Онлайн чтение книги Я был принесен героиней в жертву герою (в книге) I was sacrificed by the heroine to the hero (in the book)
1 - 55

Лу Цзинхань, который изо всех сил пытался удержать свое тело под углом, чтобы пристегнуть Ся Сяому, был обнят холодными руками, и его голова плюхнулась на худую, открытую грудь.

В его ушах звучал мягкий, радостный голос Ся Сяому: Я тебе нравлюсь? Неужели?!

Лу Цзинхань зарылся всем лицом в мягкий джемпер Ся Сяому и не шевелился.

Мягкий алкоголь, смешанный со свежим запахом, уникальным для подростков, мгновенно окутал всю машину полностью, Лу Цзинхань не мог не дышать глубоко, опьяненный им.

На какое-то мгновение сердце учащенно забилось, а кровь взбунтовалась.

Он медленно поднял глаза и увидел раскрасневшееся лицо Ся Сяому, его влажные губы, блестящие глаза, в которых под светом ночных огней отражались его собственные с изумлением и предвкушением.

С небольшим усилием Лу Цзинхань вырвался из объятий Ся Сяому и поднял голову, чтобы прикусить слегка приоткрытый рот Ся Сяому.

Было жарко и тесно.

Ся Сяому был полностью ошарашен, и он, у которого уже кружилась голова от выпитого, в этот момент еще меньше контролировал происходящее. Честно говоря, его кусали довольно долго.

И снова он услышал низкий, магнетический голос в своем ухе: «А ты? Я тебе тоже нравлюсь?»

Это риторический вопрос, и он похож на подтверждение.

Сознание Ся Сяому становилось все менее и менее ясным, и он просто ошеломленно кивнул головой, стыдливо издав тихое: «Мгм».

Лу Цзинхань отпустил его и наблюдал, как глаза Ся Сяому начали становиться тусклыми, вскоре он заснул.

Он потер кончиками пальцев красный и распухший рот Ся Сяому, подавляя сильные чувства сдерживаемым голосом: «Тебе лучше запомнить это, если ты посмеешь забыть, когда проснешься завтра, я заставлю тебя вспомнить это снова».

Лу Цзинхань вел свою машину по дороге домой, изредка поглядывая на Ся Сяому, дремавшего на сиденье, его красивое лицо и рот были все красными и яркими.

Он был в приподнятом настроении, надеясь, что мягкое «мгм» Ся Сяому после выпивки было правдой.

С самого детства у него была интуиция, как будто он знал, что проживает трагическую жизнь. Никто не будет любить его, все вокруг отчуждены от него и даже отвернутся от него.

Его мать, которая любила его больше всего, когда ему не было и девяти лет, отец ненавидел его до глубины души, а дед был суров и требователен.

Единственный самый близкий ему человек - это Цзинъи, поэтому он тщательно оберегал её взросление и прилагает все усилия, чтобы обеспечить ей более безопасные условия жизни.

Но, похоже, что Цзинъи тоже однажды уйдет сама, и тогда он действительно будет одинок.

А после появления Ся Сяому его предчувствие изменилось. Это было похоже на свет, который осветил его мрачный мир, и с этого момента жизнь перестала быть трагедией.

Желание его было подобно саженцу, растущему в мрачной долине и жаждущему солнечного света.

И вот теперь Лу Цзинхань взглянул на спящего Ся Сяому: казалось, до счастья, на которое он всегда не смел надеяться, действительно осталось всего лишь протянуть руку.

Только вот приподнятое настроение Лу Цзинханя длилось недолго, прежде чем упало.

…Ся Сяому начало тошнить от выпитого.

Пустой желудок страдал от спиртного и различных колебаний от поездки в машине. Ся Сяому издал хныкающий плач, так как ему было неприятно.

Лу Цзинхань повернул голову и увидел, что изначально розовощекий Ся Сяому теперь тяжело дышит, его брови нахмурены, лицо бледное, а тонкая грудь постоянно вздымается.

Не хорошо!

Лу Цзинхань поспешно остановился на обочине, выскочил из машины и пошел помогать Ся Сяому выбраться.

Как раз когда он довел его до обочины, Ся Сяому начало беспощадно рвать прямо на себя. Он забрызгал рвотой весь свой джемпер, брюки и ботинки.

