяньбай тут же прервал его: «Му-Му, не говори ничего!"

Ся Сяому: …

Даже не позволяет заступиться за себя.

Так хочется, чтобы тебя отругали?

Поняв, что она вспылила, Се Вэнь глубоко вздохнула и скорректировала свой тон:

"У меня в руках доказательства, достаточные, чтобы подтвердить, что картина "Оазис" была написана Ся Цяньбаем. Ты все еще хочешь довести это дело до конца?"

Ся Сяому обрадовался и не стал дожидаться ответа Ся Цяньбая:

"Какие у вас есть доказательства?"

Тон Се Вэнь сразу стала мягче, когда она обратилась к Ся Сяому:

"Это видеофайл, я отправлю его тебе домой, что ты собираешься делать?"

"Брат Цзинхань также помогает мне собирать улики, и я думаю, что действовать по закону слишком долго. Почему бы не разослать видео вместе через интернет, и пусть общественное мнение осудит Чжоу Тиншэна".

Се Вэнь: "Тебе нужна моя помощь?"

Ся Сяому: "Может быть, в конце всего потребуется, чтобы вы сказали, что "Оазис" нарисовал мой отец. В конце концов, то, что вы говорите, имеет большой вес. Это нормально?"

Се Вэнь улыбнулась: "Нет проблем".

Затем она посмотрела на Ся Цяньбая: "А ты?"

Ся Цяньбай беспомощно потер руки и обеспокоенно сказал:

"Я просто... боюсь, что Сяому окажется в беде. Боюсь, что этот человек обидит Сяому".

"Этого не будет!"

Ся Сяому понимал беспокойство Ся Цяньбая, из-за того, что он пережил это сам, он лучше других понимал беспомощность одиночества и отсутствия помощи.

Он взял Ся Цяньбая за руку: "Папа, раз брат Цзинхань помогает нам, а профессор Се свидетельствует за нас, не стоит бояться Чжоу Тиншэна. Не волнуйся, он не сможет причинить мне вреда. Иначе он не отозвал бы "Оазис" так быстро после того, как увидел твои работы на выставке".

Ся Цяньбай посмотрел на Се Вэнь, затем на Ся Сяому, и наконец кивнул:

"Я послушаю вас".

Благодаря этому инциденту все трое пришли к согласию, и после этого атмосфера стала намного лучше. В основном Се Вэнь и Ся Сяому говорили о школе, друзьях и занятиях.

Также немного говорили о Лу Цзинхане, Ся Сяому не избегал темы и лишь слегка смущался по поводу отношений Се Вэнь и Се Вэйвань.

Ся Цяньбай ничего не сказал и продолжал подавать суп и добавлять еду. Они ели медленно, с аппетитом, общаясь и наслаждаясь этим вечером втроем.

Когда Се Вэнь разговаривала, она даже случайно срыгнула, но тут же прикрыла рот и смущенно засмеялась.

Не подозревая о времени, они ели и болтали до десяти часов вечера.

Когда Се Вэнь увидела, что уже слишком поздно, она попрощалась с Ся Сяому.

После ее ухода Ся Сяому сразу же удивленно спросил Ся Цяньбая:

"Папа, как профессор Се вошла в дом? Тебе лучше? Ты можешь сейчас сесть с кем-то за стол, кроме меня? Ты же еще не начал ходить к врачу?"

"Она позвонила в дверь, и я впустил ее".

Голос Ся Цяньбая дрожал, когда он говорил.

Только тогда Ся Сяому понял, что его руки тоже слегка дрожат. Как только он коснулся его тела, оказалось, что одежда на нем промокла насквозь.

Выяснилось, что он держался изо всех сил, чтобы развлечь Се Вэнь.

Ся Сяому сразу же расстроился и обвинил себя в том, что забыл об этом, потому что пил в течение дня. Он так долго позволял Ся Цяньбаю развлекать Се Вэнь в одиночестве.

Он помог Ся Цяньбаю подняться наверх: "Папа, иди отдыхай, а я приберусь на кухне. Хочешь, я приготовлю для тебя чай, чтобы успокоить твои нервы?"

Ся Сяому прибрался на кухне, а когда вернулся в свою комнату, то увидел электронное письмо от Се Вэнь с прикрепленным видеофайлом.

Он быстро открыл компьютер и нажал на видео.

Видео показывало время двадцать лет назад и дату - 21 июля.