Чувство жжения в желудке и физический дискомфорт, вызванный рвотой, заставили Ся Сяому заплакать, слезы текли по его лицу, когда он всхлипывал в объятиях Лу Цзинханя.

Лу Цзинхань нежно погладил его по спине, принес ему бутылку воды, чтобы прополоскать рот, и напоил его, чтобы подавить дискомфорт в желудке.

Но мягкий, свежий запах человека в его объятиях рассеялся, оставив лишь прогорклый запах рвоты.

У Лу Цзинханя была легкая проблема с чистоплотностью, как физически, так и ментально. Если бы не тот факт, что этим человеком был Ся Сяому, он бы оставил воняющую особь на улице и уехал один.

Но в этот момент в его сердце были только тревога и огорчение.

Но после того, как он помог ему сесть в машину, он не мог выносить запах его тела, поэтому, стиснув зубы, снял все испачканное рвотой и даже обувь Ся Сяому и выбросил их в мусорный бак на обочине.

Когда он вернулся, то увидел, что Ся Сяому, на котором был только верх от термобелья и голые ноги, сжался в некий жалкий клубок и вопил, что ему холодно.

Он включил обогреватель машины, снял свой собственный джемпер и надел его на Сяому, затем взял свое собственное пальто и завернул его, как куколку цикады, и поехал домой.

Поцелуй только что был маленьким признанием. Очарование, теплота и возвышенные эмоции, нараставшие в его сердце, исчезли, и он думал только о том, как бы поскорее вернуться домой, чтобы навести порядок и чистоту для себя и Ся Сяому.

Приехав домой, он бросил машину поперек двора, перенес его на руках через силу и вбежал в дом.

****

В гостиной.

Цзинъи с мобильным телефоном в руках листала социальные сети, а тетя Ван болтала с ней и вязала рядом свой джемпер.

Двое людей были шокированы, увидев, как Лу Цзинхань вошел с кем-то на руках.

Особенно если еще посмотреть на человека в его объятиях, завернутого в пальто, демонстрирующего две голые икры и отсутствие обуви.

О, мой Бог!

Неужели мой брат вернулся с завернутым в пальто обнаженным трупом?!

Цзинъи отступила в шоке и спросила в ужасе: «Брат, что ты наделал?»

От самого Лу Цзинханя пахло кислым, а его менталитет чистоплотности делал его раздражительным: «Ся Сяому, пьяный! Иди и приготовь похмельный суп!»

Тетя Ван еще не отреагировала, но когда она услышала приказ, то поспешно отложила работу в руках и торопливо согласилась бежать на кухню: «Эй-эй, ладно, ладно».

Лу Цзинхань отнес Ся Сяому прямо в свою комнату, раздел его полностью и бросил в ванну, отрегулировал температуру и с шумом начал напускать воду.

После этого он сам как можно скорее сбросил свою одежду и вместе с остатками вещей Сяому выбросил все в мусорное ведро, а потому вернулся и выставил ведро за дверь! На Лу Цзинхане была пижама.

Когда он снова вошел в ванную, Ся Сяому лежал на боку, как голая рыба, на дне ванны, и вода, которая продолжала вливаться, почти топила его.

Блядь!

Как так получилось, что он был настолько пьян, что даже ничего не соображал?!

Лу Цзинхань поспешно подошел и выловил его, одной рукой придерживая верхнюю часть тела, а другой захватив гель для душа и шампунь.

Ся Сяому постепенно пришел в себя, и когда он увидел, что он голый и его поливают гелем для душа, словно сосиску в хотдоге, он инстинктивно испугался.

Он закричал в ужасе: «Аааааааааа! Не трогай меня, не трогай меня!!!»

Затем он стал извиваться и шлепать руками, борясь так сильно, что половина объема воды неистово расплескалась вокруг.

Лу Цзинхань сидел на корточках возле ванны, одной рукой держа Ся Сяому, другая рука уже боролась с тем, чтобы искупать его, и когда он вдруг запаниковал, его лицо, голова и тело мгновенно намокли.

Ладонь Лу Цзинханя была покрыта гелем для душа, и он поднял руку, чтобы угрюмо вытереть воду с лица.

А дикая водоплавающая особь все еще обхватывала себя руками, брыкалась и шевелила ногами, пара влажных напуганных глаз настороженно смотрела на Лу Цзинханя, как на извращенца, крича с угрозой: «Тебе запрещено прикасаться ко мне!»

Он воспринимал его усталую заботу о нем как недоброжелательность.

Лу Цзинхань был в ярости и схватил его за руку, чтобы притянуть к себе: «Иди сюда, просто смой гель для душа и покончим с этим».

«Нет, не хочу! Я не хочу, чтобы ты заканчивал со мной!»

Ся Сяому снова плюхнулся в воду. Как медведь, он шлепал по воде, пинал ванну и продолжал обливать водой лицо Лу Цзинханя.

Лу Цзинхань боялся, что он упадет в воду и захлебнется, поэтому ему пришлось крепко придерживать его одной рукой. Высокие брызги воды, вызванные всплеском, все попадали на его собственное тело, которое через некоторое время промокло с головы до ног.

Будучи чертовски уставшим и все еще сдерживая некоторые физические потребности, он вынужден заботиться о других, а этот человек здесь барахтается, наводя суету.

Его сердце было сварливым до крайности.

Он схватил Ся Сяому за руку и толкнул его вниз на стенку ванны, сильно шлепнув его по самой мясистой части тела: «Веди себя хорошо!»

Звук шлепка был звонким и громким, а из-за воды долгое время эхом разносился по ванной комнате.

Ся Сяому взвыл и мгновенно стал послушным, некоторое время в шоке смотрел на Лу Цзинханя, прежде чем отреагировать.

Его нос дернулся, рот сплющился, и он вот-вот готов был расплакаться от агрессии: «Ты ударил меня, брат Цзинхань ударил меня, я тебе не нравлюсь, ты бьешь меня ооооооооооооооооуууууууууууу...»

Дверь в комнату была прикрыта, а дверь в ванную оставлена открытой.

Когда Цзинъи вошла, она услышала это обиженное обвинение от Ся Сяому.

О, мой бог!

Она споткнулась и чуть не пролила весь похмельный суп в своей руке.

Моему брату не нравится Сяому?

Мой брат бьет Сяо Му?

Как это может быть ！！！！

Она прочистила горло и крикнула: «Брат!»

В ванной мгновенно наступила тишина.

Лу Цзинхань выглянул из ванной, нахмурился и тихо приказал: «Сиди тихо, не сползай вниз».

Цзинъи определенно подумала бы об этом усерднее, но в данный момент она не знала, как это объяснить.

Лу Цзинхань вышел из ванной, с него повсюду капала вода, а на полу, где ступали его босые ноги, остался мокрый след, лицо его было мрачным и в смятении.

Цзинъи безучастно уставилась на это появление брата и начала что-то придумывать в своей голове.

Но, в конце концов, она была несовершеннолетней девочкой, которая знала ограниченное количество вещей и не могла выдумать их в своей голове, поэтому она бессвязно говорила:

«Брат Му, вот похмельный суп, вы, вы ребята...»

Она хотела спросить: Что вы, ребята, делаете? И снова она почувствовала, что это не ее дело - спрашивать.

Лу Цзинхань взял его и равнодушно сказал: «Я объясню завтра, иди, гуляй».

Она ответила: «О», и скрылась с красным лицом.

Внизу тетя Ван довязывала джемпер и спросила Цзинъи: «Как дела у Сяо Му? Не хочешь принести ему еще еды?»

Все еще испытывая некоторые трудности с пониманием ситуации, Цзинъи прокричала тете Ван: «Мой брат бьет брата Сяо Му, а брат Сяо Му, кажется, плачет, они в ванной...»

Тетя Ван засуетилась, отбросила джемпер в руке и поспешно воскликнула, чтобы остановить ее: «Не надо, не волнуйся, это... не называется битьем... это...»

Айгу, боже мой, ах.

Она также не знала, как объяснить это Цзинъи.

Тетя Ван на самом деле рано увидела некоторые скрытые намеки, поскольку Ся Сяому жил с ними, внимание Цзинханя к нему превышало внимание к Цзинъи, его родной сестре.

Начиная с того, что он каждый день отвозил его в школу, и, заканчивая такими мелочами, как положить два кубика сахара в чай, он делал бесконечное количество вещей для Сяому.

Кроме того, когда Цзинъи сказала ей об этом, тетя Ван в своем сердце была уверена в их отношениях.

Она смотрела на это очень открыто и чувствовала, что не имеет значения, мужчина ли это, пока чувства искренние.