Качество изображения было не слишком четким, но можно было рассмотреть великолепные окрестности. Под безоблачным голубым небом простиралась бесконечная, волнистая золотая пустыня.

В пустыне человек с длинными волосами стоит перед мольбертом и рисует. Ветер слегка дует, и несколько прядей длинных волос развеваются вокруг его ушей, обнажая часть лица, по которому можно смутно определить, что это молодой Ся Цяньбай.

На доске для рисования реалистично воспроизведен окружающий его пустынный мир, изюминкой которого является чистый родник неподалеку.

Разве не это был прототип Оазиса?

Ся Сяому чуть не подпрыгнул от удивления: видео, на котором Ся Цяньбай сам рисует Оазис! Это были неопровержимые доказательства.

Кто снимал это видео? Мог ли Ся Цяньбай двадцатилетней давности терпеть, что кто-то находится так близко к нему?

Пока он размышлял об этом, раздался чистый женский голос:

"Позвольте мне стать свидетелем рождения шедевра на века, на видео этого не видно, но каждая крошечная песчинка на оригинальной картине видна отчетливо, я впервые вижу человека с такими большими навыками живописи, я готова преклониться".

Это Се Вэнь сделала видео!

Эти двое знали друг друга двадцать лет назад!

Голос Се Вэнь был легким и быстрым, с некоторой игривостью, когда она спросила:

"Эй, красивый мужчина, могу ли я поклониться вам как к учителю? Можете ли вы научить меня, как я смогу так четко нарисовать каждую крупинку песка?"

На видео Ся Цяньбай посмотрел немного в сторону и взглянул на камеру, он смущенно улыбнулся и снова быстро опустил голову, повернувшись, чтобы продолжить смешивать цвета мастихином.

«...Боже мой!"

Ся Сяому не мог не воскликнуть, молодой Ся Цяньбай был действительно красив!

Длинные волосы до плеч, красивые черты лица, как нарисованные, лицо угловатое, но с мягкими изгибами. Как мужчина, он был красив и полон одухотворенности.

Особенно застенчивая улыбка, когда он оборачивается, юная и чистая.

На видео снова раздался голос Се Вэнь:

"Смотрите, это потрясающе красивый мужчина. Его зовут Ся Цяньбай, я хочу спросить Ся Цяньбая, вы такой великий, но почему ваше имя не в мире искусства?"

Ся Цяньбай повернулся спиной к камере, его рука с кистью застыла в воздухе, а голос умолял: "...Не надо, не снимайте".

Се Вэнь рассмеялась: "Хорошо, я ничего не скажу, просто продолжай рисовать".

Первое, что произошло, - Ся Цяньбай поднял кисть, но движения его руки стали гораздо медленнее, а кисть - гораздо осторожнее.

После этого Се Вэнь больше не говорила, а записывала весь процесс рисования Ся Цяньбая.

Весь ролик длится двадцать минут, и к концу картина близится к завершению. Неудивительно, что Се Вэнь расспрашивала Чжоу Тиншэна в холле выставки, ведь она была свидетелем завершения создания "Оазиса".

Ся Сяому быстро отправил видео Лу Цзинханю:

[Неопровержимые доказательства, предоставленные профессором Се.]

Вскоре зазвонил телефон - запрос на видео.

Это было впервые.

Рука Ся Сяому замерла. На мгновение он посмотрел в экран и увидел свое лицо, хотя он был хорош, но далеко не так великолепен, как его отец примерное в его возрасте. И почему он такой коротышка?

Он сдулся и нажал кнопку "Принять".

"Брат Цзинхань. Почему ты решил сделать видеозвонок?"

"Я хочу тебя видеть".

Телефон Лу Цзинханя стоял на компьютерном столе, экран показывал красивую сторону его лица, и тут раздался звук постукивания по клавиатуре.

Ся Сяому отрезал: "Очевидно же, что ты смотришь на компьютер".

Глаза Лу Цзинханя встретились с экраном и улыбнулись: "Сейчас на нем открыто видео, которое ты отправил".

Пока он говорил, он небрежно расстегнул верхнюю пуговицу пижамы одной рукой, обнажив часть груди. Кожа медового цвета, крепкие линии мышц прорисовывались на экране телефона.

Ся Сяому: "...эй, так нечестно!"

Лу Цзинхань в ответ негромко спросил: "Разве ты не хочешь посмотреть?"

"Еще немного, расстегни еще".