Просто сможет ли Старый Мастер Лу, и старейшины семьи Лу договориться? В конце концов, семья Лу - могущественная благородная семья и всегда уделяла большое внимание вопросу наследников.

Сейчас Цзинхань берет на себя все больше и больше проектов группы Лу, что если старейшины семьи Лу используют этот вопрос, чтобы шантажировать Цзинханя и больше не позволят ему управлять компанией, или даже используют это как предлог, чтобы подавить и лишить его прав в Лу?

Она сказала Цзинъи: «Пока ничего не говори об этом, об этом знаем только ты и я».

Цзинъи выглядела запутанной и обеспокоенно кивнула: Сяо Му был таким бедным человеком, а сейчас над ним издевался ее брат, и это плохо скажется на его репутации.

Однако это слишком жестоко.

Он такой тощий и маленький, что не может победить ее брата и над ним только издеваются.

Цзинъи молча потрясла кулаком.

Мы должны найти способ защитить младшего брата Му!

Вырвать его из лап брата!

～～～～

На следующий день

Ся Сяому проснулся с головной болью, стеснением в груди и дискомфортом в животе и некоторое время ютился под одеялом.

Он был в оцепенении.

Постель Лу Цзинханя!

Он осторожно шевельнул телом: вокруг никого не было.

Он вытянул свою маленькую головку, настороженно оглядел комнату и внимательно слушал, навострив уши.

Нервный вздох облегчения.

Брата Цзинханя там не было, поэтому он мог некоторое время полежать на подушке.

Почему он проснулся в постели Лу Цзинханя?

Он стал пытаться вспомнить, но с момента в западном ресторане после того, как увидел подошедшего Лу Цзинханя, память оборвалась, а потом в машине...

Лу Цзинхань снова поцеловал его!!!

Как только он вспомнил этот момент, Ся Сяому тут же прикрыл рот, его сердце снова начало прыгать, как будто он услышал, как Лу Цзинхань спрашивает, нравится ли он ему?

Это признание?

Ся Сяому засуетился под одеялом и хихикнул, так что же произошло в постели Лу Цзинханя?

Он пошевелил своим телом и немного отполз. Кроме желудка и головной боли, его тело было сухим и гладким, и не было вообще никакого дискомфорта.

Ничего не произошло, да.

Этот человек... такой джентльмен.

Подожди!

Ся Сяому снова вспомнил, что произошло после этого, и его глаза расширились от ужаса.

Воспоминания о том, как его вырвало по всей обочине дороги, об идиотской суете в ванной комнате, о плаче и крике, когда его вынесли голым, чтобы переодеть в одежду, и он продолжал неистово вопить и брыкаться.

«Ты ударил меня, я тебе больше не нравлюсь».

«Мне больно, погладь мой животик».

«Брат Цзинхань~, когда ты собираешься собирать арендную плату~».

......

О боже, падать головой в подушку - это не вариант!

Это не я, это не я, это точно не я!!!

«Я не уверен, почему ничего не произошло, но думаю, что меня невзлюбят за то, что я устроил такой беспорядок».

Дверь шумно открылась, и в дверном проеме появился Лу Цзинхань: «Проснулся?»

Ся Сяому, который как раз наполовину вылез из постели, быстро залез под одеяло и накрылся с головой.

Как получилось, что Лу Цзинхань до сих пор не пошел в офис?

У меня нет столько совести, чтобы посмотреть ему в лицо!

«Когда ты проснешься, встань и съешь что-нибудь».

Лу Цзинхань подошел с мягкой улыбкой и потянулся под одеяло, чтобы вытащить Сяому.

Ся Сяому, который был вынужден обнажить голову, попытался сымитировать амнезию и хихикнул: «Я... как получилось, что я здесь сплю?»

Лу Цзинхань опустил глаза и спросил его: «Ты забыл, что произошло прошлой ночью, и что ты сказал?»

Ся Сяому прикинулась дурачком: «Я... что я сказал?»

Глаза Лу Цзинханя потемнели, он угрожающе нагнулся над ним.

Глаза Ся Сяому расширились, он сразу понял, что собирается сделать Лу Цзинхань, и вскочил, как пружина.

«Если подумать, то...!»

Вкус во рту должен быть очень неприятным, он не мог позволить Лу Цзинханю поцеловать его сейчас. Не заботясь о своей головной боли, он быстро встал с кровати, надел тапочки и вдруг согнулся, держась за бок.

Лу Цзинхань встал прямо, посмотрел на него и улыбнулся: «Тебе все еще больно? Хочешь, я поглажу твой животик?»

Испуганный Ся Сяому отпрянул в угол, его руки инстинктивно прикрыли себя: «Уже не больно, правда!»

Лу Цзинхань подошел и ущипнул его за лицо: «Приведи себя в порядок, и пойдем вниз завтракать».

Ся Сяому последовал за Лу Цзинханем и застенчиво спустился вниз.

Когда он сел за стол, то сразу почувствовал на себе обеспокоенные и сочувствующие взгляды Цзинъи и тети Ван.

Что? Почему они так смотрят на меня?

Может быть, они узнали о шумихе, которую он поднял прошлой ночью?

Он стыдливо сел и понял, что на обеденных стульях лежат подушки, такие мягкие и удобные.

Затем тетя Ван принесла ему миску с похлебкой из овсянки и красных фиников: «Сяо Му, возьми и выпей это. Будет легко переварить».

Ся Сяому поднял глаза, чтобы посмотреть на то, что ели Лу Цзинхань и Цзинъи: хлеб, жареный бекон, овощной и фруктовый салат, жареные яйца.

Ну, это было для того, чтобы позаботиться о нем из-за выпитого вчера вечером, верно? Сяому покормил свой желудок, тетя Ван была такой милой.

Сяому более спокойно посмотрел по сторонам и вдруг понял, что только на его стуле имелась удобная, мягкая подушка...

«Пфф,» - Ся Сяому выплеснул свою кашу.

Тетя Ван что-то не так поняла!

Тетя Ван мягко сказала: «Сяому, пей медленно, не торопись. В горшке есть еще кое-что, специально для тебя».

Он кивнул с красным лицом: «Ммммм, все хорошо, спасибо тетя Ван».

Тетя Ван улыбнулась: «За что ты меня благодаришь, мы все семья».

Тетя Ван, она что-то узнала?

Спрошу потом у брата Цзинханя по дороге в школу.

Но сегодня Цзинъи была с ним в машине Лу Цзинханя.

Цзинъи открыла дверь машины и села внутрь: «Эй, а почему школьная сумка Сяому лежит в машине? Она была тут всю ночь?»

!!!

Она был заполнена ......

Ся Сяому поспешно бросился к ней и взял школьную сумку в руки: «Я, забыл ее вчера в машине».

Лу Цзинхань с замешательством посмотрел на его школьную сумку: «Что в ней?»

«Нет, ничего, только учебники и прочее».

«Правда?» Лу Цзинхань не совсем поверил его словам, но просто Цзинъи был здесь, поэтому он не мог схватить ее и посмотреть что внутри.

Ся Сяому выпустил вздох облегчения и сел обратно на пассажирскую сторону, крепко держа пакет со взрывчаткой.

Цзинъи наклонилась и спросила его: «Почему брат Му вчера так много пил?»

Ся Сяому объяснил ему: «Я просто болтал с директором выставки и напился, на самом деле я выпил не так уж много».

Лу Цзинхань: «Не много? Но ты был так пьян. Не стоит быть таким наивным и легко поддаваться на уговоры. Разве ты не знаешь, как отказаться?»

Прежде чем Ся Сяому успел что-то сказать, Цзинъи недовольно проворчала: «Почему ты такой злой? Он же никогда раньше не напивался, а к тому же брат Сяому всегда заботился о тебе, когда ты пьян. Я не видела, чтобы он был груб с тобой».

Эта сестра всегда готова подставить ему подножку!

Лу Цзинхань бросил на нее взгляд в зеркало заднего вида.

Ся Сяому добродушно улыбнулся: «Все в порядке, меня обвинили в том, что я слишком много выпил. Верно, брат Цзинхань, я был в замешательстве после того, как ты пришел вчера вечером, господин Чжан сказал тебе что-нибудь в конце?»

Лу Цзинхань: «Он сказал, что постарается организовать для дяди Ся отдельный выставочный зал, специально для демонстрации работ дяди Ся».

«Выставочный зал?!»

Ся Сяому удивленно воскликнул: «Правда? Почему я не помню, чтобы он говорил мне это. Как получилось, что он такой милый! Я сейчас же позвоню, чтобы поблагодарить его».

Он поднял трубку и набрал номер господина Чжана: никто не ответил.

Наверное, еще не проснулся, поэтому давай сначала расскажем Ся Цяньбаю хорошие новости.

Он снова позвонил отцу: бип-бип-бип-бип, прозвучал сигнал «занято».

Ся Сяому нахмурился и пробормотал про себя: «Телефон моего отца выключен?»

Наконец, он отправил сообщение Ся Цяньбаю, сообщив ему новости.

~~~

По дороге, поскольку Цзинъи тоже был там, даже если Ся Сяому хотел поговорить с Лу Цзинханем, то не мог ничего сказать, поэтому он спокойно прибыл в школу.

Когда пришло время обеда, Нин-Нин не могла дождаться, чтобы спросить Ся Сяому: «Как все прошло, что случилось, ты получил мальчика-бога?»

Ся Сяому указал на свою школьную сумку: «Все в оригинальной упаковке».

Нин-Нин: «Ты слишком боишься признаться?»

«Не совсем признание, но...» Ся Сяому наклонился ближе к Нин-Нин и прошептал: «Он поцеловал меня».

«Ахххххх». Нин завизжала, ударив по столу: «И что потом, что потом?»

«Потом...»

Ох, его бедный маленький попец получил крепкую пощечину.

Было так больно, что все вокруг онемело.

Ся Сяому на мгновение покраснел и рассказал Нин-Нин только о том, как в западном ресторане он не смог отказать господину Чжану в выпивке, а потом его вырвало на Лу Цзинханя после того, как он выпил слишком много, и, придя домой, он безобразно вел себя.

«Итить-колотить!» Нин-Нин ела палочками и остановилась, глядя с отвращением: «Нашел время сорваться с цепи. Ты испортил всю романтическую атмосферу».

На лице Ся Сяому также появилась горькая улыбка.

В это время зазвонил телефон, это звонил мистер Чжан Хэжань.

Ся Сяому уже собирался извиниться, когда раздался вежливый голос господина Чжана:

«Господин Ся, ассоциация подготовила выставочный зал для вашего отца, господина Ся, специально для демонстрации работ господина Ся, ожидается, что он вместит около 30 работ».

«Правда? Большое спасибо вам, мистер Чжан».

Положив трубку, Ся Сяому радостно обнял Нин-Нин и улыбнулся.

«Я помню, он говорил, что может дать мне только 4 места максимум, а теперь он фактически говорит мне, что может дать мне целый шоу-рум! Нин-Нин, когда я разбогатею, я обязательно угощу тебя хорошей едой».

Нин-Нин бросила на него недоумевающий взгляд: «Тебе лучше угостить обедом мужского бога Лу, подумай своей соломенной головой, почему этот господин Чжан вдруг стал так щедр и вежлив с тобой, а?»

Ся Сяому: «Может ли быть так, что после того, как Лу Цзинхань пришел туда, он помогал мне вести переговоры?»

Похоже, так оно и было, иначе, почему господин Чжан стал таким вежливым, неудивительно, что брат Цзинхань сказал ему об этом в машине сегодня утром.

Нин-Нин ткнула его в голову: «Маленький идиот. Выставка находится внутри коммерческого здания Century, которое принадлежит Лу-групп, поэтому я полагаю, что мистер Чжан, который наливал тебе алкоголь, должно быть, сейчас лежит в больнице».

Будучи отруганным, Ся Сяому все еще пребывал в хорошем настроении.

Очуметь, как же так, брат Цзинхань такой надежный!!!

Он снова поднял трубку, чтобы сообщить хорошие новости Ся Цяньбаю: и снова не мог дозвониться.

Ся Сяому: Что происходит? У папиного телефона села батарейка?

А потом занятия после обеда, до конца школы, а вечером домой.

Мобильный телефон Ся Цяньбая был постоянно занят.

Ся Сяому вдруг вспомнил, что произошло с ним в изначальном мире.

С юных лет ему было дано быть талантливым художником, но у него не было ни поддержки, ни власти. С юного и невежественного возраста он привык рисовать для людей и добиваться яркой славы для  других.

В то же время он сам оказался под контролем и прожил жизнь без свободы, став художником-призраком, неизвестным миру.

Он начал паниковать